Сравнительный анализ концепций социального манипулирования Ленина и Макиавелли

Ленин считал, что ни в  каком случае никто не должен при  этом сбиваться на абстрактную, идеалистическую  постановку религиозного вопроса “от  разума”, вне классовой борьбы, — постановку, нередко даваемую радикальными демократами из буржуазии: «Было бы нелепостью думать, что в обществе, основанной на бесконечном угнетении и огрубении рабочих масс, можно чисто проповедническим путем рассеять религиозные предрассудки. Было бы буржуазной ограниченностью забывать о том, что гнет религии над человечеством есть лишь продукт и отражение экономического гнета внутри общества. Никакими книжками и никакой проповедью нельзя просветить пролетариат, если его не просветит его собственная борьба против темных сил капитализма. Единство этой действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе». [1, c 21]

Ленин проповедовал научное  миросозерцание, боролся с непоследовательностью  «каких-нибудь христиан», для него это  было необходимо, но это вовсе не значит, чтобы следовало выдвигать  религиозный вопрос на первое место, отнюдь ему не принадлежащее, чтобы  следовало допускать раздробление сил действительно революционной, экономической и политической борьбы ради третьестепенных мнений, быстро теряющих всякое политическое значение, «быстро выбрасываемых в кладовую для хлама самым ходом экономического развития».[6, c.121]

Реакционная буржуазия везде  заботилась о том, чтобы разжечь  религиозную вражду, чтобы отвлечь  в эту сторону внимание масс от действительно важных и коренных экономических и политических вопросов, которые решал на тот момент практически объединяющийся в своей революционной борьбе всероссийский пролетариат. Эта реакционная политика раздробления пролетарских сил, проявляющаяся, главным образом, в черносотенных погромах, могла перейти к более тонким формам. Ленин, во всяком случае, противопоставлял ей спокойную, выдержанную и терпеливую, чуждую всякого разжигания второстепенных разногласий, проповедь пролетарской солидарности и научного миросозерцания.

Революционный пролетариат  добивался того, чтобы религия  стала действительно частным  делом для государства. «И в этом, очищенном от средневековой плесени, политическом строе пролетариат  поведет широкую, открытую борьбу за устранение экономического рабства, истинного источника религиозного одурачения человечества».

В ленинских работах чрезвычайно  большое внимание уделяется вопросам функционирования общества и практики революционных преобразований. Подчеркивая  решающую роль трудящихся масс в истории, В. И. Ленин движущую силу общественного  развития, вслед за Марксом и Ф. Энгельсом, видит в классовой  борьбе. Путь практического преодоления  эксплуатации пролетариата - социалистическая революция и диктатура пролетариата. Осуществляет ее прежде рабочий класс  при поддержке широких трудящихся масс. В работе "Великий почин" (1919 p.) В. И. Ленин дает определение классов, подчеркивает, что отношения больших групп людей к средствам производства является определяющим признаком классов. В других работах выделяются и анализируются конкретные формы классовой борьбы (политическая, экономическая, идеологическая).

Среди широкого круга вопросов общественного развития, которыми интересовался  и которые исследовал В. И. Ленин, особое место принадлежит теории социалистической революции. Он делает вывод, что капитализм с конца XIX в. вступает в очередной этап своего развития - империализм, который объективно создает условия для социалистической революции.

Революция трактуется им как  качественный скачок, обеспечивающий переход общества на принципиально  новую ступень своего развития и  предполагает кардинальное изменение  форм и характера собственности  на средства производства, социальной, политической и духовной жизни общества. Октябрьская социалистическая революция 1917 г. в России готовилась и осуществлялась в соответствии с ленинской теории. Новую трактовку в ленинских работах приобретает государство. Он рассматривается как специальный орган, машина, с помощью которой осуществляется управление обществом в интересах господствующего класса.

В. И. Ленин постоянно подчеркивает классовый характер и классовую  сущность государства, в значительной мере рассматривает его в контексте  революционных изменений существующих общественных отношений.

Выразитель идеологии  большевизма Владимир Ленин (1870-1924) разрабатывал теоретические вопросы  государства и права, прежде всего, в таких известных работах: «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.), «О задачах пролетариата в данной революции», «Государство и революция» ( 1917 p.), «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (1918 г.), «О государстве» (1919 г.), «Детская болезнь« левизны »в коммунизме» (1920 г.). В своих произведениях опирался на марксистские положения о классовой природе общества, государства и права, о демократии, пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата, отмирания государства и права и др.

Государство есть особая организация  силы, есть организация насилия для  подавления какого-либо класса. Какой  же класс надо подавлять пролетариату? Конечно, только эксплуататорский класс, т. е. буржуазию. Трудящимся нужно государство  лишь для подавления сопротивления  эксплуататоров, а руководить этим подавлением, провести его в жизнь  в состоянии только пролетариат, как единственный до конца революционный  класс, единственный класс, способный  объединить всех трудящихся и эксплуатируемых  в борьбе против буржуазии, в полном смещении ее".[11, c.232]

Идеи В.И. Ленина  в области  управления государством постоянно  развивались. Но первоначально важнейшими из них были следующие:

1. Учет и контроль за производством и распределением продуктов в наиболее широких, повсеместных и универсальных формах - важнейшая задача государства.

2. Соревнование и принуждение - основные принципы управления обобществленной экономикой.

3. Управленческие решения  должны с железной последовательностью  вытекать из хозяйственного плана  страны.

4. План - это не простая  сумма учтенных потребностей  и нужд, а развернутая картина  модернизации и реконструкции  производства.

5. Основным принципом  управления является принцип  демократического централизма.

Нельзя не отметить, что  указанные выше идеи В.И. Ленина актуальны  в настоящее время для любого государства, в том числе и  для Российского. Однако можно утверждать, что для В. И. Ленина не существовало различий между управлением как деятельностью и как отношением, как пропорцией и как взаимодействием, как связью и как относительным соответствием. Для В. И. Ленина существовала единственная философия управления -философия контроля за деятельностью людей, рассматриваемых как группа лиц, делающих одно и тоже. Единственно возможным стилем управления, как вытекает из работ В.И. Ленина, выступает авторитаризм, железная дисциплина, принуждение или соревнование. Делегирование полномочий, стратегический менеджмент, стили управления, человеческие отношения (а именно этими идеями богат современный менеджмент) не вытекают из всеобщей обязательности труда, соревнования и принуждения. В.И. Ленин, так же, как К. Маркс, отождествлял характер разделения труда в организации и в обществе в целом Планирование как подготовка будущего, эффективное расчленение общей работы (так сейчас понимается планирование) обязательно предполагает изучение потребностей, а модернизация подчинена потребностям общества и конкретных индивидуумов. Ставя на первое место функцию модернизации производства в управлении и планировании, В.И. исключает возможность маркетинговой философии менеджмента. Принцип демократического централизма, по В.И. Ленину, это принятие решений сообща, но принятое коллективное решение соблюдается всеми. В связи с многообразием целей организации и сложностью ее структуры, на деле принцип демократического централизма вырождается в сверхцентрализацию принятия решений и потерю ответственности центрального аппарата управления за коллективную работу. Шаг за шагом, замыкаясь сам в себе, центральный аппарат управления становится инициатором разрушительных процессов в управлении производством.

«Буржуазная демократия  - писал Ленин, - будучи великим историческим прогрессом по сравнению со средневековьем, всегда остается - а при капитализме  не может не оставаться  узкой, урезанной, фальшивой, лицемерным  раем для  богатых, ловушкой и обманом для  бедных». [5, c.209]

Его во многом справедливая критика буржуазной демократии игнорировала ее несомненные достижения в движении к правовому государству, в защите прав и свобод человека и гражданина. Свобода, реализованная не в результате революции, а только с помощью  институтов демократии и права, на чем  настаивали либералы, оставляла Ленина равнодушным.

Ленин интересовался явлениями  общественной психологии только как  революционер и во имя задач революции. Именно поэтому в поле его зрения находились преимущественно и даже почти исключительно те социально-психологические явления, которые относятся к группе изменчивых, динамических и которые чаще всего охватывают термином “настроения”, а не другая группа — относительно устойчивые, которые называют “психическим складом”, или “характером”, той или иной классовой, профессиональной, этнической и всякой иной общности. Наука о социальной психологии не проводит пропасти между этими двумя группами явлений. Но она все же проводит между ними относительное различие.[7, c.163]

В сочинениях В.И. Ленина, если прочесть их насквозь, мы встречаем  многие десятки случаев употребления слова “настроение”. В дополнение к тому, что уже цитировалось выше, упомянем, например, что еще в 1895 г. Ленин прибегал к этому понятию, в связи со своей поездкой в  Орехово-Зуево: “Раскол народа на рабочих  и буржуа — самый резкий. Рабочие  настроены поэтому довольно оппозиционно… «Если свести вместе все употребления Лениным слова «настроения», получится изрядная пачка». Оно действительно ведущее в его социальной психологии, и именно поэтому с полным основанием первое исследование о взглядах Ленина в области социальной психологии, написанное Б.Д.Парыгиным в качестве кандидатской диссертации, носило название: «В.И. Ленин о формировании настроения масс».

Но неверно было бы, разумеется, сводить дело к тому или иному  термину. У Ленина есть и другие многократно  используемые слова, например “инстинкт” (классовый инстинкт, революционный  инстинкт). Этот термин употребляется  в значении, очень близком к  “стихийности” — термину, который  тоже очень широко представлен в  ленинских высказываниях. Рядом с ними нельзя не упомянуть используемые Лениным понятия “чутье”, “чувства”, “энергия”, “страсть”, “энтузиазм”, а также “усталость”, “гнев”, “ненависть”, “апатия” и другие подобные.

“Рабочий класс инстинктивно, стихийно социал-демократичен…”. “…Период накопления революционной энергии…”. “…Волна общественного возбуждения…”. “…Поднимутся сотни тысяч рабочих, не забывших “мирного” девятого января и страстно жаждущих вооруженного девятого января”. “Сами рабочие стихийно ведут именно такую линию. Они слишком страстно переживали великую октябрьскую и декабрьскую борьбу”. Монархические иллюзии крестьянства “нередко парализовали его энергию… порождали пустую мечтательность о „божьей земле"…”. “…При несознательных, сонных, нерешительных массах никакие изменения к лучшему невозможны… Без заинтересованности, сознательности, бодрости, действенности, решительности, самостоятельности масс абсолютно ничего ни в той, ни в другой области сделано быть не может”. “Сонный мещанский дух, который частенько господствовал прежде в некоторых рабочих союзах Швейцарии, исчезает и заменяется боевым настроением… Рабочие держались дружно”. “Общее, выливающееся через край недовольство масс, возбуждение их против буржуазии ж ее правительства”. “Озлобление масс, вследствие возобновившейся грабительской войны, естественно возросло еще быстрее и сильнее”. “Нельзя вести массы на грабительскую войну в силу* тайных договоров и надеяться на их энтузиазм… И нельзя вызвать героизма в массах, не разрывая с империализмом…”. “Народ не может и не будет терпеливой пассивно ждать…”. “Есть признаки роста апатии и равнодушия. Это понятно. Это означает не упадок революции, как кричат кадеты и их подголоски, а упадок веры в резолюции и в выборы. Массы в революции требуют от руководящих партий дела, а не слов, победы в борьбе, а не разговоров”. “Недовольство, возмущение, озлобление в армии, в крестьянстве, среди рабочих растет”. Разрешение национального и аграрного вопроса дало бы “настоящий взрыв революционного энтузиазма в массах…”. “Я знаю, что среди крестьян Саратовской, Самарской и Симбирской губерний, где наблюдалась самая большая усталость и неспособность идти на военные действия, замечается перелом”.[7, c.65]

Эта подборка разнообразнейших оборотов речи Ленина приведена для  того, чтобы еще раз проиллюстрировать  богатство, емкость его социально-психологической  мысли. Без таких характеристик  и мазков нельзя представить себе Ленина-публициста, Ленина-революционера.

Легко заметить, что речь тут в большинстве случаев  идет о психических сдвигах в  классах и в массах. Внимание Ленина в основном привлекает психологическая  динамика. Гораздо реже и меньше он пишет о тех или иных устойчивых чертах психического склада как основных трудящихся классов, так и различных социальных прослоек, групп, профессий. Эти наблюдения Ленина не дают столь цельной картины, как в области социально-психических сдвигов и изменений, но подчас они очень важны, особенно поскольку Ленин фиксирует такие устойчивые психологические формы, сломить которые призвано революционное движение. Впрочем, в редких случаях оно способно на них и опереться. Наконец, после победы социалистической революции, как мы видели, Ленин устремляет внимание на то, чтобы дело ее вошло в плоть и кровь масс, само воплотилось бы в крепкие психологические привычки.[7, c.66]

Выше мы отвели главное  место ленинским характеристикам  психологии трудящихся масс. Но у него есть бесценные для историка заметки  и наблюдения, касающиеся психологии буржуазии. Так, Ленин, отмечая вслед  за Марксом метания мелкой буржуазии между ультрареволюционностью и реакцией, неоднократно отмечал психологические отличия мелкой буржуазии от крупной. “Буржуа — люди деловые, люди крупного торгового расчета, привыкшие и к вопросам политики подходить строго деловым образом, с недоверием к словам, с уменьем брать быка за рога”. В 1905 г. Ленин пишет о буржуазии слова, которые могли бы быть отнесены и ко многим другим историческим периодам: “Признание революции буржуазией не может быть искренним, независимо от личной добросовестности того или иного идеолога буржуазии. Буржуазия не может не внести с собой своекорыстия и непоследовательности, торгашества и мелких реакционных уловок и на эту высшую стадию движения”. И разоблачая идеологию буржуазного либерализма, Ленин вместе с тем заглядывает в его психологическую подноготную. Так, идя на уступки дворянству в политике, буржуазия склонна и психологически отпускать ему грехи, а свое собственное межеумочное положение ощущать как какую-то особенную изысканность либерального духа. “Такая либеральная логика психологически неизбежна: надо представить наше дворянство ничтожным, чтобы изобразить ничтожным отступлением от демократизма привилегии дворянства. Психологически неизбежны также, при положении буржуазии между молотом и наковальней, идеалистические фразы, которыми оперирует теперь с таким безвкусием наш либерализм вообще и его излюбленные философы в особенности”. [8, c.32]