Заключение и показания эксперта. Оценка относимости и достоверности

Заключение и показания эксперта должны проверяться и оцениваться путем сопоставления с другими доказательствами. И если они пришли в противоречие с ними, то это должно служить отправным моментом для критической проверки правильности заключения и показаний. При противоречии достоверно установленным по делу данным заключение эксперта может быть отклонено.

Однако на практике и здесь имеют место неверные решения. Так, приговором Ростовского  областного суда П. осужден за убийство двух лиц с особой жестокостью. Верховный Суд РФ признал в этом случае убийство при превышении пределов необходимой обороны. Причиной такого решения областного суда послужило, в том числе, необоснованное отклонение заключений судебно - медицинских экспертов, подтверждавших показания обвиняемого, и другие объективные данные. В связи с этим Верховный Суд РФ отметил, что вывод областного суда не основан на материалах дела.¹

В другом случае Верховный Суд РФ обратил внимание на некритическую оценку судом первой инстанции заключения экспертов - психиатров, выводы которых противоречили как изложенным в нем данным, так и фактическим обстоятельствам дела, что повлекло за собой вынесение необоснованного определения.²

Такой же результат  будет и в случае недоброкачественности  или неполноты фактических материалов, на которые опирается заключение, если оно не мотивировано или неубедительны доводы, положенные в его основу.

В свое время  еще Верховный Суд СССР обратил  внимание на то, что "вероятное заключение" эксперта не может быть положено в  основу приговора.

Но надо отметить, что было бы нерациональным полное игнорирование следователем и судом в процессе доказывания вероятных заключений экспертов, установивших отдельные факты, но не ответивших однозначно на поставленные вопросы. Подобные заключения могут иметь ориентирующее (недоказательственное) значение: для построения версий и определения направлений в поисках доказательств.

3. Достоверность  заключения и показаний эксперта

При оценке достоверности заключения эксперта учитывается: надежность примененной экспертом методики исследования, достаточность представленного эксперту материала, правильность представленных эксперту исходных данных. Естественно, качество заключения эксперта напрямую зависит от представленных ему данных.

По уголовным делам, так или иначе связанным с причинением вреда здоровью, как правило, вначале производится непроцессуальное исследование и составляется акт судебно-медицинского обследования. Затем, спустя достаточно продолжительное время (от двух до пяти месяцев), по делу назначается судебно-медицинская экспертиза, и в распоряжение эксперта представляется акт освидетельствования, потерпевший и материалы уголовного дела. На потерпевшем на момент производства экспертизы отсутствуют какие-либо следы телесных повреждений, но эксперт, принимая во внимание непроцессуальный документ - акт освидетельствования, указывая, что объектом исследования является акт освидетельствования, просто механически переносит в свое заключение ту информацию о повреждениях, которая содержится в акте. Одновременно с этим в нарушение требований п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ не указывается, какими методиками руководствовался эксперт при производстве экспертизы, поскольку методик по переписыванию данных, содержащихся в акте в заключение эксперта при производстве судебно-медицинской экспертизы, не существует.

Также, например, постановлением президиума Ставропольского краевого суда отменен приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя в отношении Б. (ч. 2 ст. 211 УК РСФСР) за недостаточностью доказательств его вины. Признавая Б. виновным в дорожно - транспортном происшествии, районный суд сослался на акты автотехнических экспертиз, согласно которым у того была техническая возможность торможением предотвратить столкновение с автобусом. Однако, как указал краевой суд, эти выводы экспертов вызывают сомнения, поскольку исходные данные, которыми располагали эксперты, были установлены следователем путем производства следственного эксперимента через три года после дорожно - транспортного происшествия и достоверность их ничем не подтверждена.³

Определяющее значение имеет  и полнота проведенного экспертом  исследования, а также интерпретация  экспертом выявленных обстоятельств (признаков) при формулировании выводов. Так, по делу А. постановлением Президиума Верховного Суда РФ были отменены приговор Тюменского областного суда и определение коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ вследствие неполноты заключения эксперта; дело направлено на новое судебное рассмотрение.⁴

Иногда на практике возникают  ситуации, когда следователь и суд должны, оценивая заключения нескольких экспертиз, противоречащих друг другу, выступить "арбитром" по отношению к ним, обосновать и мотивировать свой собственный вывод, опираясь на который и принимается окончательное решение.

