Жертва (потерпевший) преступления: виктимологический подход

Таким образом, выделение  виктимологии в рамках науки криминологии является оправданным и необходимым. Сформированная внутри криминологии виктимология способствовала не только развитию прогрессивных взглядов на преступность, но и изменила традиционный подход к изучению и оценке обстоятельств, специфически реализующихся в данном явлении.

 В собственно криминологическом плане о виктимологии всегда можно было говорить как о науке, изучающей личность жертвы преступления, характер и содержание ее поведения, нравственно психологический облик потерпевшего, роль жертвы в механизме преступного поведения. Криминальная виктимология исследует в комплексе личность и поведение потерпевших от преступных посягательств; их роль в генезисе преступления; криминологически значимые отношения и связи между жертвой и преступником; пути и способы возмещения или сглаживания вреда, нанесенного потерпевшему в результате преступного посягательства. Вместе с тем ее специфическим предметом являются количественные и качественные статистически значимые характеристики виктимизации и индивидуальная способность тех или иных лиц стать потерпевшими или, иными словами, неспособность избежать преступного посягательства, противостоять ему там, где это было объективно возможно¹².

В современной юридической  и социологической литературе достаточно долгое время шли дебаты об определении  понятия жертвы преступления.

В отечественной виктимологии наряду с термином «жертва» изначально использовался термин «потерпевший». Сложилась определенная традиция и  вместе с тем необходимость решить, какой из этих терминов следует предпочесть  и нужно ли вообще развивать идею их конкуренции.

Для виктимологии как общей  теории жертвы, предмет которой –  пострадавшие в любых ситуациях  не криминального характера (экологических  катастроф, стихийных бедствий, отказов  техники и т.п.) термина «жертва» вполне достаточно, хотя он обозначает пострадавшего, не детализируя механизма  причинения вреда.

Однако такая нивелировка не подходит, когда речь идет о лице, которому причинен вред непосредственно преступлением. Это тоже жертва, но ставшая таковой в совершенно ином правовом поле. Криминальной виктимологии необходим термин, учитывающий это обстоятельство, а именно «потерпевший». Отказ от его использования в виктимологии практически ставит знак равенства между жертвой любых проявлений жизнедеятельности человека и жертвой преступника. Опасаться, что использование в виктимологии наряду с термином «жертва» термина «потерпевший» может привести к смешению соответствующих виктимологического и уголовно-процессуального понятий, по мнению Д.В. Ривмана, нет оснований¹³.

В виктимологическом плане  потерпевший – это непосредственная жертва преступления, что и оправдывает  использование в криминальной (криминологической) виктимологии обоих терминов, как  равнозначных. Вместе с тем, по мнению Д.В. Ривмана, представляется логичным при обозначении жертв-носителей криминально обусловленной и тем более реализованной виктимологии оперировать преимущественно термином «потерпевший»¹⁴.

В научном мире существует две позиции относительно того, что  представляет собой жертва преступления в виктимологическом смысле.

Первая – человек или  определенная общность людей в любой  форме их интеграции, которым прямо  или косвенно причинен вред преступлением¹⁵. Например, канадская ученая М. Бариль определяет жертву как лицо (или группу лиц), действующего сознательно. В отечественной виктимологии эту позицию представляет В.П. Коновалов¹⁶.

Вторая – это физическое лицо, человек, которому непосредственно  преступлением причинен физический, моральный или материальный вред (т.н. узкое, операциональное определение  жертвы)¹⁷.

Структурно определение  жертвы преступления состоит из следующих  элементов: объекта, объективно и субъективно  связанного с ним источника причиненного вреда и самого вреда.

Как отмечалось выше, жертвой  преступления могут выступать как  физические, так и юридические  лица (социальные общности), которым  непосредственно был причинен ущерб  преступлением, девианты в преступлениях  без жертв (первичная жертва), а  также члены семьи, близкие лица, родственники, иждивенцы первичных  жертв (рикошетные жертвы).

Нам представляется ненаучным  и безнравственным исключать  рикошетных жертв и субъектов  преступлений без жертв из совокупности объектов, охватываемых понятием «жертва  преступления» по тем основаниям, что первые только опосредованно  связаны с преступлением, а вторые сами своим поведением создали неблагоприятные  последствия, приведшие к криминальному результату (например, преступления, связанные с немедицинским употреблением наркотиков).

Рикошетные жертвы испытывают такие же страдания и проявляют  такие же симптомы психологических  затруднений, как и первичные  жертвы. Члены семей жертв убийств, партнеры и супруги изнасилованных женщин, родители ограбленных подростков, родственники потерпевших от краж и  иных преступлений описывают сходные  психологические симптомы от непрямой виктимизации так же, как и прямые жертвы.

Таким образом, с криминологической  точки зрения в круг лиц, относимых  к жертвам преступлений, следует также включить не только субъектов, которым был непосредственно причинен ущерб преступлением, но и тех, чье законное благо было поставлено преступлением (или покушением на него) под угрозу.

Непосредственные реакции  жертвы на совершенное в отношении  нее преступление выражаются в шоке, отрицании, гневе, озлоблении, депрессии  и ощущениях незащищенности, изолированности, ненужности (т.н. синдром посттравматического  стресса). Эти симптомы обычно длятся от нескольких часов до нескольких суток. В течение нескольких недель после пребывания жертвой потерпевшие  указывают на изменения сознания, фобии, боли, переполненность негативными  эмоциями.

Жертвы указывают на переполненность  чувством вины, потерю самоуважения, снижение самооценки, беспомощность, депрессию. Они могут испытывать вновь ощущение участия в преступлении в форме  кошмаров или маний. В течение  этого периода жертвы описывают  возникающие у них страхи одиночества, боязнь быть похищенным, а также  ощущение того, что преступление в  отношении них вновь совершится.

По данным немецких виктимологов, у лиц, ставших жертвами ограблений или краж со взломом, наблюдаются  такие симптомы: нервозность – 86% и 81%; истерический плач – 78% и 60%; страх – 75% и 70%; шок – 50% и 38%; нарушения памяти – 20% и 5%; гнев – 38% и 42%¹⁸.

Сходные психологические  реакции наблюдаются и у рикошетных жертв.

Однако с точки зрения криминальной виктимологии жертвой  преступления признается только лицо, пострадавшее от запрещенного национальным уголовным законом деяния (действия или бездействия).

«Связанность» понятия жертва преступления формальными рамками  уголовно-правовых явлений ограничивает предмет  криминальной виктимологии. Это позволяет проникнуть в сущность проблемы жертв преступлений.

Преступник, преступление и  жертва связаны друг с другом сложной  системой взаимоотношений.

С одной стороны, виктимизация жертвы может быть определена самим  состоянием и / или отклоняющимся, провоцирующим  поведением жертвы. Анализ связей взаимодействия, контроля, отношений между преступником и его жертвой помогает выяснить сущность и содержание отдельных  элементов механизма преступного  поведения, определить основные поведенческие  характеристики виктимности.

«Жертву преступления следует  рассматривать как фактор, генетически  и динамически влияющий на преступность», - писал Ежи Бафия¹⁹.

Взаимосвязь между преступлением  и жертвой приводит к определенным последствиям. В юридической литературе все виды преступного вреда, в  зависимости от характера и механизма  нарушения общественного отношения, подразделяются на несколько типов.

С.В. Землюков подразделяет их на четыре типа:

• первый тип вредного изменения объекта посягательства характеризуется утратой материального или нематериального блага. Это вредное изменение возникает при совершении разрушающего действия;
• второй тип состоит в определении вредного состояния, положения;
• третий тип состоит в осуществлении запрещенной законом деятельности, результатом которой является создание (производство) вредных для общества запрещенных продуктов;
• четвертый тип состоит в недостижении (ненаступлении) общественно-полезного блага²⁰.

Указанные изменения могут  быть связаны с причинением ущерба физическому здоровью жертвы, материальными  потерями, с психическими травмами, с дезадаптацией и десоциализацией  жертвы преступления.

