Физиологические и психологические основы аутогенной тренировки

В начале XX столетия многие психотерапевты стали испытывать разочарование в гипнотерапии, что было одним из моментов, приведших Фрейда к разработке метода катарсиса, а затем и психоанализа (Freud, Breuer, 1895; Фрейд, 1922—1923).

ГЛАВА 1. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АУТОГЕННОЙ ТРЕНИРОВКИ.

Объяснение механизмов терапевтического влияния аутогенной тренировки наталкивается на определенные трудности. Они связаны, во-первых, с комплексностью источников и составных элементов техники упражнений. Приходится учитывать влияние на функции организма внушения и самовнушения, релаксации мускулатуры, компонентов гимнастики йогов, разъясняющей психотерапии и аутодидактики. Естественно, что в руках каждого психотерапевта тот или иной компонент аутотренинга может быть сознательно усилен, что ведет за собой появление модификаций метода и различия в трактовках саногенеза. Трудности иного рода обусловлены колоссальным размахом работ в области нейрофизиологии, психологии и кибернетики, необходимостью сопоставления новых данных с положениями классической неврологии и нахождением корреляций между ними, лабораторным экспериментом и клиническими наблюдениями. Поскольку метод аутогенной тренировки направлен на повышение возможностей само регуляции высших психических функций, эмоциональных реакций и вегетативно-висцеральной сферы, анализ причин и механизмов функциональных расстройств, относящихся к этим областям, равно как и путей их компенсации за счет психотерапии, невозможен без обращения к учению о высшей нервной деятельности, к современным представлениям о субстратах эмоций и вегетативно-висцеральной регуляции.

Научный период в истории развития психотерапии (со второй половины XIX столетия) характеризуется проникновением идей нервизма в теорию и практику лечебной медицины. Он ознаменовался учением И. М. Сеченова об отражательной роли мозга и открытием «сеченовского» торможения, работами И. П. Павлова по физиологии высшей нервной деятельности, концепцией парабиоза и пессимальных реакций нервной системы Н. Е. Введенского, учением А. А. Ухтомского о доминанте, трудами Sherrington по изучению интеграции в деятельности нервной системы, работами Cannon по физиологии эмоций. Несмотря на такую интенсивную разработку физиологии центральной нервной системы, теоретические построения психотерапевтов часто отличались крайним психологизмом. Не избежал этого и Schultz, полагавший психотерапию процессом «тотального захвата личности», методы которой относятся «к позиции организмической» и направлены на «условно-соматические реакции». Исходя из убеждения в том, что сущностью механизмов аутогенной тренировки являются эффекты самогипноза, Schultz тем не менее, не опирался на физиологические основы гипноза, вскрытые И. П. Павловым, или другие работы физиологов. Он полагал, в частности, что с помощью приемов аутогенной тренировки достигается особое «состояние концентрации внимания», «состояние нирваны», которое представляет собой специфический процесс с изменениями психических и телесных функций, что позволяет «стать позади сознания или нырнуть под него» (1958). Это  состояние, по мнению Шульца, способствует «выравниванию функций нервной системы», «амортизируя аффективный резонанс».

В настоящее время метод аутогенной тренировки за рубежом развивается вне связи с психоанализом, фрейдизмом и религиозно-мистической философией йогов. Хотя многие зарубежные сторонники метода формально не отрицают значения психоанализа в психотерапии, на деле они не используют основных понятий фрейдизма, а обращается скорее к данным современной психологии и, в меньшей степени, физиологии. Авторы статей в сборниках «La relaxation» (1958, 1965), «Autogenes Training», ред. Luthe (1965), при выяснении особенностей состояния релаксации не прибегают к фрейдовскому толкованию бессознательного как некоей «темной силы» в психической деятельности человека; они говорят об особом сужении сознания, о диссоциации психических функций, о переключении внимания, о смягчении или амортизации аффективного резонанса. Объяснение механизмов терапевтического влияния аутогенной тренировки многими авторами дается в психологическом плане, неопределенными формулировками. Так, Ajuriaguerra и соавт. утверждают, что «релаксация восстанавливает равновесие систем в организме по механизму, близкому к тому, что дает глубокий восстанавливающий сон, и поэтому она способна изменить все патологические равновесия, вызывающие пертурбацию на уровне длинной мускулатуры, вагосимпатической системы, а через них—кардио-сосудистый аппарат». Недостаточное знакомство зарубежных психотерапевтов с достижениями отечественной физиологической науки, в частности с классическими работами И. П. Павлова и его школы, не позволяет им оперировать конкретными и принятыми в физиологии высшей нервной деятельности терминами. Так, Jacobson (1938), обобщая результаты своих наблюдений, приходит к выводу о том, что нервно-мышечное состояние у больных является показателем, выражением функции мозга или мыслей. Здесь Jacobson выразил мнение, близкое к известному высказыванию И. М. Сеченова, однако прошел мимо него (движение—конечное выражение всякого психического акта, мысль—это рефлекс, заторможенный в своей двигательной части, всякая мысль — есть слово в состоянии начала мускульной деятельности).

Физиологические механизмы аутогенной тренировки и восстановления под ее влиянием нервной регуляции различных функций весьма сложны и до настоящего времени полностью не изучены. В ряде работ зарубежных авторов используются бихевиористические и психосоматические концепции. В связи с этим известный французский психотерапевт Chertok в предисловии к сборнику «La relaxation» (1958) пишет: «Научное обоснование релаксации еще трудно при сегодняшних знаниях... в дискуссии о взаимоотношениях между физиологическим и психологическим релаксация является тем перекрестком, где эти области безнадежно спутаны». Идеалистические позиции многих зарубежных исследователей препятствуют проникновению в зарубежную психотерапию идей и достижений отечественной физиологической школы, построенных на принципах диалектического материализма. По справедливому замечанию Н. В. Иванова, «трудность правильного построения теории релаксации связана с тем, что это неотделимо от решения общего философского вопроса о соотношении психического и физиологического» (1962).

Реальные возможности влияния аутогенной тренировки на высшую нервную деятельность, эмоции, вегетативно-висцеральные функции, убедительно подтвержденные лечебной практикой, требуют теоретического их осмысливания. Понимание физиологических закономерностей, лежащих в основе метода, открывает перспективы для уточнения показаний и усиления эффективности его применения в психотерапевтической практике и в иных сферах человеческой деятельности.

Центральное место в раскрытии физиологических механизмов аутогенной тренировки занимает изучение вопросов само регуляции исходно непроизвольных функций организма. Согласно технике Шульца, важным условием для овладения методом являются упражнения в расслаблении мышц, т. е. упражнения в произвольной деятельности, в волевых, целенаправленных двигательных актах. И. М. Сеченов в книге «Рефлексы головного мозга» впервые обосновал положение о том, что все психические акты принадлежат к рефлекторным и «все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отраженные». Произвольные движения, по мнению И. М. Сеченова, отличаются от непроизвольных тем, что они подчиняются воле, сопровождаются ощущениями, отражающимися в сознании, а также тем, что они «есть движение, заученное под влиянием условий, создаваемых жизнью». Учение И. М. Сеченова об отражательной роли мозга было поддержано и развито в трудах И. П. Павлова, его многочисленных сотрудников и учеников. Принцип детерминизма, учение об условных рефлексах позволили И. П. Павлову подойти с физиологических позиций к вопросу о произвольных и непроизвольных реакциях экспериментах было показано, что в основе произвольных движений лежит корковый анализ и синтез афферентных сигналов, идущих от проприоцепторов. По словам И. П. Павлова, «весь механизм волевого движения есть условный, ассоциационный процесс, подчиняющийся всем описанным законам высшей нервной деятельности». Роль представлений, образов, речи в формировании произвольных движений подчеркивалась им при установлении фактов двусторонней связи кинестетических клеток с двигательными и с клетками корковых отделов других анализаторов. Обсуждая вопрос об идеомоторных актах, И. П. Павлов говорил: «Давне, было замечено и научно доказано, что раз вы думаете об определенном движении, т. е. имеете кинестетическое представление, вы его невольно..., этого не замечая, производите»2. Наличие связи функционального состояния центральной нервной системы с движениями и тонусом попе речно-полосатой и гладкой мускулатуры подчеркивалось и в других работах и его учеников. Мимика, интонация речи, пантомимика—внешние проявления чувств человека—объективные признаки состояния психики, движения мыслей и чувств. Этот факт давно уже принят на вооружение психологами.

Психологическое обоснование связи мышечной деятельности с эмоциональной сферой берет свое начало, видимо, со времени теории эмоций, созданной James (1890) и Lange (1887) ./Согласно этой теории, эмоциональное состояние является производные от состояния мускулатуры и других периферических органов.

Известно, что мышечное напряжение является соматическим компонентом страха и других отрицательных эмоций. Напряженное лицо, «сдавленный голос», стесненное дыхание, «застывание», «оцепенение», «нервная дрожь»* все эти выражения показывают напряжение мышц при отрицательных эмоциях. (Повседневный опыт и научные наблюдения свидетельствуют о том, что выражение лица, обусловленное напряжением мимических мышц, меняется в тонком соответствии с эмоциональным состоянием) Незначительные его сдвиги сразу же отражаются на ритме и амплитуде дыхательных движений). Все эти факты хорошо известны артистам, которые пользуются произвольным напряжением мимических и дыхательных мышц для сценического переживания эмоций.

Психологические наблюдения подкрепляются физиологическими наблюдениями. Можно сослаться на работы В. М. Бехтерева и Cannon с одновременной регистрацией вегетативных, двигательных и биохимических изменений в ответ на эмоциональные раздражители. Специальные электрофизиологические исследования (электромиография, например) показывают, что отрицательное эмоциональное напряжение сопровождается активацией поперечно-полосатой мускулатуры.

Уже на основании приведенных данных психологии и физиологии можно предполагать наличие и механизма обратной связи двигательных актов с функциональным состоянием нервной системы. Уместно вспомнить классические наблюдения И. М. Сеченова, показавшие, что утомление быстрее проходит не во время пассивного отдыха, а под влиянием физических упражнений. Всем известно тонизирующее действие утренней гимнастики. Однако избыточные, чрезмерные по силе и частоте движения могут приводить к пере возбуждению нервной системы.

Примечательно, что расслабление мышц служит внешним выражением положительных эмоций, состояния общего покоя, уравновешенности, удовлетворенности (расслабление мышц при улыбке и особенно смехе и т. д.). С другой стороны, произвольное расслабление мышц мы ежедневно используем для углубления отдыха, для ускорения засыпания. (Мышечное расслабление готовит нервную систему к отдыху, к переходному состоянию от бодрствования ко сну; оно отмечается также при пробуждении после освежающего сна).

В поддержании оптимального тонуса коры больших полушарий головного мозга, согласно учению И. П. Павлова, двигательный анализатор имеет огромное значение. Это значение еще более увеличивается, если учесть тесную связь регуляции движений с эмоциями и регуляцией сердечно-сосудистой системы. Последняя, как подчеркивает В. Н. Черниговский (1949), является обширным рецепторным полем и ей принадлежит чрезвычайно важная роль в формировании высших нервных функций.

В связи со сказанным становится понятным физиологический смысл не только волевого расслабления мышц при выполнении первого упражнения по Шульцу, но и образного, настойчивого, концентрированного представления об этом процессе и систематической тренировки этого процесса. Выясняется также и двоякое физиологическое значение релаксации мышц: 1) как самостоятельного фактора, уменьшающего эмоциональную напряженность;

2) как вспомогательного фактора, подготавливающего условия для переходного состояния от бодрствования ко сну. Вслед за Шульцем, производившим метод аутогенной тренировки от гипноза и гимнастики йогов и считавшим главной действенной его стороной механизмы аутогипноза, многие исследователи оценивали влияние метода на непроизвольные функции с этих же позиций. В современных работах многие авторы опираются на учение И. П. Павлова, на вскрытые им механизмы словесного воздействия, включая (физиологический механизм гипноза).

Словесный сигнал или образ, вызванный словесным сигналом, ведет к образованию при повторении (в процессе тренировки) условных ортико-висцеральных реакций и реализации желаемых сдвигов. Слова в виде повторяющихся образных формулировок при аутогенной тренировке образуют сигналы для возникновения кортико-висцерального условного рефлекса ... Реализация цели аутогенной тренировки означает сознательное регулирование неуправляемых волей вегетативных процессов, что достигается не прямо, а косвенно, за счет условных реакций, вызванных словами или представлениями, связанными с этими словами» (Kleinsorge u. Klumbies, 1965). В связи со сказанным интересно привести здесь опыты А. М. Свядоща и А. С. Ромена (1966). Были отобраны 100 здоровых лиц (студентов), которые попытались внушить себе повышение температуры кожи на одной руке. У 97 из 100 температура не изменялась. Тогда 50 из тех, у которых не менялась температура, начали заниматься аутогенной тренировкой. В результате 40 из 50 через 3 недели научились произвольно, за несколько десятков секунд, внушая себе, что рука теплая, повышать температуру кожи на 0,9—4,0° и, внушая себе, что рука холодная, понижать температуру на 0,5—2°.

Чем объясняется столь сильное воздействие на физиологические процессы при этом методе? А. М. Свядощ и А. С. Ромен считают, что оно объясняется, во-первых, возникновением при аутогенной тренировке фазового гипнотического состояния, промежуточного между сном и бодрствованием, состоянием аутогипноза с само раппортом. Имеет значение и второй фактор: самовнушение многократно и длительно повторяется на фоне фазового состояния коры больших полушарий головного мозга. Благодаря этому как бы проторяется путь от само внушенных представлений к нервным центрам, регулирующим ту или иную функцию, и становится возможным влиять на некоторые вегетативные процессы, обычно не поддающиеся произвольному воздействию. Во время фазовых состояний (парадоксальной и ультра парадоксальной фазы по И. П. Павлову) словесный следовый раздражитель (самовнушение) может приобрести особенно большую силу воздействия.