Уголовная ответственность соучастников преступления

Установление  в деянии специального субъекта признаков  преступления со специальным составом должно включать и проверку наличия  данных условий, поскольку отсутствие хотя бы одного из этих условий означает отсутствие в деянии соответствующего состава преступления.

Кроме того, признаки специального субъекта преступления должны быть обусловлены самой природой общественных отношений, являющихся объектом уголовно-правовой охраны. В своей  совокупности эти признаки определяют содержание правового статуса специальных  субъектов. Поэтому посягательство на специальные отношения возможно самим участником данных отношений  благодаря нарушению специальных  обязанностей.

Посягательство  на специальные отношения возможно и извне – со стороны общих  субъектов. Например, многие преступления против правосудия могут быть совершены  любыми вменяемыми и достигшими соответствующего возраста субъектами. Это посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, неуважение к суду и т.д.³⁰

Правовой  основой подобного конструирования  составов преступлений, посягающих на специальные отношения, является своеобразие  в механизме причинения вреда  данным отношениям. В последнем случае посягательство осуществляется на сам  социальный интерес и лишь посредством  этого нарушаются и отношения, обеспечивающие данный интерес. (Как отмечалось, посягательство возможно и непосредственно на отношения  и через них на интерес). Поэтому общественные отношения в преступлениях всегда нарушаются, но не они объекты, а социальные ценности (интересы).

Специальный объект – это специальная, особая сфера жизнедеятельности общества и государства, в котором установлен специальный порядок, урегулированный  специальными нормативно-правовыми  актами. Причинение вреда через нарушение  установленного специального порядка  возможно только специальными субъектами данных отношений.

Отмеченные  обстоятельства имеют важное значение для ответственности соучастников преступления с такими составами.

Статья 34 УК РФ (ч. 4) должна быть универсальной  нормой, устанавливающей единые правовые основания ответственности соучастников в преступлениях со специальным  составом.

Универсальный характер данной нормы должен проявляться  и в том, что она должна охватывать и все возможные случаи и ситуации (способы) участия неспециальных  субъектов в совершении преступления, исполнителем которого может быть специальный  субъект.

О том, что  ч.4 ст.34 УК РФ не соответствует этим требованиям, свидетельствует, например и конструкция составов государственной  измены и шпионажа.

В ст.276 УК РФ установлена уголовная ответственность  за шпионаж, субъект (исполнитель) которого специальный – иностранный гражданин  или лицо без гражданства. Организаторами и подстрекателями данного преступления могут быть и граждане России. Возникает  вопрос: как оценивать пособнические  действия гражданина России по оказанию помощи в совершении шпионажа иностранным  гражданином или лицом без  гражданства. Применимо ли к данному  случаю правило, закреплённое в ч.4 ст.34 УК РФ?

Представляется, что нет, по следующим соображениям. Шпионаж является одним из способов (форм) совершения государственной  измены, конструктивным признаком данного состава. Следовательно, если гражданин РФ, действуя совместно с иностранным гражданином или лицом без гражданства, совершает аналогичные действия, перечисленные в ст.276 УК РФ, то содеянное ими должно оцениваться не как пособничество в совершении шпионажа (как того требует ч.4 ст.34 УК РФ), а как самостоятельное преступление – государственная измена в форме шпионажа. С объективной стороны такие действия не могут быть отнесены к пособничеству, так как они по своему содержанию составляют объективную сторону шпионажа.³¹

Если  действия соучастника (гражданина РФ) в конкретном случае не содержат признаков  государственной измены, то содеянное  должно оцениваться как соучастие  в шпионаже.

В юридической  литературе также приводятся аналогичные  правила квалификации таких случаев. Несмотря на это, имеется и иной подход в решении данного вопроса, сводящийся к тому, что гражданин РФ, принимавший  участие в сборе сведений, составляющих государственную тайну, «будет отвечать и как исполнитель (соисполнитель) шпионажа и по ст.275 УК (государственная  измена), ибо в этой норме точно  зафиксировано, кто может быть субъектом  преступления».

На наш  взгляд, хотя шпионаж могут совершить  только специальные субъекты, тем  не менее, вопрос об ответственности  соучастников (неспециальных субъектов) находится вне пределов ч.4 ст.34 УК РФ.