Проблема причинения вреда  физическому здоровью, телесной и  психической неприкосновенности жертвы, анализ характеристик материального  ущерба достаточно глубоко исследованы  в теории уголовного права и криминологии.

Так, физический ущерб, помимо причинения вреда телесной неприкосновенности лица, подвергшегося криминальному  нападению, может включать: увеличение адреналина в крови жертвы, повышение  давления, судороги, слезливость, переживание  событий в замедленном темпе, ухудшение работы органов чувств, потерю аппетита, мускульного тонуса и т.д.

В наиболее общем виде подвергались криминологическому анализу и такие  моральные последствия, как психические  переживания, психологический стресс, посттравматические стрессовые расстройства (эмоционально-волевые расстройства: чувство утраты, беспомощности, безнадежности, чувство унижения, ощущение неадекватности происшедшего потребностям и установкам потерпевшего), психические болезни и акцентуации.

По данным американских психиатров, всего лишь 10% жертв сексуального насилия не проявляют никакого нарушения  своего поведения после совершения преступления. Поведение 55% жертв умеренно изменено, и деятельность 35% жертв сопровождается серьезной дезадаптацией.

Спустя несколько месяцев  после нападения 45% женщин способны адаптироваться к жизни; 55% жертв  испытывают длительные воздействия  травмы.

Согласно данным немецких криминологов, жертвы переживают три  стадии травмирования: реакция на происшедшее и ее развитие; осознание понесенного ущерба; поиск выхода.

Для первой стадии характерны шок, сомнения и т.п., для второй –  страх, огорчение, гнев. На третьей стадии жертва «вытесняет» нанесенный ей психический  вред, направляет свою энергию на другие сферы деятельности²¹.

Подводя итог вышесказанному можно отметить то, что в отечественной  литературе проблемы дезадаптированности  жертвы преступления, которая не в  состоянии ни с чем справиться после совершенного на нее нападения, привлекали несколько меньшее внимание.

Дезадаптивное отклоняющееся  поведение является как предпосылкой и следствием виктимности, так и  предпосылкой будущей криминальной активности индивида. Приобретаемый  опыт жертвы в социальных конфликтах ведет не только к рецидиву виктимности, но и к последующему преступному  поведению. Не случайно в семьях несовершеннолетних, совершивших агрессивные преступления, наблюдается высокая доля родителей, грубо относившихся к своим детям: около 80% правонарушителей выросли  в семьях, где им не уделялось  должного внимания²², в 39-46% случаев в подобных семьях отмечались неоднократные агрессивные конфликты, сопровождающиеся ссорами, оскорблениями, избиениями, применением телесных наказаний к подросткам²³.

Необходимо также отметить, что анализ науковедческих, статусных, поведенческих, нормативно-правовых оснований  и характеристик определения  потерпевших от преступлений дает основание  утверждать, что жертвой преступления признается любое физическое лицо (социальная общность, организация), которому преступлением  причинен физический, материальный или  моральный ущерб.

2.  Классификация жертв преступлений

В настоящее время существует несколько разработанных классификаций  жертв преступлений. Однако до сих  пор не разработано единой классификации.

Б. Мендельсон в качестве первого шага в осмыслении результатов  своего исследования отношений между  обидчиком и жертвой предложил  первую типологию жертв.

1. Полностью невиновная жертва. Такой жертвой может быть признан ребенок или полностью невменяемый человек.
2. Жертва с незначительной виной. Этой жертвой могла бы быть женщина, которая провоцирует ошибочное нападение на себя, в результате которого она умирает.
3. Жертва, которая является столь же виновной, как и обидчик. Сюда могут относиться те, кто своим поведением целенаправленно провоцирует обидчика к совершению преступления.
4. Жертва, более виновная, чем обидчик. Сюда относят тех, кто подталкивает другого к совершению преступления.
5. Наиболее виновная жертва. Это происходит, когда преступник (он же – жертва) был убит лицом, который совершил действия, относящиеся к самозащите.
6. Воображаемая жертва. Это люди, страдающие от умственных расстройств типа паранойи, ошибочно приписывающих себе качества жертвы²⁴.