Категориальная сущность бедности

В целом по ключевым показателям рынка  труда список территорий с наиболее благоприятной ситуацией возглавляют Москва, Санкт – Петербург, Московская, Калужская области, Эвенкийский АО, тогда как самое напряженное положение сложилось в республиках Бурятия, Дагестан, Адыгея, Кабардино – Балкарская, Калмыкия, Карачаево – Черкесия, Тыва и Агинском, Бурятском автономном округе.

Значительным  территориальным вариациям подвержена также цена рабочей силы, что во многом обусловлено отраслевой спецификой регионов и их географией. Так, выше всего заработки у занятых Уральского и Дальневосточного федеральных округов (в 1 полугодии 2005г. соответственно 135 и 132,6% среднероссийского уровня), а самая дешевая рабочая сила – в Южном федеральном округе (67,8%).

Анализ  российской бедности был бы односторонним  без учета факторов, позволяющих  бедному населению находить способы  выживания в создавшихся условиях. Эти способы также следует отнести к специфическим  особенностям российской бедности. Прежде всего, это существование неформального, т.е. не фиксируемого официальной статистикой сектора экономики, который в последние годы составлял, даже по оценкам Росстата, от 1/5 до 1/4 ВВП России. Неформальный сектор – источник дополнительных неофициальных заработков, не подлежащих налогообложению. Использование в 2006 г. действующей модели (ПМ-2000) в качестве границы бедности на самом деле противозаконно: ведь время ее действия ограничивается 31.12.2004 г. Поэтому и численность обездоленного населения, по официальным данным составляющая около 15%, также не соответствует действительности. Это первая причина. Вторая причина определяется реальным потреблением. Нижегородское обследование (2004 г.) показало, что семьи с денежными доходами в размере до двух ПМ-2000 половину своего бюджета (50%) расходуют на питание, т.е. находятся в зоне бедности по показателю реального потребления. Доля таких (бедных) семей в 2 раза больше того, что показывает официальная статистика, которая таким образом приукрашивает реальное положение, фактически вводя в заблуждение местные власти. При этом численность обездоленных не зависит от способа получения доходов, так как все основано на реальных расходах.

Кстати, аналогичную ситуацию мы наблюдаем  в Вологодской области, а также во всех территориях Северо-запада страны. Третья причина — новые условия жизни населения. Модель ПМ-2000 не только "морально" устарела, но должна быть скорректирована и по другим мотивам, так как она является базой всех других стандартов, гарантированных государством. [13, с. 10]

Неравномерное расселение населения по территории нашей страны также сильно влияет на численность бедных в разных ее регионах. В 2003 году 50% бедного населения проживало в 22 российских регионах, а еще 50% - в других 65 субъектах Федерации. Различия в численности бедных между Московской областью, где их количество было максимальным (4,76 % от их общего количества по стране), и Эвенкийским автономным округом, где их проживало меньше, чем в других регионах страны (0,01% от общего количества), составляли более 300 раз.

Анализ  показывает, что бедное население сконцентрировано в тех субъектах, в которых наблюдается далеко не самый высокий уровень бедности. Например, г. Москва относится к тем регионам, в которых проживает одна из наибольших долей от общего количества бедного населения, а уровень бедности в ней является наименьшим в стране. И, наоборот, в Усть-Ордынском автономном округе доля бедного населения является наиболее высокой, а численность бедного населения - в 13 раз меньше, чем в столице.

6. Бедность в зарубежных странах.

В новом столетии показатели бедности по странам стали более дифференцированными, что также явилось следствием разных подходов к проведению реформ.

Так, в Венгрии в 2000 г. ниже черты бедности жило 8% населения, тогда как в 1993 г. – 25%. В Болгарии доля бедных за время  реформ, наоборот, выросла и в 2000 г. достигла 36%.Правда, по последним данным национальной статистики, уровень бедности в 2003 г. составил только 14% (при прожиточном минимуме 102 лева в месяц). [16] 

Согласно  подсчётам по ППС, в Венгрии в 1994 г. бедность составляла не 25%, а 11%. Показатели для Польши и России были также  были меньше рассчитанных национальной статистикой, в Румынии и Чехии картина была обратная. [5,с.101]

Самая низкая доля бедных наблюдается в Словении и Чехии (примерно 5%), где и до реформ уровень жизни был самый высокий среди стран ЦВЕ. В Польше в конце 90 – х годов показатель бедности достигал 12–13%, в Венгрии – 17–20%. В России в тот же период доля бедных составляла 28%. Учитывая, что у нас она измеряется на основе прожиточного минимума, по сравнению со странами ЦВЕ фиксируемая статистикой бедных гораздо больше.

Важнейшим эрегированным показателем, позволяющим оценить степень социально-экономической дифференциации стран и регионов, является валовой внутренний продукт на душу населения. Степень дифференциации по данному показателю между странами Евросоюза ниже, чем между регионами. Это особенно хорошо заметно, если оставить в стороне Люксембург - страну с малочисленным населением (437 тыс. жителей) и очень высоким душевым ВВП (почти 43 тыс. долл.⁾, благополучие которой основано на том, что она является европейской оффшорной зоной. Доход надушу населения в Греции в 1.7 раза ниже, чем в Дании, но разница между Брюсселем и Центром Португалии превышает 4 раза. Кроме того, большой разброс уровней развития существует не только между регионами, принадлежащими разный странам, но и в рамках отдельных государств, как бедных, так и богатых. Например, в Германии разница в душевом доходе между самым богатым и самым бедным регионом составляет 2.7 раза, а в Испании и Португалии- 1.7 .

Ничто так не дезинтегрирует общество и  не повышает конфликтность в нем, как неравные возможности трудоустройства, получения образования, обеспечения достойного уровня жизни.

Как и в случае с душевыми доходами, диспропорции в уровнях занятости между регионами больше, чем между странами. На одном полюсе с самой высокой занятостью находится Голландия (там имеют работу 74.4% населения в трудоспособном возрасте), на другом с самой низкой - Испания (54.8%). Но гораздо более впечатляет разрыв между Лондоном (88.7%) и итальянской Кампанией (41.9%).

Большие региональные различия скрываются и за средним но ЕС показателем безработицы -7.8% в 2002 г. В экономически развитых регионах, таких, как Бавария, Гессен, Ломбардия, ее уровень не достигает 4%, то есть налицо практически полная занятость. В отсталых - Кампания, Саксония-Ангальт - превышает 20%. Серьезной проблемой для этих районов является безработица среди молодежи. На Юге Испании доля безработных молодых людей в общей численности лиц, не имеющих работы, достигает 30%, а в ряде областей Южной Италии она вплотную подошла к 60%. В результате лишь двое из пяти молодых людей с Юга Италии имеют шанс быстро найти работу, тогда как у их сверстников-северян эти возможности в два раза больше. [6, с.54-55]

Отсталые  регионы являются также очагами  застойной безработицы, способствующей маргинализации значительной части населения. Доля лиц, лишенных возможности трудиться в течение длительного времени, в общем числе безработных в Саксонии-Ангальт достигает 62.3%. Но пальма первенства и здесь принадлежит кампании, где этот показатель составляет 73.7%.

Болезнью, поражающей в первую очередь отсталые регионы, является широкое распространение теневой экономики. Она наносит ощутимый вред народному хозяйству в целом, обедняв государственную казну и криминализируя деловые отношения, хотя и служит своеобразным социальным стабилизатором, будучи зачастую единственным источником занятости. К сожалению, мы не располагаем данными о распространении нелегальной экономики по отдельным европейским регионам. Но о масштабах этого явления позволяет судить тот факт, что в Италии в 2003 г. ее оборот составил 300 млрд. евро, или 27% ВВП. В период с 1999 по 2001 гг. в этим секторе трудилось до 1/3 рабочей силы страны.

Отнюдь  не академический интерес для  стран Евросоюза представляет проблема бедности. По официальным данным, конце 90-х годов за чертой бедности в среднем по ЕС находились 15% населения, в Германии, Дании и Нидерландах- 11, в Греции и Португалии -21% .

Учитывая высокий  уровень безработицы (в том числе  хронической), характерный для отсталых регионов, с большой долей вероятности можно предположить, что именно они являются устойчивыми очагами бедности. Исследование, проведенное в Италии в начале текущего десятилетия, подтверждает этот вывод. В 2003 г. львиная доля - более 65% - семей, живущих в бедности, приходилась на южные районы страны.

Хотя европейская  бедность (например, в Италии в 2003 г. ее черта - 870 евро в месяц для семьи из двух человек) а других регионах мира, таких, как Африка южнее Сахары или Южная Азия, означала бы высокий уровень достатка, в Европе такие доходы не могут обеспечить их получателям достойный уровень жизни. Впрочем, и для многих жителей далеко не столь экзотических, как страны Черной Африки, государств Европы, недавно вступивших в ЕС или ожидающих своей очереди войти в него, семейный доход в 1000 долл. остается недостижимой мечтой. По данным ООН, в 1996-1999 гг. жили на 4 долл. в день на человека 10% населения Польши, 22 - Болгарии, 28% -Латвии.

Ключевые ресурсы  развития сегодня - знания и передовые  технологии. Но неравенство в доходах и возможностях трудоустройства в отсталых регионах дополняется неравенством в доступе к образованию. В результате основной характеристикой рабочей силы в этих районах является несоответствие современным требованиям общеобразовательной и профессиональной подготовки, что обусловливает неспособность и занятых, и тем более безработных адаптироваться к новым формам организации производства и овладеть новыми специальностями. Это подтверждается данными о доле лиц с низким уровнем образования. Так, на средиземноморском побережье Франции, в южных районах Италии и Испании она колеблется от 40 до 65% общей численности населения в возрасте 25-65 лет.

