Заимствованная лексика в русском языке

Названия многих стилей одежды мотивированы этнонимами, топонимами, антропонимами, направлениями в  искусстве и т.д.: стиль фольклорный, стиль цыганский, стиль этнический, стиль "пуристский" и др.

На основе проведенного анализа  можно сделать вывод, что в  лексике сферы "одежда и мода" ХХ – ХХI вв. среди новых номинаций доминируют французские и английские заимствования.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Поскольку одежда – один из важнейших атрибутов существования  социума, постольку лексика, обслуживающая  эту сферу жизни, находится в  постоянной динамике и занимает центральное  место в тезаурусе носителей  языка.

В русском языке слова, обозначающие детали одежды, ее формы, названия тканей и другие термины, которые  можно объединить общей темой "костюм", в основном иностранные или производные  от них, измененные на русский манер. Большая их часть пришла из французского языка вслед за французской модой  в XVIII–XIX веках (корсаж, неглиже, камзол), много английских слов (блузка, гетры  и др.)

Каждый предмет одежды всегда имел для человека не только конкретную форму, но и обладал скрытым  значением, был знаком целого рода понятий, которые сформировались в процессе бытования этого предмета. Костюм выявляет не только внешний облик  человека, но и его внутренний мир. Это заложено в самой природе  костюма. Едва люди научились выделывать простейшие ткани и шить незамысловатые одеяния, костюм стал не только средством  защиты от непогоды, но и определенным знаком. Одежда указывала на национальную и сословную принадлежность человека, его имущественное положение  и возраст и т.д.

Наименование одежды - один из интереснейших пластов русской  бытовой лексики, который может  в определенной степени дать представление  об исторической, политической, духовной и культурной жизни России.

Современная лексика понятийной сферы "одежда" как открытая, постоянно  развивающаяся полисистема характеризуется новыми концептуальными оппозициями, сложным структурно-семантическим устройством, морфологическим и синтагматическим разнообразием единиц, увеличением их информационной и лингвокультурной значимости.

В лексико-семантической  сфере "одежда и мода" заимствованные наименования (многочисленные названия предметов одежды, стилей, материалов) по количественному составу намного  превышают исконные. На современном этапе номинации сферы одежды и моды в русском языке в основном пополняются за счет заимствований-интернационализмов, большую часть которых представляют композиты и составные номены, в которых повторяется родовое наименование в различных комбинациях с новыми лексемами-понятиями.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Беловинский Л.В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории XVIII – начало XX в. М.: Олма-Пресс, 2004.

Брагина А.А. Лексика языка  и культура страны. - М.,1981.

Бурда. – 2006-2009 гг.

Древняя одежда народов Восточной  Европы: Материалы к историко-этнографическому атласу / Под ред. М.Г.Рабиновича. М., 1988

Каган Ю. О латинских словах, обозначающих одежду / Быт и история  в античности. – М.: Наука, 1988.

Карева Е. В. История костюма. М., 1976.

Кирсанова 2006 — Кирсанова  Р. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. М.; СПб., 2006.

Комиссаржевский Ф. История  костюма. Минск, 1998.

Крылов Г.А. Этимологический  словарь русского языка. СПб.: ООО "Виктория плюс", 2004.

Лукина Г.Н. Предметно-бытовая  лексика древнерусского языка.- М.,1990.

Маркова Е.М. О принципах  наименования одежды в русском языке. // РЯШ, 1990, №4.

Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX в. М., 1984.

Матосян, Я.С. Системные отношения лексико-семантических единиц поля "одежда" в русском языке // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. / Я.С. Матосян // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Спецвыпуск: Общественные науки. – 2006.

Никитина О. Язык моды XVIII–XIX веков в русском культурном быту: трудности перевода // Теория моды. Одежда. Тело. Культур. – 2007. - №5.

Носкова З.А. Костюм и его функции в художественном произведении. // РЯШ, 1991, №6.

Словарь иностранных слов - М: Рус. яз., 1985.

Соснина Н., Шангина И. Русский традиционный костюм. СПб., 1998.

Заимствованные  слова

Во  всяком языке есть слова «свои» и  «чужие» — те, которые пришли из других языков. Например, слова дом, ехать, белый для русских — свои, исконные, а слова монумент, курсировать, оранжевый — чужие, заимствованные: монумент — из латинского, курсировать— из немецкого, оранжевый — из французского.

Заимствование слов — естественный и необходимый  процесс языкового развития. Лексическое заимствование обогащает язык и обычно нисколько не вредит его самобытности, так как при этом сохраняется основной, «свой» словарь, а кроме того, неизменным остается присущий языку грамматический строй, не нарушаются внутренние законы языкового развития.

