Комедия и.а крылова

Выступает Пушкин и как  преобразователь русского театрального искусства. В этой области культуры необходимы были коренные изменения: русский театр должен был  создать свою реалистическую драматургию. «Дух века требует важных перемен и на сцене драматической», - писал он.

Сам поэт шел к реформе  русского театра двумя путями. «Один  из путей – теоретическое обоснование необходимости ломки косных традиций в театре того времени. Здесь и критика современного ему театра, и осуждение в драматургии  и в актерском искусстве подражания западным образцам, и прежде всего ниспровержение классицизма» (45).  В статьях Пушкина, его письмах и художественных произведениях, где речь идет о театре, звучит не только критика, но и стремление указать истинный путь к новому, национальному реалистическому театру.

Пушкин верил в воспитательную роль театра, в благородную силу его воздействия на зрителя. В этом смысле он является предшественником Гоголя, понимавшего театр как кафедру, «с которой можно  много сказать миру добра».

Театральные взгляды  Пушкина, как и его художественное творчество, развивались на протяжении всего его жизненного пути, они становились все более определенными и глубокими. Поэт не оставил законченной  специальной  работы по теории драмы и сценического искусства.  Известны несколько его статей, посвященных театру. Это – «Мои замечания об русском театре», варианты предисловия к «Борису Годунову», наброски статьи о народной драме и о драме Погодина «Марфа Посадница», «Письмо к издателю «Московского вестника». И хотя эти работы по разным причинам не были Пушкиным завершены, они и в том виде, в каком дошли до нас, дают большой материал для понимания пушкинской эстетики.

Театральная система  Пушкина, воплощенная в  его драматургии, опрокинула все устаревшие представления о театре и драме, существовавшие в его время, она сообщила русскому театру верное направление, указав на идейность и народность как на основу  подлинного искусства.

…Давно Ферней умолк. Приятель твой Вольтер,

Превратности судеб  разительный пример,

Не успокоившись и  в гробовом жилище,

Доныне странствует  с кладбища на кладбище.

Барон д Ольбах, Морле, Гальяни, Дидерот,

Энциклопедии скептический причет,

И колкий Бомарше, и твой безносый Касти,

Все, все уже прошли. Их мненья, толки, страсти

Забыты для других. Смотри: вокруг тебя

Все новое кипит, былое  истребя…

                                                                            («К вельможе)

«Пушкин принадлежал  к числу тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего,  приуготовляют будущее, и по тому самому уж не могут принадлежать одному прошедшему», - писал В. Белинский.

В 1814 году в стихотворении  «Городок» поэт перечисляет любимых  писателей. Он называет Фонвизина, Крылова, ценя сатирический, обличительный характер их творчества. Пушкин дает высокую оценку «шуто-трагедии» Крылова «Трумф».

«Трумф» - единственный в своем роде драматический памфлет, злая сатира на двор Павла 1 и на классицистическую трагедию. Произведение это вплоть до 70-х годов Х1Х века находилось под цензурным запретом, и то, что молодой Пушкин восторженно характеризует драматургический опыт «бесценного шутника» Крылова, говорит об определенной направленности и смелости суждений «царскосельского отшельника».

На юного поэта влияние  оказывали произведения Радищева и  Фонвизина. Не случайно поэтому в своей поэме «Тень Фонвизина»  за внешне шутливой формой он раскрывает серьезную тему о назначении и цели искусства. В XVIII веке пороки общества высмеивал «известный русский весельчак, насмешник  лаврами повитый» - знаменитый Денис Фонвизин. Теперь же картина русской литературы весьма печальна: бездарный Хвостов строчит свои многочисленные и никому не нужные оды, а талантливый Батюшков, по выражению Пушкина, «спокойно спит».

В 1815 году в первой своей  критической статье «Мои мысли о  Шаховском» Пушкин, анализируя произведения Шаховского, высказывает мнение о том, какие моменты жизни должен отображать художник. Для того, чтобы быть писателем, мало подмечать «все смешное или замысловатое», нужно отбирать, обобщать явления жизни.  В «колкости» комедий Шаховского Пушкин  видел только  желание подметить моменты, пусть острые и меткие, но случайные, нетипичные. Гораздо ближе Пушкину был талант Фонвизина.

В спорах и дискуссиях о театре и искусстве в целом, которые велись в доме Шаховского, позднее в кружке «Зеленая лампа», формировались взгляды поэта. Статья «Мои  замечания об русском театре», написанная в 1820 году,  свидетельствовала о том, что театр для Пушкина был явлением большой социальной и общественной значимости. Мысли о самобытности русского сценического искусства приобретают теперь характер конкретных поисков новой драматургической системы. Он много и упорно размышляет об истории и теории драмы и театра, изучает русскую сатирическую драматургию XVIII и начала XIX века, критически анализирует театральные системы Запада.

Как уже говорилось, будучи в южной ссылке, Пушкин  приступает к написанию комедии об игроке, проигравшем в карты своего старого  слугу, и трагедии «Вадим Новгородский».  Однако ни «Вадима», ни комедии Пушкин не завершил. Старые классицистические жанры не могли его удовлетворить. Но  это не означало, что поэт вообще отрицал какие бы то ни было художественные достижения крупнейших представителей классицизма.

Пушкин называл Расина «истинным поэтом», стихи которого «полны смысла, точности и гармонии». Бессмертна для него комедия Мольера «Тартюф», которую он определял как  «плод самого сильного напряжения комического гения». Большой похвалы удостоился «Сид» Корнеля. Отдавая должное этим мастерам классицистического театра, Пушкин тем не менее отвергал основную направленность старого театра: воспевание обычаев, нравов и доблести высших сословий, его «придворную» направленность. Он пишет о фальшивости, неестественности классицизма, обращенного не к народу, а к узкому кругу людей, диктующих свои требования поэту.

Не мирился Пушкин и с «узкой формой»  драматургии классицизма, с обязательным соблюдением трех единств. Эти правила он считал «сетями» для  писателя, «”Поэтическое искусство” Н. Буало он  иронически называет “уложением”, или “Кораном Буало”» (58).

«Пушкин оставил нам проницательные, глубокие суждения о величии деятелей русской культуры  XVIII века – о Ломоносове, Державине, Фонвизине, Радищеве, но русский классицизм как идейное и художественное направление  он отрицал и решительно с ним боролся» (60). Его призыв к свободному, вдохновенному творчеству, в его желании предаваться «вольно и смело своим вымыслам»  звучал протест против «правил» в искусстве.

Пушкин определяет новые, близкие ему явления в искусстве  как явления романтизма, или, как он называл, «истинного романтизма». Истинными романтиками для него были художники, создающие произведения, исполненные правдивости и скованные никакими рамками. Романтическими Пушкин называл трагедии Шекспира, произведения Данте, Лопе де Вега, Кальдерона.

Термин «истинный романтизм» заключал в себе значительно больший смысл, чем тот, что вкладывали обычно в понятие «романтизма»,он содержал в себе, по существу, требования реалистического искусства.

Поиски поэтом реалистического  метода в драматургии объясняют, почему он критически оценил романтический театр Байрона и Гюго. Пушкин отчетливо понимал, что путь русского театра был иным, чем западного. Реалистическое творчество Фонвизина, Грибоедова, появление «Бориса Годунова» поэта определили главное направление русской драматургии.

Байрон и Гюго вели борьбу с классицизмом, чтобы утвердить романтизм. Пушкин выступил против классицизма и романтизма одновременно, чтобы утвердить реализм. «”Истинный романтизм” Пушкина в драматургии предполагал полную реформу. Для этого мало было преодолеть классицизм, мало было доказать, что романтическая драма остановилась как бы на полпути. Нужно было утвердить содержательное, правдивое, искреннее, близкое духу русского народа искусство, то есть искусство реалистическое» (63).

В основе  драматургической теории Пушкина лежит требование народности произведений. Гоголь, который назвал Пушкина «русским национальным поэтом», определял свое собственное отношение к сущности подлинно народного искусства. Для Гоголя Пушкин народен в самом глубоком смысле этого слова. Думая о Пушкине, Гоголь утверждает, что «поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами всего народа». Поэтому Гоголь говорит, что «истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа» (Гоголь ).

Мысли Пушкина  о народности драматургии нашли свое гениальное претворение в «Борисе Годунове», где он ставил задачу «воскресить  минувший век во всей его истине», показать «судьбу народа».

Наиболее полно взгляды  Пушкина на драматическое искусство  раскрываются в незаконченной статье «О народной драме и драме Погодина «Марфа Посадница», написанной в 1830 году. Поэт ставит здесь вопрос о происхождении драмы и говорит, что происхождение драмы народное: «Драматическое искусство родилось на площади – для народного увеселения». Поэтому цель драматического искусства – «судьба человеческая, судьба народная». И когда Пушкин определял значение того или иного драматурга в общем развитии искусства, он исходил из этого основного положения. Именно поэтому он так высоко ценил творчество Шекспира, ибо считал, что драма Шекспира народна, а драма классицизма несет на себе печать придворных обычаев.

Он искал в драматических  произведениях многогранности, цельности, жизненности характеров. Сравнивая Шекспира и Мольера – двух величайших драматургов Запада, - Пушкин отдает предпочтение Шекспиру. Он ценит английского драматурга за правдивость его искусства, за мастерство создания глубоких, многосторонних человеческих характеров.

«Лица, созданные Шекспиром, - пишет Пушкин, - не суть, как у  Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока; но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние  характеры. У Мольера скупой скуп – и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен…»

«Пушкину всегда было ненавистно подражание чужим образцам. И в литературной критике и  в поисках новой театральной  системы он боролся за русскую литературу, за русский театр» (68). Он видел в драматургии Шекспира подлинную народность, причем эта народность для Пушкина неразрывно связана с жизненной правдой. Он был твердо уверен, что народность - качество, необходимое русскому театру. Эти законы драмы были освоены Пушкиным значительно глубже, чем всей предшествующей мировой драматургией. Народность пушкинских произведений действительно передает дух народа.

Пушкин находит в  русской сатирической  комедии  струю народного театра, прорывающуюся  злым разоблачительным смехом, который звучит  в этой комедии. Народность русской комедии и дает основание поэту сказать: «Комедия была счастливее. Мы имеем две драматические сатиры»: это «Недоросль» Фонвизина и «Горе от ума» Грибоедова.

Творчество Фонвизина и Грибоедова, их гениальные комедии явились для Пушкина залогом дальнейшего развития русского театра.

Пушкин чрезвычайно  высоко ставил искусство комедии, способное  указать на недостатки общественного  устройства: «Куда не достигает меч  законов, туда достигает бич сатиры», - писал поэт. Комический гений должен показать многогранность жизни, , а не втискивать все ее многообразие в схему порочных и добродетельных персонажей и не читать утомительную мораль в конце пьесы.  По поводу подобных произведений, где «всегда наказан был порок, добру достойный был венок», Пушкин шутливо иронизирует в «Евгении Онегине». Против этих нравоучений, безжизненных и холодных,  неспособных воздействовать на зрителя и читателя,  и восставал Пушкин, когда спрашивал на полях статьи Вяземского об Озерове: «…какое дело поэту до добродетели и порока?» «Правдивость, живость, непринужденность, искрящийся юмор и умная, разоблачительная злость сатиры должны, как кажется Пушкину, отличать истинную комедию» (74).

Прочтя «Вечера на хуторе близ  Диканьки» Гоголя, Пушкин говорил, что Мольер мог бы позавидовать искренней веселости и непринужденности этого произведения, а в другой статье он писал: «Как изумились мы русской книге, которая заставила нас смеяться, - мы, не смеявшиеся со времен Фонвизина!»

Выступив против комедии  М. Загоскина «Недовольные» и  поддержав тем самым мнение Белинского, который обрушился на автора пьесы  за его консерватизм, Пушкин осуждал  драматурга и за отсутствие занимательности, непринужденности: «Лица, выведенные на сцену, не смешны и не естественны. Нет ни одного комического положения, а разговор пошлый и натянутый не заставляет забывать отсутствие действия».

Изучение лучших образцов русской и мировой сатирической комедии приводит Пушкина к серьезному и глубокому выводу о том, что «высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров… она нередко близко подходит к трагедии».

Таким образом, поэт хотел, чтобы русская реалистическая комедия шла по стопам Фонвизина, Крылова, Грибоедова, чтобы она сочетала сатиру и смех, глубину и занимательность, правдивость и живость характеров.

Пушкин видел идейную  и творческую близость, преемственность  Фонвизина и Грибоедова как драматургов, обличающих крепостной строй России, невежественность русского барства, слепо подражающего Западу.  В одном из черновых набросков к седьмой главе «Евгения Онегина» поэт подчеркивает эту близость: