Основания расторжения ТД по инициативе нанимателя при отсутствии вины работника, виды

     Если работник просит о расторжении трудового договора (контракта) до истечения двухмесячного срока предупреждения, то наниматель вправе ему отказать. В то же время до истечения срока предупреждения увольнение работника по указанным основаниям без его согласия не позволяется.

     Расторжение трудового договора по основаниям, указанным в п.1 ст.42 ТК, допускается, если невозможно перевести работника, с его согласия, на другую работу (в том числе с переобучением) (ч. 1 ст. 43 ТК).

     Представляется, что наниматель должен предлагать сокращаемому работнику имеющуюся у него работу как соответствующую роду деятельности работника, так и иную, которую работник может выполнять с учетом квалификации и практических навыков, в том числе и неквалифицированную (дворник, грузчик, гардеробщик и т п.). При этом наниматель обязан предлагать сокращаемому работнику не только имеющуюся у него постоянную работу, но и любую срочную, поскольку указанная выше норма ст.43 ТК не определяет характер предстоящей работы либо условия ее выполнения. Судебная практика показывает, что именно невыполнение нанимателем обязанности по трудоустройству работников, подлежащих увольнению в связи с сокращением численности или штата, является основанием для восстановления работника на прежнюю работу, хотя сокращение имело место в действительности.

     Пример.

     Истец Петров И. А. в исковом заявлении указал, что он работал в ОАО «Енисей» в должности начальника сектора по ответам на запросы физических и юридических лиц. В связи с сокращением его должности 25 апреля 2013 г. он уволен по п. 1 ст. 42 ТК. Считает увольнение незаконным, т.к. наниматель не принял мер к его трудоустройству в связи с сокращением штата. На момент его увольнения на предприятии имелись вакантные должности в связи с тем, что уволились некоторые работники. Однако ему не предложили перейти на другую работу. О том, что имелись вакантные места, ему стало известно после увольнения. Поскольку нанимателем не был соблюден порядок расторжения трудового договора при увольнении по сокращению штата, истец просил суд восстановить его на прежнее место работы и взыскать компенсацию морального вреда.

     Решением суда Октябрьского района г. Минска иск Гурова О.Р. удовлетворен. Он восстановлен на прежнее место работы, в его пользу взыскана компенсация морального вреда в сумме 10 000 000 рублей.

     Суд пришел к такому выводу по следующим основаниям.

     В соответствии с ч. 1 ст. 43 ТК расторжение трудового договора по основаниям, указанным в пп.1-3 ст. 42 ТК, допускается, если невозможно перевести работника, с его согласия, на другую работу (в том числе и с переобучением).

     Гуров О. Р. 25 апреля  2013 г. уволен по п. 1 ст. 42 ТК. Истец в суде пояснил, что ответчик не предлагал ему перевод на другую работу, хотя ему после увольнения стало известно, что на предприятии имелись вакансии. Судом затребованы сведения о перечне лиц, принятых на работу и уволившихся с работы в период срока предупреждения истца о предстоящем увольнении, из которых усматривается, что в этот период времени на предприятие принимались на работу работники различных специальностей.   Истец пояснил, что он был согласен на любую работу, даже временную, в силу своего возраста, а также в связи с тем, что ему необходимо выплачивать обязательства по кредиту.

     Представитель ответчика не отрицал, что истцу не предлагалась иная работа. Это было связано с тем, что должности по квалификации истца у них не было, а давать неквалифицированную работу было бы некорректно.

     Таким образом, суд пришел к выводу, что в нарушение требований ч.1 ст. 43 ТК ответчик не предложил истцу перевод на другую работу, которая соответствовала бы роду его деятельности и не была бы противопоказана ему по состоянию здоровья, либо другую работу, следовательно, в силу ст. 243 ТК истец подлежит восстановлению на работе.

     В соответствии со ст. 246 ТК с учетом нравственных и физических страданий истца и, исходя из принципа разумности и справедливости, суд взыскал в возмещение морального вреда 100 000 рублей.

     Юридическое значение имеет лишь письменное согласие работника на перевод.

     По сложившейся практике наниматель обязан принимать меры к переводу работника лишь у себя, а не к другому нанимателю. Работнику обязана предлагаться не только работа, соответствующая его трудовой функции, но и другая, которую он в состоянии делать с учетом образования, практических навыков, состояния здоровья.

     Письменное согласие работника на перевод оформляется обычно средством написания личного заявления. Судебная практика признает, что письменная форма соблюдена, ежели имеется в наличии согласительная надпись работника на приказе (распоряжении) на перевод. Например, под приказом написаны своей рукой или напечатаны слова «с переводом согласен» и рядом стоит подпись работника.

     Если работник, предупрежденный о предстоящем увольнении, выразил письменное согласие (написал заявление) на перевод на иную работу по имеющейся вакантной должности, с ним заключается новый трудовой договор в письменной форме и руководитель издает приказ о переводе его на другую должность (работу). В этом случае перевод на иную работу делается в срок, установленный соглашением сторон, разрешено и до истечения срока предупреждения.

     Если в течение двухмесячного срока предупреждения о предстоящем увольнении работник не выразил согласия на перевод на иную работу, то после истечения этого срока перед изданием приказа об увольнении наниматель должен еще раз предложить работнику вакантные должности, имеющиеся на день увольнения. Возможно, что к этому времени появились новые вакансии, возможно, что работник в последний момент передумает и согласится на перевод.

     Только в случае отказа от перевода на другую работу руководитель издает приказ об увольнении.

     Часть 4 ст. 43 ТК предусматривает, что наниматель вправе с согласия работника заменить предупреждение о предстоящем высвобождении выплатой компенсации в размере двухмесячного среднего заработка.

     Выплата денежной компенсации в размере двухмесячного среднего заработка (в том числе и частичная), предусмотренная ч. 4 ст. 43 ТК, не влияет на право и размер выходного пособия (не менее трехкратного среднего заработка), гарантированного ч. 4 ст.48 ТК. Это самостоятельные денежные выплаты. Поэтому нанимателем при увольнении работника по п. 1 ст. 42 ТК (при наличии взаимного согласия работника заменить предупреждение о предстоящем высвобождении выплатой компенсации) компенсация выплачивается наряду с выходным пособием.

     Поскольку форма предупреждения о предстоящем высвобождении письменная, то и замена предупреждения выплатой компенсации, а также согласие работника на такую замену обязаны производиться в письменной форме. Не стоит забывать о том, что вне зависимости от того, когда выражается инициатива нанимателя о выплате компенсации взамен предупреждения о предстоящем высвобождении (во время предупреждения или после), нужным условием замены предупреждения выплатой компенсации является согласие работника на это. Согласие работника обязано быть лишь его добровольным волеизъявлением, а не принужденным (когда работник дает согласие под угрозой его увольнения за виновные деяния, вследствие сотворения нестерпимых психологических критерий и т.д.).

     На практике часто возникает вопрос о том, как поступить, если соглашение о такой замене состоялось, например, после месячной отработки срока предупреждения?

     В данном случае замена предупреждения может быть не лишь совершенной (вместо двух месяцев работы - двухмесячный средний заработок), но и частичной (в различных вариантах). Если договор о таковой замене состоялось после месячной отработки срока предупреждения, то за оставшееся время работнику может быть выплачена компенсация в размере среднего заработка.

     Следовательно, если инициатива в достижении соглашения о выплате компенсации исходит от нанимателя после предупреждения работника о предстоящем высвобождении, компенсация выплачивается пропорционально времени, оставшемуся до окончания двухмесячного срока предупреждения (ч. 4 ст. 43 ТК). Такой порядок является логичным и призван добавить гибкости взаимоотношения работника и нанимателя, позволив им варьировать срок прекращения трудовых отношений в зависимости от складывающихся обстоятельств.

     Имеет ли право работник на компенсацию согласно части четвертой ст. 43 ТК, если инициатива в увольнении до истечении срока предупреждения исходит от него?

     По данному вопросу не расходятся во мнениях ученые-юристы (Г.А.Василевич, К.И.Кеник), но и нет единообразной судебной практики (в одних случаях суды занимают позицию работников, в других - нанимателей).

     Следует согласиться с позицией Г.А.Василевича, что вопрос о выплате компенсации взамен двухмесячного предупреждения должен решаться вне зависимости от того, кто предложил досрочное увольнение по п.1 ст. 42 ТК, так как данное основание в любом случае связано с инициативой нанимателя.

     Тем самым остается неурегулированным в ТК вопрос о том, выплачивается или нет данная компенсация (если да, то в каком размере) в случае, если с такой инициативой уже после предупреждения выступит работник. Полагаем, что этот пробел в законодательстве должен преодолеваться по аналогии закона, то есть аналогично новому правилу части четвертой ст. 43 ТК.

     Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что новелла Закона от 20.07.2007 № 272-З о возможности выплаты компенсации работнику пропорционально времени, оставшемуся до окончания двухмесячного срока предупреждения (второе предложение части четвертой ст. 43 ТК), может распространяться на случаи, когда инициатива после предупреждения о предстоящем высвобождении исходит как от нанимателя, так и от работника.   При этом обязательным условием выплаты компенсации в случае, если инициатива исходит от работника, будет являться согласие противоположной стороны (нанимателя) на досрочное увольнение по п.1 ст. 42 ТК.

