Причины и последствия церковного раскола в России в середине XVII в.

Особого рассмотрения заслуживает борьба идей, происходившая  в конце XVI — начале XVII веков на Юго-Западной Руси, которая находилась под властью католической Речи Посполитой. Противоборствующими сторонами здесь являлись Православие, католицизм и протестантизм. Церковное отделение украинских и белорусских земель от Русской православной церкви состоялось ещё в 1458 г., когда Константинопольская патриархия поставила независимого от Москвы митрополита Киевского Григория (1458-1473), бывшего активным сторонником унии с Римом. 

В середине XVI века на землях Юго-Западной Руси чрезвычайно  быстрыми темпами распространяется протестантизм, вначале одерживавший решительную победу над католичеством: сотни католических приходов переходили в протестантство. Однако, уже к концу XVI века организованное наступление католической контрреформации полностью возвращает господствующие позиции латинству. Авангардом контрреформации являлся иезуитский орден. Наступление развернулось одновременно против протестантов и православных. Католики всеми мерами добивались от православных заключения унии с Римом. Эта уния требовала от православных не только признания главенства папы римского, но и принятия всех особенностей католического вероучения, отличных от православной догматики. В то же время, чтобы эта, по существу, перемена вероисповедания происходила внешне незаметно, католики допускали практически полное сохранение у униатов всех внешних форм православного богослужения. Здесь мы видим ту же проблему формы и содержания, осмысление которой в старообрядческой литературе будет предметом нашего дальнейшего исследования. 

К этому времени  православный епископат находился  в сильной зависимости от польского  правительства, контролировавшего  церковные владения и само замещение  епископских кафедр. Большинство  епископов вело светский образ жизни, подобно шляхте. Неудивительно, что  такой епископат оказался наиболее податлив к давлению католического  правительства. 

В 1596 году значительная часть высшего духовенства, собравшись в Бресте, заключила унию с Римом (верными Православию остались епископы Гедеон Львовский и Михаил Перемышльский). Вследствие этого Православная церковь оказалась в Польско-литовском государстве вне закона, развернулись массовые организованные гонения против Православия: закрывались храмы, монастыри, запрещались все православные богослужения, преследовалось духовенство. "Украинский и белорусский православный церковный народ оказался в обстоятельствах, доселе истории Церкви неведомых: с одной стороны жесточайшие преследования светской власти и неуемная католическая пропаганда против веры отцов, а с другой стороны — безгласие пастырей, явное увлечение высшей церковной власти мирскими расчетами и забавами, почти повальное отпадение архипастырей в унию"[72; c. 37]. 

Впервые в истории  Православия блюстителями и хранителями  веры стали не епископы, а православные братства, обьединявшие православных людей. По благословению восточных патриархов братства получили права надзора за епископами. Братства стали центрами духовной и материальной защиты Православия. Именно они издавали и распространяли полемическую антиуниатскую литературу. Важнейшие идеи, разработанные в ходе этой полемики, были быстро переняты Московской Русью и сыграли существеннуюроль в старообрядческой полемической литературе. 

Выдающимся защитником Православия был князь Константин Константинович Острожский, с именем которого связано открытое в 1579 г. Острожское училище и издание в 1581 г. знаменитой "Острожской Библии". По просьбе князя украинский богослов Стефан Зизаний сделал перевод с греческого языка 15-го огласительного поучения св. Кирила Иеросалимского (IV век н.э.), рассказывающего о воцарении антихриста и Втором Пришествии Христовом и издал его, сопроводив собственными комментариями. В этих комментариях Стефан Зизаний указывал, что с 1492 года началось восьмое тысячелетие от сотворения мира, в течение которого должно произойти Второе Пришествие Христа и что в нынешнее время явственно видны все признаки близости ожидаемых событий. При этом антихристом, который должен воцариться в мире в последние времена, является римский папа. 

Мысль о папе-антихристе была присуща и протестантскому  богословию, начиная с Лютера. Она  высказывалась, в частности, кальвинистом Мотовилой в написанном по поручению князя Острожского опровержении иезуитских доводов против Православной Церкви. Среди тезисов созванного по инициативе князя Острожского в 1599 году в Вильно собора для обсуждения возможности союза православных и протестантов, 4 и 5 пункты были о признании папы антихристом. Ряд протестантских богословов, в том числе Раймер, Меланхтон предполагали, что во второй половине XVII века наступит конец света, а Герард называл в качестве его даты 1666 год, исходя из апокалипсических чисел 1000 и 666 [12; л. 267-267 об.]. 

Эсхатологические  идеи С. Зизания были развиты в сочинениях архимандрита Киево-Печерской лавры Захарии Копыстенского († 1627 г.). В его трудах окончательно оформилась "теория поэтапного завоевания мира антихристом", как её назвал современный исследователь староверия Н.Ю. Бубнов [72; c. 38]. По истечении тысячи лет, на которую, по Апокалипсису (20; 2), был связан сатана, произошло отпадение от Церкви Христовой Рима (1054 год), по истечении 600 лет под власть антихриста попадает Юго-Западная Русь (1596 г. —Брестская уния) и теперь в 1666 году (666 — в Апокалипсисе (13; 18) "число зверя") следует предполагать окончательное воцарение антихриста в мире, за которым последует Второе Пришествие Христа. 

Раскол между православным народом и уклонившимся в унию духовенством, как мы упомянули выше, породил глубокое мировоззренческое  противоречие, особое внимание которому было уделено в трудах Иоанна Вишенского и Захарии Копыстенского. Иоанн Вишенский (ок. 1550 - после 1621), афонский инок, большинство своих полемических сочинений против Унии написал на Афоне. Он выступал с критикой обмирщения православного епископата, увлечения светскими науками в ущерб благочестию и истинной вере. Решительное возражение Иоанна вызывали попытки епископов лишить мирян права голоса в Церкви. 

Поскольку законными  совершителями православных таинств  могли быть только пастыри — епископы и священники, их уклонение в унию требовало ответа на вопрос: как  обходиться без них? Захария Копыстенский в своей "Книге о правдивой единости", опираясь на высказывания святых отцов Церкви, излагает учение о том, что в крайней нужде и при отсутствии православного духовенства, таинства крещения и исповеди может совершить простой мирянин. Поскольку же литургию может служить только священник, то христианин, лишенныйв таких условиях возможности причащения, должен уповать на милость Божию, которая его искреннее, но неосуществимое стремление вменит за истинное причастие. Таким образом, Захарией Копыстенским за несколько десятилетий до старообрядческих мыслителей были разработаны подходы к решению тех проблем, которые возникли после перехода русской иерархии на сторону реформы Никона. 

Сочинения западнорусских книжников быстро получили распространение  в Московской Руси. В первой половине XVII века книгопечатание в Москве было очень интенсивным. В 1644 году была издана составленная протопопом Михаилом Роговым "Кирилова книга", получившая название от открывавшего её толкования 15-го поучения св. Кирила, сделанного Стефаном Зизанием. Основную часть содержания книги составляли сочинения антикатолических полемистов. В 1648 году вышла в свет составленная по заказу царского духовника Стефана Вонифатьева "Книга о вере" (в значительной степени составленная из сочинений Захарии Копыстенского). Её тираж был очень велик по тем временам — 1200 экз., однако, она была довольно быстро распродана. Проблемы, обсуждавшиеся в западнорусских богословских сочинениях весьма скоро стали актуальными после раскола Русской церкви. Сложившаяся в результате раскола ситуация в определенном смысле воспроизводила бывшую на Юго-Западной Руси: высшее духовенство оказывалось разрушителем древней церковной традиции, а простой православный народ выступал в защиту Православия. Идейная преемственность староверческой полемической литературы в данном случае очевидна. 

После преодоления  Смуты в Русском государстве  одновременно с развитием и укреплением  державы происходил значительный подъем духовно-религиозной активности. В  глазах религиозно настроенных людей, после преодоления тяжких испытаний Третий Рим вновь обретал величие последнего хранителя Православия и надлежало прилагать все усилия, чтобы сделать русское общество достойным своей исторической миссии. Быстрыми темпами развивается печатание духовной литературы. В период с 1641 по 1650 гг. было выпущено 74 издания книг — это больше, чем в любом другом десятилетии XVII века. С. Зеньковский писал о Печатном Дворе 1640-х годов: "Деятельность этой, преданной церковному делу и настойчивой группы совершенно опровергает распространенное в исторической литературе мнение об обскурантизме и пассивности той части русского духовенства, которая направляла русское Православие в десятилетие, предшествовавшее патриаршеству Никона" [43; с. 92-93]. 