Приведем  пример из судебной практики.

По приговору  Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 12 марта 2004 г. осуждены: Рогачев  Р. по ч. 3 ст. 30, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 162 УК РФ {в ред. от 8 декабря 2003 г.), Рогачев Б. по ч. 4 ст. 33, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 102, ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.); оправданы: Рогачев  Р. по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием  в его действиях состава преступления, Рогачев Б. по ч. 1 ст., 222, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК УФ за неустановлением события преступления и отсутствием состава преступления соответственно. Рогачев Р. и Рогачев Б, признаны виновными в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору и с применением оружия. Кроме того, Рогачев Р. признан виновным в покушении на убийство двух лиц из корыстных побуждений, сопряженном с разбоем, а Рогачев Б. — в подстрекательстве к совершению этого преступления.

Преступления  совершены на окраине ст. Зеленчукская Зеленчукского района Карачаево-Черкесской Республики.

6 мая  2003 г. Рогачев Б. и Ложников  наняли частное такси под управлением  Косяна и Тополяна для поездки  из пос. Лазаревское в ст. Зеленчукскую  за 9 тыс. рублей. Окончательный расчет  они должны были произвести  по приезде на место. В ст. Зеленчукской Рогачев Б. предложил  проехать к его брату Рогачеву  Р., якобы за деньгами. На самом  деле Рогачев Б, путем уговоров  и просьб склонил брата к  разбойному нападению и умышленному  убийству «таксистов» с целью  завладения их автомашиной, а  также обсудил с ним конкретные  обстоятельства и действия по  совершению преступления. Согласно  их договоренности, около 22 час.  Рогачев Б. вместе с Косяном  и Тополяном на их машине  приехали к речке на окраине  ст. Зеленчукская, где их ожидал  Рогачев Р., вооруженный гладкоствольным  охотничьим ружьем. Дождавшись выхода  Рогачева Б. из автомашины, Рогачев  Р., реализуя умысел на разбойное  нападение и убийство двух  лиц из корыстных побуждений, а также с целью завладения  машиной, произвел два выстрела  из ружья в лобовое стекло. Косян и Тополян стали убегать,  Рогачев Р. еще два раза выстрелил  вслед убегавшему Тополяну, причинив  ему легкий вред здоровью, тем  не менее потерпевшим удалось  скрыться от преследования, поэтому  Рогачев Р. не смог довести  преступление до конца. После  этого Рогачев Б. сел за руль  автомашины Тополяна ВАЗ-2106 и  уехал с места происшествия, Рогачев  Р. принял меры по сокрытию  следов преступления и ушел  домой. Впоследствии Рогачев Б.  попытался уничтожить похищенный  автомобиль путем поджога.

В судебном заседании осужденный Рогачев Р. вину не признал и показал, что  на предварительном следствии он вину взял на себя, чтобы помочь уйти от ответственности брату, а осужденный Рогачев Б. вину признал частично.

В кассационных жалобах (основной и дополнительной) осужденный Рогачев Р. пояснил, что  написал заявление о явке с  повинной, хотя не виновен, версия следствия  о совершении им разбойного нападения  не подтверждена. По его мнению, в  обоснование приговора положены выводы, существенно противоречащие фактическим обстоятельствам, изложенным в материалах уголовного дела, судом  не устранен ряд сомнений в его  виновности. Считая приговор необоснованным, просил его отменить и дело направить  на новое судебное рассмотрение.

Адвокат в защиту осужденных Рогачевых просила  приговор изменить ввиду несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, Рогачева Р. оправдать по всем пунктам  обвинения, а действия Рогачева Б. переквалифицировать  на ч. I ст. 213 УК РФ.

Государственный обвинитель просил оставить кассационные жалобы без удовлетворения.

Судебная  коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ 7 июня 2004 г. приговор в части  оправдания Рогачева Р. по ч. 1 ст. 222 УК РФ и Рогачева Б. по ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ оставила без изменения, в остальном этот же приговор в  отношении них отменила и дело в этой части направила на новое  судебное рассмотрение, указав следующее.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный  приговор не может быть основан на предположениях. Он должен быть постановлен  на достоверных доказательствах, когда  по делу исследованы все возникающие  версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Однако  судом допущены нарушения указанных  требований уголовно-процессуального  закона.