     При расчете компенсации, выплачиваемой на основании ч. 4 ст. 43 ТК, необходимо исходить из заработка работника за два последних календарных месяца работы до увольнения (с 1-го по 1-е число), руководствуясь Условиями и порядком исчисления среднего заработка, сохраняемого за время трудового (основного и дополнительного) и социального (в связи с обучением) отпусков, выплаты денежной компенсации за неиспользованный трудовой отпуск и в других случаях, предусмотренных законодательством [].

     В соответствии с ч.6 ст. 43 ТК работнику в период срока предупреждения, предусмотренного законом, предоставляется один свободный день в неделю без сохранения заработной платы для решения вопроса о самостоятельном трудоустройстве у других нанимателей. По договоренности с нанимателем или если это предусмотрено контрактом, соглашением, работнику может быть предоставлен для этих целей один свободный день в неделю с сохранением заработной платы.

     На практике появляются вопросы о порядке производства расчетов с работниками, увольняемыми в связи с ликвидацией организации, прекращением деятельности индивидуального предпринимателя. Статьей 77 ТК предусмотрено, что при увольнении работника все выплаты, причитающиеся ему от нанимателя, производятся в день увольнения. Если работник в день увольнения не работал, то надлежащие выплаты обязаны быть произведены не позже последующего дня после предъявления им требования о расчете.

     Однако вопрос о порядке расчета с работниками в случае ликвидации организации, прекращения деятельности индивидуального предпринимателя в ТК разрешен не в полной мере. Эти отношения урегулированы в ст. 59, 60 ГК.

     Расчеты с работниками, увольняемыми в связи с ликвидацией организации, осуществляет ликвидационная комиссия в порядке очередности, установленной ст. 60 ГК. В частности, в первую очередность удовлетворяются запросы граждан, перед которыми ликвидируемая организация несет ответственность за принесение ущерба жизни или здоровью методом капитализации соответственных повременных платежей; во вторую очередность производятся расчеты по выплате выходных пособий, оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, по выплате вознаграждений по авторским договорам.

1.2 Развитие отечественного трудового законодательства в XX-начале XXI в.

      Первые же мероприятия Советской власти в сфере регулирования трудовых отношений носили ярко выраженный прогрессивный характер. На второй день после октябрьского переворота был создан Народный комиссариат труда (НКТ) РСФСР во главе с А.Г. Шляпниковым. Начало формированию советского трудового законодательства было положено Декретом СНК о восьмичасовом рабочем дне, продолжительности и распределении рабочего времени от 29 октября 1917 г. Этим же Декретом вводилась 48-часовая рабочая неделя, предусматривалось сокращенное рабочее время на особо вредных для здоровья работах, запрещался ночной труд женщин. Сообщение СНК РСФСР от 30 октября 1917 г. распространило страхование за счет средств предпринимателей на всех наемных работников и на все виды потери трудоспособности с возмещением по меньшей мере полного заработка. Декрет СНК РСФСР от 22 декабря 1917 г. «О страховании на случай болезни» предусматривал выплату пособия при родах и родовспоможение, а также коечное лечение с полным содержанием только для застрахованных лиц, а в октябре 1918 г. это положение распространяется на всех трудящихся за счет средств государства. В условиях гражданской войны и последовавшей разрухи данные требования выполнялись в «меру возможности». Постановлением СНК РСФСР об отпусках от 14 июня 1918 г. было декретировано право на двухнедельный отпуск за год работы при условии шести месяцев непрерывной работы. 
      До конца 1918 г. было принято семь основных декретов СНК и ВЦИК, а в декабре 1918 г. принимается Кодекс законов о труде (КЗоТ) РСФСР. В этой связи можно констатировать, что советское трудовое законодательство результатом первой систематизации имело сразу кодифицированный акт. КЗоТ 1918 г. имел девять разделов, 137 статей, а также введение и пять приложений. Для него были характерны черты, в той или иной мере присущие всему советскому трудовому законодательству в дальнейшем. 
   1. Это его идеологизированность. Конечно, трудовое законодательство по определению зависит от социально-политических факторов, но в советской России на первое место выдвинулась именно идеология. Уже в п. V Введения КЗоТ 1918 г. указывалось: «В предприятиях и хозяйствах, применяющих труд в форме организованного сотрудничества. трудящимся должно быть предоставлено под руководством Центральной Советской власти самое широкое самоуправление, на котором одном может быть основано плодотворное воспитание трудящихся масс в духе социалистического и коммунистического строя». С этим связана определенная декларативность первого КЗоТа, часть норм которого носила характер благих пожеланий, не подкрепленных объективными возможностями их осуществления. 
   2. Советскому трудовому праву изначально свойственна легализация и регламентация принудительного труда, что иногда не без основания называют его «первородным грехом» или «родимым пятном». Еще в январе 1918 г. III Всероссийским съездом Советов принимается Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа, которая предусматривала всеобщую трудовую повинность. Первоначально она применялась, по официальной терминологии, в отношении нетрудящихся классов, эксплуататоров или богатых. Но постепенно она распространилась на всех трудоспособных граждан с 16 лет. В первом КЗоТе это было выражено особенно четко.    Символично, что раздел I назывался «О трудовой повинности», а завершающий его раздел XI - «Об охране труда». Вместе с тем КЗоТ 1918 г. ввел дифференциацию по классовому признаку, установив трудовую повинность в форме принудительного привлечения к выполнению общественных работ в отношении лиц, не занятых общественно полезным трудом, для так называемых «нетрудящихся классов, паразитических слоев общества». Впрочем, трудовая повинность в тот период уже ничем не отличалась от обязанности трудиться и ее должны были отбывать все трудоспособные граждане. Все не имевшие работу объявлялись лицами «без определенных занятий» и направлялись на общественные работы наравне с «буржуями». В период военного коммунизма трудовая повинность стала просто всеобщей на основании Декрета Совнаркома РСФСР от 29 января 1920 г. «О всеобщей трудовой повинности». На смену субъектной дифференциации по классовому признаку пришел принцип равенства привлечения к труду, причем трудовая повинность осуществлялась независимо от наличия постоянной работы в форме выполнения труда фактически сверхурочно и бесплатно. Переводы без согласия работника стали не исключением, а правилом. Уклонение от учета и явки по трудовой повинности, самовольное оставление работы признавались либо административным проступком, либо уголовным преступлением (злостные и повторные нарушения). Xарактерно, что за проведением трудовой повинности в жизнь следил Главный комитет по всеобщей трудовой повинности во главе с председателем ВЧК Ф.Э. Дзержинским. 
   3. Имела место преимущественно публично-правовая составляющая советского трудового права, в отдельные периоды полностью исключающая договорные начала. В КЗоТе 1918 г. даже отсутствовало само понятие трудового договора. 
   4. Большой массив подзаконных актов, которые корректировали, а нередко вытесняли и изменяли нормы КЗоТ. Так, Общие положения о тарифе от 17 июня 1920 г. фактически заменили КЗоТ 1918 г., хотя формально последний не был отменен. Например, на предприятиях, выпускающих продукцию оборонного назначения, были введены обязательные сверхурочные работы и работы в ночное время для женщин и несовершеннолетних. Впрочем, еще Постановлением НКТ РСФСР от 4 октября 1919 г. большинство прогрессивных ограничений в применении труда отдельных категорий работников, предусмотренных КЗоТ 1918 г., временно отменялось в условиях гражданской войны. 
   5. В первом КЗоТе было ярко выраженное уравнительное начало, выражавшееся, в частности, в запрете труда по совместительству.   Направленность Кодекса на обеспечение принудительности и уравнительности была очевидна изначально даже для лояльных по отношению к новой власти авторов. Трудовые права мужчин и женщин впервые были уравнены. В то же время беременные женщины на период времени за восемь недель до и восемь недель после родов освобождались от трудовой повинности (ст. 3 КЗоТ РСФСР 1918 г.). Для работниц, кормящих ребенка грудью, должны были устанавливаться дополнительные перерывы через каждые три часа работы на срок не менее получаса. По сути отпуск по беременности и родам приравнивался к времени болезни (ст. 78 и приложение к ней). При этом размер пособий для беременных и рожениц устанавливался особым постановлением Народного комиссариата труда (НКТ). Впрочем, специальный раздел о регулировании труда женщин и подростков в КЗоТ 1918 г. отсутствовал. Это отвечало общей идеологии нового Кодекса и всего советского законодательства. Согласно п. 2 Введения КЗоТ 1918 г. его нормы распространялись «на всех лиц, работающих за вознаграждение, и обязательны для всех предприятий, учреждений и хозяйств (советских, общественных, частных и домашних), а также для всех частных лиц, применяющих чужой труд за вознаграждение». К.М. Варшавский считал, что КЗоТ 1918 г. не создал по большей части новых правовых норм, а распространил, до известной степени механически, нормы охраны труда фабрично-заводских рабочих на всех прочих нанимающихся. В этой связи вопросы, которые по существу должны были бы получить различную нормировку для рабочих и служащих или работников различных отраслей вследствие различного характера труда, получили одинаковое, огульное разрешение, ориентированное на одних только промышленных рабочих. Этот ученый различия между советским правом до 1923 г. и западноевропейским видел не столько качественными, сколько количественными. 
   Еще до принятия нового КЗоТа РСФСР в 1922 г. в подзаконном порядке предписывалось отдавать предпочтение в оставлении на работе при сокращении штата одиноким женщинам с детьми в возрасте до года. Увольнение беременных женщин по инициативе администрации допускалось производить только в исключительных случаях и только с санкции инспектора труда. В 1925 г. аналогичный порядок был распространен на увольнение одиноких женщин с детьми в возрасте до года. Параллельно новая власть пыталась использовать трудовое законодательство для борьбы с проституцией посредством вовлечения проституток в общественное производство. Например, циркуляр НКТ СССР от 8 октября 1924 г. устанавливал порядок поступления на работу одиноких женщин, снятых с учета биржи труда, более льготный по сравнению с другими категориями работников, помимо бирж труда. Декретом СНК РСФСР от 15 октября 1921 г. социальное страхование стало осуществляться за счет средств работодателей, а 9 декабря 1921 г. Декретом «О социальном обеспечении при временной нетрудоспособности и материнстве» пособие по материнству устанавливается в размере фактического заработка.  
   КЗоТ РСФСР 1922 г. был в какой-то степени возвращением не только в рамки цивилизационного подхода к трудовым отношениям, но и просто к здравому смыслу. Уже в конце 1920-1922 гг. принимается Декрет СНК РСФСР «О коллективных договорах» (от 22 августа 
   1922 г.), утверждаются основные положения о тарифах, отменяются трудовая повинность и связанная с ней трудовая мобилизация. Резко уменьшается степень милитаризации труда. На протяжении всего 1921 г. трудовые армии, созданные на базе воинских объединений в 1920 г. и доходившие до 180 тыс. человек, непрерывно сокращались, а 30 декабря 1921 г. принимается решение об их расформировании. Помимо учета реалий мирного времени это означало и признание новой властью неэффективности военизированного принудительного труда. В КЗоТе 1922 г. было 27 разделов и 192 статьи. От существовавшего ранее обязательного для всех тарифа произошел переход к установлению только минимальной зарплаты и ставки оплаты за сверхурочные работы. Реабилитировались договорные начала, причем условия всех договоров и соглашений о труде не должны были ухудшать положение работников по сравнению с нормами, установленными КЗоТ, и в противном случае они признавались недействительными. Без согласия работника не допускался перевод на другую работу, в том числе изменение трудовой функции, предусмотренной трудовым договором. Произошел отход от твердо фиксированного рабочего времени в сторону установления максимального восьмичасового рабочего дня, причем в коллективных и трудовых договорах могло быть установлено дальнейшее его сокращение. Наконец, КЗоТ 1922 г. был гораздо менее прямолинеен и идеологизирован, носил в целом компромиссный характер, выполняя не только социально-защитную, но и экономическую функцию. При этом новый Кодекс сохранил комплекс норм, принятых еще в 1918 г., которые защищали интересы работников. Их можно отнести к своеобразному «золотому фонду» советского трудового права. Это закрытый перечень оснований увольнения по инициативе работодателя, восьмичасовой рабочий день, минимальный ежегодный оплачиваемый отпуск, запрет детского труда и охрана труда женщин и несовершеннолетних, ограничение сверхурочных работ, оплачиваемый отпуск по беременности и родам и др. Достаточную правовую регламентацию впервые получили коллективные договоры, гарантии и компенсации, деятельность профсоюзов. Был закреплен принцип паритетного разрешения трудовых споров, что отразилось на порядке формирования и деятельности расчетно-конфликтных комиссий (РКК), примирительных камер и третейских судов. Две главы: «О коллективных договорах» (IV, ст. 15-26) и «О трудовом договоре» (V) не имели аналогов в предыдущем Кодексе. При приеме на работу было разрешено проводить предварительные испытания (ст. 38 и 39), расширялся круг оснований увольнения (ст. 47). Другие советские республики по «дружественному предложению» ВЦИК РСФСР либо ввели на своей территории КЗоТ РСФСР без изменений, либо приняли свои кодексы на основе российского. В то же время одной из главных причин принятия КЗоТ 1922 г. было ожидание грядущей европейской революции. Вот что говорил об этом в 1924 г. один из руководителей советской промышленности А.Ф. Толоконцев: «Мы размахнулись в нашем законодательстве в такой период, когда мы ожидали, что европейская революция вот-вот постучится в дверь, и тогда наше трудовое законодательство было построено в расчете, что мы по существу очень близки к социализму. Кодекс о труде составлен в 22-м году, когда коммерческие расчеты у нас еще не были подсчитаны, положение не было таким сложным, можно платить безразлично и за рабочее время и за простои». 
   В КЗоТе 1922 г. впервые появилась специальная глава XIII «Труд женщин и несовершеннолетних». В этом Кодексе были сохранены нормы об освобождении беременных женщин от трудовой повинности, как и женщин, кормящих грудью, а также имеющих детей до восьми лет, при отсутствии лиц, ухаживающих за ними (ст. 13). Для беременных и кормящих матерей запрещались ночные и сверхурочные работы, женщины освобождались от физического труда на восемь недель до и восемь недель после родов, а от конторского соответственно - на шесть недель. Устанавливались дополнительные перерывы для кормления ребенка, а с пятого месяца беременности запрещались командировки без согласия работницы (ст. 131-134). Социальное страхование включало выдачу пособия по беременности и родам, а также по уходу за больным членом семьи (ст. 176). Родители и опекуны несовершеннолетних имели право требовать расторжения трудового договора, когда его продолжение угрожало здоровью несовершеннолетних или клонилось к ущербу для него. С 1936 г. изменилась редакция ст. 132 КЗоТ, согласно которой беременные женщины, нуждающиеся в более легкой работе до ухода в отпуск по беременности и родам, переводились в соответствии с медицинским заключением на такую работу с сохранением за ними прежнего среднего заработка (из расчета за последние шесть месяцев работы). С 1937 г. расходы на оказание медицинской помощи женщинам (женские консультации, родильные дома и др.), а также финансирование детских садов и яслей начали осуществляться исключительно за счет государства. Женщинам запрещалась работа на особо тяжелых и вредных для здоровья производствах, а также на подземных работах и работах в ночное время. Относительно полный список таких работ был утвержден в 1930 г. 
   Вернемся к проблемам систематизации советского трудового законодательства. С образованием СССР оно было отнесено к совместному союзно-республиканскому ведению. В связи с этим 6 июля 1923 г. создается НКТ СССР. Он руководил республиканскими наркоматами, в том числе НКТ РСФСР. В перспективе планировалось разработать и принять КЗоТ СССР, проект которого был подготовлен уже в 1925 г. В его подготовке, как и в подготовке предшествующих кодексов, принимали участие Д.М. Генкин, А.Г. Гойхбарг, Е.Н. Данилова, З.Р. Теттенборн, А.Е. Семенова и др. Дело в том, что уже первая Конституция СССР 1924 г. относила к ведению СССР «установление основных законов о труде» (п. «р» ст. 1). В этой связи начиная с 1924 г. разрабатывался проект Общесоюзных основных законов о труде, поименованных затем Кодексом основных законов о труде Союза ССР. Он так и не был принят, хотя законодательство о труде позднее было преимущественно общесоюзным. В условиях свертывания нэпа в 1930 г. была реанимирована идея о необходимости союзного КЗоТа, но работа опять не была доведена до конца. Согласно Конституции СССР 1936 г. к ведению СССР относилось «установление основ законодательства о труде» (п. «ф» ст. 14), но работа по созданию общесоюзного трудового законодательства велась недостаточно активно. Таким образом, дело ограничилось внесением изменений в КЗоТ РСФСР, а союзные республики приняли свои кодексы, в основном воспроизводящие российский. Впрочем, в конце 30-х - начале 40-х годов работала специальная комиссия во главе с Д.М. Генкиным, которая разработала проект КЗоТ СССР, но после начала Великой Отечественной войны вопрос был снят с повестки дня. 
   Декретом СНК СССР от 10 ноября 1928 г. «О сокращенном рабочем дне» для лиц, занятых на особо тяжелых и вредных работах, был введен сокращенный шестичасовой рабочий день, а в отдельных случаях даже четырех- и трехчасовой. С принятием Постановления ЦИК и СНК СССР от 2 января 1929 г. о семичасовом рабочем дне начались практические мероприятия по переходу на семичасовой рабочий день. К 1 октября 1933 г. на такой режим были переведены все предприятия промышленности, связи и коммунального хозяйства, часть предприятий транспорта. Восьмичасовой рабочий день сохранился на сезонных работах, в строительстве, торговле, сельском хозяйстве и др. Наконец, для служащих Постановлением СНК СССР от 21 ноября 1931 г. в соответствии со ст. 95 КЗоТ вводится шестичасовой рабочий день. 
   Постепенно в трудовом законодательстве возобладали административные начала, а договорный элемент был фактически вытеснен. 
   Главной целью стало обеспечение форсированного развития экономики.    Созданная в 1930 г. система ГУЛАГа была просто выведена из правового поля и не регулировалась трудоправовыми нормами. В первой половине 30-х годов произошел своеобразный «великий перелом» в советском трудовом праве, означавший его преимущественную ориентацию на решение производственных задач. С 1930-1931 гг. упростилось привлечение работников к работе в выходные дни, а заработная плата стала выдаваться во внерабочее время (а не в рабочее, как того требовал КЗоТ). Увольнения по собственному желанию не запрещались, но «летуны» могли быть лишены пособия по безработице, продуктовых карточек и выселены из ведомственного жилья. За «злостное нарушение трудовой дисциплины» вновь вводилась уголовная ответственность. Эти меры вводились преимущественно подзаконными актами по производственной необходимости и даже со ссылкой, что особенно цинично, на «просьбы трудящихся». Апогеем стали акты 1938-1940 гг., когда уже за многие нарушения трудовой дисциплины (прогул, опоздание на работу, выпуск бракованной продукции, самовольный переход на другое предприятие и др.) предполагалось уголовное наказание. Утверждение Постановлением СНК СССР от 20 декабря 1938 г. трудовых книжек для всех работников, проработавших более пяти дней, имело ярко выраженный административный («в целях учета рабочей силы») и даже карательный характер (выявить «не привлеченных к работе»). Постановлением СНК СССР, ЦК ВКП (б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 г. «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле» стаж непрерывной работы, дающий право на получение очередного отпуска, был увеличен с пяти с половиной (ст. 114 КЗоТ 1922 г.) до 11 месяцев. Для «летунов, лодырей, прогульщиков», по официальной терминологии, предусматривался целый пакет мер: уменьшение социально-страховых выплат, выселение из ведомственного жилья, меры «общественного» воздействия и др. В нарушение действующего законодательства Постановлением СНК СССР от 25 октября 1940 г. было разрешено использовать труд женщин без ограничений во всех отраслях горнодобывающей промышленности, за исключением особо тяжелых физических работ. Мотивировка этого акта не выдерживает критики, так как никакого принципиально нового высокого уровня механизации и техники безопасности в то время не было. Тем более не было в то время и масштабных военных действий, а до начала Великой Отечественной войны оставалось более полугода. Предельные нормы переноски тяжестей для женщин во исполнение ст. 129 КЗоТ были установлены Постановлением НКТ СССР от 14 августа 1932 г. Сфера применения женского труда к началу 40-х годов расширилась настолько, что почти сравнялась с аналогичной мужской сферой. При этом в 1939 г. декретный отпуск был сокращен до 63 дней по сравнению с ранее установленными 16 неделями (сокращение почти на 40%). Еще в 1933 г. запрещалось улучшать положение работников по сравнению с установленным законодательством. Примирительные камеры и третейские суды, как и трудовые сессии народных судов, к концу 30-х годов ликвидируются. Мы уже и не говорим о том, что нормой стало внесение изменений в кодифицированный законодательный акт, коим являлся КЗоТ, решениями Правительства (Совета народных комиссаров СССР), принимаемыми самостоятельно или совместно с двумя общественными организациями (ЦК большевистской партии и Всесоюзным центральным советом профсоюзов (ВЦСПС)). Практика переводов работников без их согласия на другие предприятия и даже в другую местность, приостановленная в начале 30-х годов, возобновилась с октября 1940 г. При этом формально не была отменена ст. 37 КЗоТ 1922 г., предполагавшая получение для этого обязательного письменного согласия работников. С 1939 г. упраздняется правовая инспекция, а материальная ответственность работников чаще всего осуществлялась в размере прямого действительного ущерба, а в отдельных случаях и в повышенном размере. 
   Профсоюзы все более утрачивали функцию защиты интересов трудящихся и с 1933 г. стали, по сути, государственной структурой. Это было закономерным завершением процесса, начавшегося уже в первые годы Советской власти. Слияние Народного комиссариата труда СССР и ВЦСПС было оформлено Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР и ВЦСПС от 23 июня 1933 г. Это означало завершение огосударствления профсоюзов и передачу им функций упраздненного наркомата. При профсоюзных органах создавались инспекции труда, а ВЦСПС получил право издавать ведомственные акты, но не иначе как с утверждения или предварительной санкции СНК СССР. Конечно, это можно оценивать как «достижение советской демокра- тии», но реально это было включением профсоюзов в качестве составной части в государственный механизм управления и правотворчества. Отметим, что многие решения ВЦСПС были явно не в пользу работников и нарушали нормы КЗоТ. Так, Постановлением ВЦСПС от 19 января 1938 г. разрешалось директорам хлопчатобумажных, трикотажных и бумажных фабрик сохранять за беременными женщинами, переведенными на более легкую работу, среднюю зарплату не полностью (как это предусматривала ст. 132 КЗоТ), а «в соответствии с процентом выполнения норм выработки на новой работе». Реально беременным платили за фактически выполняемую работу. Приказом народного комиссара легкой промышленности СССР от 17 марта 1940 г. такой порядок был распространен на все предприятия легкой промышленности, где большинство работников составляли женщины. Отметим, что этот приказ действовал до второй половины 50-х годов. Постановлением Секретариата ВЦСПС от 13 июня 1940 г. разрешалось применение труда женщин практически на всех работах системы речного флота. 
   Официально это объяснялось сложной международной обстановкой. В этой связи Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на 8-часовой рабочий день, на 7-дневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с работы рабочих и служащих предприятий и учреждений» , который увеличил продолжительность рабочего времени и свел до минимума договорные начала в трудовых отношениях, назывался даже «мудрым предвидением товарища Сталина». Рабочий день для лиц с 16 до 18 лет был увеличен до восьми часов. Отменялось требование об обязательном еженедельном непрерывном отдыхе продолжительностью не менее 42 часов. Вышеназванным Указом от 26 июня 1940 г. запрещалось расторжение трудового договора в одностороннем порядке, что фактически означало прикрепление рабочего к предприятию. Отпал смысл в заключении срочных трудовых договоров. Устанавливался ведомственный порядок разрешения трудовых споров, связанных с расторжением трудового договора. Соответственно, суды такие дела не рассматривали, а реально разрешение на уход с работы мог дать только руководитель организации. Прогул стал уголовно наказуемым деянием, а не дисциплинарным проступком. Официальный партийный идеолог А.С. Щербаков в начале 1941 г. по этому поводу утверждал, что право на труд вовсе не означает права определять место работы по своему усмотрению, не считаясь с интересами и нуждами государства. В случае возникновения противоречия интересов личности и государства абсолютный приоритет имели государственные интересы. В августе того же года усиливается уголовная ответственность за мелкие преступления (пьянство, хулиганство, хищение и др.), что давало руководителям дополнительный рычаг воздействия на рабочих. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 октября 1940 г. предусматривается мобилизация в промышленность от 800 тыс. до 1 млн юношей и девушек путем обучения их в ремесленных училищах и ФЗО, а их выпускники должны были в обязательном порядке отработать четыре года на производстве. Данная мобилизация молодежи была отменена только в 1955 г. По сути дела уже в 1940 г., т.е. в мирное время, рабочие были переведены на военный режим. Такое «антирабочее законодательство» не ввело ни одно другое государство, а большинство из них не сделали этого даже в условиях войны. При этом имело место усиление наказаний за нарушение трудовой дисциплины, выпуск бракованной продукции, несоблюдение технологических нормативов. В вышеупомянутом Указе от 26 июня 1940 г. предусматривалось установление уголовной ответственности за прогул без уважительной причины и самовольный уход с работы. Согласно Указу от 10 июля того же года выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции приравнивался к вредительству. Руководители, уклонявшиеся от предания суду своих работников, сами подлежали уголовной ответственности. 
   Коллективные договоры превратились в формальность и даже в таком виде в 1934-1947 гг. не заключались. Коллективные договоры в учреждениях не заключались до конца 50-х годов. С начала 30-х годов возобладал так называемый остаточный подход не только ко всей социальной сфере, но и к проблемам правового регулирования трудовых отношений. И хотя в 1931 г. была официально ликвидирована безработица, характер организации труда отчасти стал иметь даже феодальные черты. Отметим, что на колхозников, составлявших в то время около половины работников, КЗоТ практически не распространялся. Они не имели ежегодных оплачиваемых отпусков, им не оплачивались больничные листы, колхозницам не предоставлялся оплачиваемый отпуск по беременности и родам. Им также не выплачивалась пенсия, а большая часть заработной платы представляла собой зачет трудодней. Даже для рабочих и служащих пенсия по старости была экзотикой. Например, в 1940 г. ее получали 0,2 млн человек при 34 млн рабочих и служащих. КЗоТ 1922 г., подвергнутый принципиальной переработке, с 1938 по 1952 г. не переиздавался, а в 1952 г. вышел в качестве нумерованного издания, распространявшегося по спискам для работников судов и прокуратуры. Парадоксально, но в стране «победившего пролетариата» пролетарии не имели возможности напрямую ознакомиться со своими трудовыми правами. Такая же участь постигла и Положение о товарищеских судах. Первый относительно полный сборник трудового законодательства был подготовлен в 1923 г. Систематизированные сборники по трудовому законодательству с конца 20-х годов издавались крайне редко и носили отрывочный характер. Этим они сильно уступали предшествующим изданиям. В лучшую сторону отличается многотомный систематизированный сборник действующего законодательства о труде, подготовленный заведующей юридическим бюро НКТ СССР профессором Е.Н. Даниловой. С середины 30-х годов комментарии к трудовому законодательству и КЗоТ не издавались, и этот процесс возобновился только после завершения Великой Отечественной войны. 
   Уникальным в истории советского трудового законодательства является период Великой Отечественной войны. Его развитие в данный период являлось объектом рассмотрения обычно в рамках более широкого по хронологии или объему правового исследования 1. При этом первые исследования появились еще до завершения боевых действий 2. В этих работах основное внимание обращалось на развитие советского трудового законодательства или давались к нему комментарии. 
   Практически все ученые были согласны с тем, что глубинные изменения в правовом регулировании трудовых отношений, связанные с его централизацией и принудительностью, проявились еще до начала боевых действий. Логическим продолжением этих процессов стала милитаризация труда после немецкого вторжения. К концу лета 1941 г. в составе Наркомстроя СССР создаются 70 особых строительно-монтажных частей, рабочие и служащие которых переводились на казарменное положение. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря того же года всех работников военной промышленности объявили мобилизованными, в связи с чем самовольный уход с работы приравнивался к дезертирству. На производстве вводилась военная дисциплина, а численность специальных колонн и строительных батальонов к концу 1941 г. достигла 700 тыс. Они представляли собой, по сути, тыловые воинские части. Число комсомольско-молодежных фронтовых бригад в конце войны существенно выросло и включало 154 тыс. человек. 13 феврале 1942 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации на период военного времени трудоспособного населения для работы на производстве и в строительстве.   Аналогичные мобилизации проводились указами Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1942 г., 15 апреля 1943 г. и Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 13 апреля 1942 г. К 1945 г. по ним было призвано около 18 млн человек. Лица, уклоняющиеся от трудовой мобилизации, подлежали уголовной ответственности. Но полная милитаризация труда в тылу не была проведена. Вероятно, руководителям страны был памятен неудачный опыт с трудовыми армиями времен гражданской войны. Да и новые «рабочие батальоны» в целом себя не оправдали. Трудовая повинность сохранялась на лесозаготовках и на лесосплаве до начала 1954 г. 
   Отметим, что начавшиеся в 30-х годах ухудшение условий труда и снижение уровня правовых гарантий работников после начала войны приняли лавинообразный характер. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 г. «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время» увеличивается рабочий день, отменяются отпуска, вводятся обязательные сверхурочные работы (от одного до трех часов в день). По сверхурочным исключение составили только женщины начиная с шестого месяца беременности и кормящие грудью в течение шести месяцев после родов. Лиц моложе 16 лет разрешалось привлекать к обязательным сверхурочным работам продолжительностью не более двух часов в день. 
   В этом же ключе было и Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 12 апреля 1942 г., согласно которому для детей колхозников начиная с 12 лет устанавливался обязательный минимум трудодней. С мая 1942 г. было официально разрешено привлекать к работе подростков с 14 лет при максимальной продолжительности рабочего дня для них в шесть часов. Этот процесс шел по нарастающей и к концу 1942 г. лица от 14 до 17 лет составляли 10,5% общего числа рабочих в промышленности, строительстве и на транспорте. Практикуемое и ранее привлечение учащихся к сельхозработам приняло всеобъемлющий характер. Только в уборке урожая на колхозных полях участвовали 20 млн школьников. Их труд был вне правового регулирования. Современные исследователи отмечают, что ни в одной воюющей стране в таких масштабах не использовался детский труд своих граждан. 
   Коллективные договоры, фактически отмененные еще до начала войны, также не заключались. Уже Н.Г. Александров особое внимание обратил на сходство правового регулирования труда в условиях Гражданской и Великой Отечественной войн. Он подчеркивал, что трудовое правоотношение возникает по общему правилу из двусторонних актов, т.е. трудового договора или соглашения о вступлении/приеме в члены сельскохозяйственной или промысловой артели. При этом двусторонние акты-соглашения не противоречат актам планового распределения рабочей силы, а служат формой распределения последней. Александров впервые обосновал, опираясь на реалии войны, существование особого типа трудовых правоотношений, возникающих при привлечении граждан к трудовой повинности. При этом сами административные акты, по мнению Александрова, исходят от обоих субъектов устанавливаемого трудового правоотношения, а данные акты являются формой организации непосредственного товарищеского сотрудничества. 
   А.Е. Пашерстник писал о сочетании в ходе войны мобилизации трудовых резервов и широкого развертывания социалистического соревнования, единоначалие с широкой производственной демократией. Очевидно, что такое утверждение могло появиться только в условиях сталинского идеологического диктата. При этом Пашерстник обоснованно отмечал, что материальное стимулирование в условиях боевых действий не было ведущим стимулом к труду, а заработная плата не всем категориям работников выплачивалась в полном объеме. А.Е. Пашерстник, как и другие исследователи, основное внимание концентрировал на трудовых мобилизациях и других полудобровольных или принудительных способах распределения рабочей силы. Я.И. Давидович выделил четыре вида трудовых мобилизаций: 1) лиц, не годных к призыву для работы в промышленности; 2) работающих лиц в целях закрепления на рабочем месте; 3) трудоспособного населения на производство, строительство, сельскохозяйственные работы;4) военизация труда рабочих и служащих. Помимо трудовой мобилизации важнейшим источником рабочих кадров была трудовая повинность, которая имела разные режимы для местностей, объявленных на военном положении, и для тыловых районов. В качестве отдельного основания выделялось привлечение к труду инвалидов. Порядок рассмотрения трудовых дел в суде в условиях войны проанализировал Г.К. Москаленко. Преимущественно основанием возникновения индивидуальных трудовых споров были незаконные увольнения, невыплата или выплата в неполном объеме заработной платы и компенсационных выплат. При этом большинство дел разрешалось на основе Правил о применении третейского и судебного рассмотрения трудовых конфликтов от 28 августа 1928 г. 
   Всеобщая мобилизация после начала боевых действий вызвала огромную диспропорцию в структуре занятого населения СССР. Если в июне 1941 г. было 31,2 млн рабочих, то к концу того же года осталось 18,5 млн, или около 59% довоенного уровня. На место мобилизованных пришли преимущественно домохозяйки, школьники, студенты и пенсионеры. При этом в восточные районы из зоны оккупации было эвакуировано около 17 млн человек, в том числе 30-40% рабочих и ИТР. Во второй половине 1942 г. началась новая волна эвакуации после наступления немцев на Северный Кавказ и Сталинград. С этим был связан Указ Президиума ВС СССР от 29 сентября 1942 г., согласно которому работники близких к фронту районов в необходимых случаях подлежали обязательной эвакуации в организованном порядке. Численность населения к концу 1942 г. на территории, подконтрольной Советскому правительству, составила 130 млн человек против 194,1 млн в 1940 г. 
   Отметим, что большинство населения страны с пониманием принимало даже самые жесткие меры в сфере правового регулирования трудовых отношений. Более того, именно трудовой подвиг работников тыла, наравне с ратным подвигом фронтовиков, стал важнейшей предпосылкой и источником Победы. Впрочем, чрезвычайное трудовое законодательство сразу после окончания боевых действий никто не спешил отменять, и оно действовало в отдельных случаях и во второй половине 1945 г. (большинство положений отменено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 июня 1945 г.), а иногда и позднее. 
   В 1946 г. Постановлением Совета Министров СССР создается очередная комиссия для подготовки Основ законодательства СССР о труде, к работе в которой привлекаются Н.Г. Александров, Я.И. Давидович, В.М. Догадов, А.Е. Пашерстник и др., но ее проект так и не был рассмотрен. Между тем на 3-й сессии Верховного Совета СССР отмечалось, что разработка Основ законодательства о труде является неотложным мероприятием. Это обосновывалось противоречиями между отдельными актами союзного законодательства и расхождением между общесоюзным и республиканским законодательством о труде. 
   В целом советское трудовое законодательство конца 30-х - середины 50-х годов можно назвать в значительной степени «антирабочим», когда его гуманистическая составляющая была сведена к минимуму или просто изжита. 
   Начиная с середины 50-х годов было принято около 10 законов, направленных на гуманизацию советского трудового права и защиту прав работников: уменьшена продолжительность рабочего дня, расширены права профсоюзов и участие рабочих в управлении производством, возрождена система разрешения индивидуальных трудовых споров. В частности, работа в предвыходные и предпраздничные дни сокращалась на два часа. Принципиальную важность имели Указы Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля и 26 мая 1956 г. Согласно первому из них отменялась судебная ответственность рабочих и служащих за самовольный уход с предприятий и учреждений без уважительной причины. Работники получили право расторгать трудовой договор в любое время, предупредив администрацию за две недели. Тем самым было восстановлено значение трудового договора как основания существования трудового правоотношения во времени. До этого он выступал только в качестве юридического факта, при наступлении которого возникали права и обязанности сторон, уже определенные законодательством. При этом расторжение трудового договора, а в отдельных случаях и его заключение не зависели от воли работника. Были отменены принудительные постоянные переводы без согласия работника. Согласно Указу от 26 мая 1956 г. для рабочих и служащих в возрасте от 16 до 18 лет был установлен шестичасовой рабочий день. Усилились правовые гарантии трудовых прав несовершеннолетних, для которых был восстановлен месячный оплачиваемый отпуск. Возраст принятия на работу был повышен по общему правилу до 16 лет. С 1959 г. предоставляются дополнительные льготы лицам, совмещающим работу с обучением (оплачиваемые учебные отпуска, дополнительные дни для подготовки к занятиям и др.).  
   Со второй половины 50-х годов начали вводиться законодательные новеллы, направленные на улучшение условий труда женщин. Во-первых, начала проводиться замена женского труда на подземных работах, в горнодобывающей промышленности и на строительстве подземных сооружений, а также на морских судах в рыболовецкой промышленности (Постановления Совета Министров СССР от 13 июля 1957 г. и 29 июня 1960 г.). Во-вторых, в 1956 г. был увеличен отпуск по беременности и родам до 112 дней (как в первой редакции КЗоТ), введен неоплачиваемый отпуск до трех месяцев после отпуска по беременности и родам. Этот отпуск включался как в общий, так и в непрерывный трудовой стаж. С 1957 г. отменяется требование трехмесячного стажа для получения пособия по беременности и родам. Это право возникало с первого дня работы, но размер пособия зависел от трудового стажа. Для нечленов профсоюзов его размер был повышен с 1/2 до 2/3 заработка. В-третьих, был установлен ряд льгот для женщин по Закону о государственных пенсиях от 14 июля 1956 г. Пенсионный возраст и трудовой стаж для выхода на пенсию по старости для женщин был установлен на пять лет меньше, чем для мужчин. Многодетным матерям устанавливались дополнительные льготы по возрасту и по трудовому стажу. Законом СССР от 15 июля 1964 г. для колхозниц впервые был установлен оплачиваемый отпуск по беременности и родам, для всех колхозников - пенсии по старости и по инвалидности, а для членов их семей - пенсии по случаю потери кормильца. В этот период был принят и весьма своеобразный рекомендательный акт «Перечень работ и механизмов, на которых рекомендуется преимущественно женский труд», утвержденный Госкомитетом Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы, Министерством сельского хозяйства СССР, Министерством здравоохранения СССР, ВЦСПС 29 декабря 1969 г.2 Государственное социальное страхование предусматривало предоставление за счет государства следующих видов материального обеспечения матери и ребенка: а) пособие по беременности и родам; б) пособие на рождение и кормление ребенка; в) путевки в пионерские лагеря, детские санатории; г) внешкольное обслуживание детей. Положение о порядке назначения выплаты пособий беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям было утверждено Постановлением Совета Министров СССР от 12 августа 1970 г. При этом в зависимости от общего и непрерывного стажа в целях определения размера пособия по беременности и родам все женщины делились на четыре категории: общий стаж работы свыше трех лет (из них не менее двух непрерывно); не менее двух лет; от одного до двух лет; менее одного года. Для первой категории на весь период отпуска (56 дней до и 56 дней после родов) пособие выплачивалось в размере заработка, а для последней категории - в размере 2/3 заработка. Эта явно надуманная градация была в 1975 г. отменена и размер пособия перестал зависеть от трудового стажа. 
   Впрочем, партийное и государственное руководство страны по- прежнему недостаточно считалось с мнением ученых. Можно было бы предположить, что недоверие власти к старым «буржуазным» специалистам по трудовому праву не распространится на новую советскую генерацию юристов. Но этого не произошло. В дальнейшем советскую социальную политику определяли почти исключительно многоопытные партийные функционеры, «крепкие хозяйственники», имевшие в лучшем случае инженерное образование. Отсюда технократичность мышления и утилитарный подход к проблемам труда. Из всех советских специалистов в сфере трудового права исключение составил разве только К.П. Горшенин, являвшийся Прокурором СССР и министром юстиции СССР в 1943-1956 гг. Даже существовавший в 1955-1991 гг. Государственный комитет по труду и социальным вопросам возглавляли безликие номенклатурщики, о которых практически ничего не известно: А.П. Волков, В.Г. Ломоносов, Ю.П. Баталин, И.И. Гладкий, В.И. Щербаков. Кто руководил этим Комитетом с конца 50-х до 1976 г. установить вообще не удалось. Исключение составил первый председатель в 1955-1956 гг. Л.М. Каганович (1893-1991), но данное назначение не может вызвать ничего, кроме недоумения. Этот политический деятель прославился тем, что в принципе игнорировал право, в том числе и трудовое. Для него не существовало таких понятий, как рабочее время и время отдыха, техника безопасности, а «штурмовщина» стала фирменным стилем руководства. В отношениях с подчиненными он отличался склонностью к рукоприкладству и нецензурной брани. Этот «интеллектуал» с двумя классами образования и юностью в сапожной мастерской добивался хозяйственных целей преимущественно при помощи угрозы ареста подчиненных, а возглавляемые им ведомства подвергались наибольшей «чистке» в 30-е годы. Именно он организовал подавление забастовки доведенных до отчаяния ивановских рабочих в 1932 г. Поразительно, но именно этот человек должен был формировать государственную политику в сфере труда и социальных отношений в начале «хрущевской оттепели». 
   Впрочем, в середине 50-х годов была предпринята уже третья по счету попытка кодифицировать общесоюзное законодательство о труде, а также провести третью кодификацию трудового законодательства РСФСР. Ей предшествовала достаточно интенсивная научная дискуссия. А.Е. Пашерстник предлагал принять КЗоТ СССР, опираясь на ст. 14 Конституции СССР 1936 г., высказывания В.И. Ленина, привычность употребления действующего Кодекса, необходимую преемственность 1. Г.К. Москаленко, напротив, отстаивал идею принятия Основ законодательства о труде СССР и союзных республик 2. Позиция политического руководства была на этот счет достаточно непоследовательной. Так, в редакционной статье ведущего юридического журнала «Советское государство и право» сначала утверждалось о целесообразности проведения кодификации общесоюзного трудового законодательства, а в следующем номере - о том, что это противоречит «ленинской национальной политике». 
