Политика и мораль в учении Макиавелли

Впервые нам удается приглядеться к Макиавелли в канун Великого поста 1498 года, когда  он с нескрываемой иронией наблюдает  за проповедующим Савонаролой. Меньше чем за месяц до этого Макиавелли пытался баллотироваться на пост секретаря второй флорентийской  канцелярии, которая ведала внутренней политикой, и был сторонниками Савонаролы провален. Но вряд ли дело в личной обиде: иронию вызывает политический инструментарий «брата», в котором Библия служит универсальным объяснительным ключом.¹⁰

Между тем  время Савонаролы подходило к  концу, его совсем уже почти не осталось. 23 мая Савонаролу казнили, а 19 июня Макиавелли был утвержден  на тот пост, на который он тщетно претендовал в феврале. Еще через  месяц его назначили секретарем комиссии Десяти, пожалуй, самой важной флорентийской магистратуры, - в  ее ведении находилась внешняя и  военная политика республики.¹¹

Никколо рано приобщился к основам юридической  и коммерческой науки, решению практических дел, которыми занимался отец. К сожалению, сохранились лишь единичные свидетельства  такого свойства. Так, по поручению всей родни Никколо в 1496 году ездил в Рим для решения дел по наследству. Практические навыки и ясный ум помогли ему благополучно выдержать конкурс на получение должности государственного служащего в Старый дворец – Палаццо Веккьё. Декрет Большого совета от 19 июня 1498 года назначил уже зрелого человека на далеко не второстепенную должность секретаря Синьоров – канцлера второй канцелярии, юрисдикция которой распространялась на все внутренние дела государства. Над ней в структуре органов управления стояла канцелярия Синьории во главе с первым канцлером Республики, ведавшая внешнеполитическими связями.¹²

Первые  же дни пребывания на официальном  посту доказали всем, что Никколо  рожден для политической деятельности. Спустя всего лишь месяц (14 июля того же года) его определили одновременно канцлером-секретарем Совета Десяти (Комиссия свободы и мира). Таким образом, ему пришлось держать в поле зрения и внутренние вопросы, и военные  дела, а также вести переписку  с представителями Республики за границей.

Активный  политик-практик, флорентийский канцлер  стал внимательным наблюдателем. Поистине он не только родился с открытыми  глазами, но и жил с ясным, проницательным взором. В поле его зрения находились Флоренция с ее вечными смутами  и «блестящая изоляция» Венеции, строптивая непокорность баронов Неаполя  и Милана и французская знать, сплоченная вокруг короля, размеренное  и экономное существование вольных  немецких городов и свободолюбие «прекрасно вооруженных» швейцарцев, к профессиональному мастерству которых Макиавелли чувствовал некоторое  расположение.

Макиавелли  считал себя человеком действия, получавшего  быстрое осмысление. Сам он, повторяя древнюю пословицу, писал о себе в 1509г.: «…сначала жить, потом философствовать».¹³

Пребывая  в разных странах, Макиавелли детально изучает различные формы социально-политической организации государств, вскрывает  их существенные черты, объективно сравнивает их возможности. На основе анализа богатейшего  фактического материала он ставит важные теоретические проблемы в области  политики, власти, государства, права, управления, военного дела.¹⁴

Работоспособность Макиавелли была неуемной: в течение 14 лет он составил несколько тысяч  дипломатических писем; он совершил 30 дипломатических поездок с весьма сложными поручениями к императору, государям европейских стран, к папе, на церковный собор. Выполняя эти сложные поручения республики, Макиавелли не превратился в важничающего чиновника. Всю жизнь он сохранял живой, общительный характер, был полон юмора, а нередко и едкого сарказма. Любил хорошо одеться, особенно перед чужеземными государями. Не был он и чопорным моралистом, свидетельством чему его «Мандрагора». Был душой вечеринок, которые устраивали его сослуживцы: шутки и остроты заставляли всех хохотать до упаду. Макиавелли женился в 33 года, через год стал отцом первого ребенка – Бернардо, за которым последовали еще три сына – Лодовико, Пьеро и Гвидо и одна дочь – Бартоломеа. Он всегда беспокоился о своей семье, спешил домой из своих дальних поездок, с шутливой нежностью именовал ее своей «командой». Жена Макиавелли – мона Мариетта – неизменно с нетерпением ждала его возвращения домой.¹⁵

По своему характеру Макиавелли отнюдь не был  жестоким человеком. Он мучительно переживал  многие трагические события, которыми тогда изобиловала итальянская  и европейская действительность, что видно из его писем к  родным и друзьям: за внешне шутливым тоном в них нередко сквозит  негодование к мучителям и  сочувствие страждущим, горести и  беды которых он не мог ни предотвратить, ни пресечь.¹⁶

Живой энергичный, расположенный к шутке и острому  слову, Макиавелли замечателен и  как тонкий психологи. Исключительные способности, основательная профессиональная подготовка, дипломатический дар  обострили его умение распутывать  причудливые клубки многослойных противоречий и интересов. Страстный патриотизм и глубокая вера в творческие силы народа способствовали успешному выполнению заданий республиканского правительства¹⁷.

В то же время и в теории, и на практике Макиавелли признавал необходимость  решительных, а иногда и крайних  мер в политике, когда речь шла  об укреплении власти Флорентийской  республики. Но обвинения его в  кровожадности, личной жестокости, подстрекательстве  тиранов, выдвигаемые некоторыми католическими  авторами, весьма преувеличены. Характерной  чертой его биографии было сочетание  политического писателя и политического  деятеля: «… сначала жить, потом  философствовать» Поэтому многие его  произведения носили и теоретический, и практический характер. Таковы его  «Рассуждения о пизанских событиях» (1499 г.), «Сообщение о мерах, принятых Флорентийской республикой для замирения партий в Пистойе» (1502 г.), «О способах обращения с мятежным населением Вальдикьяно» (1502 г.). Он советовал применять решительные меры к любым нарушителям государственных интересов, сам участвуя в их поимке, как это было в случае с изменившим Флоренции кондотьером Паоло Вителли. «Описание способа, которым герцог Валентино убил Вителоцце Вителли»  (1503г), могло в качестве образца решительности и беспощадности властителя стать частью его знаменитого «Государя». Его «Рассуждение об организации военных сил Флорентийского государства» (1506 г.) было не только политической декларацией, но и практической инструкцией по проведению в жизнь его давнишней идеи о замене наемных отрядов кондотьеров, всегда верных своей неверности, народным ополчением как прообразом национальной армии. С декабря 1505 г. он набирает рекрутов в городах республики, снабжает их оружием, составляет приказы.¹⁸

В мае 1507г. в городе Сан-Джеминьяно им было собрано  первое ополчение, и тем самым, как  начертано на мемориальной доске, укрепленной  на одной из древних башен этого  города он «вернул Италии ее право  сражаться и проливать кровь  за родину».  Макиавелли считал важнейшим  оружием новой армии патриотизм, хотя прекрасно понимал необходимость  снабжения ее арбалетами и осадной  техникой. Было набрано более 5 тыс. рекрутов, из которых было составлено тридцать отрядов. В 1507 г. секретарем военной  комиссии Девяти был избран Макиавелли – вдохновитель и организатор  ополчения; он и возглавлял ее до 1511 г.¹⁹

Кипучая политическая деятельность Никколо  Макиавелли прервалась драматическими событиями осени 1512 года. Усиление испанофильской земельной аристократии и феодальной реакции привело к падению  правительства Пьеро Содерини и  возвращению к власти Медичи. Гибель Республики роковым образом сказалась  на судьбе не только гонфалоньера, но и  флорентийского секретаря. По декретам новой медичийской Синьории, изданным 8, 10 и 17 ноября 1512 года, Макиавелли лишили поста и права занимать какую-либо государственную должность с  воспрещением «переступать порог дворца Синьории» и выслали на год  «в отдаленные земли и владения Флоренции». В довершение всех бед его обвинили в участии в заговоре против кардинала  де Медичи (впоследствии папы Льва Х), заключили  в тюремные замок и подвергли  пытке плетьми. Все это стало  и личной трагедией ученого и  политика, и еще больше несчастьем Флорентийской республики, потерявшей человека, чьи разум и способности могли бы ее поддержать.²⁰

Все попытки  устроиться на любой работе вплоть до репетиторской терпели крах, а  служить чужим вельможам Макиавелли категорически отказывался. Он хотел  служить только своей республике: «Я ни от чего не отказываюсь и никогда  не отвергаю поручений республики, где я могу приносить пользу, что  я и делаю, если не моими работами, то моими речами; если не речами, то проектами». ²¹Так, на десятом году ссылки он был приглашен в Рим на должность секретаря кардинала Просперо Колонна, но неприятие им папства и церковников заставило его отказаться от выгодного приглашения. Отказался он и от возможности служить французской монархии, заявив: «Предпочитаю умереть с голода во Флоренции, чем от несварения желудка в Фонтенбло». Но гражданская казнь бывшего секретаря республики, который много лет был правой рукой главы государства и его первым советником, не смогла подавить его волю и интеллект. ²²

Никколо не согнулся под тяжестью испытаний. Он находит иное поле применения своим  творческим силам. Отстраненный от государственной  деятельности, он продолжает оставаться полезным своей Родине. Глубокий, смелый ум, воля и стойкость великого флорентийца  помогают ему победить превратности судьбы, сохранить своих истинных друзей, преодолеть неприязнь новых  властителей. В жарких литературных спорах в знаменитых «Садах Ручеллаи»  его слушают как оракула; Франческо  Веттори и Франческо Гвиччардини  в самые тревожные времена  ведут с ним интенсивную и  откровенную переписку; римские  папы Лев Х и Климент VII прибегают к его советам. Само правительство Медичи использует в необходимых случаях талант опального изгнанника, хотя в целом расценивает его приверженность к республиканизму как препятствие своим авторитарным замыслам. Несмотря на настороженность официальной Флоренции, Макиавелли в последние годы жизни вновь занимается общественными делами. Он едет с деловым поручением в Карпи, во францисканский монастырь, защищает интересы тосканских купцов в Лукке и Венеции, входит в коллегию по укреплению городских стен, отправляется в Фаенцу к президенту Романьи Ф. Гвиччардини для обсуждения проекта организации ополчения. ²³Он ведет жизнь не только сельского философа, но и титанически работающего писателя.²⁴

«Я встаю  с восходом солнца и направляюсь  к роще посмотреть на работу дровосеков, вырубающих мой лес, оттуда следую к  ручью, а затем к птицеловному току. Я иду с книгой в кармане, либо с Данте и Петраркой, либо с Тибуллом и Овидием. Потом захожу на постоялый двор на большой дороге. Там интересно поговорить с приезжающими, узнать о новостях в чужих краях  и на родине, наблюдать, сколь различны вкусы и фантазии людей. Когда  наступает обеденный час, я в  кругу своей семьи сижу за скромной трапезой. После обеда я возвращаюсь  снова на постоялый двор, где обычно уже собрались его хозяин, мясник, мельник и два кирпичника. С  ними я провожу остальную часть  дня, играя в карты… С наступлением вечера я возвращаюсь домой и  иду в свою рабочую комнату. У  двери я сбрасываю крестьянское платье, все в грязи и слякоти, облачаюсь в царственную придворную одежду и, переодетый достойным образом, иду к античным дворам людей древности. Там, любезно ими принятый, я насыщаюсь  пищей, единственно пригодной мне  и для которой я рожден. Там  я не стесняюсь разговаривать  с ними и спрашивать о смысле их деяний, и они, по свойственной им человечности, отвечают мне. И на протяжении четырех  часов я не чувствую никакой тоски, забываю все тревоги, не боюсь  бедности, меня не пугает смерть, и я  весь переношусь к ним».²⁵

Античные  писатели были для него не только учителями  эрудиции, но и политическими советчиками. За 7 лет ссылки Никколо Макиавелли написал десять произведений, среди  которых сделавшие ему имя  трактаты «Государь» (1513) и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1513-1516), комедия «Мандрагора» (1518) и сочинение  «О военном искусстве» (1519-1520). ²⁶

Макиавелли  повидал многих главных действующих  лиц итальянской политики, вник в  ее тайные пружины и с полным правом мог сказать о себе, что «не  проспал и не проиграл в бирюльки те пятнадцать лет, которые были посвящены  изучению государственного искусства».²⁷

То обстоятельство, что Макиавелли в течение пятнадцатилетней ссылки неплохо ладил с Медичи, написал в 1520 году по их заказу «Историю Флоренции» и, наконец, в 1526 году занял  должность Procuratormurorum(лат. чиновник, надзиравший за состоянием городских укреплений), послужило фиаско неудачника. Ведь в 1527 году Медичи были снова свергнуты, и теперь Макиавелли посчитали уже врагом республики и сторонником Медичи, несмотря на то, что 15 лет назад его прогнали со службы как республиканца. Тем не менее он снова выставил свою кандидатуру на пост секретаря Совета Десяти, не отдавая себе отчета в реальном положении дел. 555-ю голосами против 12 Большой Совет отклонил его кандидатуру. Десять дней спустя Макиавелли скончался в возрасте 58 лет – обиженный жизнью, отверженный людьми, в крайней нужде²⁸.

Жизнь Макиавелли во многом можно назвать трагичной. Флорентийский секретарь искренне хотел служить свой Родине до конца  своего века, но, к сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что  уже вскоре после начала своей  карьеры, после его блестящего взлета, которому способствовали навыки, таланты  и знания, полученные и выработанные им самостоятельно, он оказывается  не у дел. Примечательно, что у  Макиавелли в его произведениях, в описаниях событий его жизни, мы не обнаруживаем никакого своекорыстного интереса, никакой алчности, ни толики честолюбия. Перед нами человек, который  одержим единственной идеей –  служить своему народу, своему государству, и даже более своей стране, потому что она пребывает в нелегкие времена, находится в состоянии  политической раздробленности. В связи  с чем, необходимо сказать, что все  упреки в аморальности Макиавелли являются незаслуженными, так как он явил собой пример достойной личности, которая предпочла умереть в  бедности, чем служить чьим-то мелким интересам и предать свою страну.

Макиавелли  не удалось реализовать своих  стремлений, в частности, объединения  Италии, но это вовсе не означает, что он не оставил достойного следа  в жизни и истории человечества. Гениальный мыслитель направил свою творческую энергию на писательскую деятельность, на огромный теоретический  труд, который впоследствии будет  должным образом оценен целыми плеядами политических деятелей и ученых на протяжении веков.

 Макиавелли  заслуженно может быть назван  человеком Ренессанса, потому что  он возродил и переосмыслил  опыт, накопленный предшествующими   поколениями. Он направил всех  последующих политических мыслителей  на должный путь изучения политической  реальности, и для многих ценителей  и интересующихся изобразил область  политического искусства.

Глава II. Критерии нового метода исследования политики.

Практически в любой книге по истории политических учений можно прочитать, что Никколо  Макиавелли – выдающийся политический мыслитель эпохи Возрождения, основатель новой, светской политической науки. Он порвал с религиозным мировоззрением своего времени и выступил против теологических представлений о  политике, государстве и праве. Средневековую  концепцию божественного предопределения  он заменил идеей объективной  исторической необходимости и закономерности. Человек связан определенными обстоятельствами, с которыми он вынужден считаться, но это не должно обрекать его на пассивность, признание своего ничтожества перед  лицом высших сил.