Индивидуальные варианты проявления у детей кризиса 3 лет

Своеволие. Этот симптом включает в себя все формы упрямства и непослушания, описанные в психологической литературе как типично кризисные. Основанием для их объединения служит то, что в них отражается тенденция ребенка действовать вопреки требованиям, обусловленная не незнанием "как надо", а намеренным нарушением хорошо известных ребенку запретов.

Катя Н. (3, 0, 11) входит в комнату, где работает мама, и начинает возить по полу машинку. Мама просит девочку уйти и играть в другом месте. "А я хочу здесь", — упрямится малышка. "Ну, хорошо, — соглашается мама, — только не шуми, нельзя шуметь, я работаю". "Нет, не так, мама. Надо строго сказать: не шуми, Катя!" — объявляет девочка. "Не шуми, Катя", — собрав всю строгость, на которую способна, говорит мама. Довольная Катя распрямляется во весь рост, подпирает бока кулачками и заявляет: "А я буду". Здесь ребенок как бы недоволен легкостью победы над мамой и ее согласием на его присутствие в комнате, ему нужен строгий запрет, чтобы тут же его нарушить.

Злопамятность: ребенок долго помнит причиненную ему обиду и отказывается от контактов с обидчиком.

Мама Вовы А. (3, 2, 12) в шутку шлепает мальчика, уронившего стул. Вова неожиданно для мамы обижается не на шутку. Оставшееся до сна время демонстративно избегает контактов с мамой, демонстративно льнет к бабушке, которую раньше не особенно баловал своим вниманием, разговаривает с ней непривычно ласково и доброжелательно.

Некоторые дети в подобных ситуациях изливают обиду игрушкам: беседуют с ними по поводу нанесенной им обиды, объясняют, что обидевший их человек плохой, строят планы мести обидчику.

Настойчивость в деятельности: ребенок оказывается способен длительное время с увлечением заниматься каким-то одним делом. Его интерес к избранному делу оказывается настолько велик, что его невозможно отвлечь другим, столь же привлекательным делом. Неуспех в действиях вынуждает ребенка менять способ действия, использовать помощь взрослого, но саму деятельность не разрушает.

Стасик С. (3, 2, 14) увлеченно строит из кубиков какое-то сооружение. Занимается этим уже достаточно долго, настойчиво добиваясь какого-то одному ему понятного вида этой постройки. Что-то бормочет про себя, приговаривает, объясняет ход своих действий. Вошедшая в комнату мама предлагает мальчику пойти на прогулку (самое излюбленное занятие этого ребенка). Малыш минутку раздумывает, как бы взвешивая предложение мамы, а затем говорит: "Не хочу гулять, на улице холодно, у-ух!" — и, передернув плечами, как будто от холода, снова утыкается в игру.

Предвидение конечного результата в деятельности до его фактического получения: ребенок довольно четко представляет себе конечный результат в деятельности, хотя в виде именно такого результата никогда не воспринимал его чувственно. Это не подкрепленное бывшим ранее в чувственном опыте ребенка представлением о том, что должно получиться в ходе его действий с предметами, является очень стойким (не распадается при затруднениях) и отчетливым (ребенок, правда, не всегда может его описать, но при малейших попытках взрослых направить ребенка на достижение другого результата, выражает решительный протест).

Задумав постройку из кубиков, Алеша Ч. (2, 9, 17) обращается за помощью к маме: "Сделай тут". Мама начинает по-своему размещать кубики. "Не так, не так", — протестует мальчик. Мама начинает строить другой вариант, мальчик снова протестует, у него на глазах выступают слезы, он раздражен. "Почему не понимаешь, почему?" — кричит он маме. Ее просьбу объяснить, чего он хочет, выполнить не может.

Игра с воображаемым объектом

Стасик С. (2, 0, 3) неожиданно берет в руки свернутую газету, изображает на лице страх, ежится, говорит маме: "Оса летает, укусит". Потом он начинает ходить по комнате и размахивать газетой, будто убивает воображаемую осу.

Саша Ц. (2, 11, 11) обедает и за обедом просит, чтобы часть ее еды оставили для соседской собачки Буки. Взрослые не возражали против этого, и Саша откладывала в отдельную тарелку часть своей еды. После обеда она ходила по комнатам с тарелкой и звала: "Бука, Бука, на!" На вопросы взрослых, которым Саша вернула нетронутую "Букой" еду, съела ли собачка Сашино угощение, девочка утвердительно кивнула и сообщила уверенным тоном: "Еще просила".

Корыстное фантазирование: малыш прекрасно отдает себе отчет в том, что на самом деле все было не так, как он рассказывает, но в силу определенных обстоятельств преобразует реально произошедшее с ним в нечто другое, убирает в своих рассказах о реально произошедшем с ним обидные, нежелательные или оскорбительные для его достоинства подробности или привносит в свои рассказы вымышленные обстоятельства, при наличии которых его достоинство пострадало бы меньше.

Дима К. (3, 1, 6) по дороге из детского сада рассказывает маме, что нянечка Саида его наказала и поставила в угол, как он в ответ сказал Саиде, что она дура. Саида плакала, просила у него прощения и обещала больше Диму никогда не наказывать. Испуганная мама поспешила в сад. Оказалось, что дурой Дима никого не называл, он действительно был наказан и стоял в углу, долго не хотел просить прощения, но потом его отпустили на место и он, совершенно не переживая ни своего наказания, ни того, что он так и не извинился, подошел к группе детей и продолжил игру.

Хитрость, изворотливость: ребенок демонстрирует способность обходить досадные для себя запреты с помощью "легальных" средств — наделения полномочиями разрешать запретное неодушевленные предметы, игрушки; специальное обговаривание со взрослыми условий, при которых запрет может быть нарушен, а затем постепенное "забывание" условий и действие с "запретным" предметом; изображение полного неведения о запрете, т. е. своеобразный "артистизм", игра в незнание.

Запись из дневника В. С. Мухиной. Кирилл (2, 8, 21) разговаривает сам с собой: "Мама сказала, что нельзя тлогать пылешош (трогать пылесос)". Обращается к туче (тучу не видно, так как окно закрыто плотной портьерой): "Туча, можно тлогать пылешош? (трогать пылесос)" Отвечает: "Можно, Кила, можно".

Избегание наказания с помощью вымысла: ребенок сваливает свою вину на других, реальных или вымышленных людей или обвиняет заведомо "бессловесных" — свой портрет, не умеющих говорить детей и т. д.

Стасик С. (2, 7, 12) на все вопросы "кто взял без спроса", "кто разбил, разлил, сломал", отвечает: "Это не я. Я хороший. Это другой Стасик" и при этом всегда показывает на стену, где висит его фотография.

Фантастическая мотивировка отказа взрослому

Саша Ц. (2, 11, 4) на просьбу мамы принести ей сигареты из кухни, реагирует неожиданно: ложится на пол, закрывает глаза и тихо лежит. "Что с тобой?" — тревожно спрашивает мама. Саша тихим (по словам мамы "загробным") голосом отвечает: "Не видишь что ли, я умерла. Принеси себе сама сигареты, а я потом оживу".

Стасик С. (2, 2, 17) играет на ковре в комнате, рядом с ним лежит газета. Мама просит Стасика поднять газету с пола. Мальчик на минуту отрывается от игры, делает вид, что с усилием пытается поднять газету, но ему это никак не удается. "Не могу, тяжелая", — притворно вздыхает мальчик.

Бескорыстное фантазирование, появление фантазий, не преследующих цели избежать наказания или защитить свое достоинство.

Стасик С. (2, 0, 23) разбил в саду колени, упав на асфальте. Медсестра смазала ему ссадины зеленкой. По дороге из детской сада жалуется маме: "Бабуля укусила". Дома на вопрос бабушки, что с его коленочками, ничуть не смущаясь, заявляет: "Мама укусила". На вопрос дяди, что произошло с его ножками, отвечает: "Упал, зеленкой помазали".

Зависимость от собственных фантазий: ребенок начинает тяжело переживать "страшные" места в сказках, пугаться темноты, видит страшные сны.

Ира П. (2, 8, 12), прослушав сказку о Малыше и Карлсоне, который живет на крыше, начала испытывать ночные страхи, плохо засыпала, не отпускала маму от себя перед сном, со страхом ожидала, что зажужжит моторчик и прилетит Карлсон, который, видимо, вызывал у девочки, против всяких ожиданий, только страх.

Стасик С. (2, 0, 1) купается в ванной. Вдруг он говорит маме, сидящей рядом: "Смотри, собачка", — и показывает на противоположную стену в ванной, где, естественно, никакой собачки нет и в помине. "Собачка, собачка", — соглашается мама. "Собачка укусит?" — следует вопрос ребенка, причем из его голоса исчезает веселье и шутливый тон. "Ну, если не будешь маму слушаться, тогда укусит", — отвечает мама. Мальчик еще какое-то время сидит в ванной молча, затем, съежившись от страха, просится на ручки и требует унести его из ванной. Мальчик, который ни разу не испытывал страха перед реальной собакой, испугался, выдуманной им самим же.

Хвастовство несуществующими достижениями: ребенок приписывает себе достоинства, которыми реально не располагает; болезненно переживает недоверие взрослых, когда сомнению подвергаются его вымышленные достижения.

Вадик С. (3, 2, 14) по дороге домой рассказывает папе, что он сегодня лучше всех детей слепил из пластилина пирожное и лучше всех его украсил. Воспитательница как будто похвалила мальчика, всем показала его работу и оставила ее на детской выставке, куда ставят лучшие работы группы. На следующий день папа, заинтересовавшийся работой сына, решил взглянуть на нее, но на выставке детских работ ее не обнаружил, и, обратившись к воспитательнице, узнал, что работа Вадика не вошла в число отмеченных. Рассказ мальчика был выдумкой, преувеличением. Изобличенный родителями, малыш долго помнил эту историю, у него некоторое время наблюдались нарушения сна, он плохо ел, стал замкнутым, заливался слезами при самой незначительной попытке взрослых указать ему на ошибки в его действиях с предметами.

Внеситуативное отношение к малознакомым ребенку взрослым. Этот симптом характерен тем, что симпатии и антипатии ребенка не всегда выводимы из отношения к нему этих взрослых в конкретной ситуации. Ребенок может недолюбливать балующего его взрослого, задаривающего его подарками, и может быть очень сильно привязан к человеку, довольно прохладно выражающему малышу свои симпатии и не балующему его вниманием. Ребенок старается завоевать расположение того, кто ему симпатичен, пытается предъявить ему себя в самом выгодно свете, очень обижается, если в присутствии этого взрослого ему делают замечания.

Алеша Ч. (3, 6, 23) удивляет своих родителей привязанностью к брату своей мамы дяде Саше, который не только не балует мальчика особым вниманием, но и довольно прохладно относится к нему. Каждый визит дяди для мальчика настоящий праздник, а его уход огорчает малыша, выбивает его из колеи. Любую самую скупую похвалу из уст своего дяди Алеша воспринимает как драгоценную награду, долго помнит о ней и часто хвалится ею. В противоположность этому Алеша очень не любит приятельницу своей мамы, которая обычно дарит ребенку конфеты или игрушки во время своих визитов. Он всячески уклоняется от ее расспросов и объятий, делает вид, что не слышит ее обращенных к нему слов. Вытянуть из него "спасибо" за подарки бывает очень непросто.

Сопереживание настроению близких взрослых. Эта чувствительность не выглядит как заражение настроением близких взрослых, а проявляется как попытка изменить его плохое настроение, развеселить. Дети дарят огорченным взрослым свои "сокровища", ласкают их, говорят: "Не плачь, пройдет".

Катя П. (3, 4, 12) встречала маму, приходившую за ней в сад, всегда одним и тем же вопросом: "Ты сегодня веселая или грустная?" Когда мы спросили у мамы Кати, что она отвечает девочке и что Катя делает в зависимости от ее ответа, та ответила, что когда она чем-то огорчена, девочка стремится ее рассмешить, рассказывает ей всякие небылицы, а когда мама ничем не удручена, Катя старается использовать ее хорошее настроение с пользой для себя.

Содержательный анализ симптомов кризиса позволяет осуществить их качественную классификацию. Рассматривая полученные симптомы, мы обнаруживаем два возможных основания для этой классификации. Первое — в зависимости от своей направленности: на предметную действительность, на других людей и на себя. Второе — в зависимости от связанности с реальностью, которая может быть полной (полюс "реальное") или быть в отрыве от нее (полюс "воображаемое").

По направленности, симптомы, группирующиеся на полюсе "реальное", могут быть разделены следующим образом:

— на предметную действительность: настойчивость в деятельности (4), предвидение конечного результата в деятельности (6);

— на других людей: негативизм (3), стремление к самостоятельности (9), острая потребность в оценке деятельности (9), своеволие (8), демонстративное выражение чувств (12), избегание наказания с помощью вымысла (13), сопереживание настроению близких взрослых (14), злопамятность (15), намеренная амбивалентность (20), согласование намерений с интересами окружающих (22), внеситуативное отношение к малознакомым взрослым (23), хитрость, изворотливость (24);

— на себя: острая аффективная реакция на критику (1), острое переживание успеха в деятельности (5), острое переживание неуспеха в деятельности (16).

По направленности, симптомы, группирующиеся на полюсе "воображаемое", могут быть разделены следующим образом:

— на предметную действительность: игра с воображаемым объектом (2);

— на других людей: корыстное фантазирование (10), фантастическая мотивировка отказа взрослому (21);

— на себя: зависимость от собственных фантазий (17), хвастовство несуществующими достижениями (18), бескорыстное фантазирование (19).

Особое внимание в связи с содержательной классификацией мы бы хотели уделить симптомам негативизма и своеволия, которые по литературным источникам считаются наиболее характерными для кризиса трех лет.

Традиционно симптом негативизма относят к действующему в сфере взаимоотношений с окружающими: малыш противостоит любому предложению взрослого только потому, что оно исходит от него. Согласно этому представлению симптом негативизма должен быть отнесен к тем, что группируются на полюсе "реальное" и действуют в сфере отношений с другими людьми.

Наши материалы, однако, позволяют увидеть другую сторону "негативизма". Анализируя ситуации, в которых этот симптом себя обнаруживает, мы увидели, что он по своему существу значительно изменяется от начала к концу критического периода. Как правило, появляясь очень рано, в начале третьего года жизни, негативизм имеет скорее форму "интеллектуального" противостояния, противоборства, своеобразной игры во все наоборот. Причем, эта игра не сопровождается сильными аффектами и даже напротив, имеет положительный эмоциональный оттенок.