ПРоблема доказательства Бога в новоевропейской философии

Глава 3. «Естественная теология» Лейбница: проблема доказательства Бога

              1.Основные принципы метафизики Г. Лейбница.

Ключевое для той эпохи  понятие субстанции является одним  из основных и в философии Лейбница. Свои субстанции он называет «монадами», поскольку они являются как бы единицами бытия. Невозможно кратко объяснить, что такое монада, поскольку  в этом понятии в свернутом  виде содержится всё весьма многогранное, но цельное видение мира, - видение весьма своеобразное и противоречащее обыденным понятиям. Вопрос о сущности монады может вполне проясниться только после знакомства со всей философией Лейбница. [15.,с 7]

В основе сложного должно лежать нечто простое, неделимое, в основе материального - нематериальное. Поэтому все тела являются на самом деле агрегатами простых нематериальных субстанций – «монад». Монады – это «формальные атомы». Обычная атомистика, по мнению Лейбница, противоречит разуму, поскольку материальное не может быть неделимым. Сущностью субстанции является деятельность, или, точнее, самодеятельность. Монада – это деятельная сила. Такое понимание с необходимостью предполагает множественность и разнообразие субстанций. Деятельность монады - это ее восприятия, «перцепции». Души, имеющие осознанные восприятия («апперцепции»), – это высший тип монад, но не единственный. Большая часть монад лишена самосознания. [15.,с.56]. Сознательные восприятия – это лишь частный случай присущих всем монадам восприятий.

Лейбниц восполняет недостаточность  декартова определения материи  как протяженности понятием деятельной силы. Тогда как для Декарта жизнь тождественна духу, и там, где нет сознания, существует лишь мертвая протяженная материя, а органические тела представляют из себя всего лишь некие машины, для Лейбница все полно жизни, и даже при бесконечном дроблении тел мы не нашли бы ничего мертвого; все вещи заключают в себе актуальную бесконечность.

Монад существует необозримое  множество, однако их количество после  сотворения остается постоянным, поскольку  они не могут ни возникать, ни исчезать естественным путем. Если бы между монадами не существовало качественных различий, то одно состояние вещей в природе было бы неотличимым от другого. Лейбниц утверждает, что среди монад нет и двух совершенно одинаковых, что в природе нигде нет абсолютного тождества (принцип «тождества неразличимых» - «identitas indiscernibilium»). Каждая субстанция индивидуальна и неповторима. В отличие от Декарта и Спинозы, Лейбниц провозглашает субстанцией индивидуум (в специфическом его понимании). Однако различаться между собой монады могут только своими представлениями. Несмотря на свою простоту, монады содержат в себе, путем репрезентации, многообразие и множественность. Сущностью монады является непрерывное изменение (ближайшим примером такой субстанции является наша душа).

Материя, по Лейбницу, - это смутное представление, точнее, это все другие монады, представляемые данной, т.е. это всего лишь феномен. [19.,с 143]. Материя играет положительную роль, будучи всеобщей связью монад. С понятием материи и смутного представления связаны неясность, несвобода, ограниченность, страдание, чувственность. Это те представления, над которыми человек не властен, которые он не может разложить на части, от которых не может освободиться – они имеют для него реальность материального существования. Отчетливым представлениям соответствуют ясность, спонтанность, свобода, деятельность, духовность. Смутные и отчетливые восприятия отличаются друг от друга только степенью. В каждом отчетливом – множество смутных. Материя не внешним образом связана с монадой, но является составной частью ее природы постольку, поскольку она является не абсолютной, но ограниченной деятельностью.

Полностью свободен от материи  только Бог – (actus purus), чистая деятельность. Его познание является полностью отчетливым и адекватным, чисто духовным. Для Бога нет материи, Он видит сущность вещей. Время и материя существуют только как следствие несовершенного, частичного познания.

Первая материя, неотделимая  от энтелехий, это исходная страдательная  потенция, вторая – это совокупность множества субстанций, каждая из которых  имеет энтелехию и материю. Есть два вида агрегатов монад:  (unum per se) субстанциальное единство и (unum per accidens) случайное единство. В первом случае имеется центральная, господствующая монада (душа), окруженная массой других, которые составляют ее тело. Конкретные монады могут присоединяться и отделяться, но иерархически устроенное целое остается. Примером первого вида единства может служить животное, примером второго – груда камней.

«Монада является постоянным живым зеркалом универсума»[10.,с 56].Отчетливо выражать всю вселенную может только один Бог. Отражая в себе весь универсум, душа являет свое Богоподобие. Другие субстанции выражают скорее мир, чем Бога, а духи выражают скорее Бога, чем мир. «…Всякое полное действие репрезентирует свою полную причину, поскольку из познания этого действия я всегда могу прийти к познанию его причины». [10.,с 64] Поэтому мир в своей совокупности репрезентирует Бога.

Всё, кроме монад, есть лишь феномены, состоящие из монад и  воспринимаемые монадами.

              2.Место и роль проблемы Бога в системе философии Г.Лейбница.

