Особенности «новой» русской литературы 18 века. Периодизация. Главные художественные достижения. Связь с древнерусской традицией и европе

«Ода  на взятие Хотина» — важный рубеж  в истории русской литературы. Она не только по содержанию, но и  по форме принадлежит новой поэзии XVIII века. Ломоносов здесь впервые  в русской литературе обратился  к четырехстопному ямбу с мужскими и женскими рифмами, т. е. создал размер.

Большая часть од Ломоносова была написана в связи с ежегодно отмечавшимся днем восшествия на престол того или  иного монарха. Ломоносов писал  оды, посвященные Анне Иоанновне, Елизавете  Петровне, Петру III и Екатерине II. Содержание и значение похвальных од Ломоносова неизмеримо шире и важнее их официально-придворной роли. В каждой из них поэт развивал свои идеи и планы, связанные с  судьбами русского государства.

Придерживался теории просвещенного абсолютизма. Ей отдали дань крупные мыслители  — Вольтер, Дидро, Руссо. Согласно этой теории, просвещенный монарх способен подняться над эгоистическими интересами отдельных сословий и издавать законы, приносящие благо всему обществу. Наставниками и помощниками царей  должны быть не льстивые царедворцы, а  люди, бескорыстно служащие истине, — ученые и писатели. Таким «учителем  монархов» хотел стать и Ломоносове

Похвальная  ода представлялась Ломоносову наиболее удобной формой беседы с царями. Ее комплиментарный стиль смягчал наставления, позволял преподносить их в приятном, не обидном для самолюбия правителей тоне. Ломоносов давал свои советы в виде похвалы за дела, которые монарх еще не совершил, но которые сам поэт считал важными и полезными для государства. Так желаемое выдавалось за действительное, похвала обязывала правителя в будущем оказаться достойным ее.

В своих  одах Ломоносов живо откликался на различные факты современной  ему политической жизни. Большое  место среди них отведено военным  событиям.

Ломоносов возмущается засильем в Академии наук бездарных и алчных немецких ученых. В отличие от Кантемира, Сумарокова, считавших образование и тем  более научную деятельность привилегией  дворянства, Ломоносов не ограничивал  круг ученых рамками одного сословия. В этом несомненный демократизм  мышления Ломоносова.

Смелая, стройная общественная программа Ломоносова могла воплотиться в жизнь  при одном условии: ее должен принять  и одобрить монарх. Для того чтобы  сделать свои доводы максимально  убедительными, поэт вводит образ Петра I. Тема идеального монарха приобретает  у Ломоносова особое, наиболее значительное содержание там, где он говорит о  Петре I. Поэтическая речь Ломоносова становится исключительно патетической, яркой, убедительной, как только она  коснется Петра I. Петр для Ломоносова заключал в себе много черт, действительно свойственных его идеальному представлению о просветителе-царе, прогрессивном руководителе страны. Ломоносов славит Петра за его военные успехи, за создание морского флота, за построение Петербурга, но особенно за его покровительство наукам. Петр становится живым и убедительным примером для каждого из его наследников.

Большая часть од Ломоносова была адресована Елизавете Петровне, Это объясняется  не только тем, что с ее царствованием  совпали двадцать лет жизни самого поэта, но и тем, что она была дочерью  Петра I, которой, по мнению Ломоносова, прежде всего надлежало продолжать дела отца.

Каждая  ода представляет собой вдохновенный монолог поэта, облеченный в стихотворную форму. В авторскую речь обильно  вводятся типично ораторские приемы — вопросы, восклицания, которыми Ломоносов  в ряде случаев начинает свои оды. Характер патетически-взволнованной  речи придают одам Ломоносова и многочисленные обращения автора к лире, к музам, к наукам.

Важное  место отводит поэт и так называемым украшениям: олицетворениям, метафорам, аллегориям и гиперболам.

Словесное великолепие, пышность од Ломоносова вызвали  резкую критику его современника — А. П. Сумарокова. Его поэтическому таланту была органически чужда  пышная, лирически напряженная поэзия Ломоносова, которой он пытался противопоставить рационалистически продуманный  стиль.

Ломоносов проявил себя также в области духовной оды. Духовными одами в XVIII в. назывались стихотворные переложения библейских текстов с лирическим содержанием. На первом месте среди них стояла книга псалмов. Обращаясь к Библии, поэты находили в ней темы, близкие к собственным мыслям и настроениям. Вследствие этого духовные оды могли иметь самый разнообразный характер — от сугубо личного до высокого, гражданского. В последнем случае непререкаемый авторитет Библии помогал проводить свои стихи сквозь цензурные рогатки. В духовных одах Ломоносова отчетливо прослеживаются две темы: восхищение гармонией, красотой мироздания и гневное обличение гонителей, недоброжелателей поэта. Обе темы имели свою биографическую основу.

