Жизнь и труды Аристотеля

преклонения перед Аристотелем  свойственного философии средних  веков.

Схоластика не случайно  избрала его в  качестве главного  философского

(не теологического!) авторитета.  Поэтому и  освобождение  от  идейного

наследия средневековья шло в  направлении устранения не только  старых

физических воззрений, но прежде всего - способа объяснения. Объяснение

через  "способность"  или  "возможность"  заменяется  в  новое   время

объяснением посредством  закона, а  "способности" остаются  достоянием

комедийных персонажей:  "опиум усыпляет,  ибо он  обладает  усыпляющей

способностью...". Так, Аристотель рассматривал движение как  результат

воздействия   движущего   и    отрицал   возможность   движения,    не

поддерживаемого  некоторой  (внешней  или  внутренней)  силой.  Ученый

нового времени формулирует законы движения и сразу же  обнаруживается,

что под  воздействием  силы осуществляется  ускоренное  движение.  Без

этого  воздействия   тело  покоится   или  движется   прямолинейно   и

равномерно. Отсюда  и  то  понятие  инерции,  от  которого  пошло  все

преобразование физики.

    Как  первая  (метафизика),   так  и   вторая  (физика)   философия

Аристотеля  имеет  своим  мировоззренческим  основанием  убеждение   в

господстве формы над содержанием (материей),  души над телом, ума  над

чувствами. Перенесение  этих приоритетов  в сферу  общества  составило

содержание этики и политики Аристотеля.

    5. Общество. Этика и политика

    Целью  человеческой деятельности для  всей древнегреческой философии

было достижение блаженства.  Поскольку нравственная деятельность  есть

деятельность, она должна  основываться, считает  Стагирит, на  разуме.

Разумная деятельность как самая  совершенная и возвышенная  привлекает

его внимание в первую  очередь. Смысл жизни не  в удовольствиях, не  в

счастьи,  а  в  осуществлении  требований  разума.  Однако  Аристотель

прекрасно знает, что  разумная деятельность имеет  двоякий характер  -

теоретический и практический. Конечно,  и здесь высшее место  занимает

"созерцательная  жизнь",  ведь  "умозрение  (theoria)  есть  то,   что

приятнее всего и всего лучше" (Арист.  Мет., XII, 7, 1072b). Но и  она

нуждается  в  определенных  условиях   -  для  того,  чтобы   отдаться

созерцанию,  необходимо   прежде   всего   жить.   Этим   соображением

обусловлена  большая  жизненность  этики  Аристотеля  по  сравнению  с

платонизмом, а также тесная, связь ее с общественной жизнью.

    Блаженство, считает Аристотель, недостижимо  иначе как в  условиях

зрелой и  завершенной жизни:  ребенок, человек  только в  возможности,

неспособен к совершенной деятельности, бедность и болезнь, слабость и

несчастье отнимают  у человека  средства  к блаженной  жизни,  которые

даются,  напротив,  богатством  и  здоровьем,  силой  и  счастьем.   И

все-таки, рассматривая  условия  жизни  как  "материю",  а  благо  как

"форму" (цель)  блаженной  жизни, Аристотель  видит  решающий  элемент

блаженства во внутреннем достоинстве  и добродетели (arete)  личности.

Блаженство есть результат деятельности,  сообразной с добродетелью,  и

сама эта  деятельность.  Поэтому  ставший уже  классическим  вопрос  о

соотношении удовольствия и разума Аристотель решает путем компромисса:

удовольствие,  вытекающее  из  разумной,   т.  е.  сообразной   благу,

деятельности, само есть благо.

    Сказанное  означает, что по Аристотелю благо  лежит не по ту сторону

чувственного мира, как считал Платон, а вместе с ним мегарики.  Высшее

благо должно  быть  достижимым,  действительным,  а  не  потусторонним

идеалом. Выгодно  отличаясь  от  платонизма  своим  реализмом,  учение

Аристотеля   о   добродетели    опирается   на   представление,    что

она-приобретенное  качество  души.   И  здесь  Стагирит   противостоит

Платону,  убежденному  в  том,   что  добродетели  нельзя   научиться.

Аристотель видит в  добродетели "преднамеренно приобретенное  качество

души, состоящее в субъективной середине и определенное разумом, притом

определенное так,  как  бы  ее определил  благоразумный  человек.  Это

середина между двумя  [видами] зла -  избытком и недостатком"  (Ником.

эт., II, 6, 1107а). Она потому середина, что порок преступает  границу

должного в своих действиях и чувствах, по отношению как к избытку, так

и к недостатку.  Добродетель же находит  и избирает середину:  "ничего

слишком...".  Стагирит  подробно   исследует  с   этой  точки   зрения

добродетели,  противопоставляя   их  порокам.   Так,  великодушию   он

противопоставляет тщеславие  ("избыток"), с  одной стороны,  малодушие

("недостаток")  -   с   другой.   Великодушие,   следовательно,   есть

"середина". Мужество - среднее между безрассудной  отвагой и трусостью,

щедрость - между расточительством и скупостью, и т. д.

    Поскольку  душа  делится на  неразумную  (питающую и  ощущающую)  и

разумную,  постольку  добродетели,  будучи  приобретенными  свойствами

души,  также  делятся  на   два  вида:  этические  и   дианоэтические.

"Дианоэтическая добродетель  возникает и  развивается по  преимуществу

через обучение, почему и нуждается в опыте и во времени; этическая  же

слагается через привычки: от них-то она и получила свое название,  так

как  [последнее]  образовано  незначительным  изменением слова  ethos

(привычка, нрав)" (там  же. II,  1, 1103а).  Таким образом,  этические

добродетели - добродетели привычки и обычая, дианоэтические -  разумны

и основаны  на рассуждении.  Этические добродетели  деятельны, ибо  мы

становимся справедливыми, совершая справедливые поступки, скромными  -

поступая скромно, мужественными - действуя мужественно. Дианоэтические

же созерцательны.  Однако  и они  имеют  в  виду не  само  знание  как

таковое, но  поведение,  деятельность,  практику.  Отсюда  определение

этики как "практической философии"  и отнесение ее к  соответствующему

разряду наук.

    Поскольку  нравственное   действие   опирается   на   разум,   оно

подразумевает свободный выбор  между добром  и злом.  "В нашей  власти

добродетель, точно так же, как и порок, ибо мы властны действовать  во

всех тех случаях, когда мы властны воздержаться от действия" (там  же,

III,  7,  1113b).   Введя  понятие   свободного  выбора   (ргоаiresis)

Аристотель открывает  первую страницу  длительного спора  о  свободной

воле.

    Аристотель  исследует  добродетели в  контексте  общественной  жизни

античного общества.  Особое  место  занимает  у  него  справедливость.

Справедливое  -   середина   между  двумя   родами   несправедливости:

нарушением закона и неодинаковым отношением к равным. Поэтому "понятие

справедливости означает одновременно как законное, так и  равномерное,

а несправедливое -  противозаконное и неравное  [отношение к людям]  "

(там же, V, 2, 1129а). Поскольку же закон предписывает  добродетельное

поведение, например  мужество  в бою,  постольку  справедливость  есть

высшая добродетель, в которой заключаются все иные.

    Сопоставление  справедливости  с законом  и  равенством  приводит  к

знаменитому делению ее на уравнивающую и распределяющую. Цель первой -

способствовать воздаянию равным за равное; второй - распределение благ

согласно  достоинству  лиц,  вступающих   в  общение.  Иначе   говоря,

распределяющая справедливость относится к общим благам и  обеспечивает

их разделение согласно достоинству  (рангу) граждан. Уравнивающая -  к

благам, принадлежащим  отдельным  лицам,  обеспечивая  обмен  согласно

количеству и качеству труда. Очевидно,  что выделение этих двух  видов

справедливости как нельзя  лучше отвечает условиям  жизни общества,  в

котором комбинируются сословное устройство и "врожденные" преимущества

одних людей  над  другими,  с  одной  стороны,  и  уравнивающие  людей

товарно-денежные  отношения  -  с  другой.  Учение  о   справедливости

образует прямой переход к государству.

    В "Политике"  Аристотеля общество  и  государство по  существу  не

различаются. Отсюда немалые  трудности понимания его  учения. Так,  он

определяет человека как zoon  politikon - "политическое животное".  Но

что  это  означает?   Есть  ли  человек   животное  общественное   или

государственное?  Разница   немалая,  поскольку   может   существовать

общество  и  без  государства...  Но  для  Стагирита  это  невозможно.

