Особенности обеспечения экономического роста в современной России

Учёные  института экономической политики им. Гайдара дают следующие определения  сложившейся стратегии в России и мире. Одной из иллюзий начала структурного кризиса является ожидание восстановления «старого доброго времени» – преодоления неурядиц и восстановления старой модели роста. Это ошибочная стратегия. Кризис, подобный нынешнему, предполагает формирование новой модели экономического развития, и лишь с ее появлением начинается преодоление кризиса. А преимущества на выходе из кризиса получают те страны, которые способны сформировать эту модель и наиболее последовательно и решительно реализовать ее на практике. Именно в обретении новой модели роста состоит стимулирующая роль структурного кризиса и шанс отдельных стран в результате кризиса совершить рывок в своем развитии.

Таблица 3

Основные  сводные показатели базисного варианта прогноза

Источник: Отчет о научно-исследовательской работе// УРАН ИНП РАН// М.:2010

Первый  вариант предполагает развитие существующей модели роста и ее адаптации к вызовам по мере их появления. Государство в этой конструкции является основным источником роста – и как источник ключевых финансовых ресурсов, и как нейтрализатор «рыночной стихии», и как держатель ключевых институтов, необходимых для экономического роста. Государство определяет приоритеты, концентрирует на них политический и финансовый ресурс, выстраивает финансовую систему, опираясь на принадлежащие государству банки и биржи, напрямую руководит ключевыми производственными компаниями (контролирует «командные высоты»). Государственный спрос не только на товары и услуги, но и на институты оказывается здесь системообразующим. От государства же зависит в значительной мере и спрос домохозяйств.

Второй  вариант предполагает усиление роли частных источников роста (частных фирм и домохозяйств). Они должны замещать и постепенно вытеснять государство из предпринимательской зоны. Государство должно создавать максимально благоприятные условия для функционирования частных экономических агентов, стимулировать их интерес к развитию, т.е. стимулировать предложение товаров и услуг на рынке.

Выбор  между экономикой спроса и экономикой предложения лежит в основе характерной для всего ХХ века дискуссии между кейнсианскими и неоклассическими моделями экономического роста. Еще более актуальна эта тема для стран с развивающейся экономикой (или для стран догоняющей модернизации). Анализируя опыт Германии и России второй половины XIX – начала XX в., А. Гершенкрон показал, что в условиях догоняющего развития государство должно брать на себя компенсацию рыночной неопределенности, особенно слабости только зарождающихся рыночных институтов¹⁵. Однако последующее развитие событий показало, что за это избыточное вмешательство государства обществу впоследствии приходится платить немалую цену – политическую и экономическую. «Большое государство» закостеневает и с какого-то момента становится препятствием для современного экономического роста, и для преодоления этого препятствия требуется затратить немало ресурсов, а то и принести жертвы.

Действующая модель роста – экономика спроса, основными элементами этой модели являются обеспечение высокого уровня социальной и политической стабильности в обществе в качестве ключевой цели, к которой стремится правительство. Наличие высоких и растущих цен на углеводороды, наращивание бюджетных расходов как важнейшего источника спроса, постепенное повышение налогов, сохранение значительного инфляционного потенциала, усиление роли индивидуальных (адресных) решений в противовес созданию общих правил игры. Сложившаяся в 2000-х годах и действующая поныне модель экономического роста основывается на наличии значимых, дешевых и незаработанных финансовых ресурсов, источником которых является не рост производительности труда, а благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Собственно, такая модель с некоторыми модификациями существует в России с 1970-х годов, и в настоящее время она является почти столь же популярной, как и в то первое десятилетие ее эксплуатации. Быстро растущие расходы государственного бюджета или требуют еще более быстрого роста цен на энергоресурсы, или оборачиваются бюджетным дефицитом. Государство выступает важнейшим источником спроса в экономике. Прежде всего это спрос со стороны средних и бедных слоев населения, связанных с государственным бюджетом (пенсионеры, безработные, государственные служащие и военные, а также примыкающие к ним работники госкорпораций). Существенную роль играет финансирование силовых структур в части как содержания военнослужащих, так и закупки вооружений. (Впрочем, 2010 г. стал в определенном смысле переломным, поскольку Россия объявила о крупных военных закупках в странах НАТО.) Другой мощной сферой государственного спроса являются инвестиции в инфраструктуру. Однако, понимая высокий уровень коррупции в этом секторе, правительство весьма осторожно в своих инфраструктурных вложениях – в отличие от социальных расходов. Выбор между приоритетом инфраструктурным и социальным является непростым. Социальные расходы попадают на более конкурентный рынок, и они действительно могут обеспечить рост потребления. Инфраструктурные сектора более монополизированы, и инвестиции в них приводят к повышению цен (тарифов), а не к росту предложения соответствующих товаров и услуг.

