Шпаргалка по дисциплине "Историография"

В 1949 году вышла в свет его книга «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II», вызвавшая разноречивые отклики среди коллег-историков. Этот серьёзный труд демонстрирует отношение автора к географии, социальной и экономической истории региона как к важным компонентам в историческом анализе, приуменьшая, таким образом, роль событий и персоналий. На историка оказал большое влияние Люсьен Февр, один из непосредственных основателей школы «Анналов».

Самой известной работой Броделя считается его трёхтомник «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв.», вышедший в свет в 1979 году. Это широкомасштабное исследование доиндустриального мира, в мельчайших деталях показывающее, как функционировали экономики европейских (и не только) стран в данный исторический период. Особенно подробно в нём характеризуются развитие торговли и денежное обращение, много внимания уделяется также влиянию географической среды на социальные процессы.

В первых двух томах — «Структуры повседневности: возможное и невозможное»— выявляются такие элементы общей структуры мировой экономики XV-XVIII вв., которые выступали в роли стимула или тормоза исторического движения. Первый том — это «взвешивание мира», «попытка выявить пределы возможного в доиндустриальном мире». Ф. Бродель рассматривает самые разнообразные сферы материальной, повседневной жизни людей — питание, одежду, жилище, технику, деньги — и всегда с одной целью: отыскать «правила, которые слишком долго удерживали мир в довольно трудно объяснимой стабильности» (Т. I. P. 38). В этом томе внимательно исследуются и те медленные изменения отдельных элементов структуры мира, накопления, неравномерные продвижения вперед, которые незаметно, но все-таки создали ту критическую массу, взрыв которой в XVIII в. изменил облик мира.

Во втором томе («Игры обмена») «делается очная ставка» «рыночной экономики» с «капитализмом», дается объяснение этим двум пластам экономической жизни путем выявления того, как они перемешиваются между собой и как противостоят друг другу.

В третьем томе — «Время мира» — ставится задача «организовать историю мира» во времени и пространстве так (безусловно, при этом упрощая ее, как признается сам Ф. Бродель), чтобы «расположить экономику рядом, ниже и выше других соучастников дележа этого времени и пространства: политики, культуры, общества»

3. И. Тэн и его историческая  концепция.

Тэн (Taine) Ипполит-Адольф (21 апреля 1828, Вузье, Арденны — 5 марта 1893, Париж) — французский философ, историк, теоретик искусства и литературы. Сторонник позитивизма, испытал влияние Гегеля.

С 1853 публикует серию работ («Очерк о Тите Ливии», «Басни Лафонтена»). Тэн утверждает, что реальному порядку причин и следствий в вещах соответствует адекватный логический порядок идей в мысли, поэтому наука способна воссоздать объективную реальность. В литературно-критических работах 1850—60-х гг., объединенных позднее в сборники «Очерки критики и истории» и «История английской литературы»  Тэн утверждает, что как в отдельном человеке, так и в народе существует изначальная и высшая предрасположенность, управляющая всеми их действиями и идеями и обусловленная тремя основополагающими силами: расой, средой и моментом. Эту предрасположенность Тэн называет «основным характером», определяющим доминирующий тип человека, который появляется в конкретном обществе и затем воспроизводится в искусстве. Теория искусства Тэна оказала влияние на развитие социологии искусства.

Тэн Ипполит Taine Hippolyte Adolphe (франц.) 1828 - 1893 Франция «В свете встречаешь людей четырёх разрядов: влюблённых, честолюбивых, наблюдателей и дураков: Самые счастливые - дураки» Ипполит Тэн Французский историк литературы и искусства, создатель искусствоведческой коцепции «Расы, среды и момента» В 1863 году опубликовал свой главный труд в 5-ти томах: История английской литературы / Histoire de la littérature anglaise. Методически интересно, что изучаемые литературные произведения для Ипполита Тэна «…не простая игра воображения или изолированный каприз пылкой головы, но точный снимок окружающих нравов и признак известного состояния ума». Во введении к «Истории…» автор сформулировал концепцию, согласно которой, литература определяется 3-мя главными факторами: расой, средой, и историческим моментом.

