Наркомания среди молодежи РФ: основные тенденции и факторы преодоления

С инструментарием, показателями, шкалами дело обстоит не так гладко. Приходится делать некоторые коррективы в операционализации понятия «наркотики». В 2003г., например, в списке наркотиков не было «экстази», затем этот новый «молодёжный» наркотик был добавлен в соответствующую таблицу. Возможны подобные коррективы и в будущем, ибо рынок нелегальных наркотиков быстро расширяется, рождаются новые сленговые названия и т. д. Но такая процедура не вызывает заметных осложнений; хуже, если приходится модернизировать шкалы измерения. Например, в 2003 г. мы использовали шкалу, которая по замыслу должна была измерять степень «погружённости» респондента в наркокультуру. Она сопровождала список наркотических веществ и выглядела так:

Таблица 12

Кроме того, список наркотических веществ был составлен из названий наркотиков Почему был выбран этот путь? До 2003 г. в Краснодаре массовых опросов на эту тему не было, мы не владели даже предварительной информацией об уровне наркотизма среди подростков и юношей. Да, мы знали, что на официальном учёте по городу состоят примерно 1200 человек, из них несовершеннолетних -- всего несколько десятков. Но эта информация, по существу, ничего не давала, ибо речь шла о разных латентных стратах. Наша задача заключалась в том, чтобы измерить уровень распространения потребления наркотиков в нормальной молодёжной среде, в массе юношей и девушек. К тому же, были опасения, что «сопротивление поля» может быть слишком велико. Отсюда мы избегали, как нам казалось, лишней детализации, а основную свою задачу видели в том, чтобы показать масштаб процесса распространения наркотиков. Позднее такой подход уже удовлетворить не мог.

Исследования показали, что при правильной их организации и гарантировании анонимности молодые люди достаточно откровенно отвечают на поставленные вопросы. Кстати, существует мнение, что «если при обычных опросах информация, сообщаемая респондентами, совпадает с действительностью в 80-90% случаев, то при изучении девиантного поведения лишь в 40-50% случаев» [22, с. 57]. Мы не склонны настолько драматизировать ситуацию, хотя анализ анкет показывает, что определённая «лакировка» первичной информации существует. Так, школьник, например, ответив отрицательно на прямой вопрос о потреблении наркотиков, отвечает уже положительно на косвенные вопросы, свидетельствующие о том же самом. У студентов система ответов более последовательная, хотя само по себе это не является подтверждением искренности. Но в целом мы пришли к правильному выводу, что необходимо детализировать измерение, и это не будет отрицательным фактором для получения достоверной информации. В результате указанная шкалу была разделена на две, предполагающие большую детализацию признаков. Первая -- измеряет уровень знаний, когнитивный аспект соприкосновения с наркокультурой, вторая -- частоту проб наркотиков, фиксирует факты аддиктивного поведения. Но теперь информация является сопоставимой лишь отчасти. Сохранена возможность оперировать общими цифрами, без их детализации в массивах 2003 и 2005 гг.

Распространение наркотиков в молодёжной среде имеет несколько основных измерений: общее количество молодых людей пробовавших наркотики, этот же показатель, но применительно к конкретным типам наркотических веществ, наконец, частота проб. Последнее позволяет фиксировать появление статистически значимых групп молодёжи, для которых аддиктивное поведение становится нормой, т. е. они регулярно потребляют наркотики. Модернизация шкал открывает возможность с достаточной точностью измерять указанные аспекты процесса.

Какие тенденции зафиксировал наш мониторинг? Очевидно, что начало мониторинга пришлось на время, когда приобщение молодёжи к нелегальным наркотикам уже приобрело массовый характер и процесс приобрёл закономерность «снежного кома». В 2003 г. опрос зафиксировал 22,0% опрошенных, имевших, по крайней мере, 1 пробу аддиктивных веществ из предложенного списка наркотиков, токсических веществ и психотропных препаратов. В 2005 г. эта доля увеличилась на 11,6 процентов и составила 33,6%; исследование 2007 г. обнаружило, что указанная группа расширилась до 48,8%. Таким образом, среднегодовой прирост группы за четыре года наблюдений составил 6,7 процентных пункта. На рис. 9 картина динамики представлена графически.

Более подробное изучение структуры аддиктивного поведения показывает: столь мощная динамика объясняется быстрым распространением каннабиса. О том, что препараты конопли играют ведущую скрипку, и её партия нарастает, можно судить и по данным наблюдений наших респондентов по поводу употребления наркотических веществ в молодёжных компаниях (табл. 13)

Таблица 13

Распределение ответов на вопрос: «Если Вы сталкивались с употреблением другими людьми наркотиков, то, что это было?»

В 2007 г. доля тех молодых людей, которые пробовали каннабис, в общей массе лиц с фактами аддиктивного поведения составила 77,7%, в 2005 г. она равнялась 71,7%. Современную эпоху молодёжного аддиктивного поведения можно смело назвать «эрой каннабиса». Одновременно нарастают явления полинаркотизма. После определённого спада в начале 90-х годов среди подростков опять набирают силу злоупотребления токсическими веществами. Это видно как из свидетельств очевидцев (табл. 13), так и прямых данных о частоте проб токсических веществ. В 2003 г. о своих экспериментах с этими веществами признались 2,1%, в 2005 г. -- 1,7%, в 2007 г. -- 5,7%. Стабильные позиции занимает чифир, в 2007 г. его «вкус» был известен 16,6% от числа опрошенных, предыдущие замеры фиксировали этот показатель на уровне 14 процентов. Мы не обнаружили заметного роста употребления «традиционных» для России тяжёлых наркотиков в виде всевозможных вытяжек и производных маковой соломки, по крайне мере, в массе учащихся. Опросы фиксируют около 1 процента респондентов, знакомых со «вкусом» самодельных опиатов. Зато обнаружились известные наркотики, ввозимые в Россию из далёкого зарубежья (опрос 2003 г. их присутствия в молодёжной среде не зафиксировал). Экстази уже пробовали около 4 процентов молодых людей, кокаин и ЛСД -- около 1 процента, героин и крэк -- 0,5 процента опрошенных. Правда, истинное происхождение наркотиков нам не известно, вполне возможно, что часть их изготавливается в подпольных лабораториях России и России. Однако милицейские сводки, изъятия наркотических веществ подтверждают факт завоза известных марок наркотиков из-за рубежа. Широкого распространения в среде учащихся в ближайшее время они не получат из-за высокой стоимости.

Достаточно быстро, очевидно, меняется структура потребления с точки зрения частоты проб и появления группы лиц, систематически злоупотребляющими аддиктивными веществами, нелегальными наркотиками. Это -- общая эпидемиологическая закономерность. Именно она должна стать главным предметом мониторинга. К сожалению, не представляется возможным из-за применения различных шкал осуществить корректное сравнение с первыми замерами. В 2007 г. частота проб препаратов конопли выглядит так, как это показано в табл. 14. В предыдущих опросах доля тех, кто употреблял каннабис «неоднократно» составляла в 2003 г. -- 5,4%, в 2005 г. -- 8,5% от общего числа респондентов. Если просуммировать данные только трёх последних колонок из табл. 4, то указанная доля поднялась до 18,1 процентов. Ещё раз подчеркнём, что в дальнейшем именно индекс частоты потребления отдельных видов наркотических веществ, несомненно, станет важнейшим показателем для оценки ситуации в молодёжной среде.

Таблица 14

Частота употребления каннабиса (данные 2007 г.)

Параллельно с динамикой основных показателей мониторинг, как этого и следовало ожидать, фиксирует рост ряда косвенных показателей «заражения» среды наркотиками. Так, положительно ответили на вопрос «Видели ли Вы человека, находящегося в состоянии наркотического опьянения?» соответственно 64,8%, 73,3%, 78,9 процента от числа опрошенных. Доля респондентов, имеющих знакомых, которые употребляют наркотики, в опросах 2003, 2005, 2007 гг. составила: 59,1%, 62,1%, 68,7%. Частью молодёжной субкультуры становится то, что можно назвать «наркокультура». В частности, мониторинг фиксирует расширение знаний и навыков молодёжи применительно к аддиктивному поведению. Мы можем провести корректное сравнение некоторых позиций по признаку «никогда не слышал о таком наркотике» (табл. 15).

Таблица 15

Доля молодёжи, никогда не слышавшая названий (в %)

Общая тенденция заключается в том, что социальный механизм распространения наркотиков включает когнитивный аспект: в конце 90-х годов расширилась часть молодёжи, владеющая теми или иными знаниями и навыками в отношении наркотиков. И здесь «прогрессирует» конопляная группа. У нас препараты каннабиса молодёжь знает, прежде всего, под названиями «план» и «драп». В отношении этих названий треть всех опрошенных в 2007 г. указывают на то, что они «знают действие наркотика, способ приготовления и употребления». Многие молодые люди слышали название популярных на Западе наркотиков, но индекс их когнитивности намного уступает местным наркотикам и названиям, ибо они хотя и слышали название, но не «видели своими глазами» и не владеют другой информацией. Индекс когнитивности можно рассматривать как дополнение индекса частоты употребления наркотических веществ. По нему, кстати, можно судить о тенденциях, изменениях в структуре незаконного оборота наркотиков. Например, «популярность» изъятых из аптечной продажи медицинских опиатов не растёт, а даже падает (морфин, кодеин), напротив, в последние годы «набрали силу» транквилизаторы, и это также отражает индекс когнитивности.

Опыт ведения мониторинга показывает, что имеет смысл оперировать показателями трёх видов. Первую группу должны составлять «обязательные» индикаторы, которые отражают главный предмет мониторинга. Они должны измеряться по стабильным шкалам, позволяющим оптимально осуществлять эту процедуру в условиях нарастающей динамики, появления в обороте новых наркотических веществ. Вторую группу могут составить показатели, включение которых в каждый замер не обязательно, ибо они отражают более консервативные процессы. Эти показатели ежегодно или один раз в два года существенно не изменяются, хотя в перспективе следить за определёнными процессами необходимо и важно с научной точки зрения. Так, в опрос 2007 г. мы не включили те показатели, которые дали в предыдущие два исследования близкие распределения ответов респондентов. Например, отсутствуют вопросы: о средствах, которые необходимо использовать, чтобы молодёжь не тянулась к наркотикам, об обстоятельствах первого употребления наркотического вещества, о составе близких людей-потребителей наркотиков и др. Ниже приводится образец подобного распределения -- ответы на вопрос: «Если Вы узнаете, что Ваш друг, приятель, близкий знакомый -- наркоман, то как Вы поступите?» (табл. 16).

Таблица 16