Сущность институциональной экономики, ее основные понятия

5. Выведение роли нерыночных  институтов из неполноты спецификации и защиты прав собственности и из существования положительных трансакционных издержек. Поскольку функционирование рыночного механизма может быть затруднено из-за размытости прав собственности, а также не является бесплатным, что вытекает из положительных трансакционных издержек, это ставит вопрос об альтернативных механизмах координации и стимулирования, использование которых в определенных условиях могло бы обойтись дешевле, чем рынок.

В институциональной теории можно выделить несколько значений термина институт, различающихся  как по широте охвата экономических явлений, так и по смыслу.

1. Любой механизм координации и стимулирования. Данное значение уже упоминалось в связи с характеристикой институциональной экономики в ее сопоставлении с неоклассической теорией. Это является самым широким значением данного термина, так что понятие институт включает в себя также и рынок как систему относительных цен.

2. Любой нерыночный механизм координации и стимулирования. Это более узкое значение нередко встречается, когда представители институциональной теории подчеркивают роль институтов (например, знаменитая фраза «институты имеют значение»), имея в виду любые механизмы координации и стимулирования кроме рынка.

3. (Институты-)правила или институциональная среда. Еще более узкое значение термина институт, включающее только правила, обеспечивающие порядок во взаимодействиях между людьми.

4. (Институты-)контракты или (институты-)соглашения. Под контрактом в широком институциональном смысле подразумевается явный или неявный договор, организующий осуществление трансакций.

Следует отметить, что согласно классификации Д. Норта, контракты также являются разновидностью правил, находясь на низшей ступени их иерархии. Вместе с тем, в неоинституциональной теории правила (не считая контрактов) и контракты выступают как две автономные области исследования, на основании чего и в настоящем пособии правила и контракты рассматриваются отдельно.

5. Организации. Организацию, например фирму, принято трактовать как сеть контрактов.

6. Институциональное устройство. Данный термин, предложенный О. Уильямсоном, имеет более широкий смысл и обозначает всякий способ сознательной организации трансакций, будь то контракты, организации или рыночный механизм.

Неоинституциональная экономика, как и институционализм в целом, не является однородным течением. В нем можно выделить целую совокупность школ, различающихся по предметным областям и используемым инструментам анализа. В зависимости от последних, различные неоинституциональные школы различаются также по степени близости к неоклассической теории.

Первым и наиболее общим  критерием классификации неоиституциональных школ является акцент на типе изучаемых институтов, а именно, правилах или контрактах. На правилах делается основной акцент в таких направлениях неоинституционализма как новая экономическая история, теория общественного выбора, конституционная экономика и теория прав собственности. Изучением контрактов в основном заняты представители таких направлений как теория контрактов, или теория агентских отношений, и теория организаций, основной костяк которой образует теория трансакционных издержек, подразделяющаяся, в свою очередь, на теорию структур управления трансакциями и теорию измерения рентабельности трансакций.

Новая экономическая история  также явление неоднородное и  распадается на такие течения как клиометрика, т. е. количественный анализ данных экономической истории (ее лидером является Р. Фогель), и собственно неоинституциональная экономическая история. Именно последняя школа, возглавляемая Д. Нортом, главным образом, подразумевается под новой экономической историей, когда речь идет об этом течении неоинституциональной экономики. Предметом исследования данной школы являются влияние институтов-правил, как общественных, так и частных, на экономический рост в различных странах. Большое внимание здесь уделяется межстрановым сравнениям экономического роста, объяснение которых ищется в различиях в институциональной структуре, т. е., прежде всего, в институтах-правилах.

Неоинституциональные теории (и не только неоинституциональные), уделяющие основное внимание контрактам принято обозначать как теория контрактов или теория организаций с той разницей, что в первой акцент делается на анализе стадии подготовки и заключения контракта, а во второй теории, прежде всего, изучается процесс реализации уже заключенного контракта.

Соответственно, эти две  теории можно рассматривать как  две составные части общей теории контрактов, где первую можно обозначить как теория ex ante контрактного процесса, а вторую — как теория ex post контрактного процесса.

Основное допущение первой из этих теорий состоит в том, что  контракт после его заключения полностью реализуется и, таким образом, ex post контрактный процесс не связан ни с какими дополнительными трудностями. Предметная область данной теории распадается на две главные проблемы, а именно, на проблему пред- и постконтрактного оппортунизма. Первая из проблем нередко связывается с неблагоприятным отбором по причине асимметричности информации между продавцом и покупателем. Вторую проблему принято связывать с моральным риском, т. е. вероятностью неблагоприятного влияния заключенного контракта на систему стимулов контрагентов. Обе проблемы в данной теории решаются на стадии заключения контракта, т. е. основной вопрос здесь заключается в том, каким в той или иной конкретной ситуации должен быть контракт, чтобы исключить пред- или постконтрактный оппортунизм.

Главная предпосылка второй теории заключается в том, что  контракты всегда содержат неточности и прочие несовершенства, в силу которых их реализация может быть только частичной. Отсюда вытекает необходимость в управлении контрактными отношениями после заключения контракта.

Основной вывод данной теории заключается в том, что  главной функцией контрактов, или организаций, является экономия на сумме трансакционных и производственных издержек. При этом в рамках данной теории существует два взгляда на причину данной экономии. В теории структур управления трансакциями предполагается, что данная экономия достигается за счет дифференцированного закрепления трансакций за различными структурами управления ими, т. е. для каждой трансакции подбирается наиболее подходящая для нее организация, будь то рынок, фирма или какая-либо промежуточная форма. Специфика теории измерения рентабельности трансакций заключается в том, что основной акцент в ней делается на издержках, связанных с неопределенностью экономических результатов и характеристик обмениваемых благ. Основное значение контрактов, или организаций, усматривается в снижении этого рода неопределенности.

Рис. 1.3.- Классификация основных предметных областей (показаны в рамках) и соответствующих им направлений (показаны без рамок) неоинституциональной теории.

2. Институциональная структура и институциональная среда

Институциональная структура - это определенный упорядоченный набор институтов, создающих матрицы экономического поведения, определяющих ограничения для хозяйствующих субъектов, которые формируются в рамках той или иной системы координации хозяйственной деятельности.

В экономической литературе понятие «институциональная структура» имеет множество трактовок. Часто  не проводится различий между дефинициями  «институциональная структура» и «институциональная среда». Уильямсон приводит наиболее общее её определение: «Это основные политические, социальные и правовые нормы, являющиеся базой для производства, обмена и потребления». Но наличие некоторых, присущих спонтанному рыночному порядку институтов еще не является достаточным условием для становления рыночной институциональной структуры. Например, создание правовой базы для частной собственности не означает, что она действительно может функционировать в экономике как рыночный институт.

Основной вопрос, на который  пытаются ответить экономисты институционального направления, заключается в следующем: насколько благоприятны различные  варианты институциональной среды  для экономической деятельности, почему в одних случаях институциональная  среда способствует ей, а в других, наоборот, препятствует. Акцент на универсальных элементах институциональной среды является основополагающим в сравнительных («компаративистких») исследованиях. Одной из сверхзадач институционального направления в экономической теории является нахождение институтов, благоприятствующих экономическому росту. Иными словами, в какой институциональной среде экономический рост достижим и носит устойчивый характер. Эта проблема приобрела особое значение, в связи с переходом ряда стран от плановой экономике к рыночной. И если на начальном этапе перехода акцент делался на скорость проведения реформ (Вашингтонский консенсус), то впоследствии было признано, что без создания соответствующих институтов экономика не может работать эффективно (Поствашингтонский консенсус). Однако речь при этом шла, прежде всего, о создании рыночных институтов, в то время как важнейшим условием достижения стабильного экономического роста является сила государственных институтов.

В начале перехода социалистических стран к рыночной экономике спо-ры велись в основном между сторонниками радикального подхода (шоковой терапии) и градуалистами (приверженцами постепенных преобразований).

Главная идея радикалов заключалась  в следующем: чем быстрее проводятся реформы, тем лучше экономическое развитие. Среди необходимых составляющих хорошей политики обычно называли либерализацию цен и рынков, снижение инфляции, ограничение госрасходов, приватизацию, а также открытие экономики – введение конвертируемости валюты и снижение торговых барьеров.

Многие страны последовали  этим рецептам и испытали спад производства, компенсировать который не удалось  до сих пор. На первый взгляд зависимость  между изменением ВВП и либерализацией очевидна – страны Восточной Европы и Балтии имеют более высокие  показатели и либерализации и ВВП, чем группа бывших советских республик. Однако более внимательный взгляд обнаруживает ряд несоответствий. Например, Китай не вписывается в общую картину – там при относительно низкой либерализации реформы не только не сопровождались сильным падением производства, но и привели к ускорению темпов роста, а список лидеров по уровню производства среди бывших советских республик не выглядит как список самых либерализованных стран. К 2006 г. только Узбекистан, Белоруссия, Казахстан, Эстония и Туркмения превзошли уровень ВВП 1989 г. Экономические успехи Беларуси, обделенной нефтью и газом, явно противоречат «традиционной мудрости». Более того нет очевидной зависимости между уровнем либерализации экономики и ростом ВВП.[6]

Таким образом, из опыта стран  с переходной экономикой можно сделать, по крайней мере, один общий вывод. Темп должен быть таким, чтобы масштаб реструктурирования не превышал инвестиционный потенциал экономики. Это главное обоснование необходимости постепенной, а не одномоментной ликвидации барьеров и иных форм господдержки (европейскому сообществу и странам Североамериканской зоны свободной торговли потребовалось почти десять лет на ликвидацию тарифов).

Кроме того, успех определяется не только темпами либерализации  и не только правильной макроэкономической политикой, но и способностью государства обеспечить сильные институты, без которых либерализация (рыночная экономика, и поддерживающие ее институты) не работает.

Слабость и неэффективность  институтов проявляется в накоплении неплатежей, долларизации и бартеризации экономики, отсутствии эффективно применяемых процедур банкротств, защиты контрактов, прав собственников и общественного порядка в целом. Инфляция тоже один из показателей институциональной эффективности, поскольку она является следствием не столько ошибочной политики, сколько слабости правительства в отношении финансовых групп, отраслевых лобби, регионов, парламента и т. д. Слабость эта проявляется и в неспособности собрать налоги, и в неспособности отказать группам давления в увеличении расходов. Показателями силы (или слабости) институтов становятся доля теневой экономики, уровень коррупции, количество зарегистрированных преступлений на 1000 населения.

Обобщенным измерителем  силы институтов может служить финансовая мощь государства – доля госрасходов/доходов в ВВП. Три типа изменения доли госрасходов в ВВП примерно совпадают с тремя основными моделями перехода к рынку. При сильном «авторитарном режиме (Китай) сокращение госрасходов относительно ВВП происходило за счет обороны, субсидий и инвестиций, тогда как расходы на «обычное правительство» (включающее все остальное – от образования до правоохранительных органов) росли примерно тем же темпом, что и ВВП. При сильном демократическом режиме (Польша) госрасходы на «обычное правительство» и другие функции снизились накануне перехода к рынку (когда прежний авторитарный режим разваливался), но в ходе самих реформ даже несколько возросли. Наконец, при слабом демократическом режиме (Россия) сократились по отношению к ВВП не только расходы на оборону, субсидии и инвестиции, но и расходы на «обычное правительство», что привело к подрыву институционального потенциала государства.[6]

Таким образом, опыт реформ в странах переходной экономики  показывает, что эффективная институциональная среда это сильные государственные институты необходимые для проведения активной экономической политики, направленной на наиболее полную мобилизацию ресурсов экономического роста. Однако политика временного взвинчивания инвестиционной активности и темпов экономического роста не будет эффективной без соблюдения важнейшего условия: инициативы содействия экономическому развитию должны выполняться при посредстве механизмов рыночной конкуренции. В противном случае структурная перестройка экономики выльется в попытку перераспределения государственных ресурсов и потоков инвестиций между государственными же секторами экономики. В таком случае патернализм со стороны государства по отношению к предприятиям определяет функционирование неэффективной экономики и соответственно институциональной среды.

3. Обзор институциональной инвестиционной политики

На протяжении последнего десятилетия Беларусь переживала беспрецедентный  период роста при сохранении экономической  модели, основанной на государственном  планировании и государственных  предприятиях. Всё большим препятствием для устойчивости данного роста  является глобальный финансовый и экономический  кризис 2008-2009 года и сравнимый рост цен на энергоносители вследствие постепенного прекращения субсидий и постепенного достижения ими уровня мировых рыночных цен. Притоки прямых иностранных  инвестиций были традиционно очень  низкими, поскольку им не благоприятствовали частые изменения политики и двусмысленные  установки политики по отношению  к развитию частного сектора.