Средства и методы социально гуманитарного познания

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Социально-гуманитарные науки включают науки об обществе, человеке, истории и культуре. Науки социально-гуманитарного профиля занимаются анализом, как закономерностей социальной жизни, так и её ценностных состояний, а также мотивов деятельности субъектов. Предметы и способы познания здесь конструируются, согласно целям и задачам исследования. Так, человек, являясь предметом изучения социологии, политологии, экономических наук, культурологии и др. имеет в каждой из этих областей знания свою специфику, обладающую и общенаучным содержанием, и особенным – тем, что обеспечивает познание в различных её областях.

Субъектом социально-гуманитарного познания являются человек, коллектив, научное сообщество, или общество в целом.

Социально-гуманитарное познание – это всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия. Категории «смысл» и «ценность» являются ключевыми для понимания социального познания. Человеческая жизнь – это всегда осмысленное бытие. «Смысл предстает как духовная направленность бытия человека, как его самодостаточное основание, реализация высших культурно-исторических ценностей, как истина, добро и красота».

Важная методологическая проблема социально-гуманитарного познания состоит в том, чтобы, исходя из понимания текста как «материализованного выражения духовной культуры», распредметить субъективные смыслы, объективированные в текстах, «услышать через них человеческие голоса» и с их помощью проникнуть в «Дух» минувших эпох, чужих культур.

Философские проблемы социально-гуманитарного знания приобретают особый интерес в контексте смены научных парадигм, обслуживавших запросы техногенной цивилизации. Техногенная цивилизация переживает сегодня духовно-интеллектуальный кризис. Конец XX – начало XXI веков принесли серьёзную переоценку всем возможностям человека активно преобразовывать как природу, так и общество. Обретая гуманитарное видение, наука выходит за рамки вещно-технологического отношения человека к миру, вступая во взаимодействие с другими формами культуры и достижениями философии. Общество переходит к новой модели своей организации. Пока можно говорить только о наметившихся контурах нового сценария развития цивилизации, отвечающей интересам и человека, и общества, и необходимости сохранения природы.

Всё многообразие предметов человеческой деятельности: общественных отношений, природных явлений, культурных феноменов может выступать в качестве ценностных объектов. Без учёта ценностей, иерархии ценностей сегодня невозможна деятельность ни в одной области науки. Это определяет актуальность философского анализа проблем социально-гуманитарного знания, его содержания, методов, мировоззренческих и аксиологических установок. Изменяется в новых условиях и само понимание истины, что обеспечивает правомерность существования альтернативных моделей истинного знания в научном мире.

В настоящее время все более укрепляется мысль о том, что хотя социально-гуманитарные науки действительно изучают прежде всего индивидуальные, единичные события и процессы, но это отнюдь не значит, что в них неприменимы общие методы и принципы научного исследования.

Целью данной работы было раскрыть существующее многообразие методов социально-гуманитарного познания, подчеркнуть проблемы возникающие в ходе познания, показать актуальность данной темы для философской и научной мысли на примере формирования новой парадигмы социально-гуманитарной методологии и, проанализировав изложенный материал, сделать вывод на его основе.

 

 

 

 

Методы и средства социально-гуманитарного познания

Каждая отдельная наука имеет свой особый предмет изучения, свои

теоретические принципы и свои методы исследования, вытекающие из пони-мания сущности её объекта. В конкретной научной дисциплине применяется совокупность самых разных методов и приёмов, находящихся на всех уровнях методологического знания. Чётко обозначить какие-либо конкретные способы исследования применительно только к данной дисциплине очень сложно, хотя, конечно, каждая из них имеет относительно определённый методологический инструментарий.

Специфика социально-гуманитарного познания заключается в том, что оно ориентировано преимущественно на качественную сторону изучаемой им действительности. Здесь явления и процессы исследуются, главным образом, со стороны качества, а не количества. Внимание акцентируется на единичном и индивидуальном, а не на всеобщем. Поэтому "удельный вес" количественных методов здесь намного меньше, чем в естественных и математических науках. Это позволило известному современному логику Г.В. фон Вригту проко-мментировать ситуацию в социальных и гуманитарных науках, как "теоретический анархизм". [1]. Г.В. фон Вригт считает, что в этих науках не существует общепризнанных парадигм, как в естествознании. Отсутствие общепризнанных парадигм, по его мнению, как раз и означает неизбежность "теоретического анархизма" в гуманитарных науках, ибо здесь нет "единственно истинной теории". Множественность конкурирующих между собой концептуально-теоретических схем социальной реальности и возможность свободного выбора любой из них – это норма, а не какая-то аномалия в контексте этих дисциплин.

Уникальность социально-исторических и культурных явлений, безу-словно, не отменяет необходимости выявления общего, закономерного в этой сфере. Дело в том, что всякое единичное есть так или иначе общее, содержит его в себе как момент. А всякое уникальное включает в себя момент универса-льного. Более того, в чистом виде, само по себе, уникальное не существует, а всегда – в определенной системе взаимодействия с особенным и общим.

В сфере социально-гуманитарного знания, как и в природе, существуют объективные законы. Их выявление и использование – важнейшая задача научного познания. Однако, эти "неточные законы", законы-тенденции, довольно сложно извлечь из их предмета ввиду его исключительной сложности. Отсюда – трудность обобщения, генерализации в этой сфере. В.В. Ильин, рассматривая вопрос о возможности существования гуманитарных законов наряду с обществоведческими, формулируемыми в экономике, истории, социологии, политологии и т.п. пишет: "Описание мира человеческой субъективности со стороны сущности достигается путем апелляции к двум типам законов: обществоведческим, отвечающим общесоциологическому критерию повторяемости, – законам культурно-исторического процесса, и экзистенциальным, данным в научно-психологическом анализе личностных характеристик в строгом соответствии с реалиями эпохи". Эти законы автор называет "общими правилами творения себя и друг друга". Взятый единосущно индивид как таковой – всегда загадка, проблема. Вмещать человека в узкий горизонт рационального – большая натяжка. Однако причастность к человеческому делает его внутренний мир понимаемым. По мнению Ильина и других авторов, языковой фонд гуманитарного знания состоит из двух слоёв. Первый – коллективный фонд естествознания, предназначенный для объяснения. Второй, включающий терминологический арсенал теории культуры, антропологии, психологии и т.д., предназначен для герменевтической деятельности.

В сфере социально-гуманитарного знания особое место принадлежит

философии. Философия и как знание, и как убеждение, и как вера постигает человека. Это убедительно показал еще И. Кант. Именно человек есть

альфа и омега философских размышлений, какой бы материал ни подвергался анализу, и какую бы форму ни принимала философия. А культура, говоря образно, – это всё, что люди думают, говорят и делают. Обращённость философии и культуры к человеку определяет органически необходимый характер их взаимодействия и взаимообусловленности. Знакомство с философией того или иного народа на определённом витке истории предпо-лагает включение процесса философского творчества в определённый социально-культурный контекст, а постижение содержания конкретной культуры – обращение к философской аналитике её фундаментальных пластов и составляющих. Идеалы, ценности и установки, мировоззренческие и методологические, формируются и функционируют на основе потребностей и возможностей своего времени и в конкретных социально-культурных нишах. В этом же контексте происходит становление и развитие понятийного и языко-вого аппарата, как философии, так и частных наук (в том числе и тех, что относятся к комплексу социально-гуманитарных).

Так, многие западные экономисты считают экономическую теорию

царицей социальных наук. Действительно, это единственная отрасль соци-

альных исследований, по которой присуждается Нобелевская премия. Она

удостоилась издания фундаментального четырёхтомного энциклопедического словаря, в котором проходит сквозная идея о том, что экономическая наука, наконец, вышла за пределы её прежнего царства. Царством этим было производство и распределение. Теперь её основной категорией становится "хозяйство". И эта категория охватывает всё, от семейных отношений до спорта, от антропологии до государственного права. Но тут экономисты вынуждены констатировать, что без философии экономическая теория будет беспомощной в методологическом плане и далека от понимания человека. Именно философия хозяйства расширяет горизонты экономической теории, раскрывает роль неэкономических факторов при описании поведения субъекта хозяйства. Далее, философия хозяйства позволяет экономической теории преодолеть узкоспециализированный, утилитарный подход к пониманию экономического бытия, выявляет его скрытые смыслы, без постижения которых самой экономической науке не предложить оптимальных сценариев экономического развития. Философия хозяйства формирует реальное мысленное пространство, которое обеспечивает эффективное научное познание, нацеленное на комплексное социоэкономическое объяснение явлений и процессов, системный подход, учёт конкретной специфики той или иной страны. В свою очередь, экономическая теория на примере модели человека обостряет специфические черты его поведения: эгоизм, альтруизм, рационализм, – и даёт возможность философии хозяйства получить предста--вление о человеке "практическом". А это, в свою очередь, выявляет новые факторы в поведении человека и способствует получению более целостной его картины.

Применимы к области социально-гуманитарного знания и общенаучные методы и принципы, поскольку оно претендует на статус научного. Однако здесь общенаучные методы должны быть конкретизированы и модифици-рованы с учётом его специфики, а так же условий и целей исследования.

Некоторые учёные (особенно эмпиристы) полагают, что у естественных и гуманитарных наук основные познавательные функции кардинально различа-ются. Они считают, что в науках о природе основная познавательная функция связана с объяснением и состоит в подведении единичного объекта под общий закон (под общую теорию). В результате чего неповторимая индивидуальность этого объекта исчезает. Поэтому, как бы ни продуктивна была объяснительная функция, в гуманитарных науках она уступает первенство функции понимания. Здесь главная задача – постичь смысл изучаемого объекта в его индивидуаль-ности и неповторимости. Далее эмпиристы пришли к выводу, что объяснение ничего не может дать позитивного при изучении социально-культурных феноменов, поскольку оно не приближает исследователей к пониманию специфики таких артефактов. Однако, это противопоставление объяснения и понимания ошибочно. В эмпиризме неправильно даётся истолкование сути научного закона и, соответственно, объяснения. Научный закон есть знание качественно иного типа, чем научный факт. Если последний есть знание о каких-либо объектах в мире на уровне их существования, то первый – знание о сути научного закона и соответственно объяснения, которое задано в нём на уровне его необходимости, существенности.

В науках социально-гуманитарного цикла объяснение имеет свою специфику: оно ориентируется не на рациональность действия, а на мотивы и цели поступка. Такое объяснение получило название "интенционального объяснения". Например, мы видим бегущего человека и хотим объяснить, почему он бежит. Объяснение состоит в указании на цель, которую преследует индивид: он хочет успеть на поезд, поэтому и бежит. При этом нет речи об оценке рациональности его поступка, и мы не спрашиваем даже, считает ли он сам, что поступает рационально. Для объяснения достаточно отметить, что его цель, или интенция, заключается в том-то и том.

Другой пример можно привести из области исторического познания.

Историк не может руководствоваться тем стандартом рациональности, который принят в его время. Он должен реконструировать представления о рациона-льности людей изучаемой им эпохи. Более того, ему нужно установить, какими представлениями рациональности руководствовался тот самый индивид, деятельность которого он изучает. При этом следует учитывать, что область применения рационального существенно ограничена, если мы обращаемся к миру человеческих поступков. Такие поступки опираются не только на соображения разума, но также и на голос чувства.

Значит и рациональный расчёт представляет собой лишь одну сторону того сложного побуждения, которым обусловлено каждое наше действие.

Логической формой интенционального объяснения является, так называемый, "практический силлогизм". Значение этой формы рассуждения для методо-логии общественных наук Г. фон Вригт оценивает так: "Практическое рассуждение имеет большое значение для объяснения и понимания действия. Практический силлогизм дает наукам о человеке то, что так долго отсутствовало в их методологии: подходящую модель объяснения, которая является подлинной альтернативой по отношению к модели охватывающего закона. С более общей точки зрения, можно сказать, что подводящая модель служит для каузального объяснения и объяснения в естественных науках; практический же силлогизм служит для телеологического объяснения в истории и социальных науках". При обсуждении практического силлогизма, как формы интенционального объяснения, главным вопросом становится вопрос о характере связи между его посылками и заключением. В дедуктивном объяснении заключение следует из посылок с необходимостью. Эта необходимость опирается на причинно-следственную связь. Если посылки истинны, т. е. если существует причинно-следственная связь явлений, и причина имеет место, то с естественной необходимостью должно появиться и следствие. Поэтому такая методологическая схема может использоваться для предсказания.

В интенциональном объяснении, имеющем форму практического сил-