Правовой нигилизм и проблема его преодоления

Право трактовалось, да и  сейчас еще нередко трактуется, как  средство, орудие, инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а  не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла  выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения  к праву.

Напротив, усваивалась мысль  о второстепенной и нерешающей роли данного института. Главное - это  экономика, политика, идеология, а не какие-то, там правовые ценности.²

Но в последнее время  появились и новейшие веяния, способные  подогреть юридический нигилизм на теоретико-научном уровне.

Таковы основные сферы  распространения и вместе с тем  наиболее типичные на сегодня формы  выражения правового нигилизма. Есть и другие его «измерения»  и модификации (правотворческие  экспромты, декларативность и многословие  законов, неуважение к суду, ведомственность, неконтролируемые процессы суверенизации  и сепаратизма, разбалансированность правовой системы, несогласованность  в управлении, неплатежи, сшибка полномочий и юрисдикции различных органов, вседозволенность и т.д.).

Надо сказать, что иногда слишком рьяное и бездумное исполнение закона объективно означает не добро, а зло, т.е. приносит вред. Это своего рода нигилизм «наоборот».

Такое происходит тогда, когда  закон - неудачный, ошибочный, не отражает действительных потребностей жизни. Их немедленная реализация вылилась в  кампании, соревнования, рапорты - кто  раньше создаст «трезвые зоны». Потом  все быстро убедились, что «наломали  дров».

Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди  населения не знает пределов, потому и называется беспределом. Бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко  продуманные, экстраординарные меры.

Итак, выделим следующие  формы проявления правового нигилизма:

нарушения действующих законов;

несоблюдение юридических  предписаний;

издание противоречивых правовых актов;

подмена законности целесообразностью;

конфронтация представительных и исполнительных структур власти;

нарушения прав человека;

теоретическая форма правового  нигилизма.

Глава 3. Механизмы возникновения и проблема преодоления правового нигилизма

Источников правового  нигилизма немало: это и несовершенство самих законов, и «околоправовая»  деятельность правоохранительных органов, и собственно противоправные установки  поведения самих граждан - обывателей. Именно эти негативные проявления современной  деятельности в немалой степени  способствуют тому, что правовой нигилизм в современной России является весьма серьезной проблемой - несмотря на все  попытки борьбы с ним, он не только не уходит с «правовой арены», а  напротив, - все более и более  укрепляет свои позиции на ней. Но рассмотрим все по порядку.

Одна из главных причин правового нигилизма кроется  собственно в самих законах - в  их несовершенстве и противоречивости. В самом деле, состояние нынешнего  законодательства во многом оставляет  желать лучшего - законы переполнены, так  называемыми, «мертвыми нормами» - то есть положениями, которые не действуют  в реальной действительности из-за слаборазвитых механизмов их реализации. Несовершенство законодательства наиболее ярко проявляется в сфере гражданского и арбитражного процесса. Казалось бы, что с учетом того факта, что  именно в данной области происходит защита прав и законных интересов  граждан, именно в суды обращаются люди с просьбой о защите от незаконных посягательств, законы, регулирующие сферу  гражданского и арбитражного судопроизводства, должны быть четкими, грамотно составленными  и максимально лаконичными, то есть должно быть сделано все, чтобы обеспечить гражданам быструю и полную защиту их прав и законных интересов и  пресечь незаконные действия иных лиц.

Говоря о несовершенстве современного законодательства как  одном из источников правового нигилизма, необходимо также отметить противоречивость современных законов, которая зачастую бывает отнюдь не случайной. В самом деле, источников правовых норм в современной Росси просто неимоверное количество - это и Федеральные законы и указы Президента и Постановления Правительства и различного рода ведомственные Инструкции и Информационные письма, и это только то, что касается федерального уровня, а ведь в Росси есть еще 89 субъектов, государственные органы каждого из которых вправе в пределах своих полномочий осуществлять нормотворчество (плюс огромное количество актов органов местного самоуправления). Разумеется, редкому счастливчику удается «не утонуть» в таком океане права - в нем необычайно сложно ориентироваться даже при условии полного соответствия этих актов друг другу - то есть при строгом соблюдении иерархии, согласованности принятых в них норм, что же тогда говорить о возможности правомерного поведения и уважения к закону, если в таком громадном количестве норм находится немало таких, которые противоречат друг другу или вообще нарушают сами устои нормотворчества. За примерами далеко ходить не надо - возьмем в начале противоречие в законах на уровне федерации. Федеральные конституционные и просто федеральные законы обладают, как известно, высшей юридической силой (после международных договоров и Конституции) и остальные нормативные акты должны им соответствовать. Но что делать, если Федеральному закону противоречит Федеральный закон? Таких случаев, увы, немало.

Поэтому, как справедливо  отмечает Н.И. Матузов: «не приходится удивляться тому обстоятельству, что  многие подзаконные нормативно-правовые акты часто становятся надзаконными»³, иными словами в данные акты вносятся заведомо противоречащие федеральному закону нормы. Даже суды, которые по сути дела должны осуществлять защиту прав и интересов граждан зачастую усугубляют и без того серьезную путаницу в праве. Как известно, в качестве одного из источников права судебный прецедент у нас не признается. Тем не менее, наши суды это нисколько не смущает. То есть руководящие разъяснения, Постановления Пленума Верховного Суда и Информационные письма Высшего Арбитражного Суда РФ являются не разъяснением и толкованием уже существующих норм, а по сути дела созданием новых. Зачастую судам предписывается поступать вразрез с нормами действующего права - например, при рассмотрении практики по делам о взыскании задолженности арбитражным судам дано было право понижать проценты, подлежащие выплате, хотя в ГК такого варианта не предусмотрено.

То есть по сути дела судебный прецедент у нас существует, так  как если нижестоящие суды осмелятся  не выполнить указания вышестоящего, то их решение будет все равно  отменено в порядке надзора. Теперь коснемся Основного закона нашей  страны - Конституции. Как известно, она обладает высшей юридической  силой и все остальные нормативные  акты должны ей соответствовать. Однако, как справедливо отмечает А.В. Малько, наша Конституция вроде бы принятая путем всенародного голосования, на самом деле обладает минимальной  легитимностью - ведь на референдуме 12 декабря 1993 года за проект Основного  Закона проголосовало около 54% принявших  участие в голосовании, поэтому  можно сказать, что Конституция  является главным документом меньше, чем для половины граждан России. Поэтому и отношении к ней  у многих соответственное - Конституцию  попросту нарушают, или в лучшем случае игнорируют. На этом фоне всеобщих нарушений часто кажутся просто смешными усилия Конституционного Суда, который после многочасовых заседаний  путем неимоверно сложных системных  толкований законов признает «неконституционной»  ту или иную статью какого-либо нормативного акта. Кстати, подобная практика принятия законов «незаконными» довольно негативно сказывается на общественном правосознании. Несмотря на все усилия Конституционного Суда, немалое количество законов еще до сих пор вопиющим образом нарушает Основной закон  страны. Если взять федеральный закон  «О гарантиях Президенту РФ, прекратившему  исполнение своих полномочий», то необходимо признать, что сей акт самым безсовестным образом нарушил и конституционный принцип всеобщего равенства перед законом и судом, и основы уголовного процесса, предоставив Ельцину Б.Н. полнейшую неприкосновенность (в том числе и уголовную) - чего не найдешь ни в одном государстве мира (разве что в абсолютных монархиях Аравийского полуострова). В общем, получается довольно странная вещь: с одной стороны - Конституция является высшим законом в стране, а с другой стороны в некоторых вопросах её главенство основательно приниженно. Простому непрофессионалу трудно разобраться в сложных хитросплетениях и коллизиях современной правовой системы - ему в глаза бросается одно: Конституция не действует по целому ряду важнейших вопросов, значит законодательство есть фикция - и опять растет правовой нигилизм. Но если такая непростая ситуация сложилась на федеральном уровне, то нечего удивляться тому, что в законодательстве субъектов РФ творится вообще полный беспредел. В соответствии с Конституцией все субъекты РФ равны, на деле же получается совсем другое - наиболее агрессивно относятся к федеральному центру национальные образования - республики, которых в нашем государстве. Руководство этих субъектов все время пытается получить как можно больше властных полномочий, сделав тем самым еще один шаг на пути к суверенитету. Разумеется, что в такой ситуации так называемая «война законов» - федеральных и региональных просто неизбежна. Во всех данных республиках действуют свои конституции, что, в общем-то, вполне законно, но большинство положений данных Конституций существенно противоречит статьям Конституции РФ. Так, в Конституции республики Тыва закреплено право выхода из состава России, Татарстан же вообще провозгласил в своем основном законе ассоциированное членство в РФ (это что-то наподобие союза России и Беларуси). Президент Калмыкии Илюмжинов, грубо нарушив нормы федерального законодательства, самовольно осуществил эмиссию, чем нанес крупный ущерб финансовый системе государства. Госсовет Татарстана своим решением приостановил призыв своих юношей в ряды Вооруженных Сил РФ, мотивируя это ситуацией на Северном Кавказе. Почти ежедневно из радиоприемников и с экранов телевизоров на население обрушиваются потоки информации об очередных «правовых демаршах» национальных окраин России. Все это объясняется довольно просто - территория России примерно равна 17 млн. км2, на которых расположились 83 субъекта Федерации, неудивительно, что Кремль не может уследить за всем, вот и получается подобная неразбериха. О каком же верховенстве права можно вести речь, если большинство субъектов пренебрегают законами России.

Таким образом, законы во многом несовершенны. Но дело не только в этом ведь даже идеальный с точки зрения юридической техники закон не будет работать без действенного, отлаженного механизма его реализации. Ведь еще Ш. Монтескье сказал: «когда я поеду в правовое государство, я спрошу не про то, какие там  есть законы, а про то как эти  законы работают и воплощаются в  жизнь». Отсутствие вот таких механизмов реализации правовых предписаний, причем механизмов действенных - едва ли не большая  проблема, чем несовершенные законы. Ведь написать идеальную правовую норму  намного легче, чем воплотить  её в жизнь: моментально на пути её реализации возникнут сотни препятствий (в том числе и пресловутый  правовой нигилизм). Еще во времена  римского права было замечено, что  игнорирование законов есть страшное зло, в корне подрывающее всю  правовую систему государства. Не случайно Международная комиссия по законодательству оценила качество наших законов  на «4» (достаточно высокая оценка), а вот уровень их исполнения на «1» (ниже был только «0») - в итоге, выводы напрашиваются сами собой.

Другой крупной проблемой, вызывающей недоверие людей к  законам, является борьба внутри самой  власти, точнее борьбы между её ветвями. Когда две ветви единой государственной  власти вместо того, чтобы заниматься нормотворчеством в пределах своей  компетенции повышать уровень законности и правопорядка в стране, никак не могут поделить свои полномочия, издают нормативные акты в пику друг друга, всячески блокируют исполнение решений «конкурентов», обвиняют перед согражданами друг друга в предательстве государственных интересов, а затем перед всей страной и перед мировым сообществом одна ветвь власти расстреливает другую из танковых орудий, а затем диктует свою волю (как это было в октябре 1993 года), люди перестают верить в действие, каких бы то ни было, законов, наблюдая, как на высшем государственном уровне все проблемы и противоречия с успехом разрешаются с помощью самого убедительного действенного права - «права силы».

Следующим по важности источником и причиной правового нигилизма  можно выделить явные нарушения  закона, того несовершенного и противоречивого  закона, о котором уже говорилось выше. Мы не будем говорить о тех нарушениях, которые как бы и не нарушения - это просто «лазейки», которые вызваны пробелами в праве и активно используются некоторыми юристами (недаром же известна фраза: «Закон, как столб, - влезть трудно, а обойти - запросто!»), Мы хотим сказать именно о циничных, неприятных нарушениях, попраниях права, то есть о преступлениях. Их совершение лежит на совести сформировавшегося за последние годы особо злостного криминала - это и одиночки и организованная преступность. За последние годы произошел невиданный всплеск организованной преступности. Поделив сферы влияния, преступный мир стал рваться во власть, используя при этом коррумпированных чиновников (кстати, коррупция тоже возросла, став практически повсеместной проблемой). Происходит постепенное сращивание верхушки преступного мира и наиболее коррумпированной части государственного аппарата, что является явным признаком того, что за границей называют «мафией». Организованная преступность приобрела масштаба национального бедствия.

Теперь о деятельности правоохранительных органов, вернее к  той деформации, которая в этих действиях присутствует. Эта деформация, по всей видимости, довольно серьезна - иначе как можно объяснить все ухудшающуюся криминогенную обстановку, хотя число сотрудников внутренних дел растет, начать нужно с признания того факта, что большинство ресурсов органов направлено на поимку мелких преступников, тогда как организованную преступность, которая без сомнения является куда более опасной, беспокоят не часто. Это объясняется несколькими причинами:

Мелкие уголовные дела более выгодны с точки зрения отчетности (дела крупных банд могут  вестись не один год)

Они являются менее опасными (на правоохранительные органы - в том  числе на следователей органов прокуратуры, расследующих уголовные дела по организованной преступности, часто оказывается  различное давление, в том числе  и силовое)

Расследование уже возбужденных уголовных дел всячески тормозится «сверху» - его затягивают те самые  «коррупционеры», которых к несчастью, немало и в правоохранительных органах.

Говоря же об обвинениях рядовых граждан необходимо признать, что органы дознания и предварительного следствия часто отходят от требований закона и пользуются недозволенными приемами и средствами для получения  нужных показаний подозреваемого обвиняемого  им свидетеля. Часто дознаватели  просто-напросто «выбивают» признание  из человека путем психического или  физического насилия. К сожалению  реальных механизмов и способов по выявлению и наказанию подобных деятелей пока нет,- если заявление  человека о том, что его избивали при допросах поступает в прокуратуру, то она запрашивает тот самый  райотдел милиции, на который поступила  жалоба, имели ли эти факты место  быть. Разумеется, что милиция отрицает вину своих сотрудников. Да и наивно было бы ожидать иного. Поэтому у  граждан, подвергшихся такому «воздействию»  возникает чувство недоверия  к работникам правоохранительных органов. Главной же остается борьба с организованной преступностью, которая находится  на весьма и весьма низком уровне. И  дело тут совсем не в «плохом качестве»  норм уголовного закона которые вроде бы не позволяют квалифицировать многие преступления. Как показывают внутриведомственные опросы, проведенные среди сотрудников правоохранительных органов (в том числе работников РУБОПов) на первом месте названных ими трудностей стоит другая причина - около 67% опрошенных пожаловались на безжалостное давление «сверху», которое очень сильно мешает им при расследовании соответствующих деяний оргпреступности (около 20% опрошенных сетовали на отсутствие доказательств по делу и лишь 8% респондентов испытывали трудности при квалификации преступлений). Это, так сказать, ведомственные, «внутренне-подковерные» причины, но есть и чисто внешние факторы, которые напрямую связаны с материальным обеспечением всей правоохранительной системы целиком и каждого сотрудника в частности. В самом деле, поимка одной банды требует подчас немалых материальных и финансовых затрат, а у правоохранительных органов таких средств зачастую нет (я уже не говорю о слабой технической и информационной их обеспеченности). Кроме того, зарплата сотрудников желать лучшего, - будь она на соответствующем уровне, и можно с уверенностью сказать, что большая часть сотрудников правоохранительных органов, которые на сегодняшний день являются информаторами оргпреступности или напрямую сотрудничают с ней, не стали бы марать честь своего мундира. Все эти факторы и приводят к тому, что правоохранительные органы все больше удаляются в своей деятельности от преступности организованной в сторону более мелкой (воистину верна народная мудрость, гласящая: «Мелкий вор бежит, а большой тихо лежит»). Но так или иначе сегодняшняя катастрофическая ситуация в криминогенной обстановке, когда наряду с обычной Россией существует Россия криминальная, вернее вина за нее лежит именно на правоохранительных органах и на тех перекосах и деформациях, что все чаще можно наблюдать в их деятельности. И все это, как нетрудно догадаться, лишний раз правовой нигилизм и самих сотрудников (когда тем не дают довести расследование до конца, буквально заставляя «прикрыть» уголовное дело) и окружающих, которые видят всю беспомощность правоохранительных органов и коррупцию в них (о ней кричат все газеты и ведущие новостей) и все больше разочаровываются в возможности установления в нашей стране правового порядка.