Культура Руси 13-15 вв

    Сильно  разрушенной во время Великой  Отечественной войны оказалась  и церковь Николы на Липне, один из интереснейших памятников новгородского  зодчества. После войны реставраторы восстановили храм. Сохранив традиционную схему четырехстолпного одноглавого  храма, новгородские зодчие внесли много  нового в конструкцию. Они отказались от позакомарного покрытия, сделав его трехлопастным (позднее переделанным на восьмискатное, а еще позднее - на четырехскатное, грубо исказившее, как и всюду при подобных переделках, изящный и закономерный переход  от основного массива здания к  барабану). Вместо трех апсид осталась одна в центре, причем опущенная  до половины здания, не стало деления  фасадов лопатками, и здание в  целом приобрело могучую массивность  и монолитность. "Идеал новгородца - сила, и его красота - красота  силы", - писал И. Э. Грабарь; и эту  характерную особенность новгородского  искусства мы ясно видим в сохранившихся  его памятниках. Кроме того, новгородские строители перешли от кладки, чередовавшей слои камня и кирпича, к кладке из грубо отесанной известняковой  плиты, с использованием валунов  и частично кирпича. Это придавало  стенам новгородских сооружений неровную волнистую поверхность и лишало их геометрической четкости и строгости, еще более усиливая впечатление  грубоватой силы и мощи.

    Новгородские  постройки XIV-XV вв., как правило, невелики по своим размерам. На смену монументальным, величественным зданиям XI-XII вв. типа Софии, соборов Юрьева и Антониева монастырей, строившихся богатой княжеской  властью, пришли небольшие сооружения, возводившиеся на средства отдельных  бояр, купеческих объединений и городских "концов". Изменение объемов  зданий повлекло за собой и выработку  новых приемов их художественного  и строительно-технического решения.

    Сохранились лишь отдельные фрагменты нескольких зданий первой половины XIV в. Интереснейшие  церкви Спаса на Ковалеве (1345 г.) и  Успения на Волотовом поле (1352 г.) погибли от рук немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной  войны. Благодаря усилиям реставраторов  церковь Спаса на Ковалеве восстановлена. Историки архитектуры отмечают, что  новгородские сооружения первой половины и середины XIV в. знаменовали собой  переходный период к выработке нового стиля новгородского зодчества, который получил свое яркое воплощение в ряде построек второй половины XIV в.

    Одним из классических памятников новгородского  зодчества является построенная  по заказу посадника Семена Андреевича в 1360-1361 гг. на Торговой стороне церковь  Федора Стратилата. Четырехстолпный  одноглавый храм был вместе с тем  и хозяйственным помещением - в  нем были устроены тайники и камеры для хранения ценностей. Нарядно  внешнее убранство храма. В настоящее  время реставраторы возродили древний  облик храма, восстановив его  трехлопастное завершение. Строители  церкви Федора Стратилата вновь вернулись  к членению фасадов лопатками, барабан  украшен поясками арочек, треугольников, вдоль апсиды спущены валики, соединенные  арками, на фасадах много различных  украшений над окнами и порталами. В этом ярко сказалось новое в  новгородском стиле второй половины XIV в. - стремление к нарядному, декоративному  убранству постройки.

    Еще более отчетливо это стремление проявилось в церкви Спаса на Ильине, построенной в 1374 г. Здесь декоративная обработка фасадов и апсид  еще более разнообразная и богатая, даже разрушающая конструктивную строгость и лаконичность форм. Позднейшие постройки уже избегают такой обильной декоративности, возвращаясь к старым строгим формам или даже совсем отказываясь от украшений, как, например, в церкви Рождества на кладбище (1381 г.). В дальнейшем в новгородском зодчестве еще более стало усиливаться стремление к сохранению и повторению прежних образов.

    В XV в. новгородские мастера старались  следовать уже выработанным ранее  приемам, и в этой известной консервативности новгородского зодчества отразилась общая политическая линия новгородской аристократии, направленная к сохранению строя феодальной республики с ее независимостью от княжеской власти. Ярким памятником новгородского  зодчества начала XV в. является церковь  Петра и Павла в Кожевниках, подражающая храму Федора Страти-лата. Подражание памятникам древности сказалось  в следовании образцам не только XIV в., но и более раннего времени. Таково, например, возведенное в 1454 г. новое здание церкви Иоанна Предтечи на Опоках, центра знаменитой новгородской купеческой корпорации - "Иванского  ста" - вместо разрушенного здания постройки 1127-1130 гг.

    Сохранились и некоторые гражданские постройки XV в. Это - Грановитая палата, построенная  в 1433 г. немецкими и новгородскими  мастерами, и Часозвоня, возведенная  в 1443 г. В Грановитой палате заседал  Совет господ - верховный орган  боярской аристократии. Грановитая палата имеет ряд специфических черт готического искусства, в то время  как столп Часозвони завершался шатровым верхом, являясь одним из ранних образцов русской шатровой архитектуры. Обрушившаяся в 1671 г. Часозвоня через  два года была отстроена вновь, с  сохранением основ древней формы, но без шатрового верха.

    Своеобразное  место в русском искусстве XIV-XV вв. занимает зодчество Пскова.

    Псковские сооружения XIV-XV вв. производят впечатление  крепостных - настолько чувствуется  сила в их мощных стенах, несимметричных пропорциях. Военный страж Русской  земли на Западе, Псков в течение  столетий вел упорную борьбу против завоевателей. В еще большей степени, чем в других городах, каменные постройки  Пскова имели военное назначение. Именно в Пскове был возведен в XV в. самый большой каменный кремль, стены которого протянулись на девять километров.

    После 1348 г. Псков обособился от Новгорода  и стал центром самостоятельной  феодальной республики. Обособление  Пскова наложило заметный отпечаток  на его зодчество и живопись, сохранявшие  местное своеобразие и довольно замкнувшиеся от влияний со стороны  других центров. Сохранение этого местного своеобразия было, как и в Новгороде, отражением политических позиций боярской аристократии, стремившейся к сохранению своей независимости.

    Вторая  половина XIV и XV в. были временем весьма интенсивного каменного строительства  в Пскове, многое сохранилось до нашего времени. В 1365-1367 гг. был заново выстроен главный псковский храм Троицы. Ставя этот храм "на старой основе", псковские мастера внесли много нового в традиционную схему  крестово-купольной церкви. Особенно переработана была верхняя часть  сооружения, которой был придан динамический ритм по мере приближения к барабану,

    Большинство псковских храмов XV в., ранним из которых  была церковь Василия на Горке (1413 г.), представляют собой небольшие  кубического вида постройки с  одной главой, украшенной простыми поясками в виде треугольных и  квадратных углублений. Внешний облик  этих церквей очень прост и  лаконичен. Как и в Новгороде, стены возводились из неровных плит известняка. Верхняя часть зданий завершалась многолопастными арками с восьмискатным покрытием. Церкви обычно имели несколько боковых  приделов, еще более усиливавших  впечатление тяжести и приземистости  зданий. Характерны для псковского зодчества каменные звонницы, состоявшие из нескольких пролетов. Псковские  постройки украшались темно-зелеными поливными изразцами. В XV в. Псков был единственным городом на Руси, где существовало производство таких изразцов.

    Каменное  строительство в Москве началось во второй четверти XIV в. Первый этап его  относится к 1326-1333 гг., когда были построены четыре небольших каменных храма в Кремле, не сохранившихся  до наших дней. Судя по некоторым  косвенным данным, первые белокаменные московские церкви были выстроены в  духе традиций владимиро-суздальского зодчества, что соответствовало  и политическим замыслам заказчиков, стремившихся подчеркнуть преемственность  великого княжения владимирского и  московского.

    В 1367 г. в Москве был возведен единственный в XIV-XV вв. во всей Северо-Восточной Руси каменный кремль, и с этого времени  началась полоса нового интенсивного каменного строительства как  в самой Москве, так и в городах  Московского княжества. Крупнейшей постройкой XIV в. был Успенский собор  в Коломне - городе, которому московские князья придавали исключительно  важное значение как стратегическому  центру на путях борьбы против иноземных  нашествий. Расположенные ступенями, декоративные закомары Успенского собора, создавали эффектный переход  к барабану. Сохранив формы владимирского  зодчества, московские мастера придали  коломенскому храму торжественный  и величественный вид. Внимание к  художественной культуре Владимиро-Суздальской  Руси вообще стало отличительной  чертой развития московского искусства. Недаром в конце XIV в. было предпринято  восстановление древних сооружений во Владимире, Переяславле-Залесском, Ростове.

    Древнейшими сохранившимися памятниками московского  зодчества являются Успенский собор  в Звенигороде (около 1400 г.), собор  Саввина-Сторожевского монастыря  в Звенигороде (1405 г.) и Троицкий собор  Троице-Сергиева монастыря в Загорске (1422 г.). Эти московские сооружения следуют  образцам владимирских зданий XII в. - церкви Покрова на Нерли и Дмитриевскому  собору во Владимире. Как и названные  сооружения, древнейшие московские памятники  представляют собой крестово-купольные  одноглавые церкви с тремя апсидами, доходящими почти до верха куба, но выполнены они с меньшим  декоративным убранством, чем владимирские храмы. Нет ни резных каменных барельефов, ни аркатурно-колончатых поясков. Убранство  московских храмов скромнее, но в нем  появились новые мотивы - килевидные арочки и "дыньки" в порталах, ставшие  характерной особенностью московского  зодчества. Очертания храмов, особенно монастырских, более приземисты и  суровы, чем изящные и стройные формы владимирских построек. В соборе Спасо-Андронникова монастыря (около 1427 г.) традиционный владимирский "куб" стал нарушаться за счет возвышения средних  сводов над боковыми, что придавало  более динамичное движение зданию вверх, к барабану, поставленному на квадратный постамент. 

10. ЖИВОПИСЬ

    Русское искусство второй половины XIII-XV вв. восприняло и развило дальше художественную культуру Древней Руси. Об этом свидетельствуют, например, немногочисленные сохранившиеся  памятники владимиро-суздальской  живописи XIV в. - икона "Грузинской Богоматери" и "Покров" из Покровского монастыря  в Суздале (хранятся в Государственной  Третьяковской галерее), особенно первая с ее тонким рисунком и мягким изображением лица.

    Своя  живописная школа складывалась в  Твери, причем характерно, что борьба Твери против Москвы наложила отпечаток  и на формирование тверской живописи, более стремившейся к новгородским образцам, чем к московским.

    Высокого  развития достигла во второй половине XIII-XV в. и новгородская живопись, опиравшаяся  на прочные местные традиции и  использовавшая достижения византийского искусства. Как и в зодчестве, в живописи Новгорода XIV в. сложился новый стиль. В новгородских фресках этого времени на смену тяжеловатым, приземистым фигурам пришли узкие, вытянутые изображения людей, многослойные композиции, живопись стала более миниатюрной, изящной, обогатилась цветовая гамма.

    Замечательным художником конца XIV в. был знаменитый Феофан Грек, приехавший на Русь из Константинополя. Принеся лучшие традиции византийского  искусства, Феофан Грек органически  соединил их с русским искусством, став крупнейшим мастером русской живописи и внеся большой вклад в  ее идейно-художественное развитие. Феофан работал в Новгороде и Москве. В Новгороде сохранились росписи  Феофана Грека в церкви Спаса  на Ильине. Живопись Феофана отличается свободой композиционного построения, художественной выразительностью, острыми  индивидуальными характеристиками изображаемых персонажей. Проникнутая  глубоким философским размышлением, живопись Феофана Грека - одно из самых  ярких проявлений того экспрессивно-эмоционального стиля в русском искус0стве конца XIV в., который сказался и в литературных произведениях. Феофан воплощал в своих  фресковых росписях высокую одухотворенность человека, силу внутренней эмоциональности, страстную волю к возвышенному и  прекрасному духовному состоянию  человека. Духовная возвышенность и  эмоциональность мыслились Феофаном, как и другими художниками  того времени, естественно, в религиозных  образах, но эти образы были неизмеримо выше, чище, благороднее и окружавшей художника действительности феодального  общества, и самой церкви, чью  низменность и стяжательство  обличали в те же годы новгородские стригольники. Энергичная манера письма Феофана, великолепное мастерство колорита придают изумительную силу выразительности  фигурам его фресок. Есть вместе с тем в них что-то суровое, даже грозное.

    Феофан  Грек оказал большое влияние на новгородскую живопись. По-видимому, его учениками  была расписана церковь Федора Стратилата.

    Замечательным памятником новгородской живописи второй половины XIV в. был и погибший комплекс фресок Волотовской церкви. Эти фрески, принадлежавшие неизвестному новгородскому  мастеру, так же очень экспрессивны и эмоциональны, как и фрески Феофана  Грека, но выполнены в другой живописной манере. Исследователь новгородского  искусства В. Н. Лазарев отмечает, что "волотовской росписи присуще  нечто резкое, стремительное. Все  изображено здесь в бурном движении:

    одеяния надуваются, как паруса, либо выступают  острыми углами; их концы развеваются; фигуры очерчены летящими, не знающими удержа линиями; в позах и жестах всех фигур есть что-то неуравновешенное, стоящее на грани экзальтации; выразительные  лица написаны смело брошенными мазками, попирающими все традиционные каноны"1. Жизнерадостные и яркие фрески Волотовской  церкви далеко выходили из рамок сурового, аскетического мировосприятия официальной  церкви и в образных формах искусства  были одним из проявлений свободы  художественного творчества, стремившегося  преодолеть традиционные каноны церковной  живописи.

    Фашистские  захватчики уничтожили в большей  части еще один шедевр новгородской живописи XIV в., каким были фрески Ковалевской  церкви. В живописи Ковалевской церкви особенно ярко проявилось влияние южнославянской художественной традиции, сочетавшейся с местными, новгородскими традициями. Ковалевские фрески проникнуты чертами  аскетизма официальной церкви, и  это понятно, если учесть, что заказчиком в данном случае являлся один из представителей боярской аристократии, боровшейся против стригольнической ереси  и рационализма в истолковании религиозных  догматов. Свободная манера живописи Феофана Грека отступила здесь  перед линейно-графическим изображением, победившим впоследствии в новгородской живописи XV в. В настоящее время проведены большие работы по восстановлению фресковой росписи, сохранившейся в обломках.

    Монументальная  фресковая живопись XV в., подчиненная  социальным интересам боярской аристократии, все более усваивала догматические  черты официальной идеологии. Наоборот, иконописание XV в. в Новгороде оставалось более тесно связанным с демократическими кругами, и не случайно именно в иконописании развивались передовые художественные направления в Новгороде. Иконописание постепенно освободилось от следования образцам фресковой живописи и уже  в конце XIV в. сложилось в самостоятельное  направление живописного искусства. Новгородские иконы этого времени  характеризуются чистотой и сочностью  красок, среди которых живописцы  особенно любили пламенный киноварный цвет. Композиционные схемы новгородских икон просты и лаконичны. Типы святых изображаются в виде крепких фигур  со скошенными плечами и мелкими  чертами лица. Святые изображались стоящими в ряд, житийные иконы выполнялись  в виде большого изображения святого  в центре, окруженного со всех сторон маленькими "клеймами", изображающими  отдельные эпизоды из жития святого. Большинство икон посвящалось особенно популярным в народе святым - покровителям различных хозяйственных занятий (Илья-пророк - громовержец, дающий дождь  и охраняющий от огня; покровитель  скотоводства Власий, на которого легко  перешел культ языческого Велеса; покровители коневодства Флор и  Лавр; покровитель плотников и  защитник от пожаров Николай-чудотворец и т. п.). Широко популярен был культ  богородицы - заступницы и защитницы  обиженных. Посвящались иконы и  собственно историческим сюжетам. Так, в Новгороде была распространена икона "Битва суздальцев с новгородцами", посвященная событиям 1169 г. На этой иконе последовательно изображены три эпизода битвы, окончившейся победой новгородцев.