Демократия и экономическая власть

Федеральное государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

 

Институт экономики и ВЭС

 

 

 

 

 

 ДЕМОКРАТИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ

 

Реферат студентки 1 курса 2011-4-ФК группы

вечернего отделения 

специальность «Финансы и кредит»

Ивановой Наталии Валерьевны

 

 

 

Преподаватель:

к.э.н. доц. Ершова Т.В.

 

 

 

 

 

Ростов-на-Дону

2013

 

 

Введение

Основополагающую истину не изобретают, а открывают. Чем более фундаментальный и всеобщий характер она носит, тем очевидней кажется и тем труднее распознается, даже если, подобно похищенному письму в рассказе Эдгара По, находится у всех на виду. Как только истину обнаруживают, ее существование воспринимается как естественное, собственно говоря, неизбежное. Каждый думает про себя: «Ну, конечно! Как же я это просмотрел?»

Такая основополагающая истина составляет сердцевину этой книги. Бинарная экономическая теория началась как часть жизни и труда американца Луиса Орта Келсо, который родился 4 декабря 1913 г. в Денвере, штат Колорадо, и скончался в феврале 1991 г. в своем доме в Сан-Франциско, штат Калифорния, после долгой и плодотворной работы в качестве юрисконсульта по финансам и праву корпораций, банкира, занимавшегося инвестициями, политэконома и автора четырех книг, а также многих статей и документов по экономике частной собственности и свободного рынка, составляющей основу западного капитализма. Л. Келсо является также автором Плана создания акционерной собственности работников (ЭСОП) — методики финансирования, позволяющей сотрудникам приобрести компанию, в которой они работают, за счет ее собственных доходов.

Этот план реализуется и во многих странах мира, в том числе в России, на Украине, в Польше и Венгрии.

Что представляет собой система частной собственности и свободного рынка?

Оригинальные прозрения Келсо в отношении структуры и функционирования экономики частной собственности и свободного рынка безусловно применимы в независимых государствах бывшего Советского Союза и Восточной Европы. Келсо снабдил нас никак не меньшим, нежели первая исчерпывающая «логическая схема» экономики частной собственности и свободного рынка. Этот прототип Келсо радикально отличается от западной модели, которая складывалась в США, Великобритании, Западной и Северной Европе и которую предал анафеме Карл Маркс.

Тем, кто старается сейчас построить экономику свободного рынка с самого основания, нужно срочно усвоить ее конструкцию и функциональную логику. Им нужны ответы на такие с виду наивные вопросы: Что такое свободный рынок? Как выглядит на бумаге его прототип? Каковы его составные части и как они связаны между собой в функциональную систему? И самое важное: можно ли заставить свободный рынок служить всем людям, а не сравнительно немногим, как это было до сих пор при исторически сложившемся классовом капитализме? Совместима ли экономика частной собственности и свободного рынка с политической и экономической демократией?

Сам термин «экономическая система» подразумевает логичность; без логики нет системы.

Невзирая на постоянный технический прогресс и все большее накопление средств производства, западные экономики никогда не были в состоянии устранить бедность у себя дома; на их территории и в лучшие, ив худшие времена миллионы семей из поколения в поколение остаются бедными. Западные индустриальные страны всегда были способны производить гораздо больше товаров и услуг, чем их народы могут потребить. Карл Маркс был прав и в своем мнении о перепроизводстве или, если посмотреть на ситуацию с другой стороны рыночного уравнения, о недопотреблении.

Еще один показатель неспособности западной рыночной экономики успешно работать на благо все большего числа людей можно видеть в статистике роста правонарушений и количества отбывающих наказание.

Хотя лишь небольшая часть бедняков становится на путь преступления, большинство западных криминологов согласилось бы с мнением древнеримского историка Марка Аврелия Кассиодора: «Бедность — мать преступления». Те, кто лишен возможности зарабатывать на жизнь в рамках функционирования свободного рынка, создают подпольную экономику, действующую параллельно и переплетающуюся с легальной.

Но самое неопровержимое свидетельство неработоспособности традиционной рыночной экономики — разнообразные и нарастающие дефициты: федерального бюджета, торговли, бюджетов городов, графств и штатов, которые делают невозможным функционирование органов управления на всех уровнях.