Некоторые слова пришли к нам давно, и  сейчас только ученые-лингвисты могут  определить их «иностранность». Таково, например, слово хлеб, которое многими языками, и в частности русским, было заимствовано из древнегерманского. Пришлый характер слов определяется с помощью сравнительно-исторического метода.

Сейчас  такие слова настолько обрусели, что в них не осталось никаких  иноязычных примет. А в более свежих, недавних заимствованиях такие приметы  сохраняются. Например, если слово начинается с буквы а — это признак того, что перед нами «иностранец»: абажур, автобус, аккуратный, актер, анекдот, аптека — это все слова иноязычного происхождения (русских слов на а очень мало: азбука - от названия первых букв алфавита аз и буки; ай, ах, ахать).

Если  слово не склоняется, то это тоже знак его иностранного происхождения (кофе, сальто, домино, шасси, кенгуру).

Что заставляет один народ заимствовать слова у другого? Первая и главная  причина — заимствование вещи, предмета: вместе с предметом часто  приходит и его название. Так появились у нас слова автомобиль, такси, метро, трактор, комбайн, робот, акваланг, нейлон, лазер, транзистор и др.

Другая  причина — необходимость обозначить некоторый специальный вид предметов  или понятий. Например, с появлением гостиниц в русский язык входит французское портье (исконно русское слуга недостаточно ясно указывало бы на сферу деятельности этого лица).

Чаще  всего потребность в назывании  предметов и понятий возникает  в различных отрас-лях науки и техники, поэтому среди научно-технических терминов так много иностранных. От близких к ним по смыслу русских слов они как раз и отличаются строгой определенностью, специфичностью значения. Сравним, например, слова трансформатор и преобразователь: трансформатор — особый прибор для преобразования электрического тока, а преобразователем можно назвать и такой прибор, и человека; локальный и местный (математики говорят: локальная переменная, но не местная переменная) и т. п.

Разделение, дифференциация общего поня-тия на виды часто происходит и в области науки, и в обиходе. С этим бывает связано расщепление смысла слова, которое обознача-ло общее понятие, на два значения; одно оста-ется у русского наименования, а другое закреп-ляется за иностранным. Так в русском язы-ке возникли пары близких по смыслу (но не тождественных) слов: страх — паника, уют — комфорт, всеобщий — тотальный, рассказ — репортаж, сообщать — информировать и т. д.

Иностранное слово легче усваивается, если оно  заменяет описательный оборот. Так, слово снайпер заменило собой сочетание меткий стрелок; турне стали употреблять вместо громоздкого: путешествие по круговому маршруту; мотель — вместо гостиница для автотуристов; спринт — вместо бег на короткие дистанции.

Правда, в этом процессе замены своего слова  чужим действуют некоторые ограничители. Если, например, описательные обороты  составляют группу наименований однородных предметов, то заимствованному слову  трудно «пробиться» в такую группу: оно нарушает единство наименований (все они не однословные). Так, с  изобретением звукового кино в русском  языке появилось заимствованное из немецкого слово тонфильм. Однако оно не прижилось в нашем словаре: этому мешало то обстоятельство, что у нас уже успела сформироваться группа наименований описательных, двусловных: немой фильм — звуковой фильм, немое кино — звуковое кино.

Процесс лексического заимствования нормален для развития языка. Правда, не все  языки в равной мере восприимчивы к иноязычному влиянию. Это зависит  от разных факторов. Например, от географического. Так, Исландия вследствие своего островного положения и обособленности от других европейских стран на протяжении многих веокв была слабо связана с «материковыми» народами. Поэтому в исландском языке мало заимствований из других языков.

Отношение к заимствованным словам в общеcтве меняется. Бывают времена, когда к ним относятся вполне терпимо, но в иные эпохи они оцениваются отрицательно. Тем не менее, несмотря на ту или иную реакцию общества, одна часть заимствованных слов органично входит в язык, а другая отторгается им.

Политику, направленную на борьбу с заимствованиями, назвали языковым пуризмом (от лат. purus — «чистый»). Пуристы считают, что заимствования портят язык и что слово можно отменить или запретить волевым усилием.

Русский писатель Александр Петрович Сумароков  писал по поводу заимствований: «...воспри-ятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обогащение, но порча языка... Язык наш толико сею заражён язвою, что и теперь вычищать его трудно; а ежели сие мнимое обогащение ещё несколько лет продлится, так совершенного очищения не можно будет надеяться». А. П. Сумароков предлагал избавляться от слов фрукты, сюртук, суп, гувернантка, еложь, пассия и заменять их соответственно словами плоды, верхнее платье, похлёбка, мамка, похвала, страсть. Как видно, язык реагировал на эти слова выборочно, избавившись от модных в XVIII в. галлицизмов (заимствований из французского языка) — еложь, пассия, в то время как другие были им освоены (сравните родовидовые пары плоды — фрукты, верхняя одежда — сюртук; стилистическую пару похлёбка — суп; пару гувернантка — мамка, в которой слова разведены по значению в зависимости от рода занятий).

