Курс лекций по "Истории мировой культуры"

Храмы Рамзеса II. В период правления Рамзеса II были построены два храма, посвящённых военным подвигам самого фараона. Так, по приказу Рамзеса II в южной части Египта, Нубии, были построены два храма. Большой храм посвящено личности самого фараона, а Малый построен в честь его супруги Нефертари. Это храмы с таким же строением, как и склепы, поскольку их пространства углубляются в гору. Тем не менее они выполняют не погребальную функцию, а исключительно почетную и культовую.

Большой храм имеет эффектный фасад, у которого возвышаются четыре грандиозных статуи фараона (каждая выстой 21 м), сидящего на троне в традиционной застывшей позе с лежащими на коленях руками. У ног каждой статуи стоят фигуры царицы Нифертари – они кажутся совсем небольшими, но на самом деле достигают высоты человеческого роста.Всё архитектурно-пластическое построение ансамбля подчинено идее власти и силы.

Малый храм был посвящен Нифертари, супруге Рамзеса II, и богине Хатор. На фасаде в попеременно расположенных нишах шесть колоссальных статуй высотой по 10 м воспроизводят царицу в облике богини Хатор и самого фараона Рамзеса II.

Расположенный у воды храмовый ансамбль Абу-Симлела встречал восходящее солнце. Ряды сидящих павианов с молитвенно воздетыми передними лапами – торжествен и наивно-поэтический мотив в скульптуре Египта – приветствовали бога солнца Ра. Храм стоял так, что обращенные на восток каменные колоссы окрашивались красками утренней зари.

Как Большой, так и Малый храм понабилось перенести после строительства  Ассуанской плотины во избежание  их неизбежного затопления водой.

Особенности древнеегипетской скульптуры и живописи

Не только архитектурные памятники  связаны с вековыми верованиями. Для египтян сохранности тела было не достаточно. Если создать нерушимое подобие властителя, то можно быть вдвойне уверенным в его вечном существовании. И по царскому повелению скульпторы высекали голову фараона из твердого гранита. Её помещали в гробницу, где она, оставаясь никому не видимой, заступала на место царя и сохраняла жизнь его душе в образе и через образ. Одно из египетских слов, означающих скульптора, буквально переводится как «тот, кто сохраняет жизнь».

С момента возникновения скульптуры определились и установки, диктовавшие приемы изображения. Эти нормы считались универсальными и просуществовали длительное время без каких-либо заметных изменений. Независимо от своего масштаба, от колоссально больших статуй до малых фигурок – все они отвечают одним и тем же изобразительным законам, которые могут быть сведены к двум главным: закону фронтальности, то есть к тому, что статуи возводят для того, чтобы быть созерцаемыми с фронтальной стороны, и закону осевой симметрии, то есть к тому, что фигура разделяется на две части вертикальной осью. Статуи изображают существенные черты фигур, не задерживаясь на отклоненных точках созерцания, каковой могло бы выступать изображение в ракурсе. Закон фронтальности требует максимальной четкости, ибо описывается не какая-то история, а изображаемая фигура является вневременной.

Скульптора интересовало только существенное. И именно эта сдержанная сосредоточенность  на основных чертах человеческого лица оказывают сильное впечатление. Два начала – наблюдение натуры и правильность целого – столь уравновешены, что живые лица предстают в своей отрешенности от бытия, погружёнными в вечность.

Изображение фараона. Условно существуют две типологии для изображения персонажей божественного сана: сидящая или стоящая. В модели сидящей статуи фигура сочленяется под прямыми углами, образуя единое целое из двух планов блока – одного вертикального, а другого горизонтального.

Руки покоятся на бедрах или скрещены на груди, причем без каких-либо зазоров  между руками и туловищем.

Ноги располагаются  параллельно с босыми ступнями, и нередко между ними оставляется каменный материал. Симметрия объемных масс является совершенной. Тем самым господствует упрощенность форм совместно с подлинной геометрической правильностью. Такая схема композиции является одинаковой для всех сидящих скульптур.

Не подпадают под эти каноны писцы, которые изображаются сидящими на земле с несколько оттопыренными  от остального туловища руками и ногами, однако при сохранении осевой симметрии (Статуя писца Каи из Саккара).

В изображениях фараонов и лиц высшего социального ранга персонажи выглядят вне времени. Цари изображаются с рядом характеризующих их атрибутов.

Как правило, монархи изображаются с обнажённым торсом, одетыми в  плиссированную юбку, и с головой, покрытой двойной короной Нижнего и Верхнего Египта (Сидящая скульптура фараона IV династии Хафра из Гизы; Сидящая фигура фараона XVIII династии Тутмоса I).

