Наркомания среди молодежи РФ: основные тенденции и факторы преодоления

Итак, под ретроспективным конкретно-социологическим исследованием мы будем понимать научное обозрение прошлого при помощи современных опросных технологий. Исходная гносеологическая ситуация, предшествующая использованию метода заключается в том, что отсутствует социологическая, научно-достоверная информация по той или иной проблеме. Другими словами, 10, 20 или 30 лет назад тот или иной вопрос не изучался, не проводились соответствующие конкретно-социологические исследования, а в настоящее время соответствующая информация необходима для построения научных моделей, доказательств, проверки гипотез и т. д. Подобные «белые пятна» могут возникать в силу разных исторических обстоятельств. Нашей национальной спецификой, например, являются «закрытые» в недалёком прошлом темы, которых социологи фактически не касались в силу политических, цензурных обстоятельств. Это характерно для всех тоталитарных государств, правительства которых жёстко контролируют идеологическую сферу, неустанно опекая имидж державы. Отдельные темы и проблемы могут быть «упущены» и в демократических странах, т. к. в своё время они не были достаточно актуальными для исследователей или слабо просматривались, а в настоящее время их значимость резко возросла. Жизнь постоянно рождает новые проблемы и вполне объяснимым является стремление проследить их генезис во времени. Существенным мотивом для исследователя может быть желание построить динамический ряд количественных значений определённого индикатора, например, для целей прогнозирования или выявления закономерностей процесса.

Общий замысел эксперимента заключался в том, чтобы параллельно опросить представителей различных возрастных групп, которые могут дать информацию о событиях, обстоятельствах различных исторических периодов, совпадающих с их юностью. Тождественность методики, инструментария и техники опроса позволяет в итоге оперировать сравнимыми показателями, построить соответствующие динамические ряды.

Для реализации замысла было выбрано пять исторических эпох и соответственно пять возрастных групп населения Краснодаре. Объектом исследования стали те жители города, которым в 1967, 1977, 1987, 1997 гг. было от 20 до 24 лет, и они проживали в Краснодаре. Это позволило получить ретроспективные данные с условным шагом в 10 лет. Выборка ограничена мужчинами, что продиктовано нашим желанием получить значимые данные с минимальными затратами. Мы хорошо осведомлены о том, что особенно в былые годы показатели наркотизации женщин на порядок уступали соответствующим показателям сильного пола. По свидетельству наркологов, на десять наркоманов-мужчин приходилась одна женщина. Сегодня ситуация изменилась и продолжает меняться в сторону большего вовлечения женщин в употребление наркотиков. Однако для целей ретроспективного исследования избрание мужчин в качестве контрольной группы вполне оправдано, тем более что каналом распространения и «заражения» общества наркотиками, несомненно, выступают именно они. Для получения репрезентативных данных было сформировано пять выборочных совокупностей по 500 единиц наблюдения каждая, в которые отбирались мужчины соответственно 1943-1947, 1953-1957, 1963-1967, 1973-1977, 1983-1987 годов рождения. Дополнительным элементом стратификации выборочной совокупности был избран уровень образования.

При подготовке инструментария и разработке техники опроса пришлось решить ряд методических проблем, вытекающих из сути ретроспективного опроса. Мы более требовательно отнеслись к разграничению оценочных и фактологических показателей. По всей видимости, принципиально невозможно корректно актуализировать некоторые оценочные суждения прошлых эпох в отличие от фактов биографии, обстоятельств жизни, действий и поступков респондентов. Так, если социолог задаёт вопрос «встречались ли Вы в молодости с наркоманом?», то у него больше шансов получить точный ответ, чем в случае ответа на вопрос «как Вы относились к наркоманам сорок лет назад?».

Тем не менее, почувствовать разницу в оценках различных поколений весьма важно. Это побудило нас разделить интервью на две части. В первой части респондент отвечал на вопросы, касающиеся исключительно эпохи его юности, во второй -- давал свои оценки, сообщал сведения, исходя из реальностей настоящего времени. Хотя некоторые оценочные показатели экспертного характера мы сочли возможным оставить и в первой части интервью. Таким образом, для четырёх возрастных групп, которым мы присвоили метки «1967», «1977», «1987», «2007», был подготовлен одинаковый инструментарий. Для современной молодёжи («2007») такого разделения инструментария на две части не предусматривалось.

Вторая проблема, которую необходимо было решать на подготовительной стадии, связана с требованиями анонимности и достоверности опроса. Для мужчин старших возрастных групп «сознаться в грехах» молодости не так уж и сложно. Обычных мер анонимности явно недостаточно при опросе современных юношей, тем более что он проводился в форме индивидуальных интервью. Был найден нестандартный способ опроса: к работе интервьюерами привлекались молодые люди, которые опрашивали своих бывших одноклассников. Это заодно решало и проблему стратификации выборки, ибо никакая статистика не может сегодня точно указать виды занятости современной молодёжи. А указанный путь опроса фактически реализует принцип случайного (гнездового) отбора респондентов.

Полученные результаты подтвердили принципиальную возможность использования ретроспективных опросных технологий. Анализ результатов подтверждает их валидность, точность, надёжность. Это особенно бросается в глаза, когда данные выстраиваются в динамические ряды, которые подтверждаются другими источниками информации. Показательными в этом отношении явились распределения ответов на первые два вопроса интервью, в которых у респондентов спрашивалось, были ли наркотики (злоупотребление спиртными напитками) серьёзной проблемой для молодёжи конца 60-х (70, 80, 90, 2000) годов. Ситуацию с наркотиками и спиртными напитками в годы своей юности респонденты оценивали по симметричной 7-бальной шкале (числовые дополнения -3, -2, -1, 0, +1, +2, +3), которая изменяется от «абсолютно не серьёзная» до «очень серьёзная». В табл. 4 и на графике (рис. 7) ответы респондентов представлены в виде итоговых индексов (возможный диапазон изменения от -3 до +3).

