Индивидуально-психологические особенности адаптивности женщин с ВИЧ-статусом к состоянию беременности

Изучению  психической адаптации как совокупности процессов и явлений, наблюдаемых  на уровне нервно-психической деятельности и возникающих в результате активного  решения задач, связанных с проблемными  психическими ситуациями, посвящены  исследования В. М. Воробьева и Н. Л. Коноваловой (1993). По мнению авторов, психическая адаптация – это всегда регуляция в состоянии стресса.

Психологическому  здоровью семьи и факторам, влияющим на него, уделяется внимание в работах  А. И. Антонова (1995), И. Ф. Дементьевой (1991), А. И. Захарова (1981, 1994), И. А. Зимней (1993), А. И. Кузьмина (1997), В. С. Торохтия (1996).

Исследования  разных культурных вариантов материнства  в современном обществе также свидетельствуют о влиянии имеющихся моделей семьи, детства и ценностей, принятых в данной культуре на отношение к деторождению: M. Grossman (1987), G. Louis и E. Margolis (1987), A. Phoenix, at all (1999). Большой интерес представляет приведенное в этих работах сравнение распределения материнских функций в разных культурах, материнского поведения иотношения к ребенку, которые обеспечивают формирование необходимых в данной культуре личностных качеств (например, особенности когнитивной и эмоциональной сферы, качества привязанности, особенностей переживания успеха и неудачи в достижении цели).

В своих  исследованиях авторы: К. Остин и  Р. Шорт (1987). К. Флейк-Хобсон с соавт. (1981) считают, что гормональный фон  создает условия для восприимчивости  к ситуации взаимодействия с ребенком, однако конкретная интерпретация своих  состояний в беременности и раннем материнстве зависит от личностных особенностей, смысла беременности, социальной и семейной ситуации.

В основе современного варианта мультифакторной  пороговой модели, предложенной Falconer (1965) лежит допущение, что существует некое сходство, составляющее основу наследования, связанное с этиологий  заболевания и имеющее количественное измерение. При этом заболевание  может проявляться у человека лишь в том случае, если его генетические особенности и средовые факторы  в сумме дают такой эффект, что  его подверженность превышает пороговое  значение для данного заболевания. Эта модель хорошо объясняет особенности  семейного накопления мультифакторных  болезней.

1.3. Индивидуально-психологические  особенности личности и адаптации  к процессу беременности

Необходимо отметить, что основой успешной жизнедеятельности индивида является содержание субъективного опыта, регулирующего выбор целей и способов их достижения и соотнесение их с конкретными требованиями среды (как физической, так и социальной). Важнейшим фактором решения проблем является рефлексия, как обеспечивающая деятельностная функция с ее трехэлементной предметной областью (сам субъект деятельности, процесс деятельности, ее результат). Рефлексия проецируется на самое структуру решаемой проблемы, где наряду с предметным слоем должен быть выделен и ее рефлективный слой. Именно с возникновением проблемной ситуации и проблемы (в любой сфере деятельности) актуализируется, обостряется потребность в рефлексии и, прежде всего – в логико-методологической. Поиск путей решения проблемы составляет основную ее содержательную нагрузку. В связи с этим необходимо отметить, что рефлексия проецируется на структуру проблемы, в которой можно вычленить два среза:

1. Предметный  срез, отражающий то, что нужно познать, практически смоделировать, преобразовать;

2. Рефлективный  слой, содержащий вопросы «как», «каким образом».

Подход  к проблеме с учетом рефлексии  как деятельностной функции не только позволяет конкретизировать структуру самой проблемы, но и актуализирует вопрос о ее информационной «среде обитания», непосредственном информационном «окружении», или о том, что, применительно к задаче порой называют «пространством задачи». Наиболее подходящим в данном случае является, видимо, понятие «фрейма» (от англ. – frame – рамка, скелет, основание), введенное в обиход в 1974 г. известным американским специалистом по комплексной проблеме – «Искусственный интеллект» М. Минским, хотя Минский имеет в виду не фрейм проблем. Фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации. Фрейм проблемы представляет собой ту относительно ограниченную область или пространство, где осуществляется ее решение.

Анализ  разнообразных ситуаций из области  социальной практики с логико-методологической точки зрения позволяет со всей определенностью  отметить: в поиске путей решения практической проблемы, в построении алгоритма ее решения и, особенно – в «изобретении» принципиально нового действия, мы имеем дело с теми же процессами, которыми оперирует математическая логика – субъективацией проблемы и предикацией субъекта. Практическую проблему, можно уподобить задаче с риском (З.Р.), которую чаще всего определяют как упорядоченную тройку:

З.Р. = ∂ ( A, Г,Ц) , где

А – набор альтернатив решения;

Г – набор гипотез об исходах, результатах каждой из альтернатив, если она будет выбрана;

Ц – ожидаемая ценность исходов.

Это еще  не само действие, это лишь идея, мысль  о нем, обосновывающая его приемлемость. Одна из существенных особенностей решения практических проблем и практического рассуждения состоит в том, что даже достоверный вывод о характере искомого действия не влечет с необходимостью его реализацию; могут появиться помехи и от действия либо откажутся, либо вынуждены будут искать дополнительное действие для преодоления помех. Вероятностные основания для действия и образуют своеобразную «зону риска», а сами действия в таком случае являются рискованными с точки зрения их успешности, результативности. Это означает, что проблематичность, неоднозначность ожидаемого результата подсказывается уже самим основанием. В этой ситуации выход один – расширить действие и создать так называемый «запас прочности», который, как остроумно выразился Дж. Бернал, всегда отражает запас нашего невежества.

В свете  вышеизложенного, можно сделать следующие теоретические

предположения:

• Успешность практической деятельности человека, степень его адаптивности и адекватности при взаимодействии со средой, будет определяться навыками распознавания и степенью четкости формулировки стоящей перед ним проблемы, т. е. возможно более точного и подробного построения фрейма проблемы.

• На широту поиска приемлемых алгоритмов возможного решения могут

влиять наследуемые  по историческим семейным вертикалям мыслительные и поведенческие паттерны, онтогенетически значимые стратегии, предъявляемые в системно-средовом взаимодействии в режиме «автоматического реагирования».

• Настойчивость в поиске выхода из проблемной ситуации и последовательность в решении выделенных во фрейме задач, т. е. в конечном итоге, эффективность действий зависит от характерных особенностей интерпретации индивидом причин происходящих с ним событий, то есть от атрибутивного стиля.

• Успешность и эффективность деятельности индивида, как на этапе поиска решения, так и в процессе реализации выбранных моделей действий, в определенной степени может определяться устойчивыми индивидуальными темпераментальными характеристиками. Комплекс формально-динамических свойств индивидуальности является структурной составляющей при формировании жизненных стратегий.

По меткому  определению Л. Больцмана, нет ничего практичней хорошей теории. В данном исследовании сделана попытка найти «точку пересечения» трех хороших теорий. Речь идет о «психогенетике» К. Ч. Тойча, теории стилей объяснения М. Э. Селигмана и специальной теории темперамента В. М. Русалова. Исследования этих ученых основаны на непротиворечивых парадигмах и достоверно эффективны в практическом применении. Эти теории дают возможность исследовать адаптивность к процессу беременности соответственно трем факторам (уровням), выделенным ранее: онтогенетически значимым поведенческим стратегиям, особенностям атрибутивного стиля; формально-динамическим свойствам индивидуальности.

Семейно-генетический уровень. Теория «психогенетики» К. Ч. Тойча. Метод «Генограмма семьи» достаточно известен в семейной психотерапии с конца 70-х гг. – Боуэн (Bowen 1978), МакГолдрик, Орфанидис и Картер,

(McGoldrik, Orfanidis & Carter 1977), Пендагаст и Шерман (Pendagast & Sherman 1977), Брандт (Brandt 1980). Генограмма представляет собой форму семейной родословной, на которой записывается информация о членах семьи, по крайней мере, в трех поколениях. Генограммы показывают семейную информацию графически, что позволяет быстро охватить сложные семейные паттерны, и являются богатым источником гипотез о том, как клинические проблемы могут быть связаны с семейным контекстом и развитием во времени.

Генограмма  была введена Мурреем Боуэном  и служит для анализа истории с позиции системной терапии. Системный подход предполагает, что люди организуют свое пространство внутри семейных систем в соответствии с поколением, возрастом, полом, структурными и коммуникативными параметрами системы. Семьи повторяют сами себя. То, что происходит в одном поколении, часто повторяется в следующем, так что те же темы будут проигрываться из поколения в поколение, хотя актуальное поведение может иметь различные формы. Муррей Боуэн называет это многопоколенными переходами семейных паттернов. Основной гипотезой является то, что паттерны взаимоотношений предыдущих поколений могут обеспечить неявные модели для семейного функционирования в следующих поколениях. В системном подходе можно объединить одновременно текущий и исторический контекст семьи. Картер (1978) пишет, что «течение тревоги» в семейной системе происходит как вдоль вертикального, так и вдоль горизонтального направлений. «Вертикальный» поток происходит от паттернов функционирования и взаимоотношений, что исторически переходят вниз по поколениям, главным образом через процесс эмоционального триангулирования. В то время как «горизонтальный» поток проистекает из текущих стрессов семьи, двигающейся через время, попыток справиться с неизбежными изменениями, неудачами и переходами в жизненном цикле. Стрессоры на вертикальной оси могут создавать добавочные проблемы, так что даже маленький горизонтальный стресс может иметь серьезное влияние на систему. Генограмма помогает терапевту проследить «течение тревоги» через поколения и пересечение ее с текущим семейным контекстом. В технике построения генограммы структурируются следующие основные категории семейной истории:

Порядок рождения, пол и разница  в возрасте между детьми в семье.

Существует  ограниченное число возможных ролевых  позиций в семье. И, хотя модели поведения качественно зависят от социальной переменной, можно говорить о некоторых устойчивых различиях между ролевыми позициями детей. Тоумен (Towen 1978) утверждает, что для стабильного супружества большое значение имеет то, в какой мере в браке повторяется положение, которое каждый супруг занимал среди братьев и сестер. Тоумен различает идентичность и комплементарность. В первом случае

речь идет об идентификации, во втором – о  взаимодействии. Партнеры, которые занимали одинаковое положение в родительской семье, легче узнают друг друга и быстрее достигают взаимопонимания. Кратохвил (1991) считает, что партнеры с идентичным типом только тогда сохраняют полное согласие в браке, когда работают в разных областях, обеспечивают друг другу определенную свободу в личной жизни, имеют разные компании и параллельно воспитывают детей, например, отец воспитывает сыновей, а дочерей – мать. Частично комплементарные отношения устанавливаются в том случае, когда один или оба партнера в родительской семье имели несколько типов связей со своими сиблингами, из которых одна, по крайней мере, совпадала с таковой у партнера.

Совпадение жизненных событий. Под ключевыми жизненными позициями мы понимаем рождения, смерти, браки, разводы, переезды, серьезные заболевания, изменения во взаимоотношениях, в карьере, образование, серьезные неудачи и успехи. Часто, кажущиеся несвязанными события, происходящие в одно и то же время в семейной истории, системно соотносятся и имеют глубокое влияние на семейное функционирование. Исследуя семейную историю, терапевт отмечает время, когда семья испытывала нагромождение стрессов, влияние травматических событий внутри семьи и взаимосвязь семейного опыта с социальными изменениями.

Повторение паттернов функционирования в следующих поколениях. Множество симптоматических паттернов, таких, как алкоголизм, инцест, физические симптомы, насилие и суициды, склонны к повторению в поколениях. Узнавание и исследование таких паттернов может помочь семье в понимании используемых ею способов адаптации и избежать повторения патогенных моделей в настоящем и будущем через вырабатывание альтернативных тактик реагирования на ситуацию.

Триангулирование как модель передачи паттернов взаимоотношений в последующие поколения. Изучение семейной истории позволяет проследить трансляцию определенных инвариантов взаимоотношений в последующих поколениях. Диадическое существование как наименьшая человеческая система, неустойчиво и имеет тенденцию втягивать третьего члена, стабилизируя взаимоотношения диады. Системные теоретики, начиная с М. Боуэна, считают триангулирование основным механизмом передачи паттернов взаимодействия в последующие поколения.

Метод генограммы, используемый К. Ч. Тойчем, имеет свои особенности. В основе его теории лежит идея о том, что наследуются не болезни, а паттерны поведения, ведущие к этим болезням; наследуется «генетическая предрасположенность» определенных поведенческих моделей, проявляющаяся как в аберрациях поведения, так и на психосоматическом уровне. И этим моделям или «семейным законам» человек в аберрантном поведении следует неосознанно.

К. Ч. Тойч вводит понятие «базового внутреннего  желания или направления» – B.I.D. Любая проблема, не решенная в предыдущих поколениях, будет повторяться в конкретной системе приоритетов до момента ее «переигровки». Такие процессы будут переходить в поколениях до тех пор, пока один из наследников (может быть – несколько) научится модифицировать нежелательный паттерн. Наблюдениями установлено, что усыновленный ребенок склонен, скорее, повторять паттерны биологических родителей. Характерная черта, скажем, импульсивность, будет повторяться в поколениях отчетливей, чем те черты, которые уже скорректированы в нужную сторону.