Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений

Последний, четвёртый, съезд духовенства (его также называют совещанием) с участием около 100 алимов прошел в Темир-Хан-Шуре 12–14 февраля 1925 г. Дагестанский обком ВКП (б) назначил ответственным за проведение съезда народного комиссара просвещения А. Тахо-Годи, а основным докладчиком тогдашнего главу Шариатского отдела Наркомата юстиции ДАССР О. Османова. Особый упор в докладе был сделан на вопросы международной политики и гонения против мусульман в колониальных и зависимых странах Востока, в повестку дня были также включены проблемы передачи закятов и вакфов в кресткомы²¹.

На обсуждение делегатов  были вынесены насущные проблемы проводившихся  тогда в республике советских  преобразований с целью выяснения  политических настроений неформальных духовных лидеров. Ряд алимов поддержал проводившиеся мероприятия по развитию советской общеобразовательной школы, но прозвучало больше критики в адрес властей, чем в 1920 – 1923 гг. Многие были недовольны антирелигиозными мерами. В руководстве республики, как и в Москве, были и те, кто отрицательно относились к самой идее таких форумов духовенства, видя в них средство подрыва партийного и советского авторитета у мусульманских народов, поэтому отказались их проводить.

Шариатский суд был  одним из наиболее распространённых религиозных институтов, с помощью которого представители мусульманского духовенства держали под своим влиянием массы. Первая резолюция о создании шариатских судов была принята на первом съезде горских народов Кавказа, проходившем в мае 1917 года во Владикавказе. При активном участии самых авторитетных учёных-алимов, кадиев и деятелей Горской республики в дальнейшем было разработано «Временное основное Положение судоустройства и Шариатского правления Республики Союза горцев Кавказа». Согласно «Положению», на территории Горской республики учреждались выборные сельские и городские, окружные и областной шариатский суды. Сельские шариатские суды в составе трёх лиц во главе с кадиями создавались обществами, насчитывающими не менее 50-ти домов. Возглавляло шариатскую судебную систему Горской республики Шариатское правление из 11 членов с Главноуправляющим – муфтием во главе.

В разгар Гражданской  войны шариатский суд в Дагестанской области был преобразован в военно-шариатский и использовался противоборствующими  политическими силами и деятелями как инструмент борьбы с оппонентами.

После установления советской  власти Дагестанский ревком своим приказом от 24 июня 1920 года узаконил шариатские суды, они официально сохранились  до ноября 1927 года. В анкете советские  кадии должны были указать, «служил ли претендент на занятие должности кадия у белых, когда и где», судимость, семейное положение, возраст и место рождения. Утверждённый на должность кадий получал удостоверяющий документ. В декабре 1921 г. в Дагестане насчитывалось до 800 шариатских судов, а в 1923 году их осталось около 700. В нашем исследовании использованы подлинные документы о составе сельских и окружных шариатских судов и их текущей работе²².

В начале 1920-х гг. среди  руководителей ДАССР по отношению  к шариатским судам не было единой позиции. Одни до укрепления позиций новой власти предлагали сохранить их, другие требовали закрыть. IV съезд Советов республики, состоявшийся в 1925 году, в своей резолюции признавал, что правосудие в Дагестане находится в руках духовенства и что шариатские суды отвечают «современному правосознанию дагестанцев».

По мере укрепления советской  власти правовое поле шариатских судов  начали ограничивать: 21 июня 1921 г. семейно-брачные  вопросы и акты гражданского состояния  были изъяты из их ведения, а 26 октября 1921 года ? все уголовные преступления (убийства, разбои, грабежи, кражи и мошенничества) переданы в советские. 30 июля 1922 года ЦИК и СНК ДАССР приняли решение о снятии шариатских судов с госснабжения и переводе их на содержание местного населения.

Были  выявлены немало случаев, когда общества-джамааты выступали в защиту своих кадиев и требовали сохранить именно шариатское правосудие. Так, жители селения Аксай Хасавюртовского округа 13 июня 1924 года на сходе постановили, чтобы все судебные дела рассматривались шариатскими судами, а сход жителей г. Буйнакска, состоявшийся 5 – 6 февраля 1925 г., постановил все бракоразводные и наследственные дела сосредоточить исключительно в шариатских судах, что противоречило советским законам. Плюрализм судебной системы, существовавший в Дагестанской АССР до 1927 г., позволял населению обращаться как в шариатские, так и в советские народные суды.

Как институт прошлой  эпохи шариатские суды не укладывались в новые социалистические нормы  права, поэтому по решению ЦИК ДАССР они были закрыты в ноябре 1927 г. Тем не менее, шариатские суды автоматически не исчезли, как это пытались представить власти, они продолжали оказывать населению услуги, как и прежде. В 1933 году в 23-х районах республики Дагестанский отдел ОГПУ зарегистрировал 636 кадиев. Из них 84 (13,2 %) признались, что являются шариатскими судьями, а 552 (86,8 %) заявили об отказе от службы из-за боязни репрессий. В районах ситуация была разная²³.

Образование в Дагестане  веками находилась в руках духовенства. Традиционная система мусульманского образования была представлена кораническими школами, где учили читать Коран, мектебами ? начальными школами и медресе ? школами повышенного типа. Чем большее количество медресе оканчивал мутаалим, тем выше ценился его статус. Каждый учитель – мударрис обучал своих учеников – мутаалимов исходя из степени своей подготовленности и компетентности в разных отраслях богословия, естествознания или гуманитарных знаний. Обязательное введение светского (советского) образования в Дагестанской АССР вынудило многих организаторов мусульманских школ пересмотреть свои методы и адаптироваться к новым условиям и даже переучиваться на советских педагогических курсах. Реформаторов-джадидов в Дагестане противники из духовенства сравнивали с богоотступниками, а их идеи и новометодные школы объявили заблуждением.

В трудные годы гражданской  войны и начального периода НЭПа советское государство было вынуждено  учитывать национально-религиозные  особенности мусульман и допускало  отступления от антирелигиозных законов. 1 июля 1923 года Антирелигиозная комиссия ЦК РКП (б) (протокол № 29) по ходатайству Дагестанского ЦИК разрешила представителям духовенства работать в советских школах ещё один год, а 21 августа 1923 года своим решением (протокол № 34) признавала возможным допущение преподавания мусульманского вероучения в мечетях детям, окончившим советскую школу I ступени. Уступки нерусским народам в вопросах религиозного образования со стороны центральных ведомств делались тогда, когда они получали санкции у высшего политического руководства СССР ? Политбюро ