Социологическая концепция Энтони Гидденса

Социологическая концепция Энтони Гидденса

Взгляд Э. Гидденса на соотношение структуры и действия, индивида и социальной тотальности отличается и от представлений об индивиде как "свободном деятеле", обладающем всеми ресурсами и возможностями для конституирования социальных отношений, и от концепций, приписывающих доминирующую роль в определении взаимодействий индивидов надындивидуальным свойствам социального целого. Основная идея Гидденса оформлена в виде "теории структурации".

Вводя этот термин, Гидденс стремился подчеркнуть  два момента. Во-первых, что структурные  свойства социальных систем существуют только в процессуальном измерении  и представляют собой постоянно  воспроизводящуюся модальность  очевидного институционального порядка  в обществе. Во-вторых, что социальные взаимоотношения людей обладают рядом свойств, не выводимых напрямую ни из интенциональности акторов, ни из институционального профиля конкретного  общества. Можно выделить пять базовых  принципов теории структурации.

1. Общество создано  активной деятельностью субъектов,  рефлексивной по своей природе.  Это основное положение всех  теоретических разработок Гидденса: "Не сотворенное никем в  отдельности, общество производится  и воспроизводится чуть ли  не с нуля участниками социального  события. Производство общества  – суть умелое конструирование,  обеспечиваемое и реализуемое  человеческими существами. Оно возможно  лишь потому, что каждый член  общества является практикующим  социальным теоретиком: осуществляя  всякого рода взаимодействия, он  обычно обращается к своим  знаниями и теориям; и именно  использование этих практических  ресурсов есть условие осуществления  взаимодействия вообще" [1, р. 14 –  15].

2. Индивиды своей  деятельностью не только преобразуют  общество, но одновременно изменяют  и самих себя.

3. Возможности и  границы социального участия  индивидов исторически обусловлены  (ограничены): они создают общество  не по собственному выбору  и не в соответствии с намеченным  планом, а в контексте влияния  неосознаваемых условий действия  и его непредвиденных последствий. 

4. Структуры оказывают  не только ограничивающее влияние,  но и создают возможности для  человеческой деятельности.

5. Производство  и воспроизводство структур есть  результат рутинной (повседневной  и повторяющейся) практики.

Базовые элементы теории структурации

Теория структурации и связанные с ней концепции (действующего субъекта, социальных институтов, социальной и системной интеграции) призваны упорядочить понятийный и  концептуальный аппарат для изучения механизмов социальных изменений современности. Гидденс начинает разрабатывать  свою теорию с критики ведущих  интеллектуальных парадигм 40-х годов  – структурализма и функционализма и с переосмысления понятий "действие", "структура", "система" и т.д. Общим недостатком обозначенных подходов является неудачная, по мнению Гидденса, попытка развести понятия "структуры" и "системы".

Критика структурализма и функционализма

Базовой аналогией  для функционалистской парадигмы  было сравнение общества с живым  организмом, где "структура" соотносилась с анатомией, а "функция" – с  физиологией. Применительно к социальной проблематике понятие "структуры" соотносилось с "образцами" общественных отношений и выступало в качестве описательного концепта; понятие "функции" обозначало фактическую работу этих образцов в качестве систем и несло объяснительную нагрузку.

Структурализм возник как подход, пытавшийся применить  структурно-лингвистические модели для объяснения культурных феноменов. Центральными для развития этого  направления стали идеи Ф. де Сосюра: разделение языка и речи, объяснение знака через связь обозначаемого и обозначающего, дуалистический принцип синхронии и диахронии. В структурализме для разведения "структуры" и "функции" использовалась другая аналогия: код и сообщение, язык и речь. Понятие "структуры" несло большую объяснительную нагрузку, поскольку связывалось с понятием трансформации и изменения.

Гидденс указывает  на ряд общих для обеих парадигм положений, использование которых  для изучения социального является не вполне адекватным. Во-первых, в структурализме и функционализме подчеркиваются методологическое значение принципа разделения синхронии  и диахронии¹. Применительно к анализу социальных систем дуальность этих понятий была зафиксирована в терминах "статика" и "динамика". Принцип различения языка и речи и принцип разделения синхронии – диахронии связаны: язык может быть подвергнут синхронному анализу, а изучение речи возможно только диахронически.

