Контрольная работа по «Истории государственного управления в России»

В основу программы Лорис-Меликова были положены две основные идеи. Во-первых, сотрудничество с либеральными кругами, перевод их из лагеря оппозиции в лагерь союзников по борьбе с революционным движением. Формой такого сотрудничества должно было стать общегосударственное представительство, причем об этом говорилось в очень осторожной форме. Автор программы настоятельно подчеркивал, что такая мера отнюдь не ведет к ослаблению самодержавия, а наоборот будет способствовать его укреплению. Подобные оговорки были вызваны тем, что несмотря на кризис в верхах, Александр II вовсе не стремился совершить крутой поворот в политике. Лорис-Меликов убеждал царя, и небезуспешно, в его необходимости. Во-вторых, облегчение положения крестьян, что должно было, с одной стороны, создать благоприятные условия для развития сельского хозяйства, а с другой, - ослабить недовольство деревни и удержать крестьян от участия в массовых выступлениях.

В августе 1880 г. Верховная  комиссия была распущена, а Лорис-Меликов  назначен министром внутренних дел. Одновременно этим же указом императора было упразднено стяжавшую печальную славу III отделение собственной его императорского величества канцелярии, и корпус жандармов подчинен министру внутренних дел. Это означало, что в руках Лорис-Меликова оказалась сосредоточенной огромная власть, отчего это время современники и стали называть «диктатурой Лорис-Меликова». Заняв министерский пост, он опубликовал обращение к жителям столицы, в котором обещал «без малейшего послабления» наказывать за «преступные действия, позорившие общество» и «оградить законные интересы его здравомыслящей части». Министр заявил, что рассчитывает на поддержку общества, как «главную силу, могущую содействовать власти».

Пригласив к себе редакторов либеральных изданий, Лорис-Меликов  заверил их, что они получили возможность обсуждать мероприятия правительства, однако просил не волновать умы мечтаниями о каких-либо представительных собраниях, речь может идти лишь о том, что земства будут пользоваться правами, предоставленными им законом и выяснять нужды и желания населения разных губерний. Результаты встречи не замедлили сказаться. Авторитет правительства Лорис-Меликова в глазах общества вырос.

Он имел основание  утверждать в новом докладе Александру II, что политика в значительной мере «удовлетворяет внутреннее стремление благомысленной части общества и укрепляет временно поколебленное доверие населения к силе и прочности власти».

Великие реформы  остались «отчасти незаконченными», писал  докладчик и предлагал для  их завершения организовать две комиссии - административно-хозяйственную и финансовую - для обсуждения законопроектов, которые затем будут рассматриваться общей комиссией из выборных представителей земств и городов, и лиц, назначенных правительством. Комиссия должна была собираться на срок не более двух месяцев, и затем одобренный ею законопроект передавался в государственный совет, где уже лишних выборных представителей не было, а лишь приглашались 10 - 15 лиц, «обладавших особыми познаниями, опытностью и выдающимися способностями». Видное место в программе занимал закон о печати, для разработки которого создавалась специальная комиссия. Закон должен был устранить вызывавший особое недовольство цензурный произвол и ввести практику судебного разбирательства. Программа была рассчитана на 5 - 7 лет и должна была осуществляться при поддержке общества.

Проект Лорис-Меликова был обсужден на совещаниях у царя 3 и 13 февраля и утвержден Александром 17 февраля. Наконец, 28 февраля императору был представлен проект учреждения из «представителей ведомств и сведущих лиц двух представительных и общей комиссии». К 1 марта 1881 г. было подготовлено правительственное сообщение об их созыве и, обращаясь к великим князьям и наследникам, император заявил, что «сделан первый шаг к конституции». Но сделан он не был. Бомба, брошенная в императорскую карету 1 марта 1881 г., гибель Александра I и приход к власти Александра II круто повернули и курс государственной власти.

Уже 8 марта 1881 г. проект обращения был вынесен  на заседание Совета министров. Оно  началось с выступления графа С.Г. Строганова, заявившего, что предложения Лорис-Меликова приведут к передаче власти из рук самодержавной монархии. Его слова были подхвачены Александром III, бросившим реплику, что «и я тоже опасаюсь, что это шаг к конституции». Затем на проект обрушился Победоносцев. Политику реформ, которая угрожала России введением конституции «по типу французских генеральных штатов», он объявил несостоятельной. Реформы 60 - 70-х гг., по его словам, дали свободу крестьянам, не установив над ними власть; земство - это говорильня, в которой орудуют люди «негодные и безответственные»; суд присяжных - говорильня адвокатов, к говорильне привела свобода печати. Фактически то, о чем говорил обер-прокурор святейшего Синода, было программой контрреформ. Недаром О.А Милютин заметил в своем дневнике: «Многие из нас не могли скрыть нервного вздрагивания от некоторых фраз этого реакционера». Несмотря на поддержку многих участников заседания, проект был отложен.

