Арест как вид уголовного наказания

В ходе проведенного исследования выявлен ряд проблем, связанных с исполнением домашнего ареста, возникающих в практической деятельности УИИ. Так, при исполнении домашнего ареста возникают проблемы в отношении подозреваемых (обвиняемых), не имеющих постоянного (временного долгосрочного) места регистрации на территории Российской Федерации. Дело в том, что место содержания под домашним арестом вовсе не обязательно должно совпадать с данными о регистрации по месту жительства, тогда как обязательным должен быть сам факт регистрации на территории Российской Федерации. В противном случае подозреваемый (обвиняемый) при фактическом отсутствии охраны по месту исполнения домашнего ареста может скрыться от органов предварительного расследования и суда как не имеющий привязки к определенной территории48.

Проблемным остается связанный с обязанностью, возложенной на УИИ, вопрос доставки своим транспортом лиц, находящихся под домашним арестом, в орган предварительного расследования и суд для проведения процессуальных действий. Полагаем, что такую перевозку своими средствами может осуществлять полиция, а соответствующий порядок должен быть определен на уровне федерального закона по аналогии с порядком в отношении лиц, находящихся в следственных изоляторах (осужденные; лица, заключенные под стражу),  который возложил на полицию обязанность доставлять лиц указанной выше категории из следственных изоляторов для участия в следственных действиях и судебных разбирательствах, а также обеспечивать их охрану.

Проведенный анализ позволяет выделить нормативные правовые акты Российской Федерации (ст. 72 УК РФ, ст. 75 УПК РФ, ст. 107 УПК РФ, ст. 185 УПК РФ, ст. 186 УПК РФ, ст. 186.1 УПК РФ), в которые необходимо внести изменения и дополнения с целью урегулирования проблем, возникающих при избрании судом меры пресечения в виде домашнего ареста, препятствующих более широкому ее применению.

На наш взгляд, предлагаемые новации в действующее уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации позволят урегулировать некоторые проблемы, возникающие при избрании судами меры пресечения в виде домашнего ареста. Более того, это в конечном счете приведет к более широкому использованию на практике второй по строгости меры пресечения, какой является домашний арест, что повлечет за собой оптимизацию процесса соблюдения прав и свобод подозреваемых (обвиняемых), которые при применении указанной меры пресечения в основном затрагиваются.

 

§ 2. Особенности судебной практики об избрании

меры пресечения в виде домашнего ареста

 

В 2010 г. в ряде случаев в постановлениях судов об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста надзор за соблюдением установленных ограничений возлагался на Департамент собственной безопасности МВД России (далее - ДСБ МВД России). С начала 2010 г. в ДСБ МВД России поступило 12 постановлений подобного рода районных судов г. Москвы.

Вместе с тем возложение на подразделение центрального аппарата МВД России надзора за соблюдением ограничений, установленных при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, не соответствует требованиям ст. 107 УПК РФ и иным нормативным правовым актам, регламентирующим деятельность органов внутренних дел.

Согласно ч. 3 ст. 107 УПК РФ в постановлении или определении об избрании домашнего ареста судом указываются орган или должностное лицо, на которые возлагается осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений.

Однако УПК РФ, а также иные нормативные правовые акты Российской Федерации не определяют порядок реализации домашнего ареста, а также конкретный орган, к компетенции которого относится осуществление надзора за соблюдением ограничений лицом, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Частью 4 ст. 354 УПК РФ право обжалования судебного решения в кассационном порядке принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, потерпевшему и его представителю. Таким образом, орган либо должностное лицо, которому поручается осуществление надзора за соблюдением установленных судом ограничений, не присутствует при вынесении судьей постановления об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста и не наделен правом его обжалования49.

МВД России обращалось в прокуратуру соответствующего уровня с просьбой в установленном порядке обратиться в Московский городской суд с целью изменения ранее вынесенных постановлений, возлагающих на ДСБ МВД России осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений. Однако обжалуемые прокуратурой в кассационном порядке судебные решения Московским городским судом оставлены без изменений50.

По нашему мнению, возложение на органы внутренних дел функции по организации исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста не согласуется также с положениями Указа Президента Российской Федерации от 24 декабря 2009 г. № 1468, предусматривающими освобождение милиции от дублирующих и несвойственных ей функций, а также сокращение численности сотрудников органов внутренних дел.

