Происхождение и смысл понятия «культура». Основные идеи и принципы христианской культуры Средневековья

В это время основной религией на Западе и на Руси считалось  Христианство. Но, если русским средневековьем считалось XIII–XV столетия, то на Западе это конец средневековья и Ренессанс, т.е. самые плодовитые годы в становлении западноевропейской культуры. У нас же, по крайней мере, первые два из этих трех веков приходятся на разгром, культурную изоляцию от Запада и застой, из которого Русь только-только начинает выкарабкиваться в самом конце XIV и XV веках.

Именно поэтому хотелось бы отдельно разобраться, как повлияло христианство на культуру западноевропейских народов и Руси.

Чтобы понять, как происходило влияние религии на культуру нужно понять, как люди жили в это время, о чем думали, что их волновало, заботило больше всего тогда.

Утверждение христианства в качестве государственной религии  в некоторых странах, начиная  с IV века и его активное распространение привели к существенной переориентации всех сфер позднеантичной духовной культуры в русло новой мировоззренческой системы. Самым непосредственным образом были захвачены этим процессом и все виды художественной деятельности. Фактически началось формирование новой теории искусства, предпосылки которой сложились уже в раннехристианский период. Отцы Церкви внесли в этот процесс свою весомую лепту.

1. Основные черты средневековой  духовной культуры

В этот период развития европейской  культуры христианство пронизывает все сферы общества и, естественно, главной чертой духовной культуры является ее религиозность. Христианство – не просто религия, оно выступает как фундаментальная мировоззренческая основа сознания, всей жизни человека и общества, всей средневековой культуры.   Второй чертой духовной культуры средневековья является традиционализм, обращенность в прошлое. «Чем древнее – тем подлиннее» - вот принцип нового и старого в духовной жизни. Новаторство считали проявлением «гордыни», отступление от старины рассматривалось как отступление от истины. Отсюда – анонимность произведений, ограничение свободы творчества рамками сложившегося религиозного мировоззрения. Третья черта – каноничность, т.е. опора на определенные труды Отцов Церкви, их некритическое восприятие, опора на твердо установленные, ставшие общепринятыми нормами принципы духовной жизни человека и общества, правила религиозной деятельности.     Четвертой чертой является символизм: текст Библии дает возможность для толкования ее содержания, для самостоятельных размышлений. Вся духовная культура средневековья основана на различном комментировании Библии, трудах теологов. Такое комментирование осуществлялось на трех уровнях: понимание как бы зашифрованного смысла конкретных слов Библии, их разъяснение верующим; расшифровка идей, заложенных в Библии; развитие этих идей на основе собственных размышлений автора, вытекающих из глубокого понимания им первоисточника.    Пятая черта – дидактизм, учительство. Деятели средневековой культуры – прежде всего проповедники, преподаватели богословия. Главное в их деятельности – не просто уяснить себе величие божественного замысла, но передать это другим людям. Этим объясняется особое внимание к таким формам интеллектуальной деятельности, как дискуссия, проповеди, обучение духовным связям учителей и учеников.      Шестая черта средневековой культуры – универсальность, энциклопедичность знания, когда главным достоинством мыслителя является его эрудиция. Отсюда – создание компиляций, «сумм».   Седьмой чертой является психологическая самоуглубленность средневековой духовной жизни. Это проявляется в огромной роли исповеди, очищения, искренности для душевного спасения человека.     Наконец, следует отметить историзм духовной жизни средневековья, обусловленный христианской идеей неповторимость событий, их единичности, вызванной уникальностью факта явления Христа как начала истории. В отличие от античной цикличности, повторяемости событий во времени средневековье проникнуто ожиданием Страшного суда, размышлениями о конечной судьбе человека, мира в целом.

2. Процесс христианизации  в средневековье

Идеологическая позиция церкви состояла в том, что она фактически была на стороне господ, являясь  к тому же сама крупнейшей собственницей. И все же церковь старалась  сглаживать конфликты в обществе, проповедуя равенство перед Богом, смирение и святость бедности. Бедняки испытывают беды и невзгоды на земле, но они божьи избранники, достойные Царства небесного. Нищета – моральное достоинство.

Средневековая церковь признавала труд следствием первородного греха. Труд для обогащения осуждался. Труд аскета – труд для искоренения праздности, для обуздания плоти, для нравственного совершенствования считался богоугодным делом.

2.1 Процесс христианизации  в Европе

В Европе общество в сознании людей делилось на три основных социальных слоя: церковников, крестьян и рыцарей. Социальными идеалами была жизнь святых и героические подвиги воина. Процесс христианизации протекал с большими сложностями. Государство использовало свой авторитет и силу для искоренения язычества и насаждения христианства. Крестьянин исключался из системы публично-правовых правил, не мог быть воином. Люди, помнившие своих свободных предков, тяжело переживали свою кабалу. Народ связывал свою свободу и независимость с языческой верой, а христианизацию – с властью и гнетом государства.

Принимались самые разносторонние меры по искоренению языческих суеверий. Особенное внимание уделяется обрядам, связанным с культом сил природы. Гадания, заклинания, прорицания также  считались запретными и жестоко наказывались.

Церковь в борьбе с язычеством использовала не только наказания, но и осторожное приспособление. Папа Григорий I был сторонником постепенной замены языческих религиозных стереотипов на христианские обряды. Он советовал не уничтожать языческих капищ, а опрыскать их святой водой и заменить идолов на алтари и мощи святых. Жертвоприношение животных нужно заменить праздничными днями, когда животных будут резать во славу Господа и для питания. Он рекомендовал взамен языческого обхода полей, совершаемого для урожайности, устраивать процессии на Троицу.

Жизнь крестьян в средние века определялась сменой времен года, каждый человек  проходит один и тот же круг событий. Постоянная занятость и ориентация на традиции и обрядность делали невозможным  выход за рамки цикличности.

Христианство вместо цикличного течения  времени, естественного для крестьянина, насаждало линейное историческое течение  времени со Сверхсобытием Страшного  суда в его конце. Страх перед  воздаянием за грехи становится мощным фактором приобщения к христианству.

Осуществлялся и обратный процесс  – христианство усваивало язычество  и подвергало его изменениям. Это  объяснялось несколькими причинами. Одной из них являлось то, что  сами священники часто были происхождением из крестьян и во многом оставались язычниками. Еще одной из причин было то, что поклонение святым было связано с потребностями большинства населения, не способного понять абстрактного Бога и нуждавшегося в поклонении зримому, понятному образу. Духовенство возносило святых за благочестие, добродетели, христианскую святость, паства ценила в них прежде всего их способность к магии: умение творить чудеса, исцелять, защищать. Средневековый человек существовал на грани небытия: голод, войны, эпидемии уносили множество жизней, до старости почти никто не доживал, очень высока была детская смертность. Человек чувствовал острую необходимость защиты от подступающих со всех сторон опасностей.

Церковь не могла не взять на себя функции магической защиты человека. Некоторые магические ритуалы перешли в христианскую обрядность почти без изменений. Более того, церковь даже умножила и усложнила ритуальную жизнь. Почитание Бога осуществлялось в христианской церкви с помощью таинств, таких как причащение, крещение, священство. Также использовались – освященная вода, хлеб, свечи. Освященные предметы использовались дома и в быту. Богословы видели в этом всем только символику и не признавали их сверхъестественной силы. Простолюдины же использовали их, прежде всего как амулеты: не для очищения от грехов и причащения к Богу, а для защиты от болезней, наговоров, порчи. Крестьяне использовали церковные дары даже для излечения скота.

Чрезмерная ритуализация выхолащивала духовную сущность веры, механизировала общение с Богом. Обряды вырождались  в механическое, бессмысленное повторение. Верующие, для того, чтобы очиститься от грехов, могли обойтись без высокого душевного настроя, одним формальным выполнением обрядов. Церковь не могла отменить суеверия, ритуалы и обряды, искажающие основы католической веры, ибо они были неотъемлемой частью менталитета средневекового человека, и без них христианское учение не могло быть принято.

2.2 Процесс христианизации  на Руси

Первые века русской средневековой  культуры. Приходящиеся в основном на период Киевской Руси, пронизаны светлой радостью узнавания нового, открытия неизвестного. В свете нового миропонимания иными предстали перед славянином и мир природы, и сам человек, и их взаимоотношения, не говоря уже о духовном, освятившем все давно вроде бы знакомые вещи и явления новым светом. До бесконечности раздвинулись традиционные достаточно узкие горизонты – географический и исторический, социальный и духовный.

Осознавая все это, а главное  – себя целью и венцом творения, образом самого Творца, человек с  детской непосредственностью радовался открытию мира. Радостным мироощущением наполнены вся его жизнь и творчество, им одухотворено его эстктическое сознание; оно выступало, наконец, важным стимулом быстрого взлета культурыв Киевской Руси.

Формально датой крещения Руси считается 988 г., хотя это вероятный год всего лишь крещения св. Владимира, его дружины, Киева и Новгорода с их окрестностями. Христианство же появилось на Руси задолго до Владимира, а процесс обращения всей Руси затянулся, по крайней мере, еще на два столетия; что же касается отдаленных восточных областей, особенно Заволжья и Урала (не говоря уже о Сибири), то он завершился лишь в XVIII, а то и XIX веке.

К середине X века в Киеве было, по крайней мере, два христианских храма, что свидетельствует о какой-то христианской деятельности в приднепровской Руси. Ну и, конечно, личное крещение великой княгини Ольги около 955 г., наверное, стимулировало какое-то число лиц, по крайней мере, из ее окружения, к принятию крещения.

Что касается самого Владимира и  его внутренней политики, нельзя акт самого крещения рассматривать исключительно с политической точки зрения. Владимир, согласно летописям, после крещения совершенно меняет и личный образ жизни, и свою внутреннюю политику. Имевший якобы 800 наложниц до крещения, Владимир становится единоженцем после крещения, обвенчавшись с сестрой византийского императора Василия, Анной. Он вводит систему социальной защиты беднейших слоев населения, приказав периодически развозить даровые пищу и одежду для бедных за счет великокняжеской казны. Он приступает к бурному строительству церквей, открывая при них школы, и силой заставляя своих бояр посылать в них сыновей. Наконец, он издает свой церковный устав, который предоставлял Церкви очень широкие гражданские права и полномочия.

Христианизация Руси имела ряд характерных особенностей и являлась длительным болезненным процессом. В политическом и экономическом плане она была выгодна только киевским князьям. Большинство же населения не хотело расставаться со старой верой и христианизацию во многом приспосабливали к языческим обычаям. Так, языческие праздники приурочивались по времени к христианским, а языческая обрядность была во многом перенесена в обрядность христианскую. Не только простой народ, но нередко и духовенство стояли на позициях двоеверия. У православия много общего с католичеством. Так, оно признает магическую силу искупительной жертвы Христа и освященных «даров Божьих». Каждое культовое действие и предметы культа считают не просто символами, но и материальными носителями «святого духа». Православная вера призывает прежде всего не к индивидуальному спасению, а к всеобщей, сверхличной «соборности» на основе союза любящих друг друга христиан. Как и католичество, православие делит человечество на мирян и служителей церкви. Миряне не могут спастись самостоятельно, без священнослужителей, способных отмолить их грехи у Бога.

