Классическое феодальное право

Круг лиц, призывавшихся к наследованию, определялся кровным родством и  простирался до седьмой степени  родства (ЗП I 3 § 3). Наследование, как  уже указывалось, шло раздельно  по мужской и по женской линиям. После бездетного мужчины наследовал его отец, а при отсутствии отца — мать преимущественно перед  братом. Всякая более близкая степень  родства устраняла от наследования родственников всех дальнейших степеней. В каждой степени родства все  наследники делили наследства между  собою поровну. Распределение наследства между наследниками производилось  по правилу: «Старший пусть делит, а  младший пусть выбирает» (ЗП III 29 §2). Среди братьев и сестер предпочтение отдавалось мужчинам — братья устраняли  сестер от наследования, но в последующих  степенях родства мужчины не имели  преимущества перед женщинами и  одинаково делили между собой  наследство среди родственников  одной и той же степени родства (ЗП I 17 § 1). В случае смерти сына раньше отца и наличия внуков от этого  сына последние заступали место  их отца и делили между собою его  наследственную долю (ЗП I 5 § 1). Если жена умерла раньше мужа, то она не оставляла  после себя наследства, кроме женской  доли и ее недвижимой собственности, которые переходили к ее родственникам (ЗП I 31 § 1).

Для того чтобы получить наследство, необходимо было быть равного с наследодателем (или высшего) сословия (ЗП III 72). Например, если свободная женщина выходила замуж за чиншевика  или ландзасса, то дети, которые считались низшего по сравнению с матерью сословия, не получали наследства матери (ЗП III 73 § 1).

Особое место и вместе с тем  ведущее значение в системе наследственного  права занимало наследование ленов. Оно происходило в особом порядке, установленном ленным правом. При  противоречии норм ленного права  нормам земского права преимущество всегда было за первыми: вся система  наследования должна была приспособиться к наследованию ленов.

Основной принцип наследования ленов заключался в том, что лен  наследовался только сыном , и притом одним. Никакие другие родственники наследовать лен не могли. Особенностью правопреемства по ленному праву была также возможность, в случае отсутствия сыновей, перехода лена после смерти его владельца к тому, который имел уже упомянутое выше «право ожидания» на этот лен (ЛП I 19). А если умерший владелец не оставлял после себя сыновей и не было лица, имевшего «права ожидания», то лен переходил к господину (ЛП I 25).

Если после умершего владельца  лена оставалось несколько сыновей, то вопрос о том, к кому перейдет лен, зависел от их выбора. В течение  давностного срока они должны были поставить господина в известность  о своем решении. Если они не приходили  к единодушному мнению, выбор принадлежал  господину, который решал, за кем  из них закрепить лен (ЛП I 76).

Хотя лен по ленному праву  переходил к одному сыну (обычно к старшему), это не затрагивало  имущественных интересов остальных  братьев в другом наследственном имуществе, оставшемся после смерти отца и поступавшем (по Земскому праву) в общий раздел.

«Саксонское зерцало» признает только наследование «по закону». Наследование по завещанию германское средневековое  право отвергало полностью. В  «Саксонском зерцале» указывалось, что притязание на наследство, основанное не на родстве, а на обещании со стороны  наследователя, неосновательно (ЗП II 30). Однако в реальной жизни выход  из положения, созданного запрещением  завещаний, находили. Практика использовала для этих целей договор дарения. Причем данный договор усложнялся такими условиями, при которых даритель при жизни нес по возможности  минимальный ущерб в своем  имущественном интересе и при  которых последствия договора в  основном оказывали свое действие лишь после смерти дарителя. Тем самым  договор дарения превращался  в замаскированное завещание. «Саксонское  зерцало» [203] в той же статье поместило оговорку о действительности обещания дарения на случай смерти, если оно засвидетельствовано в судебном порядке. Завещания могли оставлять духовные лица, так как они жили по римскому праву. Свобода завещания встречала поддержку в церковных судах, поскольку церковь была заинтересована в завещаниях в пользу церковных учреждений.

- преступления и наказания;

Характерная особенность «Саксонского зерцала» как судебника, и в особенности  его Земского права, заключается  в том, что в сборнике все вопросы  трактуются под знаком судебной защиты прав и притом в такой мере, что  вопросы судоустройства и процесса нередко не отделяются от материального права. Поэтому можно сказать, что проблемы суда занимают в «Саксонском зерцале» господствующее место. Как защитить свои права, какими нужно обеспечить себя для охраны своих прав доказательствами, в какой суд нужно обратиться, как вести процесс, чтобы не потерпеть ущерба, — всем этим вопросам «Саксонское зерцало» уделяло максимальное внимание.

Природа, характер и принципы всей средневековой судебной системы  определялись основными чертами  феодальной земельной собственности, ее сословным характером, иерархической  структурой и т. д.

Как уже отмечалось, судебная власть была неотделима от земельной собственности, а право суда неразрывно связано  с правом на судебный лен. Обладавший судебной властью (Gerichtsherr) являлся одновременно крупным земельным собственником (Grundherr). Все участники судебного аппарата (судьи, графы, их заместители, их вассалы — как заседатели в ленном суде, шеффены — как заседатели в земском суде, и т. д.) занимали свое место на ступенях судебной иерархии в полном соответствии с их земельной собственностью, с их земельными правами. Вместе с земельной собственностью шеффен наследовал шеффенское кресло своего отца (ЗП III 26 § 2—3). Судебный исполнитель должен был владеть земельным участком размером не менее трех гуф. Владение леном определяло участие в суде феодальной курии. Наделение судебными функциями было связано с наделением судебным леном. Король являлся в равной мере источником как всякой судебной власти, так и ленного землевладения; здесь сочетание землевладения с политической властью проявлялось в полной мере.

Сословный характер феодальной земельной  собственности обусловливал сословный  характер суда. Не было единой судебной системы, не было суда, равного для  всех. Привилегированные сословия обладали привилегией судиться судом своего сословия; низшие сословия были подсудны судам, специально для них созданным. Соответствующим образом была построена  вся судебная система: существовал  церковный, ленный, земский, городской  суд и т. д. Не только судоустройство носило сословный характер, но и  судебный процесс, доказательственное право, система наказаний и т. п. — все пронизано сословным  началом. Сословное неравенство  проявлялось и в порядке привлечения  к суду, и в возможности использовать процессуальные права, и в возможности  выступать в суде лично или  через представителя, воспользоваться  теми или иными доказательствами. В тех случаях, когда представитель  привилегированного сословия мог доказать свою правоту, победив в судебном поединке или принеся присягу, совместно  с небольшим числом соприсяжных, лица средних и тем более низших сословий нуждались в большем числе соприсяжных, свидетелей-очевидцев и т. д. То же самое относилось к применению наказаний. За одно и то же преступление нередко к низшим сословиям применялись более суровые и унизительные наказания.

Иерархической структуре феодальной собственности соответствовала  иерархия суда. Сфера деятельности суда определялась не административно-территориальным  принципом, а рангом лена, военным  щитом владельца судебного лена, с которым была связана его  судейская власть.

«Саксонское зерцало» проводит разграничение  между церковными судами (судом епископа, пробства и декана) и светскими — судом графа, заместителя графа (шультгейса), гографа или фогта и суда сельского старосты (ЗП I 2). Кроме того, в судебную систему входили специальные ленные суды и городские суды, а также королевский суд (в качестве высшего суда).

Земское право подчеркивало недопустимость смешения подсудности церковного и  светского суда. Если кто-либо привлекал  другого к церковному суду по делу, по которому установлена была подсудность  светского суда, то жалобщик платил за это штраф и пеню (ЗП III 87 § 1). Никто не мог быть за одно и то же деяние привлечен одновременно к  церковному и светскому суду, кроме  случаев нарушения мира, за которое  положено было отлучение от церкви, ибо «никто не платит штрафа дважды за одно и то же» (ЗП I 53 § 4).

Высшим судом считался королевский  суд, т. е. суд королевского двора (ЗП II 12 § 4), так как «король всеобщий судья повсеместно» (ЗП III 26 § 1). Королевский  суд — высшая инстанция для всех судов. Король мог заменить любого судью (ЗП II 25 § 2), и теоретически каждый имел право суда у короля, поскольку, как поясняла глосса, король дал такое всеобщее право всем светским людям (ЗП III 33 § 1). Однако само «Саксонское зерцало» признает, что практически король (император) «не может быть повсеместно и судить о всех преступлениях во всякое время» (ЗП III 52 § 2), поэтому он фактически передал право суда князьям и графам. Королевский суд служил апелляционной инстанцией для графского суда. Вместе с тем королевский суд являлся королевской курией и был судом пэров в отношении князей, которые были заседателями в королевском суде в качестве вассалов короля. Заместителем короля как представительствующего в королевском суде был пфальцграф — он же судья над королем (ЗП III 52 § 3) в суде пэров. Суд королевского двора не имел постоянного местопребывания. Он заседал там, где находился в данный момент король (император) в пределах Германии (ЗП III 64 § 1).

На территории каждой отдельной  земли (Land) действовали земские суды (Landgerichte), которые судили «приказом [банном] короля», но фактически были самостоятельны, так как обладали графской судебной властью. На первом месте здесь стояли князья: они владели судебными ленами и могли наделять таковыми своих вассалов, однако не ниже четвертой руки, начиная с короля (примеч. к ЗП III 52 § 3).

В суде графа председательствовал  сам граф. Он имел заместителя (Schultheiss, praefectus), который был непременным членом судебной коллегии и одновременно судьей над графом, так же как заместитель короля — пфальцграф был судьей над королем, а бургграф — над маркграфом (ЗП III 52 § 3). Заседателями в суде графа были шеффены, и, согласно сословному принципу суда, этому суду были подсудны все свободные шеффенского сословия. При графском суде состоял судебный исполнитель, обязательный участник всех судебных заседаний. Судебный исполнитель избирался судьей и шеффенами из числа чиншевиков, имевших как минимум от половины до трех гуф земли (ЗП III 61 § 3; 45 § 5). Он был единственным лицом низшего сословия в графском суде. Он вызывал стороны, взимал залог, подвергал аресту, приводил в исполнение решения вплоть до смертной казни.

Во втором ранге находился суд  заместителя графа. Заместитель  графа в графском суде (шультгейс) был одновременно и самостоятельным судьей. Его суду были подсудны чиншевики, из числа которых избирались и заседатели (ЗП III 45 § 4).

Для низших слоев свободных (ландзассов) существовал суд гографа (Gaugrafengericht). Это был сельский суд определенного округа. Избранным на должность гографа мог быть только обладавший военным щитом, следовательно принадлежавший к привилегированным сословиям, так как он наделялся графом после своего избрания судебным леном (ЗП I 56; 58 § 1). Заседателями в суде гографа были ландзассы — вся община, весь местный «народ» (landvolk), что являлось отдаленным отголоском некогда народного суда — суда общины . Гограф избирался как постоянный судья, но мог быть избран в качестве чрезвычайного судьи для разбора дела в течение первых суток о преступнике, пойманном с поличным на месте преступления (ЗП I 57). Хотя гограф имел право присуждать к тяжким уголовным наказаниям (смертной казни и изувечивающим наказаниям), но его суд не считался судом приказом (банном) короля. Обвинителем в суде гографа выступал сельский староста, который действовал как бы по поручению общины (ЗП I 2 § 4 и др.).

Сельский староста, в свою очередь, был судьей по мелким делам, по которым  полагались только телесные наказания (кража до трех шиллингов, обман в  торговле, применение неверных весов, споры о границах земельных участков). От телесных наказаний, назначавшихся  сельским старостой, можно было откупиться тремя шиллингами, которые «предназначались односельчанам совместно на выпивку» (ЗП III 64 § 11).

Вся структура светских судов свидетельствует  о тех изменениях, которые произошли  со времен Франкского периода. Вместе с падением старого административно-территориального деления на графства суд превратился  из королевского суда, из-под власти которого раньше исключались только землевладения тех, кто обладал  правом иммунитета, в суд владетельного  князя, феодального сеньора. Остатки  прежних судебных порядков видны  были еще в признании короля всеобщим судьею, в наделении высших судов  правом судить «приказом короля», в  сохранении королевского суда, нередко  оказывавшегося уже символическим. То же значение пережитков имел суд  фогта, который ранее существовал  на территориях, изъятых на праве  иммунитета из ведения королевского суда, а теперь сохранился только в  маркграфствах и в городах, причем в последних до тех пор, пока город  не получил право на самостоятельный  городской суд. В маркграфствах, где не было свободных шеффенского сословия, а были только зависимые крестьяне, не было и судов, которые судили приказом короля, и маркграфы осуществляли судебные функции на основании собственной, а не делегированной власти (ЗП III 65 § 1; II 12 § 6). Поэтому здесь сохранились фогты с правами низшей и высшей юстиции . Точно так же в городах, в зависимости от их категорий, сохранялся еще суд епископского, королевского или бургграфского фогта, пока судебная власть и вместе с тем назначение судей в отдельных городах не перешло к городским самоуправлениям .

Как отмечалось, существовал еще  ленный суд. Ленное право посвящает  главу II порядку судопроизводства в  ленных судах. Ленный суд был судом  сеньоральной курии, судом равных. Заседателями в ленном суде были вассалы соответствующего сеньора (ЛП I 16; II 7). Ленному суду были подсудны только благородные, обладавшие военным щитом вассалы данного  сеньора и все дела, связанные  с владением леном и ленными  правами.

Основные принципы феодальной юстиции  нашли свое выражение не только в  структуре суда, но и в порядке  судопроизводства. Судебный процесс, как  он отражен во всех своих деталях  в «Саксонском зерцале», и связанные  с ним вопросы подсудности, система доказательств, порядок вынесения решений и обжалования их были всецело проникнуты сословностью, формальным неравенством, казуистичностью, строгим формализмом, партикуляризмом и территориальной замкнутостью.

Уже из сословной обособленности судов  вытекал сословный характер подсудности. Подсудность в первую очередь  определялась сословной принадлежностью  сторон, занимаемой ими ступенью феодальной иерархии. Над жизнью и здоровьем  князей никто не мог быть судьей, кроме короля (ЗП III 55 § 1). Принадлежавшего  к шеффенскому сословию мог судить только суд графа, вассала — только курия его сеньора и т. д.