Истечение предельных сроков содержания обвиняемого под стражей - безусловное основание для изменения меры пресечения. Суд, избирая меру пресечения в виде домашнего ареста, вправе установить ограничения, гарантирующие эффективность данной меры пресечения.

Органами предварительного расследования Баранову предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30, п. п. "а", "г" ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 174.1 УК РФ.

29 февраля 2008 г. в отношении его была избрана мера пресечения - заключение под стражу, срок предварительного следствия по уголовному делу и срок содержания обвиняемого под стражей неоднократно продлевались.

Шестнадцатого октября 2009 г. уголовное дело в отношении Баранова с обвинительным заключением поступило в Касимовский городской суд Рязанской области, но в тот же день оно возвращено прокурору для устранения недостатков, препятствующих рассмотрению судом.

Срок содержания под стражей судом был продлен до 4 января 2010 г.

Девятого ноября 2009 г. Баранов был уведомлен об окончании следствия.

24 ноября 2009 г. срок следствия по уголовному делу продлен до 28 января 2010 г.

После чего следователь ходатайствовал перед судом о дальнейшем продлении срока пребывания Баранова под стражей до 28 января 2010 г.

Постановлением Рязанского областного суда от 2 января 2010 г. в ходатайстве следователя о продлении срока содержания Баранова под стражей отказано, избрана мера пресечения - домашний арест. Одновременно ему запрещено покидать место жительства, вести переговоры с использованием любых средств связи, в том числе телефонных, телеграфных, Интернета, запрещено получение и отправление почтовой и иной корреспонденции, использование мобильной связи. Запрещено общаться с другими обвиняемыми по делу лицами.

Отказ в удовлетворении ходатайства суд мотивировал тем, что 18-месячный срок содержания Баранова под стражей истек еще 29 августа 2009 г., новое обвинение ему предъявлено за пределами этого срока, дальнейшее продление срока содержания под стражей невозможно.

В кассационном представлении прокурор просил постановление суда отменить, так как оно неисполнимо. Кроме того, Баранов не успел ознакомиться с материалами уголовного дела и суд должен был продлить срок содержания под стражей всем обвиняемым в соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отказывая в удовлетворении кассационного представления, указала следующее.

Суд правильно указал в своем постановлении, что по уголовным делам об особо тяжких преступлениях срок содержания обвиняемого под стражей составляет 18 месяцев (ч. ч. 2 и 3 ст. 109 УПК РФ). Данный срок истек 29 августа 2009 г., новое обвинение предъявлено 6 ноября 2009 г., 9 ноября 2009 г. объявлено об окончании предварительного следствия по делу и предъявлены для ознакомления материалы уголовного дела.

Поскольку эти процессуальные действия совершены за пределами предельного 18-месячного срока содержания под стражей, суд обоснованно отказал в продлении срока содержания под стражей и изменил меру пресечения на домашний арест.

Указанная мера пресечения предусмотрена действующим уголовно-процессуальным законом, и ссылки на невозможность исполнения не могут приниматься во внимание, более того, они ничем не оправданы51.

Вышеприведенный пример примечателен во многих отношениях. Судами первой и кассационной инстанций однозначно установлено, что предельный 18-месячный срок содержания Баранова под стражей истек 29 августа 2009 г. Несмотря на это очевидное обстоятельство, обвиняемый содержался до момента поступления уголовного дела в суд 16 октября 2009 г.

К сожалению, ответа на вопросы, на основании решений каких должностных лиц обвиняемый содержался под стражей с 29 августа по 16 октября 2009 г., какова их законность, в кассационном определении нет.

Изменяя меру пресечения в отношении Баранова, суд принял все меры, гарантирующие ее эффективность, поэтому установил ряд ограничений, фактически исключающих возможность негативного посткриминального общения обвиняемого с окружающим миром.

Возник вопрос, кто и как должен данные ограничения претворить в жизнь. Действительно, такого опыта у российских правоохранительных органов, если не принимать во внимание действий КГБ в отношении правозащитника А.Д. Сахарова, не много. Однако для XXI в. ничего экзотичного в ограничениях, установленных судом в отношении Баранова, нет. Обеспечить исполнение ограничений, установленных судом, - задача органов внутренних дел.