   В результате проект нового КЗоТ РСФСР был все-таки издан в 1958 г., а проект Основ законодательства о труде Союза ССР и союзных республик был опубликован в 1959 г. Первоначально обсуждение этих проектов проходило достаточно активно. С предложениями и замечаниями по их тексту на страницах печати выступали как известные ученые-трудовики (Н.Г. Александров, В.М. Догадов, Я.И. Давидович, Ф.М. Левиант, А.С. Пашков, Д.В. Швейцер, Ю.П. Орловский, С.А. Иванов, Е.М. Гершанов, Л.Я. Гинцбург, А.А. Абрамова, А.И. Шебанова, К.А. Абжанов, Я.Л. Киселев, В.С. Андреев, В.И. Смолярчук, Е.Г. Неидзе и др.), так и начинающие специалисты (А.М. Кузнецов, Е.В. Магницкая, А.Т. Барабаш, Г.И. Ческис, А.М. Коваленко и др.), представители общественности и производственники. Но процесс обсуждение затянулся на многие годы, а законопроекты неоднократно перерабатывались. Изменения в трудовом законодательстве в 60-х годах ХХ в. носили преимущественно прогрессивный характер. С 1960 г. начался переход на семи- и шестичасовой рабочий день. Попытка проведения хозяйственной реформы в середине 60-х годов нашла отражение и в трудовом законодательстве. Так, в 1967 г. была повышена минимальная заработная плата, расширены льготы лицам, работающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, введена пятидневная рабочая неделя, а продолжительность оплачиваемого ежегодного отпуска рабочих и служащих увеличена с 12 до 15 рабочих дней. 
   Наконец, в 1970 г. принимаются Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, которые явились первым общесоюзным кодифицированным актом о труде. Основы стали итогом большой работы, проделанной советскими учеными и практическими работниками. Большинство их норм улучшали положение работников и ограничивали права администрации (увеличение продолжительности оплачиваемого отпуска, запрет необоснованного отказа в приеме на работу и др.). В 1971-1973 гг. принимаются КЗоТы союзных республик, в том числе в 1971 г. КЗоТ РСФСР, который по объему почти в два раза превышал Основы. Он имел первоначально 18 глав и 256 статей. В него впервые были включены нормы, связанные с регулированием труда в районах Крайнего Севера и приравненных к ним районах. В КЗоТ была подробно прописана процедура заключения, изменения и прекращения трудового договора, более подробно регламентировался порядок проведения испытания (ст. 21-23). 
   Необходимость принципиальных изменений трудового законодательства была очевидна уже в конце 80-х годов. В качестве его основных недостатков Р.З. Лившиц отмечал отставание от развития организации труда, содействие уравнительности оценки труда, прежде всего в его оплате. Законодательство о труде было излишне зарегулированным, сковывало свободу и инициативу участников трудовых отношений. Достаточно сказать, что до 1988 г. работодатель не мог не только ухудшить, но и улучшить условия трудового договора по сравнению с законодательством. Постоянно вносимые в КЗоТ изменения снимали ряд проблем, но порождали едва ли не столько же новых. 
   Надо отметить, что кризисная ситуация в социально-экономической сфере была весьма опосредованно связана с состоянием трудового законодательства. Так, в 70-х годах был существенно увеличен уровень заработной платы практически всем категориям работников, а колхозники приравнены в порядке исчисления пенсий к рабочим и служащим. Устанавливалась 100%-ная оплата отпуска по беременности и родам всем работающим женщинам независимо от их трудового стажа. Но при росте номинальной зарплаты ее фактический размер снижался, так как с 60-х до середины 80-х годов покупательная способность рубля уменьшилась почти в два раза. Тарифные ставки в ряде отраслей определялись, вероятно, с учетом того, что СССР был в прошлом «диктатурой пролетариата». Например, в легкой и пищевой промышленности тарифная ставка высшего разряда была лишь на 50-60% выше, чем у рабочих 1-го разряда. Не за горами было и время, когда инженеры начали переходить на рабочие специальности, которые оплачивались относительно лучше. К тому же фонд оплаты труда в СССР был крайне небольшим. Практически во всех более или менее развитых странах доля общего фонда заработной платы в национальном доходе на протяжении многих десятилетий не менялась и составляла 60-80%. В СССР с 1960 по 1985 г. она выросла с 32,2% всего до 36,6%. Столь низкая доля оплаты труда в чистой продукции не имеет оправданий ни с экономической, ни с социальной точек зрения. Отметим, что в отечественных трудах специалистов по трудовому праву в советский период нашла отражение официальная, «приглаженная» история развития отраслевого законодательства. Некоторые работы были информационно насыщены, но однобокость и идеологическая заданность существенно снижают их научную ценность. КЗоТ РСФСР 1971 г. включал специальную главу XI «Труд женщин», где устанавливались гарантии работающим женщинам, а также беременным женщинам и женщинам, имеющим детей. Запрещалось применение труда женщин на тяжелых работах и на работах с вредными условиями труда, а также на подземных работах (кроме нефизических работ или работ по санитарному и бытовому обслуживанию), устанавливались ограничения по подъему и перемещению тяжестей, по применению труда женщин в ночное время (ст. 160 и 161). Запрещались ночные и сверхурочные работы беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до одного года (с 1992 г. - до трех лет), запрещалось с 1992 г. отправлять в командировки женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, ограничивалось привлечение к сверхурочным работам и направление в командировки женщин, имеющих детей в возрасте от одного года до восьми лет (с 1999 г. - от трех до 14 лет, детей-инвалидов - до 18 лет), предусматривался перевод на более легкую работу беременных женщин, а также женщин, имеющих детей в возрасте до одного года (с 1992 г. - до полутора лет), с сохранением прежнего заработка по новому месту работы, устанавливались оплачиваемые отпуска по беременности и родам (по общему правилу 56 дней до и 56 дней после родов (с 1992 г. - по 70 дней)), частично оплачиваемые отпуска по уходу за ребенком (до достижения ребенком возраста одного года (с 1992 г. - до полутора лет), без сохранения заработной платы - до полутора лет (с 1992 г. - до трех лет)), перерывы для кормления ребенка (ст. 162-169). КЗоТ предусматривал дополнительные гарантии при приеме на работу и увольнении беременных женщин, женщин, имеющих детей в возрасте до одного года (с 1999 г. - до трех лет, ребенка инвалида - до 18 лет), а с 1999 г. - одиноким матерям и одиноким отцам с детьми до 14 лет (ст. 170). Практика применения судами норм КЗоТ РСФСР, регулирующих труд женщин, была обобщена в Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 сентября 1975 г. № 6, и впоследствии Верховный Суд РСФСР неоднократно обращался к этой проблеме. В частности, согласно п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 сентября 1975 г. № 6 особые гарантии при увольнении беременных применялись и в тех случаях, когда администрации было неизвестно о беременности. Еще ранее Верховный Суд РСФСР определил, что уволенных по инициативе администрации беременных женщин обязаны восстановить на работе, даже если беременность прерывается после увольнения. Впоследствии работодателям было разрешено устанавливать для беременных женщин ограничения при приеме на работу по совместительству, если такая работа небезопасна для их здоровья. 
   КЗоТ 1971 г. только в одной из последних редакций от 25 сентября 1992 г. при характеристике основных трудовых прав работников ввел понятие «равное вознаграждение за равный труд без какой бы то ни было дискриминации» (ст. 2) и запрет на понижение размеров оплаты труда работников в зависимости от пола (ст. 77), что явилось одним из проявлений принципа равенства трудовых прав. В этой части равенство трудовых прав в существенно большей степени регламентировалось Конституцией СССР 1977 г. Согласно ст. 35 «женщины и мужчины имеют в СССР равные права. Осуществление этих прав обеспечивается предоставлением женщинам равных с мужчинами возможностей в получении образования и профессиональной подготовки, в труде, вознаграждении за него и продвижении по работе, в общественно-политической и культурной деятельности, а также специальными мерами по охране труда и здоровья женщин; созданием условий, позволяющих женщинам сочетать труд с материнством; правовой защитой, материальной и моральной поддержкой материнства и детства, включая предоставление оплачиваемых отпусков и других льгот беременным женщинам и матерям, постепенное сокращение рабочего времени женщин, имеющих малолетних детей». Эту статью с небольшими изъятиями можно было бы поместить и в КЗоТ, так как она имеет преимущественно трудоправовое содержание. 
   Постсоветский период связан с возрастанием роли норм международного права в системе советского трудового законодательства. В этой части принцип равенства можно также проиллюстрировать изменениями в КЗоТ РФ, внесенными в связи с ратификацией в 1998 г. Конвенции МОТ № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» (1981 г.). В КЗоТ 1971 г. (в редакции от 25 сентября 1992 г.) о дифференциации законодатель вел речь иносказательно, противопоставляя дифференциацию и дискриминацию, указав, что не являются дискриминацией различия, исключения, предпочтения и ограничения при приеме на работу, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите (ст. 16). КЗоТ 1971 г. в названной редакции 1992 г. содержал главу «Особенности регулирования труда отдельных категорий работников», где правовое регулирование основывалось на критериях территориальной, отраслевой дифференциации, дифференциации по особым условиям труда и некоторым категориям работников. Согласно ст. 172 (в редакции 1992 г.) гарантии и льготы, предоставляемые женщине в связи с материнством (ограничение труда на ночных и сверхурочных работах, ограничение привлечения к работам в выходные дни и направления в командировки и др.), распространялись на отцов, воспитывающих детей без матери, а также на опекунов (попечителей) несовершеннолетних. Также впервые предусматривалось право женщины присоединить по ее заявлению очередной оплачиваемый отпуск к отпуску по беременности и родам или по уходу за ребенком, причем независимо от стажа работы в данной организации (ст. 166). В связи с ратификацией РФ Конвенции МОТ № 156 в КЗоТ Федеральным законом от 30 апреля 1999 г. был внесен ряд изменений и дополнений в отдельные статьи без изменения концепции Кодекса в целом. В частности, не только женщины, но и мужчины, имеющие детей в возрасте от трех до 14 лет (детей-инвалидов или инвалидов с детства до 18 лет) либо осуществляющие уход за больным членом семьи в соответствии с медицинским заключением, не могли привлекаться к работам в ночное время, сверхурочным работам или направляться в командировку без их согласия (ст. 163 КЗоТ РФ). Родители были уравнены в праве получить четыре дополнительных оплачиваемых выходных дня в месяц для ухода за детьми-инвалидами до достижения ими 18 лет. Еще с 1995 г. отпуск по уходу за ребенком полностью или частично мог быть использован не только женщиной, но и отцом ребенка, бабушкой, дедом или другими родственниками, опекуном, фактически осуществляющими уход за ребенком (ст. 167 КЗоТ РФ). 
