Автор работы: Пользователь скрыл имя, 14 Июня 2013 в 18:52, контрольная работа
В XVIII столетии русская культура вступила в новый период своего развития. Это был первый век развития светской культуры, век решительной победы нового, рационалистического мировоззрения над суровыми, аскетическими, догмами религиозной морали. И вместе с тем русская культура XVIII века не отвергала своего прошлого. Приобщаясь к богатому культурному наследию Европы, русские деятели в то же время опирались на коренные отечественные традиции, накопленные за длительный предшествующий период художественно-исторического развития, на опыт древнерусского искусства.
Дошедший до нас текст романа Чулкова кончается сценой встречи умирающего от угрызений совести за мнимое убийство Свидаля Ахаля со своей мнимой жертвой, после чего стоит фраза: «Конец первой части». И до сих пор точно не установлено, была ли вторая часть романа написана, но по каким-то причинам не напечатана Чулковым, или ее не было вообще: таким образом, неизвестно, закончен роман Чулкова или нет. С точки зрения чисто сюжетной он оборван на полуслове: неизвестно, удалась ли Ахалю попытка самоубийства, непонятно, как дальше сложатся отношения Мартоны, Ахаля и Свидаля и, наконец, при чем тут «пригожая повариха», поскольку о службе Мартоны в качестве поварихи скупо упомянуто в одном из начальных эпизодов романа, и дальше эта линия не находит себе никакого продолжения. Однако с точки зрения эстетической, и, что для писателя XVIII в. не менее, а может быть и более важно, — дидактической, в романе «Пригожая повариха» все самое главное уже произошло: очевидно, что Мартона изменилась, причем изменилась в лучшую сторону, и женщина-писатель — это уже совершенно другой человек, с высоты своего жизненного опыта способный объективно понять и описать себя самое, несмотря на все заблуждения своей трудной и бурной молодости.
Независимо от того, было
или не было у Чулкова намерения
дописать вторую часть, и является ли
заключительная фраза романа сознательной
мистификацией или
8 Характеристика
литературы последней четверти 18
века. Сентиментализм как творческая
система (темы, герои, жанры, язык;
представители сентиментализма
в Европе и России). Повесть
Н.М. Карамзина «Бедная Лиза»
как образец русской
Родиной сентиментализма была Англия. В конце 20-х годов XVIII в. Джеймс Томсон своими поэмами «Зима» (1726), «Лето» (1727) и Весна,Осень., впоследствии соединёнными в одно целое и изданными (1730) под названием «Времена года», содействовал развитию в английской читающей публике любви к природе, рисуя простые, непритязательные сельские ландшафты, следя шаг за шагом за различными моментами жизни и работ земледельца и, видимо, стремясь поставить мирную, идиллическую деревенскую обстановку выше суетной и испорченной городской.
В 40-х годах того же столетия Томас Грей, автор элегии «Сельское кладбище» (одно из известнейших произведений кладбищенской поэзии), оды «К весне» и др., подобно Томсону, старался заинтересовать читателей деревенскою жизнью и природою, пробудить в них сочувствие к простым, незаметным людям с их нуждами, горестями и верованиями, придавая вместе с тем своему творчеству задумчиво-меланхолический характер.
Другой характер носят знаменитые романы Ричардсона — «Памела» (1740), «Кларисса Гарло» (1748), «Сэр Чарльз Грандисон» (1754) — также являющиеся ярким и типичным продуктом английского сентиментализма. Ричардсон был совершенно нечувствителен к красотам природы и не любил её описывать, — но он выдвинул на первое место психологический анализ и заставил английскую, а затем и всю европейскую публику живо интересоваться судьбою героев и особенно героинь его романов.
Лоренс Стерн, автор «Тристрама Шенди» (1757—1768) и «Сентиментального путешествия» (1768; по имени этого произведения и самое направление было названо «сентиментальным») соединял чувствительность Ричардсона с любовью к природе и своеобразным юмором. «Сентиментальное путешествие» сам Стерн называл «мирным странствием сердца в поисках за природою и за всеми душевными влечениями, способными внушить нам больше любви к ближним и ко всему миру, чем мы обыкновенно чувствуем».
Сентиментализм во французской литературе.
Перейдя на континент, английский сентиментализм нашёл во Франции уже несколько подготовленную почву. Совершенно независимо от английских представителей этого направления Аббат Прево («Манон Леско», «Клевеланд») и Мариво («Жизнь Марианны») приучили французскую публику восторгаться всем трогательным, чувствительным, несколько меланхолическим.
Под тем же влиянием создалась и "Юлия"или «Новая Элоиза» Руссо (1761), который всегда с уважением и сочувствием отзывался о Ричардсоне. Юлия многим напоминает Клариссу Гарло, Клара — её подругу, miss Howe. Морализирующий характер обоих произведений также сближает их между собою; но в романе Руссо играет видную роль природа, с замечательным искусством описываются берега Женевского озера — Вевэ, Кларан, роща Юлии. Пример Руссо не остался без подражания; его последователь, Бернарден де Сен-Пьер, в своём знаменитом произведении «Поль и Виржини» (1787) переносит место действия в Южную Африку, точно предвещая лучшие сочинения Шатобреана, делает своими героями прелестную чету влюбленных, живущих вдали от городской культуры, в тесном общении с природою, искренних, чувствительных и чистых душою.
Сентиментализм в русской литературе
В Россию сентиментализм проник в 1780-х–начале 1790-х благодаря переводам романов "Вертер" И.В.Гете, "Памела", "Кларисса" и "Грандисон" С.Ричардсона, "Новая Элоиза" Ж.-Ж. Руссо, "Поль и Виржини" Ж.-А.Бернардена де Сен-Пьера. Эру русского сентиментализма открыл Николай Михайлович Карамзин "Письмами русского путешественника" (1791–1792).
Его повесть "Бедная Лиза" (1792) – шедевр русской сентиментальной прозы; от гетевского Вертера он унаследовал общую атмосферу чувствительности, меланхолии и темы самоубийства.
Сочинения Н.М.Карамзина вызвали к жизни огромное число подражаний; в начале 19 в. появились "Бедная Маша" А.Е.Измайлова (1801), "Путешествие в Полуденную Россию" (1802), "Генриетта, или Торжество обмана над слабостью или заблуждением" И.Свечинского (1802), многочисленные повести Г.П.Каменева ("История бедной Марьи"; "Несчастная Маргарита"; "Прекрасная Татьяна") и пр.
Иван Иванович Дмитриев принадлежал к группе Карамзина, выступавшей за создание нового поэтического языка и боровшейся против архаического высокопарного слога и изживших себя жанров.
Сентиментализмом отмечено раннее творчество Василия Андреевича Жуковского. Публикация в 1802 перевода Элегии, написанной на сельском кладбище Э.Грея стала явлением в художественной жизни России, ибо он перевел поэму «на язык сентиментализма вообще, перевел жанр элегии, а не индивидуальное произведение английского поэта, имеющее свой особый индивидуальный стиль» (Е.Г.Эткинд). В 1809 Жуковский написал сентиментальную повесть "Марьина роща" в духе Н.М.Карамзина.
Русский сентиментализм к 1820 исчерпал себя.
Он был одним из этапов общеевропейского литературного развития, который завершал эпоху Просвещения и открывал путь к романтизму.
Основные черты русского сентиментализма
Николай Михайлович Карамзин
стал наиболее видным представителем
в русской литературе нового литературного
направления — сентиментализма,
популярного в Западной Европе в
конце XVIII века. В созданной в 1792 г.
повести «Бедная Лиза»
Для Карамзина деревня становится очагом
природной нравственной чистоты, а город
— источником разврата, источником соблазнов,
способных эту чистоту разрушить. Герои
писателя, в полном соответствии с заповедями
сентиментализма, почти все время страдают,
постоянно выражая свои чувства обильно
проливаемыми слезами. Как признавался
сам автор: «Я люблю те предметы, которые
заставляют меня проливать слезы нежной
скорби». Карамзин не стыдится слез и призывает
к тому же читателей. Как подробно описывает
он переживания Лизы, оставленной ушедшим
в армию Эрастом: «С сего часа дни ее были
днями
тоски и горести, которую надлежало скрывать
от нежной матери: тем более страдало сердце
ее! Тогда только облегчалось оно, когда
Лиза, уединяясь в густоту леса, могла
свободно проливать слезы и стенать о
разлуке с милым. Часто печальная горлица
соединяла жалобный голос свой с ее стенанием».
Карамзин заставляет Лизу скрывать свои
страдания от старушки-матери, но при этом
глубоко убежден, что очень важно дать
возможность человеку открыто проявить
свое горе, вволю, дабы облегчить душу.
Социальный по сути конфликт повести автор
рассматривает сквозь философско-этическую
призму. Эраст искренне хотел бы преодолеть
сословные преграды на пути их с Лизой
идиллической любви. Однако героиня куда
более трезво смотрит на положение вещей,
понимая, что Эрасту «нельзя быть ее мужем».
Рассказчик уже вполне искренне переживает
за своих героев, переживает в том смысле,
что как будто живет вместе с ними. Неслучайно
в тот момент, когда Эраст покидает Лизу,
следует проникновенное авторское признание:
«Сердце мое обливается кровью в сию минуту.
Я забываю человека в Эрасте — готов проклинать
его — но язык мой не движется — смотрю
на небо, и слеза катится по лицу моему».
С Эрастом и Лизой сжился не только сам
автор, но и тысячи его современников —
читателей повести. Этому способствовала
хорошая узнаваемость не только обстоятельств,
но и места действия. Карамзин довольно
точно изобразил в «Бедной Лизе» окрестности
московского Симонова монастыря, а за
находившимся там прудом прочно закрепилось
название «Лизин пруд». Более того: некоторые
несчастные барышни даже топились здесь
по примеру главной героини повести. Сама
же Лиза стала образцом, которому стремились
подражать в любви, правда, не крестьянки,
карамзинскую повесть не читавшие, а девушки
из дворянского и других состоятельных
сословий. Редкое же дотоле имя Эраст стало
весьма популярным в дворянских семьях.
Очень уж «Бедная Лиза» и сентиментализм
отвечали духу времени.
Характерно, что у Карамзина Лиза и ее
мать, хотя и заявлены крестьянками, изъясняются
на том же языке, что и дворянин Эраст и
сам автор. Писатель, как и западноевропейские
сентименталисты, еще не знал речевого
различения героев, представляющих противоположные
по условиям существования классы общества.
Все герои повести говорят на русском
литературном языке, близком к реальному
разговорному языку того круга образованной
дворянской молодежи, к которому принадлежал
Карамзин. Также и крестьянский быт в повести
далек от подлинного народного быта. Скорее
он навеян свойственными сентименталистской
литературе представлениями о «естественном
человеке», символами которого являлись
пастухи и пастушки. Поэтому, например,
писатель вводит эпизод встречи Лизы с
молодым пастушком, который «по берегу
реки гнал стадо, играя на свирели». Эта
встреча заставляет героиню мечтать, чтобы
ее возлюбленный Эраст был бы «простым
крестьянином, пастухом», что сделало
бы возможным их счастливое соединение.
Писателя все-таки главным образом занимала
правдивость в изображении чувств, а не
деталей малознакомого ему народного
быта.
Утвердив своей повестью сентиментализм
в русской литературе, Карамзин сделал
значительный шаг в плане ее демократизации,
отказавшись от строгих, но далеких от
живой жизни схем классицизма. Автор «Бедной
Лизы» не только стремился писать «как
говорят», освобождая литературный язык
от церковнославянских архаизмов и смело
вводя в него новые слова, заимствованные
из европейских языков. Он впервые отказался
от деления героев на сугубо положительных
и сугубо отрицательных, показав сложное
сочетание хороших и плохих черт в характере
Эраста. Тем самым Карамзин сделал шаг
в том направлении, в каком двинул развитие
литературы в середине XIX века реализм,
пришедший на смену сентиментализму и
романтизму.
9.
Комедия Д.И. Фонвизина «
Сатира и поучение в «Недоросле» Д.И. Фонвизина.
Простаков, Гж. Простакова, жена его, Митрофан, сын их, недоросль, Еремеевна, мама Митрофанова, Правдин, Стародум, Софья, племянница Стародума, Милон, Г-н Скотинин, брат гж. Простаковой, Кутейкин, семинарист; Цыфиркин, отставной сержант; Вральман, учитель; Тришка, портной; Слуга Простакова, Камердинер Стародума.
Более трех лет создавал Фонвизин свою известную комедию «Недоросль». В 1779 году пьеса была закончена. Само название произведения свидетельствует о том, что на первый план в нем выносится проблема воспитания молодого поколения. Однако автор не ограничился вопросами исключительно педагогического плана, показав современную ему действительность такой, какой она была на тот период времени. Гоголь высоко оценил пьесу Фонвизина, назвав ее «истинно-общественной комедией», вскрывшей «раны и болезни нашего общества, тяжелые злоупотребления внутренние, которые беспощадной силой иронии выставлены в очевидности потрясающей».
«Недоросль» считается
первой социально-политической комедией,
поставленной на русской сцене. Автор
не только мастерски показал сцены
из повседневной жизни поместного дворянства,
но и сумел высказать свои просветительские
идеи по поводу обязанностей правительства
перед народом, совести честного
человека. Кроме того, где с иронией,
а где и с откровенным
В первом же действии автор правдоподобно показывает помещичий произвол, царивший в семье Простаковых. Крепостной Тришка, сшивший нарядный кафтан для дитяти, получает за свою работу вместо благодарности трёпку. Верная служанка, нянька Митрофана за свой труд награждена только «по пяти рублей за год, да по пяти пощечин на день». Хозяйка не скупится ей только на угрозы и оскорбления. Простакова — ярая крепостница, считающая, что вольна делать со своими крестьянами все что захочет. Она не понимает смысла «Указа о вольности дворянства»: «Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен; да на что же дан нам указ-от о вольности дворянства?»
Кульминация комедии происходит в тот момент, когда Простакова в бешенстве от несостоявшегося похищения Софьи желает «прибить до смерти» всех своих слуг, однако ее имение уже оказывается под опекой. Если вначале эта женщина преисполнена власти и вызывает ужас в своем честолюбивом желании покорить все и каждого своего крепостного своей воле, то в конце пьесы становится жалкой и униженной, потеряв власть, оказавшись отвергнутой родным сыном. При этом недоросль, является достойной сменой своей родительницы. Нежелание учиться и стремление к женитьбе может вызвать смех. Однако его отношение к няньке и крепостным, жалость, «какая проняла его... в тяжелом животном сне при виде матери, уставшей колотить его отца», готовность к расправе над более слабыми заставляет читателя серьезно задуматься.
Уже в таком раннем возрасте в Митрофанушке явно виден крепостник, деспот, который, возможно, скоро превзойдет свою мать по степени изощренной жестокости. Крепостное право, по мнению автора, ломает, а что еще хуже, извращает и самих крепостных. Еремеевна, несмотря на плохое отношение хозяев, настолько предана им, что без оглядки защищает Митрофанушку, забыв о себе, о чувстве собственного достоинства.
Фонвизин, раскрывая образы своих героев, акцентирует внимание читателя на их языке. Речь Простаковой в полной мере отражает ее крутой и одновременно лицемерный нрав. Для каждой категории людей у нее своя лексика. К слугам она обращается не иначе, как «скверная харя», «собачья дочь», «канальи», «воры» и т. д. Совсем другие выражения у нее припасены для Митрофанушки: «Век живи. Век учись, друг мой сердешный». Мужа она называет «рохлею», который ходит «развеся уши». Речь Простаковой зависит не только от того, к кому она обращается, но и от ситуации, в которую она попадает. Встречая гостей, она может показаться непосвященному постороннему вполне светской дамой: «милости просим», «рекомендую вам дорогого гостя». Просторечье и обороты народной лексики также свойственны этой героине, что свидетельствует о ее необразованности постоянном общении с простыми крестьянами.
Фонвизин мастерски использует язык как отрицательных, так и положительных персонажей для раскрытия их психологической сущности. Так, к примеру, в последнем случае часто в речи героев звучит «правильный» язык. В высказываниях Стародума можно заметить афоризмы и архаизмы. Его речь близка стилю статей и писем. Правдин час то использует канцеляризмы. Милону и Софье свойственны сентиментальные обороты. При описании и раскрытии характеров отрицательных персонажей автор пользуется приемом зоологизации. Вральман утверждает, что, живя с господами, ему казалось, что он был под одной крышей «фее с лошатками». А Скотинин, задумав жениться, говорит о том, что и своих поросят завести желает.
В «Недоросле» Фонвизин продолжает
свой литературный поиск новой идейно-