У преуспевающей рыночной экономики не может быть постоянных бюджетных или торговых дефицитов. Они порождаются неспособностью экономики осуществлять текущие операции.

Когда бедность достигает масштабов, при которых ее уже больше невозможно скрыть или объяснить благовидными предлогами, когда угрожает депрессия, правительство обязано принимать меры. Перераспределение, некогда крайнее средство в арсенале правительства, стало теперь его первейшим инструментом для управления экономикой и оттягивания ее краха.

Главным средством перераспределения является налогообложение — свыше половины поступлений от налогов используется для трансфертных платежей в прямой или скрытой форме; их дополняет трудовая и социальная политика, которая попирает силы свободного рынка, требуя все более высокой зарплаты за все меньшие вложения труда. Такие действия наносили и продолжают наносить урон конкурентоспособности и качеству продукции в различных отраслях промышленности по всей стране.

То, что государственным органам не удается выжать из налогоплательщиков, занимается в долг. Так возникают роковые дефициты, которые начинают подрывать платежеспособность.

Среди многих других проблем, угрожающих экономической ликвидности и политической стабильности западных рыночных экономик, одна представляет особую срочность и опасность. Это вызов «угрозы мира».

Фразеология холодной войны и тезисы типа «империи зла» были чрезвычайно полезными и даже незаменимыми для правительств Запада как оправдание перераспределения, чтобы восполнять в экономике все более глубокий дефицит доходов и покупательной способности.

Фатальный порок

В одном отношении марксисты были абсолютно правы. В рыночной экономике присутствует некий недостаток — узкое место в структуре институтов, — который порождает нарастающую вялость и ведет в конечном итоге к провалу. Это узкое место — Маркс называл его фатальным пороком капитализма — было налицо в индустриальных экономиках с их зарождения.

Истоки этого порока восходят к отцу теории рыночной экономики Адаму Смиту, автору выдающегося трактата «Богатство народов», вышедшего в свет в 1776г., которым историки также датируют начало промышленной революции. В анализе складывавшегося экономического порядка Смит исходил примерно из следующего.

Сама природа одновременно с сотворением человека изобрела идеальную экономическую систему. Природа наделила каждое человеческое существо уникальной властью – способностью целенаправленно производить товары и услуги. Рабочая сила людей была первоначальной формой экономической мощи и власти.

Распределение этих потенций природой было демократическим: один человек – одна единица рабочей силы.

Природа очевидным образом исходила из самообеспечения человека – не раба и не тунеядца, но самостоятельного производителя.

Цель производства – потребление самими производителями.

Во времена Адама Смита экономическая власть была рассредоточена естественным образом, ибо каждый человек был собственником своей рабочей силы. Смит полагал, что свободный рынок призван организовать хозяйство страны по демократическому плану, намеченному природой для индивидуума. Но Смит упустил из виду нечто весьма важное. В действительном мире экономики люди с незапамятных времен обнаружили, что зависимости от труда присущи внутренние ограничения. Производство пропитания в поте лица своего обрекало мужчин и женщин, не являющихся рабовладельцами, на нескончаемый труд от зари до захода солнца, с детства до старости, и редко давало больше, чем всего лишь средство к существованию. Эта истина признается в русской пословице: «Работа делает не богатым, а горбатым».

Тяжкий труд ради существования исключал не только достаток, но и досуг – необходимую предпосылку для образования, искусства, культуры, всего того, что мы именуем цивилизацией. Тело человека нуждается в бытовых удобствах, а мозг и душа требуют досуга, его дел и плодов, ибо человек – не только животное, но и духовное, творческое существо. Необходимостью в досуге Аристотель оправдывал рабовладение. При всей жестокости и несправедливости такого устройства, рабское существование одних было необходимо для того, чтобы другие создавали цивилизацию и пользовались ею.

Смит не заметил, что основной капитал, как он его называл, представлял собой новый метод участия в производстве — средство, которое в перспективе было способно освободить людей от труда ради существования и от вынужденной бедности. Этот метод также позволял, через собственность на капитал, участвовать в производстве иначе, чем непосредственным трудом.

Верно, что промышленная революция не устранила и никогда не устранит полностью потребность в рабочей силе или занятости. Но работа посредством личного труда становится все менее достаточной по мере того, как технологические сдвиги преобразуют состав факторов производства из первоначально трудоемкого во все более капиталоинтенсивный с соответствующими изменениями в индивидуальном потенциале заработка и в распределении доходов и покупательной способности в масштабе национальной экономики.

И все же основные представления Смита о динамике свободного рынка на базе частной собственности были здравыми. Индустриальная революция ни в чем не обесценила выявленные им принципы. Она не сменила правила. Все, что подверглось изменениям, — это материально-технические условия, из которых вывелось в силе правило, что для получения дохода от производства индивидуум должен обеспечить производительный вклад. Но промышленная революция изменила — в этом и состояла ее цель — характер работы из трудоемкого в капиталоемкий. Она породила новый тип работника — работника капитала. Сегодня работать в растущей мере означает работать капиталом и посредством капитала.

Следовательно, всеобщее распространение собственности на капитал — вопрос не выбора, а, как предвидел Аристотель, необходимости. Люди должны зарабатывать доход от собственности на капитал и использовать этот доход на потребительских рынках, если мы хотим избежать тех политических и экономических недугов, которые проистекают из крайне ошибочного и ненадежного распределения доходов или из необходимости в принудительном перераспределении дохода — от тех, кто производит и зарабатывает, к тем, кто не может этого делать, поскольку не оснащен капиталом. Логика свободного рынка точно так же требует, чтобы каждый производитель был потребителем. Доход, генерируемый свободным рынком, должен затрачиваться на приобретение на рынке текущего выпуска продукции. В противном случае мы сделаем депрессию неизбежной.

Карл Маркс, который потряс мир своим «Коммунистическим манифестом» в 1849 г., допустил ту же ошибку, что и Смит. Маркс считал, что капитал (возделываемая земля, строения, машины, процессы и невидимый капитал) — всего лишь овеществленный труд; что стоимость капитала представляла собой кражу его собственником — капиталистами — у беспомощных рабочих и что зло от концентрируемой в частных руках экономической власти может исправить только ликвидация частной собственности на средства производства, их передача в собственность государства. Сегодня мир начинает осознавать тот факт, что вывод Карла Маркса — отнюдь не решение проблемы, а трагическая ошибка, которая сокрушила и политическую свободу, и свободный рынок.

Где же мы находимся сегодня?

Общественная собственность на капитал, сосредоточивая политическую и экономическую власть, ведет к тоталитарному государству. Но в экономиках, основанных на частной собственности, капитал ныне концентрируется быстрее, чем когда бы то ни было, по мере того как эволюция техники непрерывно наращивает его производительность.

Только через собственность на капитал вы можете участвовать в производстве и зарабатывать доход после ухода с рынка рабочей силы по возрасту, болезни или из-за неудачи вашего предприятия. Работа трудом временна; работа капиталом обеспечивает пожизненную занятость.

Бинарные методы финансирования открывают путь к собственности на капитал тем, кто рожден без него, то есть большинству человечества.

Капитал — центральное звено в системе жизнеобеспечения любой экономики. Каждая семья, каждый индивидуум нуждаются в приобретении разумной доли этой системы жизнеобеспечения и владении ею в качестве собственника, чтобы его благополучие отвечало

преобладающему состоянию техники и ресурсов и чтобы принципы экономической науки свободного рынка работали так, как предсказывал Адам Смит.

Что такое экономическая демократия

Досуг, а не труд, и всеобщее изобилие, а не богатство для элиты, должны быть целями разумной и демократической индустриальной экономики, базирующейся на потребности каждого гражданина быть и производителем, и потребителем. Более того, как только мы признаем и сформулируем эти цели, их будет нетрудно достичь. Один из путей — План создания акционерной собственности работников (ЭСОП) — уже показал, насколько легко сделать сотрудников акционерной компании работниками капитала. Другие способы финансирования, исходящие из той же логики, могут обеспечить такую же трансформацию для занятых на общественных предприятиях и в учреждениях; для получателей социальной помощи; для художников, музыкантов, актеров и других лиц, не занятых в частном или общественном секторах или не пригодных для работы в них; для клиентов коммунального хозяйства, а также для владельцев жилья.