Однако Лорис-Меликов  пользуясь тем, что по императорской формуле проект был не отвергнут, а отложен, предпринял еще одну попытку претворить в жизнь свою программу. 12 апреля он представил царю «всеподданнейший доклад», в котором реформе управления было уделено особое внимание. Министр предлагал обеспечить «единство правительства и программы внутренней политики, иными словами, создать «однородное правительство» для обсуждения в Совете министров важнейших государственных вопросов и «привлечения общественных представителей к предварительной разработке и выполнению реформ». Этому коллегиальному правительству надлежало, по мнению автора, объединить полицейские и жандармские органы в губерниях и подчинить их губернаторам; пересмотреть вопрос о земском и городском самоуправлении, расширив права местных городских и земских учреждений; отменить подушную подать и ввести налоги на «всесословных», более справедливых основаниях. В целях совершенствования учебного процесса и развития грамотности предлагалось провести реформу высшей и средней школы, улучшить законодательство и печать.

Ответом на доклад был написанный Победоносцевым и  опубликованный 29 апреля 1881 г. царский  манифест о незыблемости самодержавия, гласивший, что новый император верит в силу и истину самодержавной власти и берется за выполнение долга самодержавного правления. Любопытно, что за образец этого документа был взят декабрьский манифест 1825 г. Николая I. На следующий день Лорис-Меликов и вслед за ним и его соратники Абаза, Милютин подали заявления об отставке, которые были приняты.

Отвергнутый проект конституцией был лишь в глазах императора и его окружения, практически он представлял собой попытку представителей либеральной части высшего чиновничества и общества найти компромисс между обществом и государством. Предложенная программа имела комплексный характер и была рассчитана на создание законосовещательного, представительного органа, единого кабинета министров, проведение в жизнь ряда назревших социально-политических преобразований.

Но если проект не был конституцией, то его вполне можно считать реалистичным вариантом модернизации России, который готовился как альтернатива курсу, избранному Александром III и его приближенными. Он мог стать такой альтернативой политике Александра III - Победоносцева, но не стал. Однако главные идеи проекта не ушли с политической арены, и для предполагавшихся преобразований жизнь заставила в ту же эпоху контрреформ, хотя и с опозданием, их постепенно провести.

Во время диктатуры  Лорис-Меликова в обществе сложилась  обстановка ожидания перемен в направлении  либерализации, и сразу резко повернуть курс Александр III и его окружение не решились. 14 августа 1881 г. сменивший Лорис-Меликова министр внутренних дел граф Игнатьев издал «Положение об усиленной и чрезвычайной охране», предоставлявшее администрации право издания обязательных постановлений, неисполнение которых каралось штрафом от 500 при усиленной до 3000 руб. при чрезвычайной охране, или арестом до трех месяцев. Местные власти могли высылать «нежелательных лиц», закрывать предприятия, передавать дела не обычному, а военному суду. Они могли наложить арест на недвижимость, приостановить периодическое издание, закрыть учебное заведение. При министерстве было образовано Особое совещание, которое могло без суда и следствия выслать «нежелательное лицо» на 5 лет. Положение должно было действовать 3 года, однако впоследствии его действие продлевалось вплоть до 1917 г.

Вместе с тем Игнатьев пытался  как бы продолжить реформы 60 - 70-х гг. Он предложил созвать на основе прямых выборов от сословий - крестьян, земле владельцев, купечества, духовенства - Земский Собор, который продемонстрировал бы «единение всех народов России с царем», а также отменить сословную подушную подать. Собор предполагалось созвать одновременно с коронацией Александра III. Завершением Собора должно было стать избрание комиссии из 30 - 40 членов, которой предстояло работать при Государственном совета и рассматривать по поручению императора те или иные вопросы до их вынесения на Государственный совет. Был подготовлен Манифест о созыве Собора, который намечено было опубликовать 6 мая 1882 г. к 200-летию последнего Земского Собора.

Однако Игнатьев не пользовался  таким влиянием как Лорис-Меликов, и то, что он предложил, не устраивало двор и консерваторов. Следует иметь в виду, что наряду с официальным правительством, а точнее при отсутствии такового как единого органа, с самого начала рядом с ним появилось не официальное - обер-прокурора святейшего синода К.П. Победоносцева и редактора «Московских ведомостей» М.Н. Каткова. Для них идея Земского Собора была неприемлема, хотя он не обладал даже законосовещательными функциями.

Осенью 1881 г. Игнатьев писал Александру III: «административное устройство, установленное при существовании крепостного права, очевидно, не может удовлетворять своему назначению». По его предложению была создана «Комиссия по проекту реформы местного самоуправления», названная по имени ее председателя комиссией М.Г. Каханова. Они должны были подготовить и повестку для Собора с упором на проблемы местного самоуправления. Узнав о проекте Игнатьева, Победоносцев, по его словам «пришел в ужас и обрушился на него». Каханов считал, что проект станет «своеобразной российской конституцией», а Победоносцев, что «это будет революция, гибель правительства». Негласное правительство одержало верх. Проект был отвергнут, Игнатьев на посту министра заменен Д.А. Толстым, комиссия Каханова вскоре распущена.

Консерваторы  были против «всесословности» и в  реформе государственного управления видели попытку «оттолкнуть» в прошлое  дворянство, которое, как они утверждали, «остается органической связью между престолом и народом». Оно должно оставаться господствующим сословием. Эта мысль очень четко прозвучала в речи Александра III на коронации. Обращаясь к волостным старшинам, он сказал: «следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о переделе земли, и тому подобное». Что касается положения крестьянства, то с точки зрения консерваторов «никакое земельное устройство, никакое обеспечение наделом не в состоянии помешать тому естественному ходу развития, в силу которого одни крепнут и богатеют, а другие обречены на экономический застой, приводящий, мало помалу, к обезземеливанию даже при неотчуждаемости наделов». Их пугали любые планы, нарушавшие существовавшее землеустройство, они предпочитали пустить дело на самотек, но это означало не трогать помещиков.

В то же время  консерваторы понимали, что остановить прогрессировавшее падение дворянства можно было лишь принудительными мерами. К этому было направлено и дворянское законодательство, усилившее роль дворянства в управлении делами государства и общества, и аграрное законодательство, носившее антикрестьянский, продворянский характер, что хорошо видно, в частности, в законах о земстве.

Министр внутренних дел Д.А. Толстой приступил к  подготовке изменений положения о земских органах, видел их недостаток прежде всего в том, что они являлись органами, выбираемыми на «бессословном основании». Стремление сохранить дворянское землевладение и сословный характер монархии отразилось на создании и деятельности Крестьянского и Дворянского поземельных банков. Крестьянский поземельный банк был учрежден в 1882 г. Формально он должен был помочь крестьянам в покупке земли, фактически, как писало проправительственное «Новое время», он был в то же время и банком помещичьим, так как при его посредстве помещики продавали те земли, которые могли обработать. Создание крестьянского банка, утверждала газета «Дело», «не меняет уверенности, что скоро наступит дворянская эра». Удержать купленную землю крестьянину было не под силу, поскольку цена ее была слишком высока. В итоге число малоземельных помещиков уменьшилось.

Вскоре, в 1885 г. для  поддержки помещиков был создан Дворянский поземельный банк. В него могли закладываться только земли  под относительно небольшие проценты. Если дворянский банк давал своим клиентам кредит за 4,5 % годовых, то крестьянский взимал 6,5 %. К1886 г. первый выдал ссуд на 69 млн. руб., второй - только на 11 млн. Дворянство в это время составляло 1,2 % населения и сельские сословия - 81,5 %. Предложения министра финансов Н.Х. Бунге о создании «всесословного» банковского кредита было категорически отвергнуто. Сам Бунге, который видел в дворянстве «сословие вымирающее» и делал ставку на буржуазию, под давлением Д.А. Толстого был заменен И.А. Вышнеградским. Это, однако, не означало крутого поворота в финансовой политике, поскольку новый министр был представителем «новой бюрократии», связанной с буржуазией.

Еще до учреждения Крестьянского банка к концу 1881 г. был принят закон об обязательном выкупе земли и понижении выкупных платежей. На обязательный выкуп были переведены 1,5 млн. крестьянских семей (15 % бывших помещичьих крестьян), выкупная сумма понизилась на 12 млн. руб. Но дальше пошла серия законов, связанных с И.Н.Дурново, пришедшим на смену Д.А Толстому. Их целью было закрепление дворянского землевладения, консервация патриархальных порядков в деревне.

Чтобы остановить измельчание на основе семейных разделов крестьянских хозяйств и порожденный им «дух своеволия и распущенности», в 1886 г. был принят закон, в котором семья рассматривалась как «союз родственников, подчиняющихся главенству старшего» и трудящихся на общую пользу. Если раньше для раздела былой «рабочей семьи» требовалось соглашение большинства сельского схода, то теперь - 2/3 и обязательно согласие старшего в семье. В это же время был принят закон о порядке найма рабочей силы, вернувший помещикам «семейное положение над наемными рабочими». Вслед за этим 8 июля 1893 г. появился закон, не запрещавший переделов, однако лишь через 12 лет при обязательном согласии схода, земского начальника и уездного съезда, т.е. был поставлен на грань полного запрещения. Следующий закон, принятый в декабре этого же года ограничивал право крестьянина распоряжаться надельной землей. Досрочный выкуп разрешался только с согласия общины, которая вовсе не была заинтересована в выдаче подобных разрешений. Выкупленные земли могли передаваться только крестьянину, они не принимались в залог, т.е. под них кредит получить было нельзя. Крестьяне были очень ограничены в своих гражданских правах, и даже С.Ю. Витте, в прошлом сторонник общины, позже призывал Николая II превратить крестьянина из «полуперсоны в персону».