Впоследствии позитивистский подход к истории получит развитие в культурно-исторической школе И. Тэна и Ф. Брюнетьера, представлявшей историю как деятельность человечества работавшего в "определенное время" и в "определенном месте", и гениях как "исполнителях его внушений". Культурно-историческая школа выступила в качестве позитивистского натурализма, детерминирующего область культуры действием "естественных сил", не зависящих от воли и сознания людей. Она интерпретировала культурную и духовную жизнь человечества как историю цивилизаций, историю общественной мысли или общественных движений. И.Тэн, в полном соответствии с позитивистской традицией, говорил о духовном облике того или иного народа как особенностях расы и физико-географической среды. Историческое своеобразие народов, по Тэну, обусловлено действием "трех факторов": "расы, среды и момента". Причем под расой понимались "врожденные и наследственные наклонности человека", под средой - климат и географическое положение, под моментом - определенный уровень культурного развития страны. 

Исторические взгляды Ипполита Тэна

 Значительность роли, сыгранной И.Тэном (1828–1893) в исторической  науке, философии, психологии, литературной  и художественной критике, масштабы  его дарования и особенности  мировоззрения делают еще более  актуальным обращение к его  наследию.

Методологическая программа Тэна отмечена предельным вниманием к субъективному фактору исторического процесса, стремлением дать его исчерпывающее объяснение.

 В своих исторических  трудах Тэн, как правило, исходит  из подобной концепции, однако  в философии и психологии склоняется  к иному решению, признавая вслед  за Лейбницем и Шопенгауэром неделимость человеческой воли и самотождественность сознания. Как пишет известный русский историк Э. Гримм, еще в 1852 г. Тэн пришел к убеждению, что идея равенства людей, усвоенная им во времена его студенчества, неверна: «...мы допускаем (таким образом) нелепую гипотезу, что все люди — люди. Совсем нет: иногда случайно встречаешь человека, остальные — это машины, которые готовят нам хлеб и платья и которым, прибавлю я, почтительно кланяются» [2]. Из-под власти социальной детерминации выводятся только избранные, удел остальных — полная зависимость от среды. Преобладание культурологического подхода при моделировании социальной среды характеризует историософию Тэна как неоромантическую, что подкрепляется и чрезвычайно консервативной политической ориентацией ее создателя.

Теория исторического познания Тэна и в еще большей степени его историографическая практика вписываются в общее русло романтической и неоромантической традиции XIX в.

Для характеристики мировоззрения Тэна, убежденного католика, ставившего выше всех произведений мировой литературы средневековое «Подражание Христу», принципиальное значение имеет его первоначально двухтомное культурологическое исследование о развитии политической и гражданской свободы в Англии. В длительном споре о сравнительной ценности Возрождения и Реформации для дальнейшего прогресса человечества ученый решительно становится на сторону Возрождения. Отсюда вытекают и столь характерные для Тэна принципиальное неприятие пуританизма(направление в протестантизме, сторонники которого требовали очищения протестантизма от остатков католицизма) и негативное отношение к Английской буржуазной революции.

При описании пуританизма Тэн не жалеет темных красок. Речь идет о «религиозном ужасе», «безумии», «фанатизме» [7]. Не удивительно, что Реставрация рисуется в этом контекста «эпохой освобождения» [8]. Однако, освободившись от одной крайности, общество и человек тут же впадают в другую.

Параллельно Тэн предлагает еще одну трактовку основных событий английской истории XVI–XVIII веков, возводящую их к деятельности «среднего класса», в конечном счете — буржуазии. Тем не менее, окончательный приоритет остается за национальным характером, получившим полную свободу своего конституционно оформленного проявления в Англии XVIII века. Так Ипполит Тэн, хотя и в совершенно иных социальных условиях, продолжает восходящее к Вольтеру и Монтескье англофильское направление во французской культуре, сочетающееся у него с установкой на неизбежность англо-французского антагонизма в политике.

