Психологические особенности пациентов, страдающих депрессией

Признаком ухудшения  здоровья, в том числе психической  сферы, является снижение работоспособности. Это очень важный интегральный показатель. Если снижение умственной работоспособности сопровождается увеличением числа ошибок (снижение ' внимания), трудностями сосредоточения на задаче (падение концентрации внимания), вялостью, апатией, потерей интереса к работе, учебе — это тревожные сигналы, которые наряду с вегетативными изменениями (учащение или урежение пульса, усиление потоотделения, особенно на лбу и в подмышечных впадинах), головными болями, то это может говорить либо об утомлении или переутомлении, либо об ухудшении здоровья. Утомление после отдыха исчезает, признаки заболевания или пограничного состояния (неврозы) — обычно нет. Тревогу должно вызывать и увеличение времени, которое необходимо для полного восстановления работоспособности.

Группа показателей, которые  могут указывать на психосоматические нарушения, — это боли и ощущения дискомфорта в различных областях тела (боли в области желудка, не связанные с едой, в сердце и т.д.). Сюда следует добавить и состояние эмоциональной сферы: если налицо подавленное состояние, беспричинные страхи и т.д. — это повод обратиться за консультацией к специалисту.

Несомненным критерием  психического здоровья является полноценность  сна как важного компонента жизнедеятельности  человека.

Самый мощный резерв и  одновременно метод регуляции психического состояния — знание о себе самом, о преобладающих инстинктах, установках, темпераменте и др. При самоанализе человек должен и может (прежде всего) понять особенности собственного «Я». Если причина психологического дискомфорта, нарушения психического состояния состоит в том, что поведение человека неадекватно его психобиологическому «Я», его (поведение) нужно корректировать. Например, если человек понимает, что ущемление его чувства собственного достоинства наносит ему тяжелую психическую травму, он должен осознавать, что это справедливо и по отношению к другому человеку. Уважая чужую точку зрения, человек автоматически уменьшает вероятность возникновения конфликтной ситуации, эмоционального стресса, а значит — и силу отрицательного эмоционального напряжения.

К сожалению, не всегда человек вооружен достаточными знаниями и пропускает психологические удары, поэтому восстановление нормального психического состояния целенаправленно организуемым поведением и действиями является актуальной задачей [24].

1.2 Особенности самосознания лиц находящихся на лечении в психоневрологическом диспансере

Изучение нарушений  самосознания при психических заболеваниях представляет собой один из наиболее сложных и наименее разработанных  разделов клинической психологии и  психиатрии. Между тем, нарушения самосознания наблюдаются при всех изученных формах психических заболеваний. Процессы самосознания обязательно участвуют в формировании и в механизмах любого психического расстройства, накладывают отпечаток на клинические его проявления и поведение больных, входят в структуру нарушений психической деятельности на всех этапах заболевания.

Без исследования самосознания больного картина психической болезни  является не полной и не раскрывает всех лечебно-реабилитационных возможностей для больных. Кроме того, проблема изучения самосознания является актуальной в связи с возможностью использования полученных данных для постановке более точного дифференциального диагноза, оценки результатов лечения, разработки реабилитационных программ и экспертизы.

Изучение самосознания, построение различных теоретических моделей самосознания должно отвечать требованиям стремительно развивающейся психотерапевтической практики, отвечать растущим требованиям психотерапии в понимании внутреннего мира больного, предоставить психотерапевту необходимый инструментарий для такого понимания, расширить возможности психотерапии, но ни в коем случае не заключить психотерапевта в узкие рамки единственно «правильного» подхода к данной проблеме.

Клиническому психологу  и психотерапевту необходимо знать отношение больного к болезни в целом, к отдельным ее симптомам, к своим возможностям и перспективам возвращения в нормальную жизнь, к проводимому лечению, окружающим [3].

Особенности самосознания больных неврозом (истерия, неврастения). Клинические проявления истерического невроза, его происхождение и динамика в процессе лечения тесно связаны со структурой «Я» больного, с особенностями преморбидной личности. Ее характеризуют: эгоцентризм, завышенная самооценка, впечатлительность, повышенная самовнушаемость, страх перед возможной болезнью, склонность к эмоциональным оценкам окружающего мира и своего места в нем, сниженная способность к самоанализу, не способность улавливать тонкий эмоциональный подтекст и неумение разбираться в душевных качествах других людей [22].

Представление о психической  болезни складывается у истериков  исходя из внешних ярких признаков. Психически больной, по их мнению, человек  раздражительный, крикливый, плаксивый, склонный к дракам.

Себя психически больными не считают. Настаивают на наличии у  них соматической болезни. Но быстро научаются: делают соответствующие  выводы из отсутствия диагноза врачей соматического профиля и факта  нахождения в отделении неврозов и общения с другими больными. Начинают считать свою болезнь нервной, но все же отрицают, что она психическая (что видимо связано с их бытовым представлении о сумасшествии). Такая оценка собственной болезни, основанная на научении, лишена внутренней убежденности. Это обусловливает двойственность высказываний: «Болезнь у меня нервная, но надо лечить сердце...» [17].

Самооценка: завышают умственное развитие: причем, чем ниже интеллект, тем выше самооценка. Характер оценивают  как хороший, завышают показатели внешней привлекательности, общительности, социальной значимости, считают себя хорошо адаптированными.

Неадекватно заниженными  оказываются показатели физического  здоровья, счастья, памяти. Больные без труда узнают свою болезнь в воображаемом двойнике. Оценивают ее как нервную и соматическую.

При прочтении описания болезни в руководстве по психиатрии, все переносят на себя («Все как  у меня. Точь — в — точь...»), при этом игнорируются всякие различия, даже довольно существенные. Считают, что их заболевание еще тяжелее, чем описано в книге.

При обследовании по методике конкретного двойника, больные постоянно  отвлекались, встревали со своими замечаниями, старались привлечь внимание врача  к себе. Различий в характере болезни  не усматривали: («Все одинаково. Но у меня тяжелее...») [1].

В процессе лечения по мере того, как нормализовался сон, интенсивность сенестопатических  болей снижалась, настроение больных  улучшалось. Больные начинали более  адекватно оценивать память и  физическое здоровье, но тем не менее были убеждены, что до полного выздоровления еще далеко.

Перед выпиской почти  у всех больных состояние резко  ухудшается. Это находит свое объяснение в механизме «бегства в болезнь».

Таким образом, из этих данных можно сделать вывод о том, что в самосознании истерика болезнь имеет особую ценность. Они постоянно бравируют болезнью, преувеличивая в своем состоянии болезненные симптомы. Очень любят говорить о своей болезни, часто только о ней и говорят. Болезнь становится способом привлечения к себе внимания (что является основной целью инфантильного, эгоцентрического «Я» истерика), является способом внутреннего оправдания несоответствия «идеального Я» (сильно завышенного) и реального Я, а также способом «бегства» от фрустрирующих жизненных событий.

Преморбидная личность больных неврастенией характеризовалась  общительностью, склонностью к рациональной оценке окружающего мира и своей  личности, склонностью к самоанализу, способностью к сопереживанию, умение разбираться в особенностях других людей.

Неврастеники оценивали  свою болезнь как нервно-психическую, но настаивали на том, что они больны и соматически.

Общее представление  о психически больном, в отличие  от такового у истерических больных, было сложным и остаточно дифференцированным.

В отличие от истерических больных, правильно оценивали свой рост и вес, а в хорошем настроении и память и все физические данные. Тем не менее в самооценке существуют парадоксы. К примеру, низко оценивая свою активность и социальную адаптацию  больные при этом сильно завышали свою значимость и полезность для общества.

Считали, что воображаемый двойник болен неврозом, но ему  рекомендовалось полечиться у врачей соматического профиля и отдохнуть. Обобщенный двойник: считали, что заболевание  нервно-психическое, лечить надо у психиатра. Больные были способны находить в описании болезни общее и различное со своим состоянием [43].

При обследовании по методике конкретного двойника, в отличие  от истериков, слушали с большим  вниманием. Правильно оценивали сходное и различное, тяжесть заболевания (критерием для этого служило настроение свое и двойника).

Таким образом можно  сделать вывод о том, что неврастеники обнаруживают способность к легкому  переносу знания об окружающих на самих  себя. Причем этот перенос включает рационально-логические компоненты самосознания. Это обусловливает достаточно адекватный образ физического и психического «Я».

Особенности самосознания у больных психопатиями. Больными себя не считают. Свой характер оценивают как плохой (раздражительный, вспыльчивый). Достаточно адекватно оценивают физические данные, а так же ум, память, внимание. Некоторые показатели слегка завышены (пр. общительность, настроение). Психическое здоровье оценивают на 3 балла (из 5-ти), объясняя это тем, что они грубые, несдержанные, конфликтные, легко теряются, не могут за себя постоять. Параметры «идеального Я» значительно превосходят таковые у «реального Я» (т.е. можно диагностировать достаточно высокий уровень притязаний, хотя мало кто из обследованных действительно прилагал какие-либо усилия для достижения своего идеала) [17].

В «двойниках» себя узнают. Больными их не оценивают. Нарушения  поведения у двойника связывали  с неправильными действиями педагогов  и воспитателей, а так же родителей.

Само применение исследовательских  методик расценивали как воспитательную работу с ними.

В целом в поведении  психопатов явно просматривались две  тенденции: либо бравирование своим  плохим поведением, либо, наоборот, желание  выставить себя в лучшем свете.

Таким образом в целом, можно говорить о незрелости самооценок (недостаток морально-этических установок  и тенденция обвинять других в  сложившейся ситуации). Наиболее незрелым оказывался абстрактно-логический компонент  самосознания. Характерен однобокий эмоционально кататимный характер мышления, определяющий их тенденцию, к психологической защите — переносу фактов своего отклоняющегося поведения на окружающих людей, в чем больные находили причину аномальных свойств собственной личности.

Особенно глубокие нарушения  способности к адекватному осознанию  себя, отношений между людьми обнаруживали больные с паронояльной формой психопатии.

С эмоциональной охваченностью  больные отстаивают правомерность  своих поступков, категорически  отрицают факты своего аномального поведения. Наблюдается значительная переоценка своих физических и интеллектуальных возможностей, своей значимости в системе общественных отношений [16].

В результате проведенной  с ними психотерапии, несмотря на то, что появились видимые изменения в поведении, больные их не замечали или объясняли их тем, что «много думали» на эту тему и никак не связывали с проводимым лечением. Наблюдается явление «расслоения самосознания»: больные могут оценивать наиболее отклоняющиеся элементы своей психической деятельности как ненормальные, но в целом продолжают убежденно оценивать свою психику как здоровую. Свое поведение так же объясняют влиянием социума, психотравмирующих ситуаций.

Других больных оценивают  как здоровых людей, но имеющих недостатки в характере. Психически больной по их мнению, человек вспыльчивый с галлюцинациями, но при этом бредовые идеи, даже самые нелепые, не расценивают как патологию: «Раз говорит так, значит ему это нужно», «Болтает ерунду по глупости...»

При обследовании по методике воображаемого двойника, даже при  наличии формальной критики к  болезни, расценивали бредовые идеи как житейские заблуждения. Считали, что «двойника» надо переубедить, предостеречь от совершения социально опасных  поступков.

Таким образом, характерна неспособность к адекватным оценкам  межперсональных отношений, результатом  чего является глубокое нарушение критического отношения к процессам в сфере  собственной психической деятельности, результатом чего допущение любых  маловероятных событий и явлений (вплоть до существования марсиан). Это в конечном итоге свидетельствует о незрелости самосознания. Фактами, определяющими эту незрелость, являются отклонения в эмоциональной сфере (неспособность к эмоциональному вчувствованию, наличие патологических аффектов), а так же незрелость мышления [39].

Особенности самосознания при депрессивных состояниях.

У депрессивных больных  часто наблюдается критика к  болезни. Они понимают, что больны. Оценивают свою болезнь как нервно-психическую, соглашаются на лечение в стационаре.

Некоторые невротические  симптомы при первом приступе болезни могут оцениваться как соматические, но хорошо выражен фактор «научения» — наличие прошлого опыта болезни помогает больным правильно оценить характер своей симптоматики.

У больных возникает  ощущение измененности «Я» («словно  стал другим человеком»). Больные отмечают изменение собственных чувств — ослабление их силы, понижение гедонистического компонента всех психических витальных процессов, притупленность, бедность чувств, понижение эмоционального резонанса. Больные переживают также изменение качества своих эмоций (появление тоски, тревоги и т.д.) [24].