Полномочия прокурора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства

Ограничение прав и  свобод допускается только по основаниям и с соблюдением процедур, предусмотренных  Конституцией, имеющей прямое действие, уголовным -процессуальным законодательством.

И хотя уголовно-процессуальное законодательство в основном детально регламентирует досудебное производство, в практике не всегда исполняются  требования этого законодательства.

Указанные обстоятельства предопределяют сущность прокурорского  надзора за исполнением законов  в досудебном производстве по уголовным  делам.

Прокурор обязан следить за тем, чтобы нормы закона, регулирующие процессуальную деятельность органов дознания и органов предварительного

следствия, не нарушались, а при обнаружении нарушений - немедленно принимались меры к их устранению, восстановлению нарушенных прав и свобод гражданина, предупреждению нарушений законов.

Рассматривая сущность прокурорского надзора за исполнением  законов в досудебном производстве по уголовным делам следует также отметить, что прокурор не может произвольно вмешиваться в предварительное расследование. Согласно уголовно-процессуальному законодательству следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения и санкции прокурора. Следователь наделен правом при несогласии с отдельными решениями и указаниями прокурора предоставлять свои письменно изложенные возражения вместе с уголовным делом вышестоящему прокурору.

Предмет надзора  в соответствии со ст. 29 Закона «О Прокуратуре  РФ» -соблюдение прав и свобод человека и гражданина, установленного порядка разрешения заявлений и сообщений о готовящихся преступлениях, проведения расследования, а также законность решений, принимаемых органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие.

В УПК РФ учтены требования, вытекающие из положений Конституции  РФ, общепризнанных норм и принципов  международных договоров по обеспечению  основных прав и свобод человека и  гражданина. Так в ходе уголовного судопроизводства запрещается осуществление  действий и принятие решений, унижающих  честь и достоинство участников уголовного судопроизводства, а также  обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность  для его жизни и здоровья. Никто  из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Суд, прокурор, следователь, дознаватель  обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также  другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность  и обеспечить возможность осуществления  этих прав.

При осуществлении  досудебного производства по уголовным  делам необходимо соблюдать основания  и процедуры ограничения прав и свобод человека и гражданина, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. Например, ограничение  права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных  и иных сообщений допускается  только на основании судебного решения (ч.1 ст. 13 УПК РФ).

Как отмечает В.М. Савицкий, процессуальное руководство расследованием служит единственным способом обеспечить законность действий соответствующих  органов, без руководства невозможен полноценный надзор за исполнением  законов. В связи с этим необходимо предусмотреть в законе о прокуратуре  и уголовно-процессуальном законодательстве полномочия прокурора по осуществлению  процессуального руководства деятельностью  органов дознания и следствия  по уголовным делам.

По моему мнению, приведенная точка зрения представляется наиболее убедительной. В числе аргументов в пользу осуществления руководства прокурора процессуальной деятельностью можно назвать то, что в конечном итоге именно прокурор, как гарант законности и соблюдения прав и свобод граждан обязан по завершении расследования принять окончательное решение о направлении уголовного дела в суд, а затем уже в ходе судебного разбирательства - поддерживать государственное обвинение.

Из выше сказанного следует, что прокурорский надзор за соблюдением порядка предварительного расследования как в форме дознания, так и предварительного следствия служит одной из гарантий обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, неотвратимости ответственности за совершенное преступление, защиты лиц, общества, государства от преступных посягательств. Соблюдение предписанных законом процедур расследования способствует обеспечению достижения истины, объективности оценки полученной информации, соблюдению конституционного принципа презумпции невиновности.

2.2 Полномочия  прокурора по надзору за процессуальной  деятельностью следователя и  дознавателя

В прошлом году в  УПК и Закон «О прокуратуре» внесены  поправки, в соответствии с которыми следователи в прокуратуре выделены в самостоятельную структуру  – Следственный комитет при прокуратуре  Российской Федерации. Необходимость  создания Следственного комитета объясняли  тем, что прокуроры, занятые многими  другими важными делами, не могли  уделять следственной работе должного внимания.

До принятия Федерального закона о внесении изменений в  уголовно-процессуальное законодательство установленные в УПК РФ полномочия прокурора позволяли утверждать, что этот участник уголовного судопроизводства, действительно, наделен значительными  возможностями вмешиваться в  процессуальную деятельность следователя  и дознавателя и побуждать  их изменять ход расследования, принимать  правильные, с точки зрения прокурора, решения.

Увы, но этим же законом  фактически был упразднен прокурорский надзор за законностью предварительного следствия, что, однако, осталось почти  незамеченным широкой публикой. Может  быть и впрямь не надо городить огород? Не надо вовсе реформировать сложившуюся на сегодня систему следственных органов? Может быть, следователи наши столь хороши, что не нуждаются более ни в каком надзоре?

Увы! Нынешняя конструкция  выглядит неплохой только в глазах руководителей следственных органов. К сожалению, уровень следственной работы в России сегодня очень  далек от необходимого. Это чувствуют на себе десятки тысяч российских граждан. И особо отметим, что все рассуждения о нежелательности реформирования следственных органов никак не увязываются с проблемой защиты прав человека на предварительном следствии. Хотя предварительное следствие имеет своим назначением:

-защиту прав и  законных интересов лиц и организаций,  потерпевших от преступления;

-защиту личности  от незаконного и необоснованного  обвинения, осуждения, ограничения  ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ).

Между тем с защитой  прав и свобод, как потерпевших, так  и обвиняемых дело обстоит тревожно. При расследовании преступлений допускаются грубейшие нарушения  прав обвиняемых и потерпевших, установленных  законом правил производства следственных действий. Здесь и подбрасывание  подозреваемым наркотиков и оружия, с последующим «обнаружением» их при обыске, и арест людей, не помышлявших  о том, чтобы скрываться от следствия, и неграмотный, небрежный осмотр места происшествия.

Основное назначение прокурора в уголовном судопроизводстве определено ч.1 ст. 37 УПК РФ: «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия». Федеральным законом от 5 июня 2007 года полномочия прокурора в уголовном судопроизводстве, в том числе по осуществлению уголовного преследования существенно урезаны.

Значительно сузилась роль прокурора в возбуждении  уголовного дела, а вместе с тем  и уголовного преследования. Теперь следователь возбуждает уголовные  дела без согласия прокурора. Прокурору  отведено лишь 24 часа с момента поступления  постановления о возбуждении  уголовного дела и прилагаемых к  нему материалов, чтобы отменить это  постановление, если оно будет признано незаконным или необоснованным.

Сам прокурор лишен  права возбуждать уголовное дело. Он, согласно п.2 ч.2 ст. 37 УПК РФ, вправе выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных им нарушений уголовного законодательства, то есть для проверки сообщения о преступлении и принятия должного решения согласно УПК, которое в такой ситуации принимается по вопросу о возбуждении уголовного дела, но не уголовного преследования. Так у нас прокурор теперь не вправе отменить постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела. Он может только ставить об этом вопрос перед руководителем следственного органа. Но в УПК РФ не обозначены даже сроки рассмотрения этого вопроса прокурора.

Разве можно в  полном объеме реализовать, содержащиеся в ч.1 ст. 37 УПК РФ требования об осуществлении  прокурором от имени государства  уголовного преследования, если внесенные  изменения лишили его, помимо других, следующих полномочий: права самостоятельно возбуждать уголовные дела (в настоящее  время он может лишь вынести мотивированное постановление о направлении  соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для  решения вопроса об уголовном преследовании); права лично производить предварительное следствие по делу в полном объеме; права участвовать в производстве предварительного следствия и в необходимых случаях давать обязательные для исполнения письменные указания следователю о направлении расследования, производстве следственных действий; права лично производить по делу отдельные следственные и иные процессуальные действия; права прекращать уголовное дело или уголовное преследование? Конечно же, нет. Трудно понять логику законодателя, лишившего прокурора по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, прав прекратить уголовное либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, если он придет к выводу об отсутствии доказательств, устанавливающих виновность обвиняемого в совершении преступления. А трудно вот почему, потому что им же в ч. 7 ст. 246 УПК РФ установлено: «Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного преследования полностью или в соответствующей части. Таким образом, соответствующее решение прокурора в судебном разбирательстве влечет обязательное прекращение судом уголовного дела или уголовного преследования, а убеждение прокурора в том, что в поступившем к нему с обвинительным заключением деле отсутствуют доказательства, подтверждающие виновность обвиняемого в предъявленном ему обвинении, почему-то не дает ему права прекратить уголовное дело или уголовное преследование.