Для русского, общество – это большая  семья, род. Правящий князь или царь является отцом нации как семьи, в которой его подданные воспринимаются как его дети. Видение общества как одной большой семьи, единого организма, явилось одной из причин того, что понятия индивидуальной свободы не пустили глубоких корней в культуре русского народа, в которых место западных ценностей – гордости и чести – заняли такие женские ценности, как верность, смирение и некая пассивная фатальность. Подтверждение этому видно в особом почитании первых русских святых – Бориса и Глеба. Они отказались противиться старшему брату Святополку на том основании, что по смерти отца он по закону занимает трон и подчинение его воле должно быть беспрекословным. И они пошли на смерть, как овцы на бойню, отвергая совет своих дружин вступить в бой с силами Святополка. Было ли так на самом деле, не важно. Важно, что именно такой пассивный образ поведения отвечал народным понятиям о святости.

Вернемся к эпохе ранних веков  христианства на Руси. Нельзя забывать о колоссальных размерах страны, о  малочисленности населения и  огромных трудностях коммуникаций в  такой континентальной глыбе, где  самый верный способ передвижения – реки – затягиваются льдом на 3–5 месяцев в году, где длительный период таяния снегов и ледохода весной и постепенного замерзания осенью прекращает всякое сообщение между различными регионами страны на многие месяцы.

Несомненно, Православная Церковь, можно сказать, выпестовала русского человека, повлияла на формирование его характера, внедрила христианские понятия в повседневную жизнь. Даже в отношении языка: ни в одном западном языке нет такого словарного влияния Церкви, как у православных, особенно русских. Западная Церковь пользовалась языком, понятным лишь небольшой образованной элите, оставляя среднего жителя средневековой латинской Европы почти в полном незнании христианского учения, непонимании всего происходящего в храме. В этих условиях Церковь на Западе стала элитарной.

3. Особенности средневекового  миропонимания

Сознание средневекового человека, его система представлений и  ценностей во многом отличаются от современных. Более того, некоторые  средневековые представления и  даже сам образ мышления могут показаться сегодня абсурдными.         Главной доминантой во времена Средневековья было христианство. В христианских терминах человек воспринимал мир. Средневековое сознание видело в мире, прежде всего иерархически организованную целостность, внутренне расчлененное единство, причем высшей бытийной и смысловой точкой оказывается Бог. Это находит свое отражение буквально в каждой области культуры. Так, наиболее распространенный и популярный в ту эпоху жанр литературного произведения – жития святых, самый типичный образчик архитектуры – собор, в живописи преобладает икона, в скульптуре – персонажи Священного Писания.        В то же время средневековое видение мира символично и магично. Все вещи считаются видимыми символами невидимых сущностей. А разгадать сущности вещи – значит, получить над ней власть. Средневековый человек верил, что у каждой земной вещи есть небесный прототип. Возможно, именно поэтому средневековые мастера, писатели, художники, «пренебрегая зримыми очертаниями окружающего их земного мира, пристально всматриваются в потусторонний мир».       Во всей средневековой культуре обнаруживается приоритет целого перед частным. Примером этому может служить буквально все – от церковной структуры до чрезвычайно распространенных корпоративных объединений разного рода (монашеских и рыцарских орденов, гильдий и ремесленных цехов).         Однако, несмотря на примат общего над индивидуальным, именно в эпоху Средневековья, очевидно, происходит формирование личности. В процессе постепенного разрушения «родовой личности» возникает новая средневековая личность, но не индивидуальная, а сословная. Средневековый человек ищет способы существования в той или иной человеческой группе. Благодаря акту крещения человек становился христианином и входил в Церковь. После этого жизненные ориентации человека должны были определяться той общностью, к которой он принадлежит. Это – в определенном смысле – отказ от индивидуальности, но не от личного бытия. Однако такое личностное бытие сводилось к набору социальных ролей. В этом смысле средневековый человек не осознавал себя в качестве самодостаточного «Я», и все его черты легко определялись через его общественное положение, через параметры той социальной ячейки, которую он занимал. Индивидуальные качества оказывались здесь не столь важными. И, тем не менее, это была уже личность, пусть все еще ограниченная конкретно историческими условиями.