Социология Карла Маркса

 

Социология Карла  Маркса

 

 

Гофман А.Б.

 

1. Штрихи к портрету

 

 

       Карл Маркс - самый знаменитый и влиятельный социальный мыслитель XIX века. Его идеи почти полтора столетия использовались и продолжают использоваться в программах самых разнообразных социальных движений в различных районах земного шара. Некоторые тоталитарные режимы утвердили марксизм в качестве единственной идеологии, имеющей право на существование, превратив ее в разновидность государственной религии. Конт провозгласил себя первосвященником новой религии, но в действительности не стал им. Маркс, наоборот, выступая против религии как таковой, стал родоначальником нового светского культа. Его собственная фигура в связи с этим превратилась в объект сакрализации (освящения) либо с положительным, либо с отрицательным знаком. Маркса воспринимали и воспринимают то как мессию, то как посланца дьявола.

    Очевидно, что в этих обстоятельствах рассматривать Маркса как ученого чрезвычайно трудно, тем более что сам он не разделял в своей деятельности научную и практическую стороны. Тем не менее, он занимает важное место в истории социальной науки, поэтому изучать его вклад в эту науку необходимо. Но для того чтобы это стало возможно, требуется отделить Маркса - ученого от Маркса - политика, пророка и идеолога.

 

 

 

Маркс идентифицировал себя прежде всего с Германией и временами даже впадал в немецкий национализм (впрочем, иногда его суждения о немцах бывали не более лестными, чем о евреях). Тем не менее его отношения с родиной были весьма непростыми, из-за чего он, собственно, и вынужден был жить за ее пределами.

 

Маркс находился в постоянной конфронтации с различными политическими  движениями, причем не только буржуазными, но и рабочими и социалистическими. Наконец, он, безусловно, оказался маргиналом в классовом смысле: будучи выходцем из состоятельного социального слоя, он решительно выступил против него, провозгласив необходимость диктатуры пролетариата.

 

Политический радикализм Маркса был тесно связан с такими особенностями его личности, как  властность, безапелляционность суждений и нетерпимость по отношению к  чужим мнениям. Для этого, по выражению  П. В. Анненкова, <демократического диктатора> в принципе был чужд жанр диалога, он признавал только полемику, конфронтацию, борьбу. Во многих сочинениях Маркса полемика перерастает в обыкновенную брань, ирония - в злобный сарказм. Он принадлежит  к категории мыслителей-разоблачителей, которые <срывают маски> как с социальных институтов, так и со своих оппонентов.

 

Как это нередко бывает, авторитарность и бескомпромиссность во взаимоотношениях с коллегами  в науке, соратниками или противниками в политической борьбе сочетались у  Маркса с обаянием, нежностью и  теплотой в отношении к жене, детям  и некоторым близким почитателям, не пытавшимся оспаривать его суждения. Неудивительно, что взаимоотношения  Маркса с друзьями и единомышленниками  в основном делятся на два типа: это либо отношения учителя и  учеников, либо отношения бывших единомышленников и друзей, ставших врагами из-за того, что одни не захотели стать  или оставаться учениками другого. Среди последних было немало выдающихся фигур, оказавших на Маркса большое  влияние: братья Бауэр, М. Гесс, П.-Ж. Прудон, М. А. Бакунин, Ф. Лассаль и др.

 

Нетерпимость настолько  соединилась с фигурой Маркса и методом его работы, что из личностной черты переросла в  характерную черту его учения. Впоследствии эта особенность была усвоена В. И. Лениным, и в большевистской интерпретации считалась характерной  для <истинного> марксизма: <подлинный> марксист, в отличие от <соглашателя>, <оппортуниста>, всегда должен быть непримиримым и бескомпромиссным к <чуждым> идейным течениям.

 

Исключением в отношениях Маркса с друзьями, впрочем, лишь подтверждающим отмеченное правило, составляла его  дружба с Фридрихом Энгельсом (1820-1895). Энгельс был его alter ego, он никогда и ни в чем ему не возражал и всегда искренне восхищался его гениальностью. Их дружба началась в 1844 г. и продолжалась всю жизнь. Совместно Маркс и Энгельс написали такие известные произведения, как <Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании> (1845), <Немецкая идеология> (написано в 1845-1847 гг.; рукопись не была завершена и впервые полностью была опубликована в СССР в 1932 г. на языке оригинала и в 1933 г. - на русском), <Манифест Коммунистической партии> (1848).

 

После смерти Маркса Энгельс  подготовил к изданию некоторые  его труды, не опубликованные при  жизни. И в научных, и в политико-практических вопросах друзья никогда и ни в  чем не расходились. В известной  мере Энгельса можно считать соавтором  марксовой доктрины, но в целом он все-таки в большей мере был выдающимся ее пропагандистом и популяризатором. Сам он подчеркивал приоритет Маркса в создании материалистического понимания истории.

 

В своей политической борьбе Маркс также постоянно выступал вместе с Энгельсом. Маркс поставил перед собой цель вооружить пролетариат  коммунистическим учением, так как  именно в пролетариате он увидел материальную силу, призванную практически реализовать  это учение. Поэтому его организационно-политическая деятельность разворачивается именно в сфере рабочего движения. В 1847 г. он вместе с Энгельсом вступает в  Союз справедливых, который затем  преобразуется в Союз коммунистов  на принципах, сформулированных в <Манифесте  Коммунистической партии>. В 1848 г. Маркс  возглавил Центральный комитет  Союза коммунистов, а Энгельс  стал членом комитета. Радикализм Союза  вызывал постоянные преследования  его со стороны властей, и в 1852 г. он прекращает свое существование. В 1864 г. Маркс участвует в создании <Международного Товарищества Рабочих> (I Интернационала) и становится его  фактическим руководителем. Он же пишет <Учредительный Манифест>, <Временный  Устав> и ряд других программных  документов Интернационала. Параллельно  с созданием международных организаций  Маркс и Энгельс активно участвуют  в создании и деятельности национальных коммунистических и рабочих партий, прежде всего в Германии.

 

Учение Маркса представляет собой единое, недифференцированное целое, в котором научные и  практические вопросы тесно переплетаются. В отличие от Конта, у которого <научная> и <практическая> стороны  приходятся главным образом на разные периоды деятельности, у Маркса они  пересекаются постоянно. Маркс несомненно осознавал специфику научного поиска истины и считал себя ученым. Но наука была для него не самоцелью, а прежде всего средством и частью практического революционного преобразования мира. Маркс ясно выразил эту позицию в самом знаменитом из знаменитых <Тезисов о Фейербахе>: <Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его> [1, т. 3, 4].

 

По-видимому, занятие чистой наукой представлялось Марксу делом  преходящим, которое в будущем  обществе исчезнет вместе с исчезновением  разделения труда и сольется с  практической деятельностью. Он отрицательно относился к социальным ученым, ограниченным рамками академической науки  и признанием существующих социальных институтов. Нежелание или боязнь признать необходимость революционного обновления этих институтов он считал не только проявлением аморализма, но и тормозом в поиске научной  истины <до конца>. По иронии судьбы, однако, он все-таки вошел в историю  науки, той самой академической, <буржуазной> науки, которую он ненавидел, презирал и третировал.

 

2. Марксизм, марксизмы и  социология Маркса

 

 

Многие из знавших Маркса отмечали его гениальность, колоссальную эрудицию, глубину и широту его  познаний в самых разных областях, а также чрезвычайную требовательность к себе в научных вопросах. Определить его научную <специальность> непросто, как непросто отделить его научную  деятельность от публицистической и политико-практической. Маркс окончил юридический факультет, диссертацию написал по философии, многие годы посвятил изучению экономики и других наук. Его труды носят междисциплинарный характер. Но к какой бы научной дисциплине или жанру формально ни относилась та или иная его работа, ему было присуще социологическое видение исследуемой проблематики. Идеи, понятия, проблемы, которые он разрабатывал в своих философских, исторических, экономических, публицистических трудах, являются социологическими по сути и составляют вклад в развитие социологии как науки. Это относится, в частности, к таким его трудам, как уже упоминавшаяся <Немецкая идеология> (написанная в соавторстве с Энгельсом), <Нищета философии> (1847), <К критике политической экономии> (1859), <Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.> (1850), <Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта> (1852), <Капитал> (т. I, 1867; тт. II-III изданы после смерти Маркса Энгельсом) и т. д.

 

Неудивительно поэтому, что  учение Маркса очень рано стали истолковывать  не только как экономическое или  политическое, но и социологическое, и такое истолкование сохранилось по сей день. Исследованию социологии Маркса посвящено огромное количество трудов; каждый более или менее серьезный курс истории социологии содержит о ней раздел.

 

Но понимание Маркса-социолога  связано со специфическими трудностями, вытекающими из особенностей его  творчества. Неразрывная связь научного поиска и практических устремлений  вызывает необходимость выделения  собственно научного содержания его  теорий. Междисциплинарный характер его творчества усложняет поиск  собственно социологических аспектов его научных исследований.

 

Сам Маркс не использовал  в них термин <социология>. Это  неудивительно, учитывая, что термин этот в его время, во-первых, еще  не утвердился более или менее  прочно, во-вторых, связывался исключительно  или главным образом с доктриной  Конта, к которой Маркс в целом  относился отрицательно.

 

Творчество Маркса носит  в значительной мере незавершенный  и многозначный характер. Он не создал произведения, в котором бы в связном  и развернутом виде представил свою систему взглядов на общество, подобно  тому, как это сделал Конт. Его  социологические идеи рассеяны в  самых разных произведениях. К тому же эти идеи очень часто излагаются не в форме позитивного развертывания, а в форме полемики с теми или  иными оппонентами, иногда известными, иногда малоизвестными или безвестными.

 

Некоторые произведения Маркса остались неоконченными и при  его жизни были опубликованы лишь частично, другие - вообще увидели свет десятилетия спустя после его  смерти. К последним, помимо <Немецкой идеологии>, относятся, в частности, <Экономическо-философс-кие рукописи 1844 года> (впервые полностью опубликованы на языке оригинала в 1932 г., на русском - в 1956 г.), <Критика политической экономии (Черновой набросок 1857-1858 годов)> (впервые опубликовано на языке оригинала в 1939 г. в Москве) и т. д. Каждая новая публикация порождала новые интерпретации идей Маркса.

 

Все эти обстоятельства имеют  два важных следствия. Во-первых, всякая интерпретация взглядов Маркса - это  всегда, так или иначе, их реконструкция. Так происходит в какой-то мере с  любой масштабной теоретической  системой, но с марксовой - особенно. Во-вторых, существует огромное множество самых разнообразных, противоречивых и взаимоисключающих интерпретаций наследия Маркса. Это многообразие усиливается тем, что в процессе своего распространения в качестве политико-идеологической системы марксизм получал истолкование в зависимости от того, на какую социальную, национальную, культурную почву он попадал, в какой среде он функционировал. К настоящему времени в мире существует огромная марксистская и марксологическая литература, по масштабам и стилю напоминающая тексты по теологии и библеистике.

 

В результате <марксизм> отделился  от своего создателя и стал жить собственной жизнью. Это началось еще при жизни Маркса; так, по поводу своих французских последователей конца 70-х годов он говорил: <Я  знаю только одно, что я не марксист> [2, 370]. После его смерти этот процесс  значительно усилился. В результате к настоящему времени существует такое множество разнообразных  интерпретаций и трактовок его  учения, иногда весьма причудливых, что  правильнее говорить уже не о марксизме, а о марксизмах1.

 

Разумеется, каждый из этих марксизмов имеет какое-то отношение к Марксу, но определить степень близости к  первоисточнику или истинность интерпретации  не всегда возможно. Некоторые интерпретаторы, марксисты или марксологи, заняты поисками <аутентичного>, подлинного Маркса. Другие, используя те или иные фрагменты его произведений, исполняют своего рода <вариации на темы> Маркса, иногда весьма изысканные и утонченные, хотя и вольные. Можно предположить, что если бы Марксу довелось познакомиться и с первыми, и со вторыми интерпретациями, то многие из них вызвали бы у него немалое удивление, и он бы не узнал себя в этих изображениях.

 

Итак, реконструкция при  истолковании социологии Маркса необходима и неизбежна, учитывая незавершенность  и многозначность его творчества, слияние в нем различных научных  дисциплин, а также научных и  в ненаучных компонентов. Но для того чтобы эта реконструкция могла быть более или менее адекватной, важно постоянно различать и разделять: 1) доктрину Маркса, или марксизм Маркса, с одной стороны, и марксизм, точнее, марксизмы, возникшие после Маркса, - с другой; 2) научные и в ненаучные компоненты творчества Маркса; 3) внутри научных компонентов: социологические и вне социологические, относящиеся к другим социальным наукам; 4) социологию Маркса и марксистскую социологию, т. е. те социологические теории и подходы, которые представляют собой развитие, истолкование и применение его идей. Даже для того, чтобы понять взаимовлияние этих сторон, их необходимо различать.

 

Разумеется, осуществлять это  различение и разделение далеко не просто, а иногда и невозможно, но стремиться к этому нужно, если мы хотим понять именно социологию Маркса (а не что-то другое) и социологию Маркса (а не кого-то другого).

 

3. Идейно-теоретические истоки

 

 

Существует известное  представление, идущее от Энгельса и  сформулированное В. И. Лениным в  статье <Три источника и три  составные части марксизма>, о  том, что источники учения Маркса в целом - это немецкая классическая философия, английская политическая экономия и французский утопический социализм. Кроме того, Маркс и Энгельс  признавали своими предшественниками  английских и французских материалистов XVII-XVIII вв.