Авторы  библейских псалмов, прославляя бога, восторженно воспевали созданный  им яркий, бесконечно разнообразный  в своих проявлениях вещественный мир. Следует заметить, что литература XVIII в. почти не затрагивает образ  Христа. Она больше обращается к  библейскому богу — творящему  и карающему. Ломоносову, ученому-естествоиспытателю, уроженцу Севера, хорошо знакомому  с грозными стихиями природы, была близка эта поэзия, и он охотно занимался  переложением псалмов.

«Оде, выбранной  из Иова» «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек...». «Книга Иова» — одна из наиболее драматичных в Библии. Однако Ломоносов в своем переложении почти полностью исключил ее религиозно-этическую проблематику и сосредоточил внимание на представленных в ней величественных картинах природы. И снова перед читателем возникает звездное небо, бушующее море, буря с громом и молнией, орел, парящий в небе, огромный бегемот, бесстрашно топчущий острые тернии, и даже фантастический Левиафан, обитающий в пучине океана.

В сравнении  с похвальными, духовные оды Ломоносова отличаются краткостью и простотой изложения. Десятистишная строфа заменена в них, как правило, четверостишием с перекрестной или кольцевой рифмовкой. Язык духовных од лаконичен и лишен всякого рода «украшений».

Нужно указать, что устойчивый характер ломоносовских од с их специфическим тематическим строем, с их устойчивой строфой из десяти стихов четырехстопного ямба, с их своеобразным величественным и напряженным стилем, был собственным созданием Ломоносова.

Трагедия Ломоносова заключалась  в том, что жизнь постоянно  и жестоко разбивала его надежды  на самодержца, его концепцию спасительного  просвещенного абсолютизма. Ломоносов  не мог не убеждаться в том, что  русская монархия не то, о чем  он мечтал, что, несмотря на все его  усилия, она не хочет «просвещаться», не может проникнуться его идеалами, его планами. Ломоносов не понимал, но он не мог не чувствовать органической неприемлемости его программы для  правительства и глубокой связи правительства с помещичьим господством в стране. Однако же и это сознание не заставило его отступить. В процессе труда и борьбы у него сложилось особое, своеобразное отношение к принципу просвещенного абсолютизма. Он решил, что если надеяться на просвещенность-русского абсолютизма нельзя, то он, Ломоносов, должен предложить ему своего рода союз. Пусть самодержавие только поддержит его, Ломоносова, всей своей неограниченной мощью.

Именно поэтому Ломоносов в  своих одах говорил от лица правительства. Его оды – это манифесты  той просвещенной власти, о которой  мечтал Ломоносов, а вовсе не Елизаветы  Петровны.

Так, свою лучшую и самую знаменитую оду «На день восшествия на престол  Елизаветы Петровны 1747 г.» Ломоносов  начал восторженным гимном миру, приносящему  благополучие стране, покой народу. Ломоносов славит Елизавету за то, что, вступив на престол, она вскоре же (в 1742 г.) прекратила войну со Швецией. Между тем именно в тот момент, когда была создана эта ода, Елизавета  собралась послать русские войска на помощь Австрии, Англии и Голландии, воевавшим с коалицией германских государств.

Ломоносов выступает против воинственного  проекта царицы и ее правительства: «Молчите, пламенные звуки, и колебать престаньте свет!» и т.д.

Слава и польза России – вот, в  сущности, главная, обобщающая тема одического, да и вообще почти всего поэтического творчества Ломоносова. Величие родины, ее мощь, ее огромные возможности Ломоносов  воспевает восторженно, с огромной любовью и благоговением к  ней.

Мечтая о великом будущем  своего отечества, Ломоносов не устает проповедовать в своих стихах необходимость для него просвещения, наук. Рисуя великолепные картины  богатой природы не изведанных еще  краев России, он призывает направить  усилия правительства и народа туда, на освоение всех этих богатств; он доказывает, что именно наука поможет создать  благосостояние государства. Он обращается к императрице:

Воззри на горы превысоки,

Воззри в поля свои широки,

Где Волга, Днепр, где Обь течет;

Богатство в оных потаенно

Наукой будет откровенно...

(Ода 1747 г.)                        

Излюбленная Ломоносовым тема прославления наук была для него одновременно темой  прославления будущего прогресса России. Он был уверен в том, что русский  народ способен выдвинуть из своей  среды многих творцов культуры, которые  смогут дать стране гораздо больше, чем выписанные из-за границы ученые. Он обращался к будущим русским  ученым, своим ученикам:

Ода –  обширное стихотворение, состоящее  из многих строф. В оде соединялись  воедино лирика и публицистика. Оды  Ломоносова пронизаны пафосом Родины, зовущей к труду, к расцвету науки, верному служению отчизне.

Наибольшей  художественностью отличатся переложения  псалма 103-го, «Ода, выбранная из Иова»  и два «Размышления»: «Утреннее  размышление о божием величестве»  и «Вечернее размышление о  божием величестве при случае великого северного сияния». Основной мотив  этих произведений – прославление мироздания.

«В вечернем размышлении» поэтично и лаконично  передано восхищение человека, потрясенного грандиозностью мироздания:

«Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна».

Поэт  уверен, что человек должен познать  природу, ее тайны.

«В утреннем размышлении» в поэтически образной форме Ломоносов раскрывает теорию строения солнца:

«Там  огненны валы стремятся

И не находят  берегов;

Там вихри  пламенны крутятся,

Борющись множество веков;

Там камни, как вода, кипят,

Горящи там дожди шумят».

СТИЛЬ ОД:

Метафоричность, аллегорическая абстракция, гиперболизм, яркость красок. Одам было свойственны монотонность и однообразие: должны были прославлять верховну власть и строились по одному композиционному плану. Стиль од – торжественный, приподнятый, патетичный.

 
 «Разговор с Анакреоном»  - поэтический манифест М.В. Ломоносова.

Между 1757 (1758) по 1761 год.

 Ломоносов перевел четыре  оды Анакреона, к каждой из  которых написал стихотворный  ответ и назвал этот поэтический  цикл «Разговор с Анакреоном».  Взгляды Ломоносова иногда совпадают  с мыслями Анакреона, иногда  расходятся, вследствие чего «разговор»  переходит в полемику. В первой  группе стихотворений ставится  вопрос о выборе предмета, достойного  воспевания. Анакреон, пробовал петь  о троянской войне, о подвигах  Алкида, т. е. Геракла, но каждый раз возвращался к любовным песням.

Ломоносов четко разделяет личную жизнь поэта и его поэтическое  творчество. В жизни поэту знакомы  любовные радости, но в стихах он может  прославлять только героические  подвиги:

Хоть нежности сердечной

В любви я не лишен,

ероев славой вечной

Я больше восхищен (С. 4).

Во второй паре стихотворений гедонистические  взгляды (этическое учение, согласно которому удовольствие является главной  добродетелью, высшим благом и целью  жизни.) Анакреона сравниваются с  учением древнеримского стоика Сенеки, призывавшего презирать радости  жизни и тем самым заранее  готовить себя ко всем ее невзгодам. Ломоносову не нравятся суровые «правила» Сенеки, и он отдает в этом вопросе предпочтение Анакреону:

Возьмите прочь Сенеку,

Он правила сложил

Не в силу человеку,

И кто по оным жил? (С. 4).

В третьей оде Анакреона говорится  о цели жизни. Девушки напоминали поэту о его преклонном возрасте: «Смотри, ты лыс и сед». Но это  его мало смущает. Мысль о близости смерти только усиливает в нем  жажду наслаждений:

Лишь в том могу божиться,

Что должен старичок

Тем больше веселиться,

Чем ближе видит рок (С. 5).

Ломоносов в ответном стихотворении  снова прибегает к сравнению. Но на этот раз он противопоставляет  Анакреону не философа-стоика, а  республиканца Катона, который после победы Цезаря заколол себя кинжалом, стараясь смертью доказать свою приверженность к республиканскому строю. Ломоносов, принимая жизнелюбие греческого поэта, он вместе с тем с явным осуждением пишет о его бездумном эгоизме.

Как суровый приговор звучат слова, обращенные к Анакреону: «Ты век  в забавах жил и взял свое с  собой» (С. 5). Более импонируют Ломоносову гражданские добродетели Катона, его беззаветная преданность интересам Рима. Однако самоубийство Катона не вызывает у Ломоносова сочувствия: «Его угрюмством в Рим не возвращен покой». Поэтому он не отдает предпочтения ни Анакреону, ни Катону:

Несходства чудны вдруг и  сходства понял я,

Умнее кто из вас, другой будь в  том судья (С. 5).

Собственная позиция Ломоносова раскрывается в заключительном диалоге. Оба поэта  обращаются к «живописцу» с просьбой нарисовать портреты их «возлюбленных». Анакреон хотел бы увидеть на картине  точное подобие своей любимой, со всеми ее прелестями:

Дай из рос в лице ей крови

И как снег представь белу,