Социально-политическая система США и Канады

Спустя десятилетия эти  тенденций (укрепившиеся в годы президентства  Р. Никсона и скорректированные  администрацией Р. Рейгана) объективно способствовали рождению очередной  новой консервативной философии, или  нового типа консерватизма, названного Марвином О ласки «сострадательным». Именно доктрина «сострадательного консерватизма», который мог бы преодолеть издержки социальной политики «государства всеобщего благосостояния», возродить в США гражданское общество, вернуть гражданам инициативу и способность к труду, должна была стать центральным элементом всей деятельности республиканцев и обеспечить победу Дж. Бушу на президентских выборах 2000 г., а самого Оласки сделать главным реформатором федеральной системы вспомоществования.

Базой для этой философии  послужили прежде всего работы американских филантропов XIX в., в которых доказывалась необходимость взаимосвязи сострадания и помощи к бедным сдуховным руководством ими. Для дальнейшего развития доступной пониманию масс политической идеологии «сострадания», которую Оласки называет «библейской свободно-рыночной экономикой», он использовал и Библию.

Идеи же самого Марвина Оласки (во многом опиравшиеся на идеологию неоконсерватизма, ставшую в 1980-е годы базой политики Р. Рейгана)¹ не новы. Они достаточно просты, понятны и могут быть представлены лишь одной фразой: «кто не работает, тот не ест». На первом плане его консервативной концепции — личная ответственность и духовный рост индивида как способ преодоления собственной нужды, бедности и безысходности. Примером такого преодоления, по его утверждению, может быть Иисус Христос, который не одобрял бездельников, лентяев и иждивенцев.

Выступая против «социалистической» интерпретации Библии, Оласки не отрицает, однако, необходимости оказания помощи бедным и обездоленным в принципе. Он — противник именно неэффективной государственной поддержки этим группам населения. Государство, как считает Оласки, никогда не может быть по-настоящему сострадательным, так как сам термин «сострадание» означает «страдание совместно с тем, кому необходима помощь», а это возможно только лишь на индивидуальном, а не на государственном уровне. В действующих приютах для бездомных к людям относятся как к собакам, обеспечивая их едой, крышей над головой и не придавая значения духовности, в которой они прежде всего нуждаются. Человек, все время живущий на социальные пособия, попадая в зависимость от правительственных субсидий и паразитируя на них, никогда не выйдет из состояния бедности, так как лишается главного — способности к самовыживанию. Виной всему — именно государство всеобщего благосостояния, в частности десятки и сотни федеральных социальных программ, действие которых подобно губительному влиянию наркотиков. Привыкая к ним, человек не в силах вырваться из того круга зависимости, в котором он оказался по вине правительства.

Оласки не раз ставил перед собой те же вопросы, что и многие американцы, встречавшие на улицах городов бездомных и нищих, получающих социальные пособия от государства. Согласно официальным исследованиям 90% средств, выделяемых по государственным социальным программам, расходуется ими на наркотики и алкоголь. Зная это, задает вопрос ученый, надо ли давать таким людям деньги, или есть какая-то другая альтернатива? Что же предпринять в сложившейся ситуации? По его мнению, необходимо создать такие условия, в которых человек сам был бы в состоянии помочь себе, a не ждал бы помощи от государства, ничего не предпринимая при этом¹.

Государство может и должно решать многие вопросы, но оно не в  состоянии вселить в каждого  нуждающегося надежду и определить ему цель жизни. Проблема заключается еще и в том, что сегодня у бедных в США отсутствует какая-либо мотивация к преодолению собственной бедности. Изменить сложившийся порядок, по утверждению Оласки, в состоянии лишь церковные общины и благотворительные организации, опирающиеся на популярные среди американцев идеи самоуправления и «демократию участия» и использующие тактику «общинных действий»². Сама же система вспомоществования должна быть выведена из сферы государственного управления и тесно увязана с религиозной благотворительностью. Только в таком случае можно будет создать «маленькое правительство с большим сердцем» и решить проблему бедности, которая за последние двадцать лет в США не утратила своей актуальности³.

Более того, Оласки призывал к отказу от традиционного (либерального) взгляда на способы преодоления бедности. Он утверждал, что решение этой проблемы не сводится только к удовлетворению материальных потребностей бедных, а зависит от личного поведения, характера, ценностных ориентаций, личной ответственности последних, т.е. связано с преодолением их духовных и этических, а не только бытовых проблем.

С конца 1980-х годов Оласки стал активно выступать против государства всеобщего благосостояния, доказывая необходимость передачи его социальных функций церковным и частным благотворительным и филантропическим организациям, подобным тем, которые существовали в XIX в.¹

Рецепты решения проблемы бедности, которые предлагал техасский  профессор, оказались не только в  поле зрения американской прессы, преподносившей их порой как «самую свежую идею»  в дебатах о вспомоществовании  за последние десятилетия². На нее обратили внимание и политики, в частности сын 41-го президента США Дж.У. Буша, претендовавший в 1992 г. на должность губернатора штата Техас.

Концепцией «сердечного, но трезвого» подхода к решению  социальных проблем американского  общества с помощью церкви и благотворительных  организаций Буш стал руководствоваться, будучи еще исполнительным директором бейсбольной команды Техаса и  неудачным нефтепромышленником  с известным именем. Однако впервые  Оласки и Буш встретились в 1993 г, на заключительном этапе избирательной кампании последнего на пост губернатора. Тогда советник Буша Карл Роув пригласил университетского профессора на разговор с кандидатом в губернаторы по поводу его идей, изложенных в книге «Трагедия американского сострадания», вышедшей в свет в 1992 г.³

В книге автор утверждал, что социальные программы правительства  не уменьшают бедность, а, подрывая личную ответственность и разъедая трудовую этику, способствуют обострению социальных проблем, что сама провозглашенная  когда-то Л. Джонсоном «война с бедностью» (как часть программы «Великого  общества») проиграна. Автор резко  критиковал «государство всеобщего  благосостояния», в котором целью  жизни многих людей стало получение  подачек правительства, консервирующих состояние бедности, а не помогающих выйти из него.

Оласки предлагал заменить либеральное «государство всеобщего благосостояния» на нечто иное — на то, что он называл «сострадательным консерватизмом». Наилучшим способом решения проблемы бедности он, как и многие американские консерваторы, считал обращение (и страдающих, и сострадающих) к Богу. Вера, по его утверждению, важна как для тех, кому помогают, так и для тех, кто помогает. Когда люди становятся христианами, в них работает Святой дух, который меняет их, укрепляя веру и в себя, и в Бога¹.

Сначала на книгу не обратили внимания, но многие их тех, кто ознакомился  с ней, сочли ее романтическим, поверхностным  и даже странным трудом чудака-утописта. Более того, научный мир США  не принял ее, хотя она и вдохнула жизнь в усилия республиканского конгресса по реформированию системы  вспомоществования. Однако идеи Оласки тогда так и не материализовались. Почти все предложения, инициируемые сенатором от Индианы Дэном Коатсом в 1995 г. (как отмечалось выше), умерли прежде, чем дошли до слушаний. И руку к этому приложили все те же республиканцы, которые всего месяцы назад уверяли всех в своей любви к «сострадательному консерватизму»².

Однако, несмотря на такую  негативную реакцию, небольшая группа американских консерваторов все  же стала усиленноп ропагандировать очередной труд профессора из Техаса. Так, бывший министр образования Уильям Беннет назвал его «самой: важной книгой по проблемам вспомоществования и социальной политики за последние 10 лет». Он-то и преподнес ее только что избранному спикеру палаты представителей Ньюту Гингричу, который, внимательно прочтя работу Оласки, был настолько впечатлен ею, что в своей первой речи в качестве спикера 4 января 1995 г. рекомендовал сделать то же самое всем 74 только что избранным конгрессменам-республиканцам, часть которых после этого стала даже называть себя «сострадательными консерваторами»³. Так идеи «сострадательного консерватизма» стали влиять на Республиканскую партию, а сам их автор (прежде малоизвестный профессор) неожиданно быстро оказался объектом пристального внимания американских газет, звездой телевизионных ток-шоу и завсегдатаем коридоров конгресса.

Марвина Оласки стали даже сравнивать с Томасом Пейном, а его книгу - с трактатом «Здравый смысл»¹. Утверждения Оласки о том, что правительственные социальные программы не просто неэффективны, но являются злом, что получатели пособий и есть первые жертвы системы вспомоществования, стали использоваться Республиканской партией как политическое обоснование давно обещанного пересмотра всех социальных программ и расходов на них. Правда, многие правые республиканцы с недоверием относились к доктрине «сострадательного консерватизма», не без основания полагая, что она будет способствовать излишней либерализации Буша. Так, бывший вице-президент США Дэн Куэйл даже назвал ее «чепухой». Правда, руководитель его аппарата Билл Кристол считал, что идеи Оласки поразили консервативное движение как «гром среди ясного неба», а содержавшаяся в них критика «государства всеобщего благосостояния» оказалась самой радикальной.