Разум Бога и Его воля – это два начала всего существующего. От воли Бога зависят только случайные  истины (физические, «истины факта»), а необходимые (метафизические, противоположность  которым содержит в себе противоречие, «истины разума») зависят только от Его разума. Бог не является творцом сущностей и вечных истин, вечно пребывающих в Его разуме, который Лейбниц отождествляет с «царством идей и вечных истин»[11.,с.69] Божественный разум полностью подчиняется требованию непротиворечивости. Лейбниц отождествляет возможность и идеальность (пребывание в царстве идей), возможность и мыслимость (для человека).

Предположение, что мир  мог бы быть лучше, противоречит, по мнению Лейбница, славе Божией. При  выборе того, какой совокупности возможных вещей какому «миру» даровать существование, Бог с необходимостью должен был исходить из какого-то основания. Воля Бога подчиняется принципу достаточного основания. Бог «… всегда детерминирован в своих действиях, ибо не может избежать обязанности выбирать наилучшее».[11.,с.83] Обладая всезнанием, всеблагостью и всемогуществом. Он выбирает из всех возможных и приводит в существование наиболее совершенный из миров, который проще всех остальных по замыслу, по своим исходным принципам, но богаче всех явлениями и обладает максимальным количеством сущности. Возможно и менее совершенное, но оно не происходит»

Наш мир – лучший из миров. Основные его характеристики – гармония и всеобщая взаимосвязь. Каждая монада отражает весь мир. Каждого тела касается все, что происходит во всем универсуме. Вся природа аналогична: «Все как  здесь». [10.,с.49] В природе нет ничего абсолютно дискретного («закон непрерывности»). Свобода сотворенных духов соединяется с их изначальной запрограммированностью в силу избрания Богом определенного варианта мира. Понятие которого включает в себя все, что касается данной монады и ее восприятий. В системе Лейбница души всегда реализуют замысел (идею) Творца о них, и трудно по-настоящему говорить о свободе и грехе разумных творений. Свобода Бога сводится к выбору наилучшей совокупной программы мира из уже имеющегося набора (бесконечного по числу вариантов, но обозримого для Бога). «...После предвидения Бога или после Его решения ничто не может быть изменено; и тем не менее сами по себе события остаются случайными» [11.,с.89]. Все с необходимостью согласуется с установленным порядком вещей, даже когда нам кажется, что Бог совершает нечто необычное, экстраординарное (чудо). Чудесное не может быть предвидено сотворенными умами, так как отчетливое понимание всеобщего порядка превосходит их силы. То, что мы называем естественным, зависит от менее общих законов и поэтому доступно нашему пониманию.

На возражения, утверждающие, что его учение отрицает Божественную свободу, Лейбниц отвечает, что речь здесь идет не о метафизической необходимости, а о моральной, гипотетической, которая  не противоречит свободе. «...Предписанные Богом природе законы, основанные на сообразности, занимают среднее  положение между геометрическими  истинами, абсолютно необходимыми, и произвольными решениями...»  [11.,с.115] Свобода Бога для Лейбница как раз и состоит в необходимости поступать наилучшим возможным образом.

«...Бог, избрав совершеннейший из всех возможных миров, по Своей  премудрости допустил зло, соединенное  с этим миром, что, однако же не мешает тому, чтобы этот мир, рассмотренный  и взвешенный во всех своих частях, не был наилучшим из всех достойных  быть избранными» [11.,с.123]. «Должно согласиться, что необходимо существовали эти великие или, лучше непреодолимые соображения, приведшие мудрость Божию к допущению зла... ибо от Бога не может происходить ничего, что не было бы сообразно с его благостью, справедливостью и святостью» [11.,с.117]. Следует верить, что Бог все делает к лучшему, потому что блаженство духов составляет главную цель Бога. Источник зла «следует искать в идеальной природе творения, поскольку эта природа содержится в вечных истинах, присущих разуму Бога независимо от Его воли» [11.,118]. Зло, по Лейбницу, является частью мировой гармонии. Зло состоит в лишении.

Философию Лейбница, с ее представлением о «лучшем из миров» и основанной на нем теодицеей, можно  назвать эстетическим оптимизмом. В системе Лейбница истины факта обусловлены Божественным выбором, который, в свою очередь, опирается на закон достаточного основания и на вечные истины, независимые от воли Бога. Получается, что мир во всей совокупности – это прямое следствие вечных истин.

В философии Лейбница присутствуют чисто эстетические принципы: существует некая внутренняя, скрытая, предчувствуемая  целесообразность в вещах, в мире обнаруживаются порядок, гармония, можно, пожалуй, даже назвать это по-кантовски  «целесообразностью без цели». Мир  для Лейбница является эстетически  совершенным в силу самого факта  его сотворения. Разум (Лейбница) обнаруживает в вещах ту же ноуменальную сущность, что и в нем, но смутно. Бог, рассматривая мир со всех возможных сторон и  воплощая каждый свой взгляд в отдельной  монаде, совершает некую игру, увидеть  которую вполне может только Он сам.