Гидденс высказывает  замечание, что понятие "динамики" при таком подходе интерпретируется скорее как функционирование, а не как изменение. Вместе с тем, полагает он, средства, с помощью которых  воспроизводятся и существуют лингвистические  или социальные системы одновременно содержат в себе и источники трансформации [2, p.18]. Поэтому, не изучая изменения, которые  претерпевала и претерпевает система, невозможно адекватно понять ее суть и природу.

Определенным шагом  вперед в том, что касается рассматриваемой  проблемы, стала, по мнению Гидденса, книга "Философские исследования" Л. Витгенштейна. Витгенштейн обратил снимание на то, что язык сосуществует с тем, о чем нельзя сказать; он зависит от нелингвистического, связанного с обыденным, повседневным, "с практикой, которая содержит формы жизни". Следовательно, он неизбежно адаптируется к ней: социальное пространство выступает источником значения лингвистических терминов, а сам язык оказывается дифференцированным по социальным практикам. Поэтому, познание языка не может быть отделено от познания мира и социальной практики.

Во-вторых, оба подхода  отдают предпочтение социальной структуре, подразумевая дуализм субъекта и  объекта и полагая ее "внешней" по отношению к субъекту. Таким  образом, утверждается ее доминирование  по отношению и к действию, и  к субъекту действия. В структурализме структура концептуализировалась  как пересечение "присутствующего" и "отсутствующего", когда необходимо различать коды, лежащие в основании  поверхностных значений. Однако, по мнению Гидденса, между системным  уровнем языка и индивидуальной речью оказалось пропущенным  важное звено: "теория компетентного  говорящего, носителя языка" [2, p.17].

Как считает Гидденс, важной задачей социальной теории становится адекватное понимание проблемы человеческой активности и создание теории действующего субъекта, которая избегала бы крайностей. Так, например, в интерпретирующей социологии постулируется первенство субъекта, а понятие "смысла" человеческого  действия является основным при объяснении поведения индивидов. "Предметом  социальных наук, в соответствии с  теорией структурации, является не опыт индивидуального актора и не существование какой-либо формы  социетальной тотальности, а социальные практики, упорядоченные в пространстве и во времени. Социальная деятельность... является повторяющейся. Это означает, что она не создается социальными  акторами, а лишь постоянно воспроизводится  ими, причем теми же самыми средствами, которыми они реализуют себя как  акторы" [3, p.2]. Признание тесной связи  понятий "действие" и "структура", по мнению Гидденса, лишь подчеркивает необходимость переосмысления как  этих терминов, так и других понятий, связанных с каждым из них по отдельности. Вместе с тем, Гидденс не отвергает  традиционное использование термина "структура" для указания на некие  общие институциональные черты  общества или ряда обществ, например "классовая структура общества" и т.д.

Третий элемент  критики структурализма и функционализма связан с тем, что из-за значительного  сходства содержаний, понятия "структуры" и "системы" зачастую просто переходят  одно в другое или же замещают друг друга. Все попытки развести эти  два понятия представляются Гидденсу не вполне удачными. Ф. де Соссюр, сравнивая язык с шахматами, подразумевал под "системой" набор установленных зависимостей между элементами языка, а "структуру" соотносил с тем, что остается относительно устойчивым при различных преобразованиях системы. Однако, замечает Гидденс, поскольку одно понятие определялось через характеристику другого, "понятие "структуры", введенное Л. Ельмслевом и Пражским кружком, не стало концептом, дополняющим понятие "системы", а привело к замене первого на второе" [2, р.61].

В функционализме различение структуры и системы  основано на разведении двух других понятий: "структура" и "функция". Но и  функционалистская трактовка, как  считает Гидденс, не обладает достаточной  дифференцирующей способностью для  изучения социального [2, р.61-62]. Структуру  организма действительно можно  изучать независимо от его физиологии, например, на умершем организме, сохраняющем  на некоторое время свои формообразования. Однако, эта аналогия теряет свою адекватность при изучении социальных систем: последние  перестают существовать, прекратив  функционировать; они выживают только в качестве воспроизводимых во времени систем.