В модели персонажей, изображенных стоящими, туловище пребывает в выпрямленном положении. Как правило, руки вытянуты вдоль туловища со сжатыми кулаками, а левая нога выставлена вперед, начиная шаг («Триада царя Менкауры»).

Изображение египтян, не обладающих божественной сутью. Лица, не обладающие божественным саном (чиновники, слуги)  изображаются с большим реализмом. Таким образом, возникает скульптура такого рода, которая изображает профессии или конкретные типы людей (писцы, семейные группы). В действительности скульптура всегда обращается к типологиям, которые содержат в себе различные социальные категории, а не конкретных индивидуумов.

Сочетание геометрической правильности с острой наблюдательностью характерно для всего египетского искусства. Полнее всего оно проявляется  в росписях и рельефах. Настенные  изображения представляли собой  одну из средств выражения в египетском искусстве.  Различие между живописью и рельефом почти отсутствует, потому как правила изображения идентичны в обоих случаях. Размещение росписей и рельефов (внутри зданий, на стенах храмов и в погребальных сооружениях) подчиняется строгим правилам, диктовавшимся жрецами. Для египтян изображение выступало как бы двойником действительности. Благодаря изображенным в гробницах сценам усопшим гарантировалось то, что и в загробной жизни они будут располагать теми же благами, которыми пользовались также в жизни земной.

В Древнем Египте цель живописи и  рельефа состояла в том, чтобы  увековечить жизнь усопшего в  потустороннем мире. Поэтому художественный интерес как таковой в египетском искусстве к живописи отсутствовал. По этой же причине египетское искусство  не воспроизводит пейзажей и не передает чувств и эмоций. Как в живописи, так и в рельефе имеются два принципа, которые воплощены во всех изображениях: правильность геометрических форм и созерцание природы.

Правила в изображении  человеческой фигуры. Самое главное при изображении фигуры человека – это то, чтобы можно было прекрасно различить каждую из частей тела. Так, чтобы изобразить глаз, его следует представить таким образом, чтобы он был узнаваем. Нарисованный в профиль, глаз получился бы перекошенным, поэтому его надо изображать анфас. Однако голова вполне различима в профиль, так как, помимо прочего, она в ясной и отчетливой форме включает в себя изображение носа и рта. Таким образом, человеческая фигура изображается посредством сочетания различных точек зрения. Как результат, фигура в одинаковой степени включает в себя черты в профиль и в фас: голова изображается в профиль с глазом в фас; верхняя часть туловища (плечи и грудная клетка) в фас, но с грудью и руками в профиль; таз повернут на три четверти; ноги и ступни в профиль.

Кроме того, обе ступни позволяют  разглядеть на первом плане большой  палец, и большой же палец всегда виден на обеих руках. То, что придает  фигуре согласованность и соединяет  в единое целое различные точки  зрения, - это протяженность силуэта благодаря контуру. Нормативным, наиболее употребительным является правый профиль; но используется также и левый.

Этот метод позволял запечатлеть  все, что в фигуре человека является существенным.

СТАНОВЛЕНИЕ РАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ  -  ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ И РИМ.

 Мифологию можно  представить как систему из  двух уровней: образного, доставшегося ей от искусства, и более глубокого - понятийного, который по мере эволюции логического мышления становится все более важным. В определенное время в определенном месте этот развившийся из мифологии глубинный уровень прорывает оболочку образов и выходит на поверхность, заявляя о своей самоценности. Философия начинается с осознанного применения понятий. Это и есть точка перехода от мифологии к философии. В переводе с греческого философия определяется как любовь к мудрости; и это исходный пункт ее становления. В целом философия представляет собой отрасль культуры, вдохновленную любовью к мудрости и занимающуюся рациональным поиском ответов на все те же основные вопросы: каково происхождение и устройство мира; что такое человек; как познается мир; в чем смысл жизни; что такое истина, добро, красота и т. п. Размышление над этими вопросами отличает мудрость, которую многие мыслители относят к метатехническому уровню, поскольку она часто вынуждает ставить под вопрос технические приемы и вообще технику как таковую.

Одна из главнейших проблем  философии - проблема жизни и смерти. «Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним - умиранием и смертью», - писал Сократ

Под умиранием в данном случае можно понимать и способ философского мышления с использованием вечных понятий, и жизнь философа, который умирая для всего временного и обретая  знания, готовит себе бессмертие.

И так, умирание представляет собой жертву телесного духовному. Философы стремятся к отделению души от тела, т. е. к смерти. В этом нет ничего нового. Рассматривая мифы, легко сделать вывод, что Смерть также символизирует и Мудрость. Обретение мудрости - задача философии. Данная параллель ведет к пониманию всей культуры как жертвы, а мудрости как жертвования собой. Философствование есть медленное умирание для преодоления смерти. В сознательном разрешении противоречия между жизнью и мышлением и заключается его диалектика.