Язык  «опробует» заимствованное слово постепенно. Первоначально оно может записываться при помощи «родной» графической  системы, чем подчёркивается его  особое положение. Вспомним строки А. С. Пушкина:

Никто бы в ней найти не мог  
Того, что модой самовластной  
В высоком лондонском кругу  
Зовётся vulgar: (Не могу...

Люблю я очень это слово,  
Но не могу перевести; 
Оно у нас покамест ново,  
И вряд ли быть ему в чести.)

Прогнозы  Пушкина не сбылись: слово вульгарный живо и сейчас да ещё обросло производными — вульгарность, вульгаризатор и др.

Иногда  желание подобрать исконное слово  вместо заимствованного заставляет вспомнить очень старые словообразовательные модели. На волне борьбы с «чужаками», например в XX столетии было создано слово вратарь, сменившее заимствованное голкипер. Новое слово совпало с уже известным языку: из старославянского когда-то было заимствовано слово вратарь, обозначавшее 'привратник' (прав-да, оно произносилось с ударением на корне врАтарь). Южнославянскому корню -врат- соответствует великорусский корень -ворот-: так что, строго говоря, и в этом случае мы имеем дело с заимствованием, только из близкородственного языка, к тому же давным-давно освоенным. 

 

 

Энциклопедия русского языка Т. 10. Языкознание. Русский язык. М.: Аванта+, 1998. С. 258 - 260; Энциклопедического словаря филолога (языкознание). М.: Педагогика, 1984. C. 101 - 103. 

Заимствованные  слова в русском языке

Русский народ с древних  времен вступал в культурные, торговые, военные, политические связи с другими  государствами, что не могло не привести к языковым заимствованиям. В процессе употребления большая часть их подверглась  влиянию заимствующего языка. Постепенно заимствованные слова, ассимилированные (от лат. assimilare - усваивать, уподоблять) заимствующим языком, входили в число слов общеупотребительных и уже не воспринимались как иноязычные. В разные эпохи в исконный язык (общеславянский, восточнославянский, собственно русский) проникали слова из других языков. В настоящее время такие слова, как сахар, свекла, баня и другие, считаются русскими, хотя они были заимствованы из греческого языка. Вполне обрусели и такие слова, как школа (из латинского языка через польский), карандаш (из тюркских языков), костюм (из французского языка) и мн. др. Национальная самобытность русского языка ничуть не пострадала от проникновения в него слов иноязычных, так как заимствование - вполне закономерный путь обогащения любого языка. Русский язык сохранил свою полную самостоятельность и лишь обогатился за счет заимствованных слов. 
В зависимости от того, из какого языка пришли те или иные слова, могут быть выделены два типа заимствований: 1) заимствования родственные (из славянской семьи языков) и 2) заимствования иноязычные (из языков иной языковой системы). К первому типу относятся заимствования из родственного старославянского языка (иногда в лингвистической литературе его называют древнеболгарским). Ко второму - заимствования из греческого, латинского языков, тюркские, скандинавские, западноевропейские (романские, германские и др.). 
По времени проникновения заимствованная лексика тоже неоднородна: одни слова в ней относятся к периоду индоевропейской языковой общности, другие - к общеславянскому языковому единству, третьи пополняли язык восточных славян в древнерусский период его существования и, наконец, немало слов вошло уже в собственно русскую лексику.

Одновременно и русские  слова входили в другие языки.

 
Заимствования из родственных славянских языков 
Из родственных языковых заимствований особо выделяется значительная по составу группа слов старославянского происхождения. Однако немалую роль в обогащении русского языка сыграли и слова, пришедшие из других славянских языков - белорусского, украинского, польского, словацкого и др. 
Старославянизмы получили широкое распространение на Руси после принятия христианства, в конце Х в. Они пришли из близкородственного старославянского языка, который длительное время использовался в ряде славянских государств в качестве литературного письменного языка, употребляемого для перевода греческих богослужебных книг. В его южнославянскую основу органично вошли элементы из языков западно- и восточнославянских, а также немало заимствований из греческого. С самого начала этот язык применялся прежде всего в качестве языка церкви (поэтому его иногда называют церковнославянским или древнецерковноболгарским). В разных странах он принимал черты местных языков и в этом виде использовался за пределами собственно литургических текстов. В памятниках древнерусской письменности (особенно в летописях) нередки случаи смешения старославянского и русского языков. Это свидетельствовало о том, что старославянизмы не были чуждыми заимствованиями и прочно укреплялись в русском языке как близкородственные. 
Из старославянского языка в русский пришли, например, церковные термины: священник, крест, жезл, жертва и др.; многие слова, обозначающие абстрактные понятия: власть, благодать, согласие, вселенная, бедствие, добродетель и др. 
Старославянизмы, заимствованные русским языком, не все одинаковы: одни из них являются старославянскими вариантами слов, существовавших еще в общеславянском языке (глад, враг и др.); другие являются собственно старославянскими (ланиты, уста, перси, истина и др.); причем существующие исконно русские слова, синонимичные им, совершенно иные по своей фонетической структуре (щеки, губы, груди, правда и др.). Наконец, выделяются так называемые семантические старославянизмы, т.е. слова по времени появления общеславянские, однако получившие особое значение в старославянском языке и с этим значением вошедшие в состав русской лексики (грех, Господь и др.). 
Старославянизмы по сравнению с русскими вариантами имеют звуковые (фонетические), морфологические и семантические отличительные признаки. 
К основным звуковым относятся: 1) неполногласие, ср.: врата - ворота, плен - полон; 2) начальные ра, ла, ср.: равный, ладья - ровный, лодка; 3) сочетание жд, согласный щ, ср.: хождение - хожу, освещение - свеча; 4) е в начале слова и перед твердым согласным, ср.: единица - один, перст - наперсток и др. 
Морфологическими признаками являются, например, отдельные словообразовательные элементы: 1) приставки воз- (воздать, возвратить), чрез- (чрезмерный) и др..; 2) суффиксы -стви(е) (благоденствие), -ч(ий) (ловчий), -знь (жизнь), -ущ-, -ющ-, -ащ-, -ящ- (сведущий, тающий, лежащий, горящий); 3) характерные первые части сложных слов: бого-, добро-, зло-, грехо-, душе-, благо- и т.п. (богобоязненный, добродетельный, злонравие, грехопадение, душеполезный, благословение). 
Старославянские слова обладают и некоторыми семантико-стилистическими признаками. Так, по сравнению с русскими вариантами старославянизмы, первоначально используемые преимущественно в богослужебных книгах, сохранили более отвлеченное значение, например: увлечь (ср. русск. уволочь), влачить (ср. русск. волочить), страна (ср. русск. сторона). Поэтому старославянизмы нередко сохраняют оттенок книжности, стилистической приподнятости. 
Примечание. Проф. Г.О. Винокур старославянизмы с неполногласными основами делил на славянизмы по происхождению, т.е. славянизмы с определенными фонетическими и морфологическими чертами, и старославянизмы по стилистическому употреблению. 
В группе славянизмов по происхождению он выделял: 
а) старославянские слова, русские варианты которых хотя и зафиксированы в древних памятниках, но неупотребительны: благо - болого, влага - волога и др.; 
б) старославянизмы, употребляемые наряду с русским вариантом, имеющим иное значение: гражданин - горожанин, главный - головной, прах - порох, млечный - молочный; 
в) старославянизмы, редко употребляемые в современном языке, имеющие русские варианты: брег - берег, глас - голос, врата - ворота, злато - золото, млад - молод и др. Использование слов последней группы (например, в поэтической речи) стилистически уместно и оправдано. Эти славянизмы являются славянизмами и по происхождению, и по стилистическому употреблению (см.: Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М" 1959. С. 443). 
В русском языке есть заимствования из других близкородственных славянских языков, например из белорусского, украинского, польского, словацкого и др. По времени проникновения они являются более поздними, чем старославянизмы. Так, отдельные заимствования из польского языка датируются XVII-XVIII вв. Часть из них, в свою очередь, восходит к европейским языкам (немецкому, французскому и др.). Но немало и собственно польских слов (полонизмы). Среди них есть такие, которые являются названием жилья, предметов быта, одежды, средств передвижения (квартира, скарб, дратва, байка (ткань), бекеша, замша, кофта, карета, козлы); названием чинов, рода войск (полковник, устар. вахмистр, рекрут, гусар); обозначением действия (малевать, рисовать, тасовать, клянчить); названием животных, растений, пищевых продуктов (кролик, петрушка, каштан, барвинок - растение, булка, фрукт, миндаль, повидло) и др. Некоторые полонизмы пришли в русский язык через посредство украинского или белорусского языков (например, маевка, молчком, пан и др.). 
Из украинского языка пришли слова борщ, брынза (переоформленное румынское), бублик, гопак, детвора и др. 
Все родственные славянские заимствования были близки русскому языку, его системе, быстро ассимилировались и лишь этимологически могут быть названы заимствованиями.