Выводы эксперта, заведомо не соответствующие действительности, - подтверждающие несуществующие факты, искаженно истолковывающие или скрывающие реальные события, - свидетельствуют о том, что представленное заключение заведомо ложное. За такие действия, а также за заведомо ложные показания эксперта статьей 307 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность.

Но, следует  отметить, что заведомо ложное экспертное заключение или показания эксперта могут быть даны только с прямым умыслом. Мотив совершенного преступления имеет значение как обстоятельство, усиливающее либо смягчающее ответственность, но не может исключить возможность вменения лицу данного преступления. Цель действий эксперта состоит в нанесении вреда органам юстиции, и эти действия либо посягают на законные интересы лица, привлеченного к уголовной ответственности, либо направлены на незаконное уменьшение степени этой ответственности.

В то же время добросовестное заблуждение эксперта либо представление спорных научных заключений не дает оснований для предъявления ему обвинения по ст. 307 УК РФ.

3.1 Рецензирование заключения эксперта

Существует  такое понятие, как рецензирование заключений эксперта. В ходе его выполнения необходимо оценить представленные материалы на соответствие специальным принципам производства судебно-экспертных исследований - объективности, всесторонности и полноты. Только в этом случае, учитывая требование ст. 8 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», рецензирование заключения эксперта будет основано на положениях, дающих возможность проверить научную обоснованность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.

Принцип объективности означает предписание эксперту осуществить исследование и сформулировать выводы на общепринятой научно-методической основе. Она должна соответствовать современному уровню развития той области знаний, которую эксперт представляет. В целом анализ заключения эксперта на соответствие принципу объективности исследования затрагивает проблему стандартизации методик судебных экспертиз и создания соответствующих реестров.

Всесторонность  и полнота в качестве специальных принципов судебно-экспертной деятельности тесно связаны между собой, с одной стороны, и с объективностью - с другой.

Всесторонний  характер исследования выражается в  том, что эксперт должен учесть все  возможные альтернативы решения  экспертной задачи и охватить весь круг общих и частных экспертных версий и контрверсий, вытекающих из поставленных вопросов и подлежащих проверке в ходе исследования. С их учетом он раздельно анализирует все без исключения непосредственные объекты экспертизы и сравнительные материалы, выявляет и сравнивает признаки различной природы, включая диагностические, оценивает результаты сравнения и формирует обоснованные выводы.

Полнота исследования анализируется с точки зрения: 1) проведения исследования в отношении всех непосредственных объектов экспертизы и сравнительных образцов; 2) использования всех методических и технических средств решения экспертной задачи; 3) ответов эксперта на все вопросы, содержащиеся в постановлении (определении) о назначении экспертизы.⁵

Проверка научной  обоснованности заключения эксперта является одним из компонентов его судебной оценки с точки зрения достоверности  как доказательства. Следовательно, пределы компетентности специалиста-рецензента при осуществлении данной аналитической работы, будут соблюдены, так как не затрагиваются положения, составляющие исключительную прерогативу следствия и суда. Только научно обоснованное заключение эксперта может служить доказательством по конкретному делу. Наличие сомнения по данному вопросу является процессуальным основанием для назначения повторной судебной экспертизы.

4. Отдельные проблемы оценки заключения экспертизы

Экспертиза - это не просто следственное действие, в результате проведения которого можно получить доказательства, это еще, как показывает практика, и целый ряд проблем, которые, к сожалению, остаются неразрешенными.

Прежде всего, это проблемы, связанные с местом экспертизы в системе доказательств по конкретным уголовным делам. До настоящего времени нет единого понимания того, как относиться к заключению эксперта в том случае, если оно не вписывается в систему иных собранных по делу доказательств. Понятно, что в каждом конкретном случае рассмотрения уголовного дела эта проблема решается.