   Отметим, что гибкое регулирование трудовых отношений в советский период, связанное с заключением нетипичных трудовых договоров, обусловливалось первоначально спецификой правовой регламентации труда женщин, имеющих детей. Это касается Положения о порядке и условиях применения труда женщин, имеющих детей и работающих неполное рабочее время (1980 г.)1 и Положения о порядке и условиях применения скользящего (гибкого) графика работы для женщин, имеющих детей (1984 г.). Эти акты продолжают действовать и в настоящее время. В то же время уже в советский период начали приниматься нормативные правовые акты, нарушающие ст. 160 КЗоТ, не связывающую охрану труда женщин с их возрастом. Так, постановлением Верховного Совета РСФСР от 1 ноября 1990 г. «О неотложных мерах по улучшению положения женщин, семьи, охраны материнства и детства на селе» в сельской местности запрещалось привлекать женщин в возрасте до 35 лет к выполнению операций в растениеводстве и звероводстве с применением ядохимикатов и дезинфицирующих средств, а также принимать на работу женщин в качестве трактористов- машинистов и водителей грузовых автомобилей. В Основах законодательства РФ об охране труда, принятых 6 августа 1993 г., предусматривается распространение ограничений применения труда женщин на тяжелых работах и на работах с вредными или опасными условиями труда только на женщин детородного возраста (ст. 6). Детородный возраст ограничивался возрастом с 15 до 49 лет. Это не только снижало уровень гарантий прав женщин и прямо противоречило ст. 160 КЗоТ, но и не соответствовало конвенциям МОТ, запрещающим или ограничивающим применение труда женщин. О них уже говорилось выше. Здесь же отметим, что эти запреты и ограничения касались всех женщин независимо от возраста. Эта ненормальность была ликвидирована с принятием Федерального закона от 17 июля 1999 г. № 181-ФЗ «Об основах охраны труда в Российской Федерации» (отменен ФЗ от 30 июня 2006 г.). Согласно ст. 10 ограничения выполнения тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда касались всех работающих женщин. 
   Отказ от социалистической системы хозяйствования и переход к рыночным капиталистическим отношениям поставил на повестку дня вопрос о новой кодификации. Ее необходимость официально прозвучала в Постановлении Верховного Совета РСФСР от 19 апреля 1991 г., в котором намечалось «подготовить к началу 1992 года проект нового трудового кодекса РСФСР, соответствующего интересам трудящихся и объективным потребностям производства в условиях многоукладности форм собственности».     Практически общим местом стало утверждение о том, «что одними изменениями и дополнениями в КЗоТ нельзя привести трудовое законодательство в соответствие с новыми экономическими реалиями, обусловленными переходом к рыночным отношениям. Назрела необходимость разработки принципиально нового законодательства о труде России и прежде всего его основополагающих актов». Один из первых проектов Основ законодательства о труде РФ во второй половине 1992 г. подготовил научный коллектив под руководством Ю.П. Орловского и Р.З. Лившица, в который входили такие видные ученые, как В.И. Никитинский, А.И. Ставцева, О.С. Хохрякова, И.О. Снигирева и др.Между тем законотворческая работа над кодексом затянулась на 10 лет, «разработать кодекс, который получил бы общественное одобрение, оказалось нелегкой задачей, учитывая резкую поляризацию социальных и политических сил в современной России, воздействие традиций и инертность мышления значительной части населения... противоречивость интересов различных слоев общества и различное видение ими путей дальнейшего развития страны». Первый проект Трудового кодекса РФ (ТК РФ) был подготовлен Министерством труда РФ и опубликован в 1994 г. в «Российской газете» (26, 27 октября) для широкого обсуждения. Однако до внесения на рассмотрение в Государственной Думе дело не дошло. Следующий этап законотворчества ознаменовался появлением сразу трех проектов Трудового кодекса. Доработанный «правительственный» вариант кодекса 24 февраля 1999 г. был направлен в Государственную Думу. Наряду с этим проектом в Думу были внесены еще два проекта. Это проект, подготовленный Фондом Рабочей академии и внесенный депутатом Т.Г. Авалиани, а также проект, внесенный депутатом А.Г. Головым. Первый из названных можно назвать «социалистическим профсоюзным проектом», его авторы вернулись к редакции КЗоТ РСФСР времен развитого социализма с идеями профсоюзного строительства и самоуправления трудовых коллективов. Другой крайностью являлся проект А.Г. Голова, который содержал только две части: общую часть и часть, определяющую ответственность сторон. В этом проекте культивировались цивилистические договорные конструкции и использовался зарубежный опыт. Но уровень развития трудовых отношений в России, сложившиеся традиции, менталитет россиян не позволяют «перешагнуть» необходимые этапы в развитии трудового законодательства. Такой попыткой «равновесного» трудового кодекса следует признать согласованный проект Трудового кодекса РФ, который в июне 2001 г. прошел первое чтение в Государственной Думе. Он явился результатом компромисса и имел в своей основе так называемый правительственный вариант. Однако он не был свободен от ряда противоречий, которые явились результатом противостояния различных подходов к регулированию трудовых отношений, что впоследствии нашло отражение и в принятом 30 декабря 2001 г. ТК РФ, который вступил в силу 1 февраля 2002 г. ТК РФ 2001 г. нельзя назвать «революционным». Он характеризуется преемственностью по структуре и содержанию большинства традиционных институтов индивидуального трудового права. Изменения и дополнения коснулись в значительной степени общей части и коллективного трудового права. Многие из этих дополнений прошли стадию применения на уровне федеральных законов: например, в ТК РФ включены разделы о коллективных договорах и соглашениях, о российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, о порядке разрешения коллективных трудовых споров. 
   Между тем несомненно, что четвертый Кодекс РФ по своей форме и содержанию характеризуется новациями, которые трудно переоценить. Назовем основные из них. В отличие от прежнего КЗоТ РФ новый Кодекс имеет иную структурную логику изложения, включающую обособленные части: общие положения, коллективное трудовое право и индивидуальное трудовое право. Некоторые авторы склонны выделять в его структуре также процедурно-процессуальную часть и специальную часть (правовое регулирование труда отдельных категорий работников). При этом обогатилось и дополнено содержание перечисленных частей кодифицированного акта за счет легального закрепления новых институтов, таких как: основные принципы трудового права; трудовые отношения, стороны трудовых отношений; социальное партнерство в сфере труда, защита персональных данных работника, профессиональная подготовка, переподготовка и повышение квалификации работников, самозащита работниками трудовых прав. ТК РФ характеризуется и ориентацией на международные стандарты трудовых прав, определяемые МОТ и Советом Европы. Некоторые новеллы заимствованы из зарубежного трудового законодательства. К таковым относятся новая глава ТК РФ «Защита персональных данных работника», условие о предупреждении работника о расторжении договора в связи с истечением его срока, запрет увольнения работника по инициативе работодателя в связи с длительной временной нетрудоспособностью и др. 
   Что касается новелл содержательной части ТК РФ, то Кодекс в своей основе имеет новые концептуальные подходы к регулированию трудовых и связанных с ними отношений. Эти новеллы, на наш взгляд, можно свести к трем основным положениям. 
   Во-первых, следует отметить, что в соответствии с идеей социального партнерства сформулированы цели и задачи Кодекса. Целями законодательства о труде признаются не только установление государственных гарантий, защита прав и интересов работников, но и защита прав и интересов работодателей. Последнее имеет принципиальное значение. Права работодателя, которые защищаются и охраняются ТК РФ, нашли легальное закрепление (ст. 22 ТК РФ). Основной задачей трудового законодательства названо создание необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования не только интересов сторон трудового отношения, но и интересов государства. 
   Во-вторых, действительно принципиальным в ТК РФ следует признать изменение правового положения профсоюзов по сравнению с КЗоТ 1971 г. Если ранее основные полномочия профсоюзов сводились к согласовательным, то в ТК РФ вектор сменился на «учет мнения». Но это не означает, что профсоюзы утратили свои функции. Профсоюзы восстановлены в правовом статусе общественной организации. 
   В-третьих, в ТК РФ изменилось соотношение уровней регулирования трудовых прав и обязанностей работников и работодателей. Ранее в КЗоТ 1971 г. преобладал централизованный нормативный уровень правового регулирования, незначительное место отводилось локальному правовому регулированию, а индивидуально-договорное регулирование и вовсе носило фрагментарный характер. Сегодня ситуация кардинально меняется в сторону расширения индивидуально-договорного и локального правового регулирования. 
   В заключение в качестве элементов правопреемственности при всех четырех кодификациях советского (российского) трудового законодательства можно выделить следующие: 
   1. Единство частных и публичных начал в регулировании трудовых отношений. При этом вектор развития менялся от абсолютного приоритета публичного регулирования в КЗоТе 1918 г. в сторону расширения договорных начал в КЗоТах 1922 г. и 1971 г. Отметим, что процесс изменения соотношения публичных и частных начал был неравномерным, с периодами стагнаций и даже отступлений. ТК РФ существенно расширил договорные начала и, по сути, сделал договоры (индивидуальные и коллективные) основными источниками прав и обязанностей субъектов трудового права. 
   2. Приоритет интересов работника и социальной функции трудового права над интересами работодателя и производственной функции отрасли. В ТК РФ предпринята попытка найти баланс этих интересов и функций, но некоторый приоритет интересов работника сохранен. 
   3. Достаточно высокий правовой статус профсоюзов и иных представительных органов работников. В советский период профсоюзам принадлежали решающие и согласовательные полномочия. В ТК РФ важная роль профсоюзов по-прежнему фиксируется, однако объем полномочий ограничивается и согласование заменено на «учет мнения» профоргана. Это не лишает профсоюзы возможности активно защищать социально-трудовые права работников. 
   4. Сохранение значительного числа норм, в закреплении которых советское трудовое законодательство имело приоритет: закрытый перечень оснований прекращения трудового договора по инициативе работодателя, ежегодный оплачиваемый отпуск, ограничение продолжительности рабочего времени и сверхурочных работ, повышенная правовая охрана труда несовершеннолетних и женщин и др.