Сославшись  в приговоре на последовательные показания Рогачева Р. при явке с  повинной, при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого, на аналогичные  показания на предварительном следствии  Рогачева Б., на показания потерпевших, свидетелей и совокупность других доказательств, суд посчитал вину Рогачевых в  совершении преступлений доказанной.

Между тем  из показаний Рогачева Р., изложенных в приговоре, усматривается, что 6 мая 2003 г. его младший брат Борис попросил достать 140 тыс. рублей, которые якобы  требуют от него приехавшие с ним  вооруженные ребята. У него такой  суммы денег не было и они договорились с братом попугать их выстрелом из ружья, для чего Борис к 22 час. должен был привезти их на окраину станицы, а сам под каким-нибудь предлогом  выйти из машины. После этого Борис  уехал с этими ребятами, а он взял ружье, доставшееся ему от дедушки, и в указанное время подошел  к обусловленному месту. Вскоре туда подъехала черная автомашина. Дождавшись, когда брат вышел из машины, он выбрал «касательный» угол стрельбы и произвел два выстрела в лобовое стекло автомашины. Из машины выскочили двое. Один двинулся в его сторону. Он выстрелил  в его сторону, тот вскрикнул  и побежал дальше. По его предложению  Борис сел за руль автомашины и  уехал, а он собрал стреляные гильзы и выкинул их и ружье в речку. Затем он пошел домой.

Далее суд  указал, что осужденный Рогачев Б. на предварительном следствии дал  аналогичные показания.

Из показаний, положенных в основу обвинительного приговора, видно, что братья Рогачевы никогда не говорили о том, что  Рогачев Б. путем уговора и  просьб склонил брата (Рогачева Р.) к  разбойному нападению и умышленному  убийству таксистов с целью завладения их автомашиной.

Более того, во время допроса в качестве обвиняемого  Рогачев Р. на вопрос следователя  показал, что он предложил брату  хорошенько попугать ребят, выстрелив  из ружья в их сторону.

При допросе  в качестве подозреваемого Рогачев  Р. пояснил, что он и брат не намеривались похищать автомобиль у парней или  какое-либо имущество, а также не имели намерения их убивать.

Выводы  суда в приговоре о том, что  Рогачев Б. путем уговора и  просьб склонил Рогачева Р. к разбойному нападению и убийству двух лиц, основаны по существу на предположениях, тем  не менее они оказали влияние  на правильность разрешения дела.

Оценивая  доказательства по делу, суд указал в приговоре, что не доверять показаниям потерпевших Косяна и Тополяна нет  оснований, они подтверждаются совокупностью  перечисленных в приговоре доказательств.

Однако  из показаний потерпевшего Тополяна, изложенных в приговоре, видно, что  он выскочил из машины и стал перебегать речку, вслед ему выстрелили два  раза и ранили его. Он побежал обратно  и прилег в нескольких метрах от машины на землю. В это время он увидел возле автомашины двух лиц  с ружьями, которые о чем-то говорили между собой, ружья у них были с длинными стволами.

Суд признал  показания потерпевшего Тополяна достоверными, но они ставят под сомнение правильность установленных судом обстоятельств  совершенного преступления.

Кроме того, суд счел достоверными показания  Рогачева Р. на предварительном следствии  о том, что после произведенных  выстрелов он собрал стреляные гильзы и вместе с ружьем и оставшимися  патронами выкинул в речку.

Но из протокола осмотра места происшествия видно, что в том месте реки, куда Рогачев Р. (по его показаниям) выбросил ружье, гильзы и оставшиеся патроны, ничего не обнаружено.

Почему  орудие преступления не обнаружено в  том месте, на которое указывал Рогачев  Р., суд оставил без внимания.

Как видно  из приговора суда, в потерпевших  стрелял Рогачев Р.

Суд не дал  оценки показаниям свидетеля Корниенко, хотя изложил их в приговоре.

Таким образом, как видно из материалов дела, выводы суда не подтверждаются доказательствами, изложенными в приговоре; при  наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для  выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял доказательства, подтверждающие вину Рогачева Р., и  отверг доказательства, ставившие под  сомнение доказанность совершения им преступления, что в силу ст. 380 УПК  РФ является основанием для отмены приговора.³²