В сложившейся  практике при рассмотрении конкретных уголовных дел, в том случае, если заключение эксперта входит в противоречие с остальными собранными по делу доказательствами, суд просто отбрасывает заключение эксперта и при вынесении приговора не принимает его во внимание. При этом игнорируется сама суть экспертизы, которая состоит в том, что это не просто следственное действие, а следственное действие, с помощью которого привлекаются специальные познания в области науки, техники, ремесла и искусства. То есть когда у судьи, который, как предполагается, обладает познаниями только в области права, появляются вопросы, связанные с тем, как истолковать те или иные факты, требующие специальных познаний, он должен обращаться к сведущим в конкретной области познания специалистам.

Это вполне очевидно при назначении экспертизы. Однако именно это фактически оспаривается судом в тех случаях, когда  он не доверяет экспертизе ввиду того, что собранные по делу доказательства не согласуются с ней. Судья в этом случае действует по весьма упрощенному алгоритму: заключение эксперта не вписывается в систему собранных по делу доказательств, значит, это заключение не следует принимать во внимание при постановлении приговора. Этот алгоритм - суть оценки доказательств, которую делает судья в подобных случаях. Причем он убежден, что это действительно и есть оценка доказательств, которая является инструментом всего процесса доказывания. На самом же деле подобный алгоритм действий не имеет ничего общего с оценкой доказательств, определяемой в действующем УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ "каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все  собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела". Процесс доказывания намного сложнее и вовсе не предполагает пренебрежение выводами, сделанными специалистами в конкретной области познания по поводу тех или иных фактов и явлений, попавших в сферу судебного рассмотрения.

Наиболее частыми  являются случаи, когда во внимание не принимается заключение судебно-психологической  экспертизы. Так, для определения  состояния, в котором находился  совершивший насилие человек, проводится данный вид экспертизы. Причина ее проведения вполне понятна - необходимо привлечь специальные познания в области психологии, так как без данной науки всякая попытка разобраться в состоянии в лучшем случае будет дилетантством, а в худшем - будет ошибочной, основанной лишь на поверхностных впечатлениях, что может привести к неправосудному решению по конкретному уголовному делу. Это понимают все, и потому проблем с назначением данной экспертизы нет. Каждый следователь и судья безошибочно определяет те случаи, в которых следует назначить данную экспертизу. Но любопытным является то, что понимание того, когда необходимо привлечь специальные познания в психологии, не означает того, что данные познания действительно будут востребованы при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела. К сожалению, в данном случае приходится сталкиваться с феноменальным явлением, когда следователь или судья, убежденный в необходимости привлечения специальных познаний в психологии для правильного разрешения уголовного дела и, следовательно, понимающий, что он не обладает подобными познаниями, вместе с тем критически отбрасывает результаты этих познаний, воплощенные в заключении судебно-психологической экспертизы. И это происходит так, как если бы названные следователи и судьи были убеждены в глубине собственных познаний в области психологии. В связи с этим возникает вопрос: откуда берется подобная убежденность, если ее на момент назначения экспертизы не было?

Данный вопрос интересен, и без привлечения  методов и познаний в области  психологии ответ на него невозможен. Это обусловлено тем, что необходимо заглянуть и понять природу такой сложной и зачастую противоречивой субстанции, как сознание следователя, прокурора, судьи. Необходимо понять, какие закономерности влияют на ход их мышления при оценке доказательств, как формируется их внутреннее убеждение, какие факторы на него влияют.

И здесь, видимо, необходимо обратить внимание на то, что  характерно не только для следователей, прокуроров и судей, но и для всех людей. Есть области знания, где каждый считает себя специалистом. Так, часто приходится встречать людей, которые хотя и не медики и не получали соответствующего образования, но убеждены в том, что знают в этой области не меньше соответствующих специалистов. Каждому практикующему юристу приходилось сталкиваться с такими "знатоками", которые толкуют и закон, и конкретные ситуации якобы с позиций закона, но которые при этом не имеют соответствующего образования и высказывания которых всякому юристу представляются грубым невежеством. То же приходится видеть и в сфере применения психологических познаний. Многие люди считают себя психологами уже в силу того, что им иногда удается предвидеть простейшие поведенческие акты других людей. Способность к рефлексии также становится основой для убеждения в глубине собственных психологических познаний.