Особое внимание Тэна как историка и социолога привлекала эпоха подготовки и проведения насильственной ломки феодально-абсолютистских порядков во Франции, завершившаяся установлением буржуазно-абсолютистского «нового порядка» (по терминологии Тэна) в форме военно-бюрократической диктатуры Наполеона. Подчеркивая неизменную актуальность интеллектуального наследия великих просветителей XVIII века — от Монтескье до Руссо — Тэн стремится самостоятельно разобраться в социальных противоречиях, ставших объективной предпосылкой революционных событий.

Народ у Тэна предстает как почти не дифференцированная масса, объединенная общностью бедственного материального положения. Речь идет прежде всего о крестьянстве. Однако отношение Тэна к народу, каким он был в XVIII в., отличается весьма большим реализмом. Факт придавленности народных масс невыносимым гнетом не только не отрицается, но ставится во главу угла, и вот в итоговой характеристике появляется «чудовище с миллионами голов, дикое и ослепленное животное, весь придавленный и пришедший в отчаяние народ, вдруг сорвавшийся с цепи и бросившийся на разоряющее его правительство, на привилегии, заставляющие его голодать» [14].

Гипостазируя противоречия между крестьянством и дворянством, французский историк объявляет уделом первого исключительно труд, а второго — абсолютную праздность. Мыслящим элементом общества и естественным союзником крестьянства в таких условиях неизбежно становится низшее духовенство, тем более, что «если взять одни только монашеские ордена, то из них добрая половина заслуживает полного уважения» [15]. Ни мануфактурная буржуазия, ни формирующийся рабочий класс не вызывают сочувственного интереса исследователя и не занимают должного места в нарисованной им картине «старого порядка», что, несомненно, искажает расстановку социальных сил, характерную для революционного времени. Политическая активность народных масс получает однозначное определение, квалифицируясь как «анархия» (именно таково название второго тома исследования).

Список «злодеяний» революции открывается у Тэна уничтожением духовного сословия Учредительным собранием: «Ради этого оно (собрание — М.Б.) практиковало, или допускало, или подготовляло все преступления против собственности и личности» [16]. Революция интерпретируется создателем рассматриваемой концепции как социальная болезнь. Она аморальна. Единственный рациональный стимул происходивших событий Тэн видит в передаче и преобразовании собственности, хотя и они, по его мнению, являются преступлением. Пытаясь утвердить католическую систему ценностей, историк отрицает право народа на самостоятельное мышление: «Благодаря правительству человеческие воли приводятся в согласование и устраняется беспорядок. Оно в обществе играет роль мозга в живом, организме» [17].

Консервативный характер тэновской критики якобинизма и Великой французской революции в целом, воинствующий антидемократизм историка неоднократно и справедливо разоблачались как марксистской, так и прогрессивной западной историографией. Тем не менее, большой читательский успех пятитомного труда «Происхождение современной Франции» объяснялся не только его литературными достоинствами. Негативные стороны робеспьеризма были проницательно выявлены Тэном, и его критика сохраняет определенный интерес.

Основоположник «русской исторической школы» В. И. Герье в книге, специально посвященной анализу концепции Тэна, отметил, что «Кошен дает следующую столь же справедливую, сколько и остроумную оценку книги Олара. Она представляет собой услугу, оказанную не только исследователям французской революции, но и самому Тэну» [20]. И далее: «Благодаря Олару, текст Тэна можно считать теперь вполне очищенным и при новом издании книги Тэна издатели воспользуются указаниями критика» [21]. Ныне возникает возможность воспользоваться этим советом и поставить вопрос о новом издании сочинений Тэна.

Сформулируем некоторые выводы. Напряженный поиск объективных корней индивидуальной и социальной субъективности, развернувшийся во второй половине XIX в., привел к формированию в рамках позитивистского историзма автономного историографического направления. Его представители сохраняли методологическую преемственность по отношению не только к просветительству XVIII в., но, прежде всего, к романтической парадигме первой половины XIX  в., включая буржуазную теорию классовой борьбы. Исторические взгляды Ипполита Тэна могут быть рассмотрены именно в этом ряду как наиболее яркое проявление тенденции, воплотившейся также, при всем различии политических убеждений, в научном творчестве А. де Токвиля, Г. Т. Бокля, К. Лампрехта. Выдающаяся историческая личность, будь то политик или писатель, привлекает Тэна правде всего как рупор социальной ситуации своего времени. Объяснительная схема истории Французской революции, разработанная Тэном, нашла применение в публикациях современных историков Ф. Фюре и Д. Рише, принадлежащих к третьему поколению школы «Анналов». Как мастер ярких метафор, имеющих глубоко рациональное содержание, Ипполит Тэн может ныне представлять интерес не только для специалистов-историографов, но и для активно работающих историков-марксистов.

                       ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 19

1. Л Февр.  «Бои за  историю»

Люсье́н Февр (фр. Lucien Febvre; 22 июля 1878 — 11 сентября 1956) —французский историк, труды по истории XVI века. Совместно с Марком Блоком основал журнал «Анналы» (1929). Один из основателейодноимённой школы, произведшей переворот в исторической методологии.

«Бои за историю» Люсьена Февра – это сборник статей, опубликованный во Франции в 1953 году, но содержащий статьи разных лет, начиная с 1914 года. В России этот труд был впервые опубликован в 1991 году в издательстве «Наука». Сборник наиболее полно отражает мнение автора об определениях истории, историка, о его видении разработки метода истории. Несколько статей было написано в жаркую пору Второй мировой войны: «Как жить историей» (1941 г.) «Чувствительность и история» (1941 г.). В данном сборнике статей освещаются нетрадиционные подходы к изучению истории, ставятся новые проблемы, предлагается новое прочтение старых источников и в этой связи применение новых методов их исследования.

В 1929 г. он основал исторический журнал, носящий ныне название «Анналы. Экономики, общества, цивилизации». То было событие, оказавшее огромное воздействие на дальнейшее развитие исторической науки во Франции, а затем и в других странах.  
На смену повествовательному историописанию, которое рабски следовало историческим текстам и сосредоточивалось на восстановлении хода политических событий, Февр выдвинул принцип «история - проблема». Историк формулирует проблему и в свете ее отбирает те памятники, анализ которых может служить источником знания по этой проблеме. Проблемы истории диктует исследователю современность; но она диктует их ему не в каком-то конъюнктурном, сиюминутном плане, но в том смысле, что историк задает прошлому те вопросы, которые существенны для современности и задавание которых дает возможность завязать с людьми другой эпохи продуктивный диалог. 
Л. Февр подчеркивал значение творческой активности исследователя. В определенном смысле он «создает» свои источники. Что это означает? Памятник прошлого, текст или материальные остатки сами по себе немы и неинформативны. Они становятся историческими источниками лишь постольку, поскольку включены историком в сферу его анализа, поскольку им заданы соответствующие вопросы и поскольку историк сумел разработать принципы их анализа. Выдвигая новые проблемы исторического исследования, Л. Февр обратился к таким категориям памятников, которые до них оставались мало изученными или вовсе не изученными. Он заново подошел к изучению памятников, которые уже находились в научном обороте. В лабораториях основателей «Анналов» и их последователей источниковедческая база истории претерпела существенное обновление и расширение.  
Обосновав новые принципы исторического исследования, создатели «Анналов» выдвинули на первый план творческую активность историка. Произведенный ими пересмотр методов исторической науки по праву был впоследствии расценен как «коперниканский переворот», как «революция в историческом знании».  
Изучение истории есть не что иное, как диалог современности с прошлым, диалог, в котором историк обращается к создателю изучаемого им памятника, будь то хроника, поэма, юридический документ, орудие труда или конфигурация пахотного поля. Для того чтобы понять смысл содержащегося в историческом источнике высказывания, то есть правильно расшифровать послание его автора, нужно исходить не из идеи, будто люди всегда, на всем протяжении истории, мыслили и чувствовали одинаково.