Теория действия и действующего субъекта. Гидденс начинает переопределение терминов "действие" и "структура" с признание их диалектической зависимости. Действие, в терминологии Гидденса, - это не отдельные акты, а непрерывный поток поведения, это "течение действительных или предполагаемых причинных вмешательств телесных существ в непрерывный процесс событий в мире" [2, р.55]. При построении своей теории действия, Гидденс руководствуется тремя базовыми соображениями:

1. Действие связано  с субъектом и не может рассматриваться  вне теории "действующего "Я", оно связано с характеристиками  действующего лица как субъекта.

2. Действие связано  с "вмешательством" субъекта  в потенциально поддающийся изменениям  мир – объект. Упорядоченные действия  следует рассматривать как размещенную  во времени и пространстве  практику. Именно она является  связующим звеном межу теорией  действия и структурным анализом.

3. В любой момент  времени индивид имеет возможность  либо вмешиваться в "события  мира", либо воздерживаться от  этого.

Таким образом, теория действия состоит из трех разделов: стратификационная модель агента, стратификационная  модель действия и проблема интенциональности  действия.

Стратификационная модель агента. Гидденс предлагает отказаться от традиционной психоаналитической триады "эго", "суперэго" и "ид". Основной довод заключается в том, что эти различения недостаточны для анализа практического сознания – ключевого понятия стратификационной модели агента.

Первая из указанных  посылок служит Гидденсу отправной  точкой для построения стратификационной  модели агента. Он предлагает отказаться от использования социологами традиционной психоаналитической триады "эго", "супер-эго" и "ид", считая, что  ее недостаточно для анализа практического  сознания – ключевого момента  его размышлений. Его модель выглядит следующим образом (рис. 1):

Рис. 1. Стратификационная модель агента

Практическое сознание представляет собой неартикулированное, порой нерефлексируемое знание, которое индивид не может сформулировать дискурсивно, но, тем не менее, умело применяет его при реализации той или иной линии поведения. В теории психоанализа к этому понятию, по мнению Гидденса, наиболее близко понятие "пред-сознательного".

Дискурсивное сознание – рассудочный, понятийный, логический уровень сознания индивида. Граница между дискурсивным и практическим сознанием не является жесткой, она может меняться под воздействием множества аспектов социализации, полученного образования а также в зависимости от способностей и склонностей индивида. Это различение делается между тем, что может быть сказано, и тем, что, как правило, делается. [3, p. 7]. Разведение этих двух уровней сознания связано с такими особенностями человека как способность артикуляции, способность рефлексии и способность к обману.

Бессознательные мотивы / познавательная способность – это потенциал действия, санкционирующий его; они относятся к желаниям, побуждающим действовать, порождающим планы ("проекты" – в терминологии А. Шютца), в рамках которых задается определенная линия поведения. "Мотивы имеют прямое отношение к действию только при относительно необычных обстоятельствах, в ситуациях, так или иначе отличающихся от рутинных" [3, p. 6]. Бессознательное отделено от дискурсивного и практического сознания барьерами, основанными на психологической репрессии.

Стратификационная модель действия. Стратификационная модель действующего субъекта оказывается составной частью стратификационной модели действия. Основным понятием в ней является "рефлексивный мониторинг действия" (reflexive monitoring of action). Это неотъемлемая характеристика повседневного действия любого человека, означающая, что индивиды "не только сознательно отслеживают ход своей деятельности, ожидают, что другие поступают аналогично, но что они так же рутинно отслеживают физические и социальные контексты, в которых находятся" [3, р. 5]. Гидденс особо подчеркивает, что этот механизм включает в себя отслеживание всей системы взаимодействий, в которую включен человек, а не только поведение отдельных, непосредственно доступных индивидов.

Рефлексивный мониторинг обусловлен интенциональным характером человеческого действия; при этом "интенциональность" Гидденс определяет как процессуальную характеристику и рутинную составляющую поведения. Понятие интенциональности не предполагает, что индивиды преследуют некоторые  цели, осмысленно и непрерывно поддерживаемые в сознании. Однако именно интенциональностью обусловлена такая особенность  социальной жизни, как "объяснимость человеческого действия".