Аналогичное решению по данному уголовному делу принято Рязанским областным судом в отношении Голубева52, Красноперова53, Парфеновой54.

Суд, избрав меру пресечения в отношении подсудимого в виде домашнего ареста, определил круг лиц, с которыми ему разрешено общение на бытовом уровне.

Органами предварительного расследования Будтуев обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 209, ст. 317, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 и другими статьями УК РФ.

В отношении его еще в стадии предварительного расследования была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

С 27 сентября 2007 г. уголовное дело в отношении Будтуева находилось в производстве Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики.

Определением данной судебной инстанции от 30 июня 2010 г. мера пресечения в отношении Будтуева изменена на домашний арест до 26 сентября 2010 г.

На указанный период подсудимому запрещено:

1) общаться со всеми иными лицами, за исключением матери - Будтуевой С.А. и его адвоката, осуществляющего защиту по настоящему уголовному делу;

2) делать сообщения, заявления, обращения через СМИ;

3) получать и отправлять корреспонденцию;

4) вести переговоры с использованием любых средств связи.

В то же время Будтуеву разрешено общение с тетей - Царикаевой и соседкой - Хучинаевой, проживающей в г. Нальчике по ул. Космонавтов.

Руководитель группы государственных обвинителей в кассационной жалобе просил отменить определения лишь в части разрешения Будтуеву общаться с соседкой Хучинаевой, мотивируя это тем, что суд неоправданно расширил круг общения Будтуева, что в итоге дает подсудимому возможность незаконного влияния на ход судебного разбирательства.

Кроме того, автор представления указал на то, что суд в определении неправильно указал имя соседки.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оснований для удовлетворения кассационного представления не нашла и указала следующее.

Разрешая Будтуеву общение с его тетей - Царикаевой - родной сестрой матери, суд исходил из того, что мать подсудимого (единственный человек, с которым ему разрешено общение) - инвалид, находится в преклонном возрасте, лишена возможности самостоятельно передвигаться. В таких условиях, как отмечает государственный обвинитель, суд обоснованно указал в определении, что для оказания матери Будтуева помощи в бытовых вопросах необходимо общение Будтуева с тетей Царикаевой.

Что касается соседки Хучинаевой, то Судебная коллегия считает, что при отсутствии у Будтуевых других родственников в г. Нальчике общение Будтуева с соседкой по бытовым вопросам не может повлиять на ход судебного процесса. Во всяком случае, в кассационном представлении возможность наступления негативных последствий от общения Будтуева с соседкой не подтверждается конкретными данными.

Что касается имени соседки Хучинаевой, проживающей по адресу, точно указанному в определении суда, то оно может быть уточнено при исполнении определения суда с соответствующим оформлением55.

Как видим, суд, избирая в отношении лица меру пресечения в виде домашнего ареста, неизбежно сталкивается с проблемой ограничения общения с лицами, которые либо непосредственно проживают вместе с ним, либо являются его соседями.

Очевидно, что в таких условиях чистота изоляции подвергнутого домашнему аресту весьма сомнительна. Суд, избирая данную меру пресечения, всегда должен учитывать, что 100 процентная изоляция лица, находящегося под домашним арестом, от общества нереальна.

Разрешение проблемы в условиях Северного Кавказа лишь добавило экзотики.

В зависимости от обстоятельств мера пресечения в отношении лица изменялась с заключения под стражу сначала на залог в 4000000 руб., а затем на домашний арест.

Органами предварительного расследования Макаров обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 163, ч. 2 ст. 228, ч. 2 ст. 285, ст. 289, п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 апреля 2009 г. избранная ранее Макарову мера пресечения в виде заключения под стражу была изменена на залог в размере 4000000 руб.56.

В ходе рассмотрения уголовного дела судом государственный обвинитель заявил ходатайство об изменении меры пресечения в отношении Макарова на домашний арест. Свою правовую позицию прокурор мотивировал тем, что начиная с апреля 2009 г. Макаров систематически нарушал регламент судебного заседания и установленный судом запрет о распространении в СМИ сведений об обстоятельствах рассмотрения дела. В частности, до присяжных заседателей через средства массовой информации и Интернет подсудимый доводил сведения, которые им не сообщались в процессе либо которые не могут быть доведены до них в силу закона57.