Во время патриаршества  Иосифа при молодом царе Алексее  Михайловиче сложился "кружок боголюбцев", "ревнителей благочестия", в число которых входили протопопы Иоанн Неронов и Аввакум, а также будущий патриарх Никон. "Боголюбцы" активно выступали за то, чтобы реальная жизнь общества и Церкви соответствовала идеалу Третьего Рима, идеалу сакрализации всей жизни, как бы превращения её в непрерывное богопочитание (не в смысле непрерывного всеобщего богослужения, а в качестве одухотворения всей жизнедеятельности помыслом о том, что всякое дело есть труд во славу Божию). Но при этом упорядочению и возвышению церковной жизни придавалось решающее значение. Протопопы-боголюбцы стали бороться за искоренение непорядков в совершении службы, за отмену так называемого "многогласия" (неблаголепная практика, когда с целью сокращения времени богослужения священнослужители и причетники одновременно читали и пели разные части церковной службы, заглушая друг друга). Одаренный проповедник Иоанн Неронов не только поднял на качественно новый уровень храмовую проповедь, но и распространял тексты своих проповедей в письменном виде и призывал слушателей-мирян пересказывать услышанное другим. И соблюдение "единогласия", позволявшего осмысленно воспринимать слова богослужения, и активизация проповеднической деятельности должны были способствовать религиозному просвещению народа. 

Показательно, что  движение ревнителей благочестия опиралось  в основном на молодых образованных представителей белого духовенства, в  то время как епископат — высшая церковная иерархия, занимал безразличную, а подчас и враждебную позицию  в отношении к усилиям боголюбцев. 

Боголюбцы с одобрением и поддержкой встретили избрание патриархом любимца царя Никона, считая его своим единомышленником. Вступая в 1652 году на патриарший престол, Никон потребовал от царя, бояр, дворянства, духовенства и народа особой клятвы во всем повиноваться ему в делах Церкви как пастыреначальнику. (Это сразу обнаружившееся папистское стремление к личной власти в ущерб соборности позднее станет одним из обвинений против Никона). Очень скоро выяснилось, что полученную власть новый патриарх собирается употребить вовсе не на достижение идеалов боголюбцев. 

В течение XVI-XVII веков  на Москву постоянно прибывали "за милостыней" греческие архиереи из находившихся под турецким владычеством стран Православного Востока. Отношения  России с Православным Востоком в  этот период исследованы в фундаментальном  труде проф. Н.Ф. Каптерева [49]. Исторические материалы свидетельствуют, что  многие из этих пришельцев были людьми низких нравственных качеств, стремившимися  лишь к сбору пожертвований для  личного обогащения. 

Одним из приезжих греческих  архиереев был патриарх Паисий Иерусалимский, который вел переговоры с Богданом Хмельницким о воссоединении Украины с Москвой, проповедовал на Балканах, призывая к свержению власти Оттоманской империи и к объединению с Россией, чтобы Алексей Михайлович воцарился в Царьграде. Именно он увлек в 1649 году своего нового московского знакомого, архимандрита Никона, идеями об изгнании турок и создании единой византийско-русской державы. Но тот же Паисий обратил внимание на различия в церковно-богослужебных установлениях и обрядах у русских и греков. Объяснение, данное этому наблюдению Паисием и Никоном было простым: русские исказили полученное от греков в Х веке при крещении Руси учение и теперь для достижения единообразия надлежит выправить всё по греческому эталону. 

Здесь следует отметить одну особенность тогдашнего церковного представления о природе и  характере изменения церковных  традиций. Как мы увидим далее, внешние  материальные формы священнодействий считались символическим воплощением  их внутреннего мистического и вероучительного содержания — поэтому внешние формы не случайны, не произвольны и не могут беспричинно изменяться. Вследствие этого считалось, что любое принципиальное изменение в традиции совершается не постепенно, а дискретно, скачкообразно и обладает конкретными датой, причиной и автором, авторитет личности которого освящал (или же дискредитировал) произведенную перемену. Любое изменение, доброе или дурное, во внешних формах богопочитания, будучи связано и с его идеальной сущностью, производится конкретными лицами с конкретными целями. Например, церковный собор или святой дополняют или изменяют существующую практику ввиду возникшей необходимости или же еретики искажают её для скрытого внесения ересеучения. Но безмотивным, постепенно-эволюционным путем от поколения к поколению формы богопочитания меняться не могут.