Таблица 2

Индексы оценок проблем, связанных с наркотиками и алкоголем в молодёжной среде

Динамические ряды весьма показательны, ибо они отражают общую эпидемиологическую ситуацию с наркоманией и алкоголизмом. Это и зафиксировали в своих ответах мужчины самой старшей возрастной группы. Любопытно, что современные юноши рассматривают наркотики как более серьёзную проблему в сравнении со спиртным.

Объективно это не совсем адекватное отражение действительности, ведь реальный социальный вред от легальных наркотиков (и риск индивидуальный), несомненно, намного выше в сравнении с тем, что «демонстрируют» нелегальные наркотики. Скорее всего, мы зафиксировали психологический феномен алармистского сознания, которое более ярко реагирует на новые опасности, чем давно известные (и привычные) факторы. Социологическая статистика вполне сопоставима с историческими событиями. Так, возрастающая динамика полученных индексов имеет одно отступление от правила: мужчины, чья юность пришлась на конец 80-х годов, оценивают суммарно проблему алкоголя несколько ниже, чем более старшая возрастная группа (1987 год). Это, очевидно, поддаётся объяснению обстоятельствами нашей недавней истории. Сегодня ещё памятна знаменитая антиалкогольная кампания, начатая советским руководством в 1985 году. На некоторое время она действительно частично протрезвила страну. В конце 80-х годов, например, даже возросли расчётные показатели средней продолжительности жизни населения страны. Затем, в 90-е годы они стремительно упали (особенно у мужчин), причём демографы склонны связывать этот феномен с алкоголизацией населения. Таким образом, отступление от общей направленности динамики, зафиксированное опросом, адекватно отражает ситуацию в стране и является прекрасным свидетельством в пользу надёжности избранной методики.

Динамику распространения нелегальных наркотиков наглядно отображают ответы на ещё один вопрос экспертного характера: «Насколько трудно (или легко) молодому человеку было «достать» наркотики в Краснодаре в конце 60-х (соответственно 70-х, 80-х, 90-х, 2000-х) годов?». В табл. 5 содержатся суммарные индексы, диапазон изменения которых от -1 (Трудно) до +1 (Легко). Для фиксации ответов применялась стандартная симметричная пятибалльная шкала. Ценность полученных данных в том, что наши «эксперты» являются абсолютно независимыми от влияния других экспертов или давления каких-либо гипотез, они не выстраивали указанный ряд. Он получен путём механического суммирования индивидуальных оценок, но конечный числовой результат чётко отражает общую тенденцию к увеличению массы наркотических веществ, находящихся в незаконном обороте. Нелегальные наркотики становятся всё более доступными широким слоям населения, прежде всего, молодым людям. И в этом отношении за последние 10 лет произошёл своего рода скачок. Полученные данные целиком подтверждаются милицейской статистикой и служат ещё одним доказательством корректности использованного метода.

Таблица 3

Доступность нелегальных наркотиков

Уже анализ первых распределений чётко показывает основные тенденции процесса: слабое «присутствие» проблемы в 60-е годы, медленный латентный рост до 80-х годов, затем ощутимый подъём к концу 90-х годов и, наконец, бурный рост в 2000-е годы. Это вполне демонстрирует динамика центрального показателя -- изменение группы респондентов, имевших пробы наркотических веществ. На прямой вопрос «Доводилось ли Вам пробовать «вкус» наркотиков?» были получены распределения ответов, которые приведены в табл. 4.

Таблица 4

Проба «вкуса» наркотиков (в %)

Как видно из табл. 6, доля представителей сильного пола в возрасте до 24 лет, пробовавших наркотики, с конца 60-х годов возросла в 12 раз. Сегодня каждый второй молодой человек, по крайней мере, 1 раз за свою жизнь пробовал наркотики. Указанный показатель является субъективной оценкой собственного поведения, он несколько ниже реальных обстоятельств и фактов аддиктивного поведения. Выборка анкет, где есть положительные ответы на вопросы о пробах конкретных веществ, рисует иную картину, более «объективную». Она выглядит следующим образом: «1967» -- 11,4%; «1977» -- 11,8%; «1987» -- 20,6%; «1997» -- 28,7%; «2007» -- 55,8 процентов молодых людей пробовали хотя бы одно вещество из предложенного списка наркотиков и психотропных препаратов. Большое расхождение между «субъективной» оценкой и «объективным» показателем в старших возрастных группах объясняется тем, что 7-10 процентов респондентов имели опыт употребления чифира, димедрола, которые субъективно с наркотиками, как мы уже отмечали, не идентифицируются. Современная молодёжь более чётко представляет то, с чем она имеет дело. Сегодня в незаконном обороте наркотиков господствует каннабис, и подавляющее большинство опрошенных отдают себе отчёт в том, что препараты конопли относятся к нелегальным наркотикам. Идентификация каннабиса с наркотиком растёт с возрастом -- у школьников этот показатель ниже. В данном случае опрашивались юноши в возрасте 20-24 лет и, похоже, они не имеют иллюзий по этому поводу. Данные по употреблению каннабиса приведены в табл. 7. Для расчёта суммарного индекса использовались следующие числовые дополнения: 0, 1, 2, 3, 4, 5.

Таблица 7

Частота проб каннабиса (в %)