Государство предстает в его  сочинении как естественный и  необходимый

способ существования  людей -  "общение подобных  друг другу  людей  в

целях возможно лучшего существования" (Полит., VII, 7, 1328а). Но  для

такого общения необходимы досуг, внешние блага, такие как богатство  и

власть,   а   также   определенные   личные   качества   -   здоровье,

справедливость,  мужество   и  т.   д.  В   государство,  в   качестве

равноправных граждан,  входят только  свободные.  Да и  то  Аристотель

часто  отрицает   права  гражданства   за  теми   из  них,   кто   "не

самодостаточен" и не обладает досугом для того, чтобы вести "блаженную

жизнь", - ремесленниками, крестьянами...

    Впрочем,  Аристотель   достаточно  гибкий   мыслитель,  чтобы   не

определять однозначно принадлежность  к государству именно  тех, а  не

иных лиц. Он  прекрасно понимает,  что положение  человека в  обществе

определяется собственностью. Поэтому он  критикует Платона, который  в

своей  утопии  уничтожает  частную  собственность  у  высших  классов,

специально подчеркивая, что общность имуществ невозможна. Она вызывает

недовольство и  ссоры,  снижает  заинтересованность  в  труде,  лишает

человека "естественного" наслаждения владением, и т. д. Таким образом,

он отстаивает частную собственность, которая представлялась ему, да  и

действительно была в его время единственно возможной и  прогрессивной,

обеспечивая своим развитием преодоление последних пережитков общинного

социального устройства, тем более  что развитие частной  собственности

означало и преодоление полисной  ограниченности, вставшее на  повестку

дня в связи с кризисом всего полисного устройства Эллады. Правда,  при

всем этом, Аристотель говорит и о необходимости "щедрости",  требующей

поддерживать неимущих, а "дружбу", т. е. солидарность свободных  между

собою, объявляет одной из высших политических добродетелей.

    Эти  ограничения частной собственности направлены на достижение той

же  цели,   какую  преследовал   и  платоновский   отказ  от   частной

собственности вообще, - сделать так, чтобы свободные не разделялись на

враждующие лагеря. То  же и в  собственно политической деятельности  -

сохранение  установившегося   строя   зависит   от   того,   насколько

государство сможет  обеспечить  превосходство  своих  сторонников  над

теми, кто не  желает сохранения существующего  порядка. Отсюда  учение

Аристотеля о формах государственного устройства. Вопрос этот тем более

важен,   что   Стагирит   применяет   к   анализу   государства   свое

общефилософское понятие формы:  оно есть  движущий принцип  социальной

организации, начало,  действительность и  цель его.  Вместе с  тем  он

делит формы государственного устройства по двум основаниям: количество

правящих, конкретизируемое соответственно  имущественному признаку,  и

цель (моральная значимость) правления. С точки зрения последней, формы

государственного  устройства  делятся  на  "правильные",  при  которых

власть имущие имеют в виду общую пользу, и "неправильные", где имеется

в  виду  только  собственная   польза.  По  количеству   правящих-один

правитель,  правление   богатого  меньшинства   и  правление   бедного

большинства. В результате получается три "правильных" формы  правления

(монархия,  аристократия,  полития)  и  три  "неправильных"  (тирания,

олигархия и демократия).

    Аристотель  в разных работах по-разному  представляет  относительную

ценность указанных форм. В " Никомахово и этике" он объявлял лучшей из

них монархию,  а худшей  из "правильных"  форм -  политию).  Последняя

определялась   как    государство,   основанное    на    имущественной

дифференциации граждан. В "Политике"  же он считает политию  наилучшей

из  "правильных"  форм.  Хотя  монархия  и  здесь  представляется  ему

"первоначальной  и  самой  божественной",  в  настоящее  время  она,  по

Аристотелю, не имеет шансов на успех. В четвертой книге "Политики"  он

связывает,  форму  государственного   устройства  с  их   "принципами"

(началами): " принципом  аристократии  служит добродетель, олигархии  -

богатство,  демократии-свобода"  (Полит.,  IV,  6,  1294а)12.  Полития

должна  объединять  три  этих  элемента,  почему  и  должна  считаться

подлинной аристократией  -  правлением наилучших,  объединяя  интересы

зажиточных и неимущих.

    Впрочем, мы встречаем  у Стагирита  и утверждение,  что все  формы

государства-  сводятся   к   двум  главным-демократии   и   олигархии.

"Демократией  нужно  считать  такой строй,  когда  свободнорожденные  и

неимущие, составляя большинство, будут иметь верховную власть в  своих