Философия Любви Платона

     В заключение этого обзора необходимо обратить внимание на то, что в конце XIX - начале XX вв. в западной философии понимание любви претерпело значительные изменения. Длительная эпоха господства рационализма сыграла свою положительную роль в развитии научной картины мира, формировании правовых основ общества, стимулировала общественный прогресс, развитие науки и техники, но, при этом, сформированная ей традиция отношения к проблеме человека не смогла отразить нравственной сущности человека, всей полноты человеческого бытия, оказалась, по существу, враждебной им. В сложившихся условиях проблема соотношения рационального и иррационального, сознательного и бессознательного, веры и разума встала очень остро. В противоположность идеалам рационализма выдвигается новая этика иррационализма, ставящая проблему человека в центр философской системы. 
 

     §2. Отношение к идее любви в античности 

     Античная  культура давно ушла в прошлое, и  сегодня она воспринимается как  далекое и недостижимое «детство человечества». Навсегда исчез гармонический мир древнегреческого искусства, пластические образы античной скульптуры, живописи, архитектуры. Но духовное наследие античности осталось¹³. Оно незримо присутствует в европейской культуре и до сих пор определяет многое в ее характере, в особенности в развитии ее нравственных и эстетических идей. Это воздействие античной традиции на европейскую культуру ярче всего проявляется в такой, может быть, специальной, но тем не менее чрезвычайно важной области, как теория любви. Известно, что античные мыслители и писатели создали систему идей и образов, которые на многие века вперед определили развитие европейских представлений о любви, воплощавшихся в искусстве, литературе, системе нравственных и эстетических понятий. Поэтому античные теории любви представляют интерес не только для изучения самой античной культуры, но и еще в большей степени для понимания европейской культуры на различных этапах ее исторического развития. Все это придает античным теориям любви важное культурологическое значение, которое становится совершенно очевидным, если мы будем рассматривать эти теории не только как пережиток, проявление устаревшей системы нравственных ценностей, но, прежде всего как феномен, постоянно воспроизводившейся и развивавшейся на более высоких этапах становления европейской культуры - в литературе, искусстве, философии¹⁴.

     У древних греков существовала чрезвычайно  дифференцированная терминология, связанная  со словами «любовь», «любить». Прежде всего, сюда относится греческий термин «eros». Первоначально он обладал смыслом «желание». У Гомера в «Илиаде» «eros» означает не только желание женщины (Ил., XIV, 315), но и желание пищи или питья (Ил., 1,469). От этого существительного были произведены прилагательные: erannos, erateinos, eratos, eroeis, которые означали «привлекательный», «красивый» по отношению к людям, предметам и действиям. Широко употреблялся также глагол «eran», что означало «желать», «быть влюбленным». Отсюда производился глагол «erasthenai» - «влюбиться», «обрести желание». Все эти слова имели отношение к сексуальной сфере. Кроме того, существовало божество по имени Эрос как персонификация той могущественной силы, которая заставляет людей влюбляться и искать взаимности друг друга.

     Употреблялся  также термин «philia», наделенный смыслом «любовь», но далеко не всегда в сексуальном плане. Прилагательное «philos» означало «быть близким», «дорогим», «милым»; существительное «philos» имело значение «друг» или «родственник». Чаще всего эта группа слов относилась к сфере любви между родителями и детьми. Правда, греки не всегда строго различали «eros» и «philia» и часто смешивали их, однако главное различие состояло в том, что термин «eros» относился к тому, к кому испытывали желание, a «philia» означал любовь в сфере родственных отношений¹⁵.

     Кроме того, существовали термин «agape» и производное от него «agapan» (быть довольным, удовлетворенным). Позднее средневековые авторы использовали этот термин в противоположность «эросу» для обозначения любви, которая не включает в себя никакого элемента сексуальности. Следует отметить, что античная культура породила не только разнообразную терминологию, связанную с понятием «любовь», но и множество литературных жанров, связанных с описанием любви и любовного чувства. Среди них - эпический, лирический, сатирический, философский, бытоописательный. Действительно, феномен любви присутствует и в античном эпосе, и в лирике, и в сатире, и в философской литературе. Это разнообразие жанров породило и разнообразие типов понимания и истолкования любви, из которых можно выделить следующие четыре: мифологический, космологический, философско-этический и, наконец, эротико-гедонистический. Следует рассмотреть каждый из них в отдельности¹⁶. 
 

     Глава 2. Анализ произведений Платона, раскрывающих идею любви античной философии 

     §1. Идея любви в творчестве Платона и смысл ее реализации 

     Идея  любви находит свое логическое и онтологически-мифологическое обоснование в диалоге Платона под названием «Пир». В рассматриваемом диалоге впервые возникает и требует реализации мысль Платона о том, что идея любви, которой отчасти принадлежит все живое в материально-предметном мире независимо от своей родовой сущности, является логическим основанием жизненной связи между двумя сферами бытия. Эти две сферы представлены миром метафизическим: вечным, неизменным, выраженным совокупностью идей; и миром физическим: постоянно изменяющимся, смертным, выраженным чувственно воспринимаемым множеством предметов. Указанная связь осуществляется через стремление всего живого, потенциально содержащего любовь в своей сущности, к вечному благу и красоте через идею любви как предел своего собственного становления.

     Однако  потенциально присутствующая во всем живом, в том числе и в человеке, идея любви в этом последнем может  быть реализована двойственным образом в зависимости от того, какими целями направляется его свободная воля. Двойственность свободной воли объясняется тем, что современный человек — это лишь половинка ранее жившего существа — андрогина. Будучи единым целым, андрогины обладали великой силой, которая была направлена на восхождение в небесный, горний мир для свержения богов. Разгневавшись, боги наказали андрогина, разделив его на две половинки. «Итак, каждый из нас, — поясняет этот миф Аристофан- участник пира, — это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и лесбиянки принадлежат именно к этой породе. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому. Это самые лучшие из мальчиков и юношей, ибо они от природы самые мужественные»¹⁷.

     Смысл цитаты указывает на то, что в  Древней Греции стремление мужчины  к связи с женщиной есть проявление низшей, животно-материальной природы человека. Такая связь указывает на неистинную форму любви, сущность которой выражена в том, что благо и красота как окончательная цель жизненных стремлений человека, реализуемая через идею любви, осуществляется не в нем самом, а в бесконечности родовой последовательности. В такой последовательности каждый новый рожденный человек лишь средство для достижения блага в далеком будущем. Связь женщины с женщиной в Древней Греции считалась во всех смыслах бесполезной, так как женское пассивное начало само по себе не способно ни к какому рождению: ни материально-природному, ни творческому, ни тем более духовному.

     Процесс совершенствования в любви, мудрости и добродетелях осуществляется поэтапно согласно диалектической связи, которая, однако, в своем конечном воплощении не заканчивается только лишь созерцанием блага и красоты. Человек, проходя путем совершенствования, преодолевает низшие ступени бытия, постепенно поднимаясь на более высокий его уровень. Полюбив тело прекрасного юноши, родив в нем высокие мысли, человек понимает, что красота одного тела родственна красоте другого, значит, стремясь к идее прекрасного, необходимо любить все прекрасные тела. Но тело как таковое само по себе представляет косную материю, оживляет которую душа. Именно душа, а не прекрасное тело вообще, взятое как совокупность всех красивых тел, является достойной истинного почитания и любви. Душа содержит только лишь зачатки подлинно человеческих добродетелей, которые развиваются под любящим руководством мужчины. Это позволяет перейти на другой уровень отношений, где осуществляется понимание красоты наук во всем их многообразии. Созерцание разнообразного научного мира при стремлении к вечному благу приводит в процессе усовершенствования человека к воззрению того единственного знания, которое выражает прекрасное само по себе.

     Однако  конечная цель возвышения по иерархической лестнице бытия предполагает не только пассивное созерцание в любви прекрасного блага. Человек, достигший через реализацию высшей формы любви первоверховного, чистого, беспримесного, не причастного к материальности знания блага, должен такое знание воплотить в своей творческой деятельности. «Дело в том, — поясняет данное положение Сократ — участник пира, вкладывая свою мысль в уста пророчицы Диотимы, — что все люди беременны как телесно, так и духовно, и когда они достигают известного возраста, природа наша требует разрешения от бремени... Поэтому, приблизившись к прекрасному, беременное существо проникается радостью и весельем, родит и производит на свет, а приблизившись к безобразному, мрачнеет, огорчается, съеживается, отворачивается, замыкается и, вместо того чтобы родить, тяготится задержанным в утробе плодом... Стремление родить и произвести на свет в прекрасном — вот что такое любовь»¹⁸.

     Раскрывая смысл идеи любви как предела становления человека в процессе достижения блага и красоты, Платон не смог обойтись в своем логическом повествовании без привлечения мифологических образов, которые более полно, объемно и многогранно высвечивают саму сущность любви, реально присутствующую в природной действительности. Речь Аристофана, рассказывающего об андрогинах, и речь Сократа, который ссылается на слова Диотимы — пророчицы, фактически полностью лишены логики «здравого смысла». Однако нельзя сказать, что в указанных речах вообще отсутствует смысловая логичность, ибо процесс повествования Аристофана и Диотимы определен другим законом — имагинативным или мифотворческим.

