Правовой статус военнослужащих–женщин и его реализация в пограничных органах Федеральной Службы Безопасности (на примере органов погран

Правовой статус военнослужащих различных ведомств имеет свою специфику. Особенности правового статуса военнослужащих пограничных органов были рассмотрены А.С. Ямщиковым, который справедливо указал на трехкомпонентный состав правового статуса данной категории военнослужащих, определяющий особенности их правового положения и содержащий элементы правовых статусов военнослужащих, сотрудников федеральной службы безопасности и лиц, участвующих в охране государственной границы⁵⁸.

Мы проанализировали понятие и структуру правового  статуса личности, военнослужащего. Рассмотрим понятие правового статуса военнослужащих–женщин безотносительно их ведомственной принадлежности.

Если обратиться к основным нормативным  правовым актам, закрепляющим правовое положение военнослужащих, можно отметить, что отсутствует единый подход к наименованию данной категории военнослужащих. Так, в Федеральном законе «О воинской обязанности и военной службе» данная категория военнослужащих обозначается как «военнослужащие женского пола»⁵⁹, в Федеральном законе «О статусе военнослужащих» используется термин «военнослужащие–женщины»⁶⁰, в Положении о порядке прохождения военной службы вообще употребляются два понятия: «женщины–военнослужащие»⁶¹ и «военнослужащие женского пола»⁶². Отсутствие единой терминологии наводит на мысль о том, что законодатель пытался максимально сгладить различия в правовом регулировании статуса военнослужащих, обусловленные признаком пола. В Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин⁶³ указывается на необходимость разработки нормативных актов, не содержащих дифференциацию норм права по признаку пола и улучшающих тем самым положение женщин. В научной литературе также отсутствует единый подход к наименованию данной категории военнослужащих.

Анализ всех перечисленных  выше понятий позволяет заключить, что они несут одинаковую смысловую нагрузку. В нашем исследовании мы используем термин «военнослужащие–женщины», во–первых, на том основании, что данный термин зафиксирован в Федеральном законе «О статусе военнослужащих», а во–вторых, так как, по нашему мнению, он наиболее точно отражает специфику правового положения данной категории военнослужащих. Правовой статус военнослужащих–женщин основан на общем правовом статусе военнослужащих, поэтому в данном словосочетании на первом месте стоит слово «военнослужащие». Изучение публикаций по вопросам правового регулирования положения женщин на военной службе⁶⁴ позволяет заключить, что правовой статус военнослужащих–женщин имеет особенности.

Действительно, хотя одним  из основополагающих принципов современного права является принцип равенства⁶⁵, не вызывает сомнения наличие различий в правовом регулировании положения различных категорий граждан. Принцип равенства всех перед законом и судом закреплен в ст. 19 Конституции Российской Федерации⁶⁶. Это положение устанавливает юридическое (формальное) равенство всех перед законом независимо от многих обстоятельств – пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и т.д.

Мы согласны с В.С. Нерсесянцем, который отмечает, что формальное равенство есть своего рода абстракция, результат отвлечения от различий, присущих уравниваемым объектам. Это  общий масштаб и равная мера свободы, это равенство абстрагировано от фактических различий и носит формальный характер. В.С. Нерсесянц называет формальное равенство «математикой свободы». Он отмечает абсурдность и нереальность равенства фактического. Признание различных индивидов формально равными – это признание их равной правоспособности, возможности приобретения прав, но это не значит равенство приобретенных, конкретных прав⁶⁷. Концепция равенства – это более чем одинаковое обращение со всеми людьми. Как справедливо указывалось в теории марксизма, применение равного права к неравным по способностям, потребностям, силе индивидам – по существу неравенство, права должны быть дифференцированы, чтобы стать реальными⁶⁸. Таким образом, помимо концепции формального равенства существует концепция социального равенства, социальной справедливости. Равноправие не означает, что не может быть льгот для отдельных категорий лиц. Цели существования и реализации льгот и преимуществ конкретны: преодоление существующего фактического неравенства людей; обеспечение нормальных, достойных условий жизни групп граждан, имеющих возрастные, физиологические и другие особенности (женщин, детей, престарелых, инвалидов, больных и др.).

Принципу равенства  противоречит дискриминация по любому признаку, фактически отличающему одного человека (гражданина) от другого. Часть 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации определяет, что мужчина и женщина имеют равные права и равные возможности для их реализации. Хотя в ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации упоминается о том, что равенство прав и свобод гарантируется независимо от пола, вопрос о равноправии полов выделен в этой статье не случайно. Необходимость такого выделения обусловлена требованиями Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин от 1979 г.⁶⁹ Понятие дискриминации в отношении женщин закреплено в ст. 3 Международного пакта о политических правах: это любое различие, исключение или ограничение по признаку пола, которое направлено на ослабление или сводит на нет признание, пользование женщинами, независимо от их семейного положения, прав и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой другой области⁷⁰.

Впервые положение о  равенстве мужчин и женщин было сформулировано в Уставе Организации Объединенных Наций⁷¹ (далее – ООН). За все время деятельности ООН Генеральной Ассамблеей было принято более 500 резолюций, касающихся положения женщин в различных областях общественной жизни. В рамках Экономического и Социального Совета ООН действует Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин⁷².

В ч. 3 ст. 19 Конституции  Российской Федерации говорится  не только о равных правах и свободах у мужчин и женщин, но и о равных возможностях для их реализации. Это связано с физиологическими особенностями женского организма, функциями, которые женщины выполняют в семье. Особое внимание должно уделяться получению женщинами образования и профессиональной подготовки, их участию в труде, в общественно–политической и культурной деятельности. В ст. 4 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин специально отмечено, что принятие государствами–участниками временных специальных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства между мужчинами и женщинами, не считается дискриминационным, оно не должно привести к сохранению дифференцированных стандартов, эти меры должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного отношения. В данном случае речь идет о применении таких специальных мер, как квотирование, установление предпочтительного отношения в целях расширения участия женщин в области образования, экономики, политики. Ряд ученых считает целесообразным установление так называемого «положительного квотирования» применительно к должностям государственной службы, в частности, речь идет о принципе соблюдения норм представительства мужчин и женщин, приближенных к составу населения⁷³. Данное предложение нашло отражение в законодательстве: Указом Президента Российской Федерации от 30 июня 1996 г. № 1005⁷⁴ ставился вопрос о возможности введения минимальной квоты для замещения женщинами государственных должностей федеральной государственной службы. Однако мы полагаем, что подобного рода квоты будут являться дискриминационными по отношению к мужчинам и, как следствие этого, вызовут негативное отношение к женщинам.

Необходимость защиты семьи, материнства и детства закреплена в ст. 38 Конституции Российской Федерации. Материнство, детство, семья представляют собой взаимосвязанную систему социальных факторов, в решающей степени определяющих состояние общества и перспективы его развития, связь, нормальную смену и преемственность поколений. Поэтому защита этих институтов является важной задачей государства. Эта защита направляется государственной семейной политикой, которая является составной частью социальной политики России и представляет собой целостный комплекс принципов, оценок и мер организационного, экономического, правового, научного, информационного, пропагандистского и кадрового характера, направленных на улучшение условий и повышение качества жизни семьи⁷⁵.

По определению  ч. 3 ст. 16 Всеобщей декларации прав человека семья является естественной и основной ячейкой общества, имеющей право на защиту со стороны общества и государства. Пункт 2 ст. 25 Всеобщей декларации прав человека гласит, что материнство и младенчество дает право на особое попечение. Особое значение имеют гарантии прав женщины в период беременности, а также в первые годы жизни ребенка, когда мать и ребенок представляют собой единое целое, а от здоровья женщины, условий ее жизни зависит физическое и психологическое состояние ее потомства⁷⁶. Приоритет интересов и благосостояния детей во всех сферах жизни государства закреплен в Конвенции о правах ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г.⁷⁷, обязательства по выполнению которой взяла на себя и Российская Федерация.

С учетом этого в отраслевом национальном законодательстве содержатся нормы о поддержке материнства и детства, специальных мерах по охране труда и здоровья женщин, их пенсионному обеспечению, установлению льгот и преимуществ для женщин в трудовых отношениях, в сфере здравоохранения и т.д. Наиболее полно особенности правового регулирования положения женщин исследовались в науке трудового права.

В общем виде вопросы  дифференциации трудового права были рассмотрены еще в 1947 г. С.А. Рабиновичем–Захариным, который под дифференциацией понимал всякие различия и градации в нормах, зависящие от тех или иных условий⁷⁸. Дифференциация правового регулирования труда женщин рассматривалась как воплощение принципа равноправия. При этом предлагались различные основания для такой дифференциации: физиологические особенности женского организма, связанные с репродуктивной функцией, и обусловленная этими особенностями социальная функция женщины по уходу за малолетними детьми⁷⁹, семейное положение⁸⁰, признак пола, под которым понимали социально обусловленные различия с учетом физиологических особенностей женского организма и специфики содержания социальных прав и обязанностей женщины перед обществом⁸¹.