Мир Лейбница состоит из бесчисленных индивидуумов, чья сущность состоит в деятельности, а деятельность - в представлении. Монада – это  образ потенциально универсального, стремящегося к бесконечности, Богоподобного  познающего и созерцающего субъекта, обладающего уникальной индивидуальностью, точка зрения которой, несмотря на свою относительность, является одним из Божественных отражений всей вселенной (лучшего из всех возможных и мыслимых Богом миров). Каждая точка зрения обладает большой ценностью, поскольку  множество отражений образует как  совершенство (гармонию) мира, так и  его сущность, поскольку все, кроме  монад - только феномен монад, в свою очередь состоящий из монад. Ценность каждой точки зрения подтверждается и тем, что монады не могут ни возникать, ни исчезать естественным путем.

Жизнь монады является лишь постепенным развертыванием некоего  внутреннего порядка, лежащего в  основе индивидуальности монады и приводящий ее во все испытываемые ею состояния, но не по принуждению, а в соответствии с ее самопроизвольностью. «…Субстанция не зависит ни от чего, является замкнутым  миром, сообщающимся только с Богом…» [10.,с.126]. Каждая монада, несмотря на свою простоту, содержит в себе все многообразие вселенной, хотя и смутно. «Монада является постоянным живым зеркалом универсума». [10.,с.127] Как отмечает Фейербах, «монада не является действующим лицом, но лишь зрителем мирового театра» [10.,с.128], деятельность монад носит исключительно теоретический характер. У Декарта учение о достоверном познании носит этический оттенок, у Лейбница – эстетический.

Для Декарта Бог прежде всего - Творец человека. В своих  рассуждениях Декарт исходит из мыслящего  «я» – критического и этически ответственного разума. Для Лейбница же Бог прежде всего – Создатель  мира. Декарт основывается на «я мыслю», Лейбниц – на том, что Бог мыслит мир. Тогда как для Декарта  с его этическим подходом, как  было сказано выше, жизнь тождественна духу, и там, где нет сознания, существует лишь мертвая протяженная  материя, а органические тела представляют из себя всего лишь некие машины. Для Лейбница все полно жизни, и даже при бесконечном дроблении тел мы не нашли бы ничего мертвого; все вещи заключают в себе актуальную бесконечность, каждая мельчайшая частица отражает в себе универсум и является эстетически ценной.

Основа аргументов Декарта, особенно в вопросе о правдивости  Бога, - то, что ложь и заблуждение  – это нехорошо, неэтично. Истина (насколько она познаваема для  человека) является для него добром и носит абсолютный характер.

Для Лейбница аргумент о  «боге-обманщике» ничего не доказывает. Рассуждений Декарта он не понимает и не принимает. Главное для него – то, что неадекватное отражение  противоречило бы вселенской гармонии. Гармония – понятие эстетическое - это ключевое слово для понимания  воззрений Лейбница. Не обязательно, чтобы существовало что-нибудь, кроме  монад, достаточно того, чтобы явления  монад были согласованы друг с  другом, что и обеспечил Бог  при сотворении.

Лейбниц постулирует бесконечное  множество представляющих субъектов, каждый из которых отражает мир адекватно, но со своей точки зрения. Таким  образом, истина (искомое достоверное  познание) множественна и относительна (для тварных существ, не могущих  выйти за пределы своей индивидуальности).

Доказательства бытия  Бога у Лейбница не играют такой принципиальной роли, как у Декарта, и по своему характеру резко отличаются от доказательств великого французского философа. Последний исходил прежде всего из антропологических предпосылок, из сопоставления несовершенства человека и совершенства имеющейся у него идеи Бога; и онтологическое доказательство опирается у него на антропологическое.

Иное мы видим у Лейбница, который исходит из логических, моральных  и космологических предпосылок:

1. Аргумент от вечных  истин.

2. За онтологическим доказательством  признается моральная достоверность.  В соответствии с наличным  состоянием наших знаний следует  думать, что Бог существует, и  поступать сообразно этому 

3. У Лейбница есть даже  обоснование возможности Бога, (которого  по его мнению недоставало  декартову онтологическому доказательству), исходящее из определения совершенства, на основе которого философ  утверждает совместимость совершенств  в одном субъекте.

4. Космологическое доказательство. «Бог есть первая причина вещей;  ибо ограниченные предметы, каковыми  являются видимые и ощущаемые  нами вещи, случайны и не имеют  в себе ничего, что делало бы  их существование необходимым. Следовательно надо искать причину существования мира, являющегося совокупностью случайных вещей; и искать ее надо в субстанции, имеющей в себе основание своего бытия и, следовательно, необходимой и вечной. Надо также, чтобы эта причина была разумной; ибо так как существующий мир случаен и так как бесконечное число других миров было равным образом возможно и равным образом, так сказать, заявляло притязание на такое же существование, как и настоящий мир, то необходимо, чтобы причина мира принимала все это во внимание и ставила себя в то или иное отношение к этим возможным мирам для избрания из них одного» [11.,с.98]. Далее отсюда же выводится, что эта причина должна быть абсолютно совершенной по могуществу, мудрости и благости. «И так как все соединено одно с другим, то нет места для допущения другой разумной причины. Ее разум служит источником сущностей, а ее воля служит началом существования. Вот в немногих словах доказательство бытия единого Бога, а равно и происхождения вещей через него» [11.,с.101].