В то же время социальные расходы в значительной мере влияют на рост инфляции, а также вызывают повышенный спрос на товары дешевого импорта. Как показала практика последних лет, рост спроса на дешевые товары и услуги удовлетворяется не отечественным товаропроизводителем, а поставками из стран с дешевым трудом (прежде всего из Азии). Это ограничивает стимулирующий потенциал бюджетных расходов. В какой-то мере этот спрос можно было бы компенсировать курсовой политикой, т.е. сдерживанием укрепления рубля, однако возможности денежных властей в этой сфере весьма ограниченны – особенно при данном высоком уровне цен на углеводороды.

Еще одной  проблемой социальных расходов является их необратимый характер. Отказаться от взятых социальных обязательств можно  только в условиях тяжелого политического  и экономического кризиса. Здесь  нельзя прибегнуть к аргументам отсутствия должного уровня доходов бюджета. Расходы на инфраструктуру в этом смысле гораздо более политизированные, от них легче отказываться.

Приоритет социальной стабильности в этой модели будет подталкивать к проведению консервативной политики на рынке труда  – к политике, препятствующей высвобождению  занятых, а значит, и к структурному обновлению. Высвобождение будет  допустимо только очень осторожное и под контролем государства. Это может давать серьезные позитивные результаты, как продемонстрировал пример АвтоВАЗа в 2010 г. Однако тиражирование этого опыта в массовом масштабе практически невозможно.

Обеспечение макроэкономической и социальной стабильности при отказе от структурных реформ будет требовать роста налогов, т.е. пересмотра политики последних 15 лет.

Наконец, экономика, основанная на государственном  спросе, принципиально более склонна к сохранению и поддержанию монополий, а также к инфляции. Монополии будут обеспечивать стабильность экономико-политической ситуации, хотя и ценой более низкого качества товаров и услуг при более высокой инфляции. Доминирование государственного спроса смягчит потребность экономических агентов в снижении инфляции, поскольку государственные инвестиции будут более важны,  чем частные, а именно для частного инвестора более важна низкая инфляция как предпосылка снижения процентных ставок. Государство будет, по-видимому, усиливать индивидуальный (адресный) характер своих решений, предоставляя стимулирующие льготы для отдельных типов инвесторов и производителей – льготы, компенсирующие повышение налогов, высокие процентные ставки и высокие административные барьеры.

Таблица 4

Источник: Федеральная служба государственной статистики www.gks.ru

Рост  для структурной модернизации –  экономика предложения. Модернизация должна будет сделать основной акцент не только (и даже не столько) на темпы роста, сколько на его качество. Это требует выработки новой модели роста и стратегии роста, основанной на стимулировании предложения товаров и услуг, т.е. на создании условий для успешного функционирования и развития агентов экономической жизни. Можно выделить следующие основные элементы этой модели:

• снижение, а не рост бюджетной нагрузки относительно ВВП, т.е. снижение расходов бюджета и налогов. Практически все успешные примеры догоняющего развития в постиндустриальном мире происходили в странах с бюджетной нагрузкой ниже, чем в странах самых передовых¹⁶;
• восстановление макроэкономической сбалансированности, т.е. сокращение бюджетного дефицита при рационализации и повышении эффективности бюджетных расходов;
• валютная политика должна быть благоприятна для инвестиционного процесса. Это означает поэтапное продвижение к превращению рубля в региональную резервную валюту. В связи с тем что существенно снижается эффективность стимулирования внутреннего производства путем сдерживания укрепления курса национальной валюты, необходимо на практике перейти к таргетированию инфляции, что позволит удерживать процентные ставки на приемлемом для инвесторов уровне;
• обеспечение открытости экономики как важнейшего условия стимулирования внутренней конкуренции, развитие Таможенного союза, единого экономического пространства, присоединение к ВТО и ОЭСР, в перспективе продвижение к единому экономическому пространству с ЕС, что может рассматриваться в качестве стратегической цели внешнеэкономической политики. Все это не отрицает мер по текущей поддержке несырьевого экспорта;
• нейтрализация конъюнктурных доходов – возвращение к идеологии и практике формирования Стабилизационного фонда из средств, вырученных от продажи углеводородов выше определенной (и не изменяемой на протяжении нескольких лет) цены;
• глубокое реформирование отраслей человеческого капитала (социального сектора), прежде всего пенсионной системы и здравоохранения. Приведение их в соответствие с демографическими и финансовыми реалиями постиндустриального времени. Усиление частных и индивидуальных принципов функционирования этих секторов, а также согласование их развития с формированием источников долгосрочных инвестиций;
• последовательное проведение приватизации с доминированием в ней не фискальных, а социальных и политических задач – формирование широкого слоя не олигархических собственников средств производства (среднего и крупного бизнеса), формирование среднего класса и привлечение стратегических инвесторов. Такого рода приватизация будет создавать спрос на модернизацию, макроэкономическое оздоровление и структурные реформы, о которых выше шла речь.

Как показал 2010 г., восстановление экономического роста не стало синонимом выхода из кризиса. Экономическая ситуация остается неустойчивой, зависящей в  значительной мере от государственного спроса. Необходимость поддержания  высокого уровня бюджетных расходов при ограниченной возможности повышения налогов предполагает наращивание государственных заимствований, что создает для правительств всех стран проблемы не только текущего, но и долгосрочного характера – по долгам придется платить, причем в течение долгого времени. Правительства ведущих стран мира стоят перед выбором – тяжелым и принципиально важным для перспектив глобального экономического развития. Это выбор между ужесточением бюджетной политики и продолжением бюджетного стимулирования.

Первый  путь будет способствовать макроэкономическому  оздоровлению в перспективе, но может  иметь непосредственным результатом  рецессию, что неприятно и экономически, и политически – чревато потерей  мандата находящимися у власти правящими партиями.¹⁷

Второй  будет поддерживать текущий экономический  рост, но чреват тяжелыми проблемами в  будущем, из которых придется выбираться на протяжении десятилетия, а может быть и дольше.¹⁸

Вопрос  состоит только в том, как лучше  пережидать текущие неприятности: жертвуя ростом или финансовой устойчивостью? По сути, эта полемика на национальном уровне воспроизводит логику поведения крупных предприятий – надо подождать, получить и реструктурировать кредиты, а потом все пойдет по-старому. Ключевой проблемой такого подхода является фактический отказ от модернизационной компоненты антикризисной политики. Выжидание восстановления роста, будь то на микроуровне или на макроуровне, подталкивает к максимальному поддержанию стабильности и к недопущению срывов. Между тем проблема находится глубже. Системный кризис несет в себе мощную модернизационную компоненту. Он, т.е. его преодоление, предполагает выход на новые уровни конкурентоспособности, на новые экономические и технологические решения.

Преодоление кризиса не отражается в цифре  роста – как начало кризиса  не совпадало с началом спада. Вопрос стоит о новом качестве роста, о новой модели роста и  о новой модели регулирования  социально-экономических процессов  – теперь, по-видимому, в глобальном масштабе. Для этого нужна ответственная, консервативная бюджетная политика – политика, которая стимулирует обновление, а не помогает традиционным предприятиям сохранить свое место на рынке. Иными словами, выбор между ужесточением и стимулированием не сводится к вопросу о предпочтительности экспансионистской или консервативной бюджетной политики. Главное здесь состоит в сигнале для экономических агентов – должны они сохраняться или модернизироваться. Жесткие бюджетные ограничения при всей их социально-политической проблематичности создают условия для обновления, тогда как мягкие бюджетные ограничения, ослабляя текущие проблемы, ведут к тяжелому структурному кризису в будущем. ¹⁹