Философию сравнивают и с родами. Метод вопрошания, помогающий духовному рождению человека и его самостоятельному приходу к истине, Сократ по аналогии с ремеслом своей матери-повитухи назвал майевтикой. По Сократу – это роды души.

В процессе философской  рационализации мифа боги из конкретных существ превращаются в безличные категории. Постепенное выхолащивание мифологических представлений хорошо видно на примере перехода от образа Психеи к понятию души.

Предпосылкой становления  философии служит введение отвлеченных сущностей, а окончательно укрепляется она, когда эти сущности начинают рассматриваться как понятия, формирующиеся в мозгу человека и выступающие в качестве предмета мышления. От вечных и неизменных понятий берет начало философия, и именно они - гарантия бессмертия человеческого духа.

Когда говорят, что философия - высшее достижение человеческого разума, то под этим подразумевается, что в философии достигает своего расцвета отличающее человека от животных понятийное, отвлеченное, абстрактное мышление. В этом смысле философия в наибольшей степени соответствует понятию Ноmо sapiens, если продолжить известный афоризм Декарта «я мыслю, следовательно я существую», т. е. существую как представитель человеческого рода.

Философия - искусство  рассуждения, способ обучения критическому мышлению. Только возникновение новой традиции критического обсуждения мифов и теорий, основу которого составляет «изобретение критического мышления», можно «объяснить тот факт, что в ионийской школе три первых поколения философов создали три различных философских учения»

Начиная с философии, развитие культуры более очевидно и это  облегчает ее анализ. «Даже само возникновение философии, на мой  взгляд, может рассматриваться как  ответ на крах закрытого общества и его магических верований. Философия - это попытка заменить утраченную магическую веру рациональной верой. Она модифицирует традицию теории или мифа и закладывает новую традицию - традицию постановки под сомнение теории и мифов и их критического обсуждения»

Философия имеет дело с теми же проблемами, что и мифология, но рассматривает их с иной точки зрения.

Философское «рождение» в самосознании предполагает личные усилия, а критическая направленность мышления заставляет подвергать сомнению не только общепринятые архетипы, но и собственные выводы. Тем самым вносится новая, личностно-трагическая нота в обсуждение фундаментальных проблем, стоящих перед человечеством. Впрочем, развитие как природы, так и культуры предполагает драматические повороты.

Примерно 2500 лет тому назад мифологический период культуры с его спокойствием и самоочевидностью достиг апогея и... закончился. Сразу в нескольких точках - в Древней Индии, Древнем Китае, Древней Греции - «началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа... и вызванная этическим возмущением борьба против ложных образов бога», утверждал Ясперс.

В результате целостность мифа была разрушена и он стал элементом рефлектирующего сознания. Новое вопрошание, обращенное к миру, привело к

иным ответам. Человек открыл внутри себя духовный источник, поднявший его над самим собой и миром. Выросло осознание человеком себя как индивидуальности в пределах целого.

Индийская и китайская культуры подготовили появление философии, но возникла она в греческой культуре. Более того, философия в отличие от мистики, искусства и мифологии не является всеобщей отраслью культуры, а следовательно  свойственна не всем народам. Восточный мистицизм помешал становлению философии в Индии и Китае, а греческая мифология помогла, создав образы, перешедшие в понятия. На то были особые причины. Греция - страна наиболее четкой, последовательной и логичной мифологической системы. Мотив жертвы предстал в ней особенно выпукло (вспомним хотя бы Прометея). По мере роста драматизма мифы «очеловечивались»; недаром именно в Греции возникла концепция Эвгемера о том, что боги - это мифологизированные культурные герои. Человекоподобное изображение богов подрывало веру в мифы (на что справедливо указывали впоследствии христиане)и способствовало переходу к философии.

Древние греки обладали наиболее рациональным складом ума из всех древних народов. Имели значение и социальные условия (которые всегда находятся в соответствии с психологией и менталитетом народа), характеризующиеся демократическим образом правления. В демократическом обществе, утверждал Перикл; бесполезным считается тот, «кто вовсе не участвует в государственной деятельности. Мы сами обсуждаем наши действия или стараемся правильно оценить их, не считая речей чем-то вредным для дела; больше вреда, по нашему мнению, происходит от того, если приступать к исполнению необходимого дела без предварительного уяснения его речами». Стало быть, каждый афинянин был обязан как гражданин не только высказывать свое мнение о делах государства, понимая его как республику , но и отстаивать его, рассчитывая на восприимчивость слушателей к рациональным доводам и не опасаясь наказания за суждение. Собственное мнение надо уметь обосновывать. Эта государственная необходимость в демократическую эпоху требовала обращения к философии. Люди, умеющие говорить логично и красиво, выходили победителями в спорах и пользовались престижем и славой.