Культура Руси 13-15 вв

    Немалое внимание уделено в произведениях XIV-XV вв. сведениям в области медицины. Мы находим в летописях очень  точные описания эпидемических болезней (например, чумы). Подробно и обстоятельно, с поразительным наблюдением  деталей описана смерть князя  Дмитрия Красного. В этом внимании к медицинским явлениям также  проявилось стремление к опытному наблюдению, неудовлетворенность традиционными  богословскими объяснениями причин болезней и смерти человека. В XV в. появился перевод на русский язык трактатов  древнегреческого ученого и врача  Галена.

    В XIV-XV вв. значительно расширились  географические представления русских  людей. Памятниками их явились записи о путешествиях ("хожения") новгородца Стефана в Царьград, смоленца Игнатия - в Царьград, Палестину и Афон, монаха Зосимы - в Царьград, гостя (купца) Василия - в Иерусалим, поездки посольства на Феррарский собор, посла Семена Толбухина - в Венецию и, наконец, знаменитое "Хожение за три моря" тверского  купца Афанасия Никитина, совершившего путешествие в далекую Индию.

    В этих записях еще много от религиозных  представлений: увидев Мертвое море в 1391 г., Игнатий Смолянин описывает  его в духе библейской традиции и  туманную дымку над морем воспринимает как след от погибших Содома и Гоморры. Монах Зосима вполне серьезно пишет  о том, что над Кипром он видел "чудесный крест", якобы держащийся на воздухе, а в Палестине - чудесный колодец, о котором "глаголют: коли девицы испиют тое воды, а не сохранили  девства своего, ино им уста позлатею" (покроются золотом). И вместе с  тем путешественники вполне реалистично  описывали многое из виденного. Новгородец Стефан подробно описал виденные им сооружения и строительные материалы, Игнатий - политические события в Царьграде, гость Василий зафиксировал планировку и благоустройство виденных им городов. Автор описания посольства на Феррарский собор рассказал о венецианской торговле, о фонтанах Люнебурга и флорентийской больнице, о феррарских часах и брауншвейгских черепичных крышах.

    Замечательным памятником является "Хожение" Афанасия Никитина. Это - первое в европейской  литературе описание Индии, сделанное  с большой наблюдательностью. От Афанасия Никитина не ускользнуло и  социальное неравенство в Индии. Подробно и обстоятельно описывает  Никитин занятия и быт индийского народа. Наблюдая жизнь далеких стран, Никитин постоянно думал о  своей родине. Русской земле, любовью  к которой окрашено его произведение.

    Расширение  кругозора русских людей, накопление знаний о природе исподволь начинали подтачивать традиционные устои  религиозного мировоззрения, хотя оно  продолжало не только оставаться господствующим, но и укрепляться1. 

7. ЕРЕСИ

    Религиозное мировоззрение было господствующим в средние века. Однако господство христианства было в средневековой  Руси далеко не всеобъемлющим.

    В народных массах устойчиво держались  пережитки языческих верований, что сказывалось в разных праздниках и обрядах и против чего упорную, но довольно безуспешную борьбу вела церковь. На церковном соборе 1274 г. церковные  властители ополчились против народных праздников, которые происходили  в ущерб церковным. Собор указал при этом на кулачные бои, праздник в субботу под пасху, вождение невест к воде и т. п. Собор пригрозил  проклятием всем тем, кто участвует  в языческих праздниках, в том  числе и самим священникам, из чего можно заключить, что и само низшее духовенство не всегда строго придерживалось христианской религии.

    В обычаях и обрядах народных масс было много проявлений невежества, суеверия, вроде колдовства, волхвования  и пр., но в устойчивости этих явлений  вместе с тем сказывалось и  стихийное сопротивление христианской церкви с ее установлениями, освящавшими  отношения господства и подчинения. Это сопротивление принимало  различные формы. Из посланий митрополитов Петра, Алексея, Фотия мы узнаем, что  народу в XIV-XV вв., как и в последующее  время, отнюдь не было свойственно чувство  глубокой религиозности. Церковные  иерархи сетовали на то, что во время  служб миряне не слушают священников, разговаривают и смеются, не ходят  на исповедь и причастие, а многие вообще не посещают церквей.

    Народные  массы были той средой, которая  оказывала сопротивление религии  и церкви и тем самым в конечном счете питала многообразные проявления антицерковной идеологии в русской  культуре XIV-XV вв.

    Одним из важнейших и наиболее интересных явлений антицерковной идеологии  были ереси. В условиях, когда церковь  занимала положение "наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции  существующего феодального строя"1, ереси были проявлением протеста против существующего строя, так  как, "для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с  них ореол святости"2. Выступления  передовых мыслителей неизбежно  облекались тогда в религиозную  оболочку, но в них уже содержался протест против господствующей ортодоксальной идеологии. Возникновение и развитие ересей было связано с определёнными  изменениями социальных условий  в жизни средневекового общества. Развитие городов и зарождение в  них буржуазных элементов общества было той социальной средой, которая  питала еретические выступления  против церкви, так как именно города являлись очагами формирования новых  общественных отношений. Возникновение  и распространение на Руси оппозиционной и еретической мысли следует рассматривать не изолированно, а в связи с общими процессами развития философской и общественно-политической мысли в Византии и в Европе в целом. С другой стороны, степень распространения оппозиционных воззрений и их устойчивость всецело определялись внутренними социально-экономическими и политическими условиями.

    Важно отметить, что идейная борьба, развивавшаяся  в рамках религиозного мировоззрения, неразрывно переплеталась с политической борьбой и заняла, таким образом, важное место в объединении русских  земель в единое государство, поскольку  церкви принадлежала значительная роль в этом процессе. В ходе политической борьбы представители различных  сторон подвергали критике идейно-политические позиции своих противников, и  так как эти позиции были тесно  связаны с церковью и подкреплялись  авторитетом ее учения, то идейная  полемика, вне зависимости от целей, которые преследовали ее участники, неизбежно вела к подтачиванию основ  ортодоксального мировоззрения, к  развитию критической мысли. Далеко не всякое проявление такой критической  мысли было ересью в собственном  смысле слова, т. е. выражением антифеодального  протеста в религиозной оболочке. Наоборот, многие критические мысли  были высказаны представителями  феодальных группировок, которые в  борьбе с враждебными их политическим интересам церковными деятелями  стремились к укреплению феодального  строя и более того - к укреплению церкви и ее идеологии. Но объективное  значение этих выступлений было шире: в общем потоке развития общественно-философской  мысли они подготавливали разрушение всей религиозной ортодоксии.

    Так, в 1310-1311 гг. тверскому князю Михаилу  Ярославичу и тверскому епископу Андрею удалось организовать церковный  собор против сторонника Москвы митрополита  Петра. В качестве обвинения было выдвинуто то, что Петр практиковал "симонию", т. е. продажу церковных  должностей. Собор при сильном  влиянии со стороны Москвы оправдал Петра. Выступление тверского князя  и епископа преследовало цели, не выходившие за рамки интересов феодальной междоусобной борьбы, но само обличение церкви в  мздоимстве было не чем иным, как  попыткой использовать в узкофеодальных интересах недовольство народных масс продажностью и стяжательством духовенства. В Твери не удовлетворились решением собора, и епископ Андрей отправил монаха Акиндина в Константинополь  для изучения церковного законодательства. По возвращении в Тверь Акиндин  написал послание великому князю  Михаилу Ярославичу, в котором  подверг критике существующие на Руси церковные порядки и потребовал вмешательства великокняжеской  власти в церковные дела. Политический смысл такой постановки вопроса  очевиден: так как светская власть находилась в руках тверского  князя, а духовная - в руках сторонника Москвы, то интересы тверских феодалов, естественно, приводили к требованию подчинения церкви светской власти. Позднее  эта идея упорно проповедовалась  московскими князьями, когда они  сами стали великими князьями. Обличая  находящуюся под руководством митрополита  Петра русскую церковь, Акиндин - вольно или невольно - переходит  в своей критике к обличению  православной церкви вообще, рисуя  ее погрязшей в еретичестве и  отступившей от основ раннего  христианства. Особенно сильно Акиндин  нападал на торгашество и хищничество  церковников, которое, по его словам, превосходит даже насилие со стороны  ордынцев. Впоследствии критические  идеи Акиндина были восприняты и развиты  еретиками конца XIV в.

    В свою очередь в Москве такого рода выступления рассматривались как  еретические. Московская княжеская  власть помогала церкви в борьбе против нападок на нее, и не случайно в  одной рукописи Антониева-Сийского монастыря содержится похвала церковников  Ивану Калите, при котором прекратились "безбожные ереси". Но это утверждение  выдавало желаемое за действительное.

    Выступления против церкви и церковной идеологии  не прекращались на всем протяжении XIV в.

    В середине XIV в. возник богословский спор между тверским епископом Федором  Добрым и новгородским архиепископом  Василием Каликой о том, существует ли где-нибудь на земле реальный, конкретный рай. Федор Добрый считал, что рая  на земле нет, что он погиб вместе с грехопадением Адама и Евы  и существует лишь "мыслен". Василий  Калика, наоборот, доказывал, что рай  есть на земле, что его даже видели новгородцы, доходившие до "края земли". Заметим, что и Колумб спустя полтораста лет вполне убежденно писал, что, объехав всю землю, он не видел  рая только потому, что рай находится  в глубинных, отдаленных от моря областях и что он сам не хотел туда пробираться  в силу религиозных соображении - в средние века повсюду верили в реальное существование рая. Федор  тверской отрицал это.

    На  первый взгляд отвлеченный богословский спор был, однако, весьма важным проявлением  религиозно-критической мысли и  политической борьбы. В противовес ставшему ортодоксальным пониманию  рая как реально существующего, Федор Добрый представлял рай  как духовное состояние самого человека. Он указывал на противоречия в книгах "священного писания" по вопросу  о рае, и это было одним из первых проявлений рационалистической критики  религиозных воззрений. Если прибавить  к этому, что именно к середине XIV в. относится зарождение стригольнической ереси в Новгороде, то понятна  озабоченность главы новгородской церкви, выступившего против мнения Федора Доброго. Спор был связан и с политическими  отношениями того времени. Новгородский архиепископ Василий Калика был  ревностным сторонником политической самостоятельности Новгорода. Наоборот, Федор Добрый был сторонником  Москвы и выступал против сепаратизма  и междоусобиц тверских князей. Вмешательство  Василия Калики в тверские дела было, таким образом, попыткой идеологически  скомпрометировать представителя  противоположной политической линии.

    Примечательно и то, что московские политики поддерживали Федора, так как подчинение церкви интересам светской власти мало-помалу начинало становиться реальной задачей  великокняжеской власти в борьбе за укрепление своего положения.

    Одним из наиболее крупных выступлений  против господствующей церкви была ересь  так называемых "стригольников"1, возникшая в Новгороде в середине XIV в. Из Новгорода эта ересь распространилась и в Псков. Судя по обличениям стригольников  со стороны представителей официальной  церкви (книг стригольников не сохранилось, они, по-видимому, были уничтожены), стригольники выступили с отрицанием церкви как  учреждения. Они решительно осуждали мздоимство церковников, поставление  церковнослужителей за плату и вообще отрицали церковную иерархию, не признавая  за церковнослужителями права быть посредником между богом и  людьми, так как видели в церковниках  обыкновенных людей, зараженных людскими пороками ("сии учители пьяницы  суть, ядять и пьють с пьяницами"). Это отрицание церкви как учреждения было наиболее сильной и общественно  значимой стороной идеологии стригольников, объективно содержавшей в себе протест  против господствующего строя. Не выходя в целом за рамки религиозного мировоззрения, стригольники выступили  с проповедью демократической церкви, лишенной какого-либо стяжательства  и особого сана священнослужителей. Стригольники не признавали обряда причащения, как бессмысленного с точки зрения разума, отвергали исповедь, а также  таинства и обряды, связанные со смертью. В учении стригольников  содержалась попытка отвергнуть внешнюю, обрядовую сторону религии  и церковные учреждения, как противоречащие, по их мнению, самой сущности христианства. Стригольники сосредоточивали все  свое внимание на внутреннем, духовном состоянии человека. Они считали, что религия во всей ее полноте  доступна восприятию каждого человека, а не только особой касте церковников, что религиозное миропонимание должно быть основано на разуме человека, а не на вере в необъяснимые чудеса и таинства. В этом заключался важный сдвиг средневекового мышления в сторону рационализма, в сторону освобождения человеческого духа от беспомощного преклонения перед таинственной силой "высшего божества", и, следовательно, в конечном счете учение стригольников подрывало основы религии, хотя сами они оставались еще в целом в рамках религиозного мировоззрения. Воззрения стригольников церковь объявила ересью. В 1375 г. в Новгороде была совершена публичная казнь над тремя стригольниками: "побиша стригольников, еретиков, дьякона Микиту и Карпа простьца и третьего человека с ними, свергоша их с мосту". Но учение стригольников продолжало жить в Новгороде и Пскове - крупнейших ремесленно-торговых центрах, имея социальной основой демократические слои горожан. В дело вмешался сам константинопольский патриарх, прислав в 1382 г. архиепископа Дионисия, специально путешествовавшего в Новгород и Псков с обличением ереси. В 1386 г. в Новгород отправился крупнейший церковный деятель того времени Стефан Пермский, составивший поучение против еретиков.