Ф.О. Дзгоева в своем исследовании, посвященном трудовым правам и социальному обеспечению лиц с семейными обязанностями⁸², справедливо отметила, что необходимо рассматривать в качестве основания дифференциации правового регулирования в сфере труда и социального обеспечения семейные обязанности граждан, т.е. одну из их социальных функций, безотносительно к их полу. Реализация данного подхода состоит в предоставлении семейных льгот как женщинам, так и мужчинам (вовлечение последних в выполнение семейных обязанностей), а также в создании в обществе необходимой инфраструктуры (вовлечение общества в воспитание детей). Безусловно, как указывает Р. Лившиц, для реализации такой программы недостаточно только правовых механизмов и финансовых затрат, нужно качественное изменение философии и психологии общества⁸³. Еще Г.Ф. Шершеневич обращал внимание на ограниченность возможностей правового регулирования семейных отношений ввиду их замкнутости⁸⁴.

Термин «трудящиеся  с семейными обязанностями» впервые  упоминается в Конвенции Международной Организации Труда (далее – МОТ) № 156 о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящихся с семейными обязанностями⁸⁵. Данная конвенция принята в развитие Конвенции 1979 г. о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, в абз. 14 преамбулы которой, в частности, констатировалось, что «… для достижения полного равенства мужчин и женщин необходимо изменить традиционную роль как мужчин, так и женщин в обществе и семье».

В ч. 1 ст. 38 Конституции  Российской Федерации не выделен институт отцовства (в отличие от ч. 2 ст. 7 Конституции Российской Федерации, в которой закреплена государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства). Представляется, что дело в особой значимости защиты института материнства в силу незаменимости, особенно в начальный период детства, матери для нормального развития ребенка. Вместе с тем Семейный кодекс Российской Федерации⁸⁶ провозглашает в ст. 1 в качестве основного начала семейного законодательства защиту семьи, материнства, отцовства и детства. Поэтому отсутствие в ст. 38 Конституции Российской Федерации специального упоминания об отцовстве не означает, что могут быть установлены ограничения для осуществления отцами своих прав и обязанностей в отношении детей. Равенство прав и обязанностей обоих родителей, как и необходимость решать все вопросы воспитания и образования детей по взаимному согласию, устанавливаются ст.ст. 61, 63–65 Семейного кодекса Российской Федерации.

Задача охраны материнства, детства, семьи учтена в новом законодательстве о труде, социальном обслуживании, здравоохранении. В частности, Трудовой кодекс Российской Федерации⁸⁷ (далее – ТК РФ) содержит специальную главу, посвященную особенностям труда женщин, лиц с семейными обязанностями (гл. 41 ТК РФ). Понятие «лицо с семейными обязанностями» является новеллой трудового законодательства России. В действовавшем ранее Кодексе законов о труде РСФСР⁸⁸ (далее – КЗоТ РСФСР) была глава, посвященная регулированию труда женщин, а также работников, имеющих несовершеннолетних детей или осуществляющих уход за больными членами их семей (глава XI КЗоТ РСФСР). Таким образом, выполняется положение Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, что «государства–участники принимают все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин во всех вопросах, касающихся брака и семейных отношений и, в частности, обеспечивают на основе равенства мужчин и женщин:… d) одинаковые права и обязанности мужчин и женщин как родителей, независимо от их семейного положения, в вопросах, касающихся их детей; во всех случаях интересы детей являются преобладающими…»⁸⁹

Можно сделать вывод, что предусмотренное российским законодательством равенство мужчин и женщин является равенством не формальным, а социальным, то есть предполагает наличие ряда льгот и привилегий для женщин, связанных с их репродуктивной функцией. При этом в последние годы существует тенденция отхода от предоставления льгот и преимуществ, связанных с рождением детей, по половому признаку. Исходя из анализа действующего законодательства Российской Федерации, можно отметить, что, хотя в ст. 38 Конституции Российской Федерации не упоминается о защите института отцовства, родители имеют равные права и обязанности по воспитанию детей, гарантии, льготы и преимущества, связанные с рождением детей, также распространяются и на лиц мужского пола. Законодатель предоставляет членам семьи самим решать, кто из них будет пользоваться льготами и преимуществами и таким образом влиять на распределение семейных обязанностей.