     Трагично  платоновское понимание любви было воплощено в жизни и творчестве другого талантливого человека — Вл. Соловьева, русского философа и поэта-символиста. Соловьев обратил свое внимание на иное видение указанного единства. В своем очерке «Жизненная драма Платона» он пишет следующее: «Так как Платон собственную задачу Эрота определяет как рождение в красоте, то ясно, что его задача не разрешается физическим рождением тел к смертной жизни — в чем нет красоты — и что он должен обращаться на возрождение, или воскресение, этой жизни к бессмертию... Торжество ума — в чистом созерцании истины, торжество любви — в полном воскрешении жизни»¹⁹.

     Воплощение указанного Платоном понимания идеи любви остается нереализованным или, как метафорично выразился по этому поводу Вл. Соловьев, представляет собой «махровый цветок без плода». Не случайно не раскрытое древнегреческим философом понимание русский мыслитель обосновывает в сборнике статей, объединенных общим названием «Смысл любви». Особо обращая внимание на тот факт, что истинная форма любви может быть реализована только между мужчиной и женщиной, Вл. Соловьев объясняет это тем, что гармоничная согласованность, выраженная любовью, возможна только при сочетании формальных (телесных) различий, содержащих единое личностное начало. Духовная активность мужчины позволяет сквозь материальные формы женского тела созерцать его сущность, выраженную идеей и содержащую образ Божий. Проникнув в метафизическую сферу индивидуального бытия женщины, мужчина, таким образом, осуществляет подлинное единство тело и духа, сущностно сплетаясь в идеальной гармонии с любимым образом.

     Однако созерцание такого единства должно быть с необходимостью воплощено в материальной сфере бытия, преобразуя в предметном видимом мире ту действительность, которая лишена идеальной гармонии. Идеальная гармония представлена метафизическим всеединством, требующим своего осуществления через пафос человеческой любви. Преображая свою телесную природу в реальном, сущностном творчестве любви, мужчина изменяет и одухотворяет природу женщины, а также и той социальной и материально-предметной среды, которая окружает истинно любящую пару. Завершая свое исследование, Вл. Соловьев пишет: «Связавши в идее всемирной сизигии (индивидуальную половую) любовь с истинною сущностью всеобщей жизни, я исполнил свою прямую задачу — определить смысл любви, так как под смыслом какого-нибудь предмета разумеется именно его внутренняя связь со всеобщей истиной»²⁰. Однако осуществить идеал всеобщей любви на основе высшей ее формы, реализованной между мужчиной и женщиной, самому философу не удалось, так как плод физического бессмертия, который должна родить такая любовь, не преобразил жизнь самого творца, не дал ей реального бессмертия здесь, в материальной действительности.

     «Платон не овладел бесконечною силою  Эрота для настоящего дела перерождения своей и чужой природы. Но, несмотря на это, он уже не мог вернуться к тому отрешенному идеализму, который не хочет знать жизни. Недаром со всею силою и глубиною своей индивидуальности он пережил и передумал то чувство, которое уже само по себе, уже как субъективное состояние, снимает хоть на время безусловную грань между идеальным миром и действительною жизнью, строит хотя бы только воздушный мост между небом и землей»  — эти слова Вл. Соловьева с полным правом можно отнести и к нему самому. Несмотря на то что судьба этого гениального человека отражает отрицательный результат поисков смысла любви, выраженного философскими исканиями Платона, однако его творчество, как истинный плод личностного становления, способно нести в себе тот положительный дар, приобщаясь к которому каждый человек может гармонично соединить в себе два порядка бытия, формируя свою творческую целостность. 

     §2. Эрос, разум, познание в философии Платона 

     Серьезной философско-теоретической предпосылкой для установления взаимосвязи указанных  разделов философии и, следовательно, переосмысления всех трех феноменов  — любви, разума и познания — является философия Платона. Именно Платон, как известно, стоял у истоков всех интересующих нас здесь философских учений — о любви, разуме и познании. За заслугу в отношении философии любви он был назван даже «философским первоапостолом Эроса»²¹. Действительно, Платон, пожалуй, больше всех занимался вопросом любви. К сожалению, его вклад в разработку этой области философии не всегда оценивался по достоинству. Так, Шопенгауэр утверждал, что все то, что древнегреческий философ говорил по этому поводу, не выходит из области мифов, легенд, шуток²². Но вместе с тем существует и мнение о том, что «любовная аналитика — едва ли не самое впечатляющее из всего написанного Платоном».