Политика и мораль в учении Макиавелли

Методологии Макиавелли присущ историзм или конкретное понимание исторических событий. Макиавелли изучает общественные явления в  их противоречивости, он опирается  на факты реальной истории, на факты  из жизни конкретного общества, будь то события из жизни Флорентийской  республики или события из жизни  Франции, Испании, других европейских  государств.⁴⁷

Для Макиавелли история является созданием рук  человеческих, действия которых, в свою очередь, подлежат тем же законам, в  них существуют такие же причинно-следственные связи, как и в явлениях природы. И творцом, и главным объектом истории является человек: и государство, и мораль, и религия – результат  его деяний. Вот почему Макиавелли так внимателен к человеку, который  представляется ему неотъемлемой частью природы, ее порождением. Отсюда двойственность природы человека: в ней присутствует и животное, и человеческое начало. Многие чувства мало или совсем не отличаются от животных: тем и другим в одинаковой мере присуще стремление к самосохранению, деятельностью  тех и других управляют разнообразные  влечения, среди которых самыми главными являются любовь и страх.⁴⁸

Человек интересует Макиавелли не как отдельная  личность с ее судьбой, идеалами, правами  и обязанностями, а как гражданин, солдат, общественный деятель, правитель. Он не подвергает сомнению возможность  эффективной деятельности человека на общественном поприще, и главная  цель его – исследовать способы  этой деятельности в различных ситуациях, выявить соотношение между возможностями  человеческой индивидуальности и политико-исторической реальностью. В центре его внимания стоит вопрос не о личном, а о социальном и политическом поведении людей, об определяющих его страстях и мнениях кроющихся в природе человека, в его связях с себе подобными⁴⁹.

Макиавелли  реалист: он впервые в истории  пытается выработать феноменологию  политического сознания и политического  действия, обращенную не в прошлое, а в будущее, не к абстрактному человеку и человечеству, а к конкретному  носителю политической власти – новому государю, основная миссия которого состоит  в создании мощного единого национального  государства.

Преобладание  общих государственных интересов  над частными, общеполитических целей  над всеми другими определяет характер психологии нового государя, психологии, которая по мере ее развития и конкретизации постепенно теряет индивидуальные черты, все более  становится психологией социальной. На формировании характера нового государя заметно сказались мечты народа об идеальном общественном и государственном  устройстве. Для реализации народных устремлений Макиавелли призывает  к решительным действиям и  применению самых эффективных средств. Макиавелли убежден в этом потому, что в реальной жизни под прикрытием самых возвышенных слов и нравственных ценностей осуществлялись самые  низменные дела. Высокие добродетели  и благородные заповеди часто  служили оправданием самых кровавых и бесчеловечных злодеяний.⁵⁰

Ради  достижения цели новый государь не столько должен обладать общепризнанными  добродетелями, сколько казаться обладающим ими, чтобы они не сковывали его  действий, чтобы, в случае необходимости, он мог пренебречь этими еще не имеющими широкое хождение в обществе добродетелями и пользоваться ими, как средствами для достижения цели, по своему усмотрению.⁵¹

Макиавелли  ищет решения проблемы нового государства  и общества при использовании  улучшенных, если не в корне переработанных, «христианско-гуманистических» концепций. Рассуждая об аде и рае, Макиавелли имел в виду совершенно реальные вещи: рай был для него одним из наиболее ненавидимых призраков, в котором  человеческая фантазия видит священную  резиденцию блаженных. Он рассматривал этот призрак как отрицательно воздействующий на человека миф, как незаконный путь, искажающий реальность: «Они хотят проповедника, который обучил бы их, как найти путь в рай, а я хотел бы найти такого, который научил бы их, как найти путь к дому дьявола». Саркастически он относится и к мифу об аде: «В аду столько хороших людей! Разве тебе стыдно туда попасть?». Однако он соглашался искать пути в ад, т. к. «это было бы верным способом, … чтобы его избежать». В переводе на практический язык политики это означало изучить пути, по которым на Италию неумолимо надвигается экономический и политический крах, искать их, чтобы их избежать, чтобы установить прочное государство и здоровое общество.⁵²

Религию он рассматривает как явление, имеющее  отношение к реальному миру человека: религия сотворена человеком  и составляет часть современной  ему культуры, т. е является  составной  частью не только представлений отдельного человека, его миропонимания,  но и всего идеологического арсенала государства. Исходя из исторической точки  зрения, Макиавелли пришел к выводу о том, что в каждом обществе религия  как часть всей культуры, идеологии  представляет полезную основу, если она  «способствует укреплению любви  к родине и стремлению к ее защите». Макиавелли не представлял себе безрелигиозного  общества, однако его идеал здоровой религии говорит о том, что  практически он имел в виду общество, где место религии  будет занимать рационалистическая и оптимистическая  философия возрожденческого толка, прославляющая духовную и физическую силу человека, живущего в условиях свободной республики.⁵³

В поле зрения Макиавелли не только структурные, но и функциональные аспекты политической власти. Итальянский региональный абсолютизм XV-XVI веков, противостоявший централизованным державам Европы, мог «выжить» только разработав новые формы политического руководства и более эффективные методы управления. Да и в Англии, Франции и Испании, где абсолютизм уже утвердился, этот вопрос отнюдь не был снят. На примере отдельных тираний, республик, монархий Макиавелли показал, как использовали политическую власть Цезарь Борджа, «отец отечества» Козимо Медичи, Пьеро Содерини. За этими широкими исследованиями скрывались попытки не только найти новый тип политического деятеля, определить роль личности в истории, но и выявить пределы власти, сформулировать закономерности политического режима и заложить основы политического искусства в новых условиях.

В этой связи  ученый обращается к психологическим  аспектам политики. Так. Связывая необходимость  проведения определенной, разработанной  в «Государе» политической линии  с политическим искусством, он выделяет в последнем политическую интуицию. Многочисленные замечания Макиавелли о «трудностях введения новых  учреждений», о «непрочности государства» без социальной опоры, о том, что  «в коррумпированном обществу трудно или невозможно сохранить или  создать республику», и т. д. показывают, что он придавал очень важное значение связи психологического состояния  общества с методом осуществления  государственной власти. Характеризуя психологию населения в Германии, Франции, Италии, он показывает, что  для устойчивости политических систем большое значение имеют складывающиеся в народе представления, традиции, стереотипы. Макиавелли интересуют наиболее устойчивые образцы политической ориентации масс, их отношение к политическим режимам  и т. д. – иными словами, то, что  в современной социологии ставится как проблема «политической культуры», «легитимности политических систем».⁵⁴

Обоснование политики как опытной науки явилось  большим ударом по теологии и схоластике. Задачу политической науки Макиавелли видит в объяснении действительного  положения вещей, основанной на анализе  фактического материала, исторического  опыта, а не в построении утопических  теорий и догм. Не действительность надо подгонять под канонизированные схемы, а, наоборот, на основе познания реальной действительности выводить работающие политические принципы и в соответствии с ними творить политическую историю. В этом заключается глубоко новаторский, прогрессивный характер методологии  Макиавелли.⁵⁵

Таким образом, можно заключить, что познавательные установки Макиавелли несут в  себе во многом революционный, прогрессивный  характер. Ему удалось вычленить  политику из сферы схоластического  и богословского влияния и  трактовать ее объективно, опираясь на реальный порядок вещей, свободный  от приукрашиваний, домыслов, моральных  соображений. Макиавелли осознал всю  порочность Церкви и попытки ее описывать  события на свой лад, как им выгодно, этому он противопоставил свой трезвый  взгляд на историю, политику и философию  человека. За этот смелый шаг Макиавелли достоин великой похвалы.

Глава III. Место морали в политическом учении Макиавелли.

Чтобы понять философский смысл данного у  Макиавелли решения нравственно-политической проблемы, нужно сказать два слова  о принципиальной возможности научного подхода к «субъективной сфере» морали, тем более что Макиавелли до сих пор объявляется иногда «чистым» политиком, разделившим политику и мораль. В свое время тезис  о разделении политики и морали сыграл положительную роль, поскольку он апеллирует к научности и снимает  с Макиавелли как ученого обвинение  в аморализме.

Но сегодня  очевидно, что от одного противопоставления политической реальности и нравственных норм для науки пользы мало. Нужно  объяснить их расхождение, тем более  что и государство и мораль вызваны к жизни общим интересом.

Сам Макиавелли выдвинул главный тезис, послуживший  потом всем защитникам научности  его смелых высказываний, - требование «действительной истины». Поэтому  вопрос об истине становится ключевым в разговоре о Макиавелли.⁵⁶

Заслуга Макиавелли состояла не в освобождении «науки» от морали, а в освобождении ее от абстрактного морализирования. Нравственные проблемы политики можно и должно решать только в пределах этики, ставя  при этом вопросы о происхождении  моральных норм, о том, как люди к ним относятся, что о них  думают, как используют и как поступают. Желание разрешить эти вопросы  определило особенности его этических, а также политических и религиозных  идей.⁵⁷

Анализ  политики отделен и освобожден у  Макиавелли от религии, но и сама религия  оказывается подчиненной политическим соображениям. Анализ общественных, политических проблем у Макиавелли отделен  от каких бы то ни было теологических  или религиозных соображений. Политика рассматривается им автономно, как  самостоятельная область человеческой деятельности, имеющая свои собственные  цели и свои законы, независимо не только от религии, но и от морали. Было бы, однако, неверно рассматривать политическое учение Макиавелли как проповедь  безнравственности. Моральные соображения  у Макиавелли всегда подчинены целям  политики. Политическая деятельность, т. е. прежде всего создание и укрепление государства, имеет единственный собственный  критерий оценки, заключенный в ней  самой: критерий этот – польза и  успех, достижение поставленных целей. Хорошим и благим флорентийский  секретарь объявляет все, что содействует укреплению государства, его похвалы удостаиваются те политические деятели, которые добиваются успеха любыми средствами, в том числе и с помощью обмана, хитрости, коварства и открытого насилия.⁵⁸

Политические  действия не могут ограничиваться пределами  этики. Хотя Макиавелли указал, что  аморальное действие могло бы часто  быть самой эффективной мерой, которая  может быть принята в любой  ситуации, он никогда не отдавал  предпочтения аморальным действиям  моральным поступкам. Он не был сознательным сторонником зла; он не хотел низвергать все моральные ценности. Но также  ложно утверждать противоположность: что Макиавелли хотел заменить христианскую этику другой этикой, и для этого  он призывал политических деятелей игнорировать общепринятую этику, поскольку их побуждением  к действию должна быть польза политического  сообщества, что является самой высокой  этической ценностью. Так же, как  Макиавелли признавал, что возможно было найти политические сообщества, которые могли существовать в  мирной изоляции, он полагал, что люди могли устроить свою жизнь, чтобы  возможно было следовать христианской этике. Но когда люди присоединились к игре политики, они должны были следовать за ее правилами; и эти  правила не содержали различения между моральными и аморальными  действиями.⁵⁹

Высшая  политическая цель Макиавелли – «самосохранение  государства всеми доступными средствами и любой ценой». Тот, кто хочет  добиться успеха в политике, не может  в своих поступках руководствоваться  только законами нравственности; часто  он должен поступать дурно. Если государственный  муж всегда и везде хочет в  своих действиях оставаться нравственно  чистым, то рано или поздно он неизбежно  потерпит крах. Поэтому государь должен обладать силой духа и творить  добро, насколько это возможно, и  зло – насколько это необходимо. Он должен уметь одновременно играть роль человека и зверя, должен взять  для себя в качестве образца лисицу и льва. Он должен быть способным  на жестокость и на благодеяния. Однако и тем и другим он должен пользоваться мудро: жестокость применять внезапно, благодеяние, напротив, отпускать малыми дозами и медленно. Когда достаточно обмана, он не должен применять силу; открытую войну он должен предпочесть  лишь в том случае, когда нельзя обойтись хитростью. Лучше всего, если государь внушает одновременно любовь и страх. Если и то и другое одновременно невозможно, то тогда он должен предпочесть  последнее. ⁶⁰

Так как  люди злы и дурны, государь имеет  право нарушать слово. Он никогда  не должен держать обещание, если это  вредит ему. Государственный интерес  вынуждает его обманывать верность и доверие и поступать вопреки  человечности и вере. Нет необходимости  в том, чтобы государь обладал  всеми добродетелями: достаточно уже  того, если он демонстрирует обладание  ими; для этого он должен быть «мастером  лицемерия и притворства». Он должен угождать народу и сохранять расположение могущественных – однако так, чтобы  не навлечь на себя ненависть народа. Неприятные задачи он перекладывает  на других; милости раздает сам. Вера важна, но она подчинена политике и является не самоцелью, а средством  для завоевания и стабилизации власти.⁶¹

В сущности, Н. Макиавелли провозглашает в качестве закона политической морали правило  «цель оправдывает средства». («Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали  результаты») Однако целью этой является вовсе не частный, личный интерес  правителя, но «общее благо», которое  он не мыслит вне создания сильного и единого национального государства. «Общее благо» - это национальное государство, отвечающее широко понимаемым общественным (общенациональным) интересам.⁶²

«Государственный  интерес», которому подчинена политическая деятельность, не сводим у Макиавелли к пользе и выгоде государя. Это  интерес «отечества», понимаемый, прежде всего, как интерес народный, общенациональный; конкретно в условиях Европы и  Италии начала XVI века речь шла о национальном государстве, возникающем в борьбе с феодальной анархией. Макиавелли резко полемизировал с теми политическими писателями и мыслителями, которые отказывали народу в здравом смысле и верном суждении. Он подчеркивал, что недостатки народа не хуже, чем вообще недостатки отдельных людей и тем более самих государей. ⁶³«Правда, народы, как говорит Туллий (Цицерон) невежественны, но они всегда способны признать правду и легко уступают, когда человек, достойный доверия, показывает им истину⁶⁴».