Аналогичное замечание  можно сделать и в отношении  права прокурора изменить в судебном разбирательстве обвинение сторону  смягчения (ч. 8 ст. 246 УПК РФ), но его  право на аналогичное изменение  обвинения при поступлении к  нему дела с обвинительным заключением  законом почему исключено. Отмечу также, что за прокурором хотя и оставлено право возвратить уголовное дело следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого или пересоставления обвинительного заключения (п.2 ч.1 ст. 221 УПК РФ), однако следователь вправе такое решение не исполнять и обжаловать его с согласия руководителя следственного органа в порядке, установленном ч.4 ст. 221 УПК РФ. И здесь же возникает другой вопрос: почему право давать указания следователю возникает у прокурора лишь после поступления ему дела с обвинительным заключением? Уж если в конечном итоге законодатель сохранил за прокурором право дать указания следователю, то почему бы не распространить это право на все стадии предварительного следствия? Ведь если недостатки следствия будут выявлены своевременно, а не после окончания следствия, качество от этого только выиграет.

В последние годы много, причем зачастую справедливо, прокуратуру  критиковали за низкое качество следствия  и не менее низкий уровень надзора  за следствием. Не без оснований  утверждается что, расследуя уголовные  дела и одновременно осуществляя  надзор за законностью расследования, прокурор фактически надзирает сам  за собой. То обстоятельство, что следователи  прокуратуры работали под непосредственным руководством прокурора, негативно  сказывалось не на следствии, а тоже на качестве прокурорского за ним. Надзирая фактически за самим собой, прокурор, естественно, некритически относился  к работе следователя, далеко не всегда вовремя и, главное, правильно реагировал на ошибки следователей и допускаемые  ими нарушения закона. Более того, будучи связан с вынесенными решениями  и указаниями следователям, он не всегда был в состоянии объективно оценить  материалы дела при утверждении  обвинительного заключения и зачастую требовал от государственных обвинителей  поддерживать в суде обвинение несмотря ни на что -позиция обвинения должна была соответствовать обвинительному заключению. Внутреннее убеждение гособвинителя фактически было замечено убеждением утвердившего обвинительное заключение прокурора. Создание Следственного комитета при прокуратуре было призвано разорвать эту цепочку.

Фактически изъяв  у прокурора значительную часть полномочий и передав их руководителю следственного органа, законодатели опять смешали следствие и надзор. Перераспределение полномочий прокуроров и РСО по осуществлению процессуального руководства деятельностью следователей означено расширением возможностей ведомственного контроля при соответствующем сокращении полномочий прокуроров по осуществлению надзора в указанной сфере общественных отношений. В настоящее время преждевременно оценивать эффективность проводимых разграничений полномочий РСО и прокуроров. Но уже сейчас можно отметить: там, где ранее присутствовал двойственный процессуальный контроль за осуществлением предварительного следствия, остался в основном ведомственный.

Так, если дача следствию  указаний по уголовным делам, согласия на возбуждение перед судом различных  ходатайств, продление сроков следствия  и т.д. являются полномочиями, тесно  связанными непосредственно с производством  следствия, то отмена незаконных постановлений  следователя и нижестоящего руководителя следственного органа -это надзорная функция, которая по существу должна осуществляться надзорным органом, то есть прокуратурой.

Другими словами, в  ныне действующем законе опять сохранены  полномочия, за которые прокуратура  критиковалась на протяжении длительного  времени, то есть возможность обжалования  незаконных решений следователя  его же руководителю, каковым ранее  был прокурор, а ныне стал руководитель следственного органа.