Будучи губернатором Техаса, Дж. Буш стремился воплотить идеи своего земляка в жизнь, используя, в частности, его мысль о том, что церковь может заменить собой  правительство в социальной сфере. Так, пытаясь извлечь максимальную политическую выгоду, он учредил в 1995 г. специальную комиссию во главе  с самим М. Оласки, которая рекомендовала привлечь благотворительные и церковные организации к решению социальных проблем. Рекомендации комиссии легли в основу ряда законов, принятых легислатурой штата и подписанных Бушем (несмотря на обвинения в нарушении принципа отделения государства от церкви) тогда же, в 1995 г. Предоставляя налоговые льготы, законы позволяли частным и религиозным благотворительным организациям осуществлять программы вспомоществования на уровне штата. Это был первый шаг к созданию «подлинной армии сострадания» в Техасе, а сам Буш обеспечил себе уверенную поддержку религиозных правых и стал первым губернатором, приступившим к реальному реформированию федеральной системы вспомоществования в своем штате. С тех пор М. Оласки, а также его почитатель мэр Индианаполиса Стивен Голдсмит стали советниками Буша по проблемам религии, сострадания и широкому спектру социальных проблем. Именно тогда профессор журналистики и приобрел подлинно национальную известность.

Губернатор Буш, который  даже написал предисловие к одной из книг Оласки¹ заимствовал у него и сам термин «сострадательный консерватизм», довольно часто используя его в своих речах и выступлениях. Так, выступая в 1999 г. в одной из церквей Индианы, в своей 20-минутной речи он упомянул слово «сострадание» 15 раз. В дальнейшем Дж. Буш очень мало встречался с человеком, которого сам же позже называл ведущим мыслителем «сострадательного консерватизма»².

Тем не менее, вскоре о профессоре из Техаса заговорили вновь, но теперь уже во время президентской избирательной  кампании Дж. Буша 2000 г. Первоначально  Оласки представля как советника губернатора по проблемам религиозной политики. Летом 2000 г. после консультаций с членами избирательного штаба Буш сделал идею «сострадательного консерватизма» центральной в своей президентской кампании, Ее включили и в предвыборную платформу Республиканской партии. Идеи техасского «гуру» (как окрестили профессора репортеры) вошли в речи и выступления республиканского кандидата, в том числе и в его речь на съезде Республиканской партии, содержащую предложение о соревновании между государственной и частной благотворительностью. Все это было вызвано прежде всего стремлением преодолеть традиционный образ республиканцев как партии «жирных котов» и обеспечить тем самым поддержку со стороны традиционного электората Демократической партии: женщин, черных, цветных и малоимущих американцев.

Философия «сострадательного  консерватизма», таким образом, преодолев  границы научных трактатов и  газетных статей и став знаменем основного  кандидата Республиканской партии, довольно быстро привлекла к себе внимание общественности и вызвала  оживленные дискуссии, суть которых  состояла в следующем.

Согласно концепции Оласки именно благотворительные организации, религиозные общины, общественные группы, заменяя собой государство, доказали свою способность изменить жизнь людей к лучшему. Однако критиков профессора беспокоила другая проблема: не нарушает ли все это принцип отделения церкви от государства, зафиксированный американской конституцией, где проходит та линия, которая разграничивает их функции. Многих волновала и еще одна проблема: способна ли церковь как институт общества решить все его социальные проблемы без помощи государства.

Отвечая на критику, Оласки утверждал, что между религией и государственной властью не должно быть противоречий, а рамки конституции никогда не будут стеной, разделяющей церковь и правительство. Чем больше религиозных групп (христианских, иудейских, исламских, буддийских и пр.) получат доступ к федеральным средствам, тем эффективнее они станут расходоваться. Реализуя возможность использовать деньги налогоплательщиков для помощи бедным, религиозные общины будут способствовать трансформации Америки, а именно — возрождению гражданского общества, разрушенного государством за десятилетия.

Кроме того, оппоненты профессора обращали внимание и на то, что свой идеал он искал в XIX в., когда люди, по его словам, не только принимали помощь ближнего, но и сами помогали другим. Многие идеи Оласки, а особенно те, в которых содержались предложения возврата к децентрализованной системе благотворительности столетней давности, заставили современных специалистов по социальной политике серьезно задуматься. Критики «отца» «сострадательного консерватизма» отмечали, что он предлагает нереалистическое решение сложных социальных проблем. Так, один из коллег Оласки удивлялся тому, как тот мог принять в качестве идеала условия, в которых жили бедные американцы 90-х годов XIX в. Тогда в Соединенных Штатах существовало множество социальных проблем, и благотворительные организации оказывались не в состоянии их решать. Американское общество конца XIX в. скорее страдало от опасностей и нищеты, чем упивалось христианской любовью и братством.