Иная ситуация наблюдается в ФРГ. В отсталой Саксонии-Ангальт доля лиц с низким уровнем образования (8%) ниже, а с высоким (25) даже выше, чем в развитом Гессене (соответственно 18 2 и 23.2%). Пример ФРГ свидетельствует о том, что высокий уровень образования сам по себе обеспечивает путь к успеху. После объединение страны выяснилось, что профессиональная подготовка восточногерманских менеджеров в целом была сопоставима с квалификацией их западных коллег. Однако они оказались совершенно не способны воспринять правила игры, диктуемые рыночной экономикой.

Возможность успешного, включения в процесс мирового развития к регионам это относится в той же мере, что и к странам сегодня более чем когда-либо зависит от качества интеллектуального капитала. Однако сложившаяся система его формирования и использования закрепляет и усугубляет существующее неравенство. Развитые регионы доминируют в фундаментальных и прикладных исследованиях. В 1997 г. 25% расходов на НИОКР было сосредоточено в 7, а 50% - в 28 из более чем 200 европейских регионов. Лидерами по затратам на НИОКР являются немецкие земли. Из 10 наиболее передовых в этом отношении регионов 7 принадлежат Германии. Самые значительные внутристрановые различия в затратах на НИОКР также наблюдаются в ФРГ, где в 2001 г. в Брауишвейге они составили 7.1% ВВП, а в Венер-Эмсе - 0.5%. Брауншвейт лидирует среди европейских регионов и но доле персонала, занятого в сфере НИОКР,-4%. За ним следуют две скандинавские столицы - Стокгольм (3.9%) и Осло (3.8%), а в итальянском Молизе – эта величина стремящаяся к нулю (0.04%). Это не значит, что все европейские регионы как один должны превратиться в Силиконовые долины. Очевидно, что процесс генерирования высоких технологий удел ограниченного числа специализированных центров. Но умение их использовать должно стать доступным для всех.

Однако  данные опроса, проведенного в 28 регионах "старого" Евросоюза (ЕС-15) в 2003 г, свидетельствуют о высокой степени регионального неравенства в применении современных технологий. Так, в среднем по ЕС доля лиц, использовавших персональный компьютер хотя бы один раз в месяц, составляла 60.2%. При этом в Центральной Македонии (сельскохозяйственная область Греции с низким душевым ВВП) она не достигала 25%, тогда как в высокоразвитых районах Великобритании - Беркшире, Бакингемшир.; и Оксфордшире - лишь немногим не дотягивала до 80%. В еще большей степени указанные регионы отличались друг от друга по числу лиц, чьи домашние компьютеры подключены к Интернету. Их доли в Центральной Македонии - 8.2%, тогда как s Беркшире, Бакингемшире и Оксфордшире - 79%.

Существующий  разрыв в освоении цифровых технологий увеличивает риск маргинализации отстающих регионов и может привести к еще большим диспропорциям в будущем. [6, с. 56-58]

Известно, что по показателям социального развития эти регионы выгодно выделяются на общеевропейском фоне. В противовес им на периферии "старого" ЕСТ- большие территории, где душевой доход не превышает 65% от среднего. В настоящее время к ним относятся Юг Италии и Испании, а также большая часть территории Португалии и Греции. Такая социально-географическая дифференциации явление отнюдь не новое. Еще с конца XV в. зафиксирована более развитая область между Северной Италией и Голландией. Эта особенность сохраняется и л наши дни.

Различия по основным показателям  социально-экономического развития между странами, а в еще большей степени между регионами, и в рамка "старого" ЕС были достаточно велики. Но они могут показаться не столь существенными сегодня, после вхождения в Европейский союз менее развитых стран с большой внутренней социально-экономической неоднородностью.

Во  вновь вступившей "десятке" только в двух столичных регионах - Праге и Братиславе - душевой ВВП превышает средний для ЕС. В Литве, Латвии и Эстонии он не достигает 40%. Еще хуже обстоят дела в странах - кандидатах на вступление в ЕС: в Болгарии (26%) и Румынии (24.4%). При этом не следует забывать, что внутри этих государств также существуют значительные региональные различии по данному показателю. Доход самых богатых регионах Чехии, Словакии и Румынии почти в три раза выше, чем в самых бедных.

Расширение  Евросоюза до 27 членов на треть увеличит его площадь, на 28% - население и только на 11% - ВВП. Повышение количества стран-участниц приведет, как указывают эксперты, к усилению экономических диспропорций, удвоению разрывов в социально-экономических показателях, обострению проблем занятости и сокращению среднего душевого ВВП на 2.5%. Разрыв между богатыми и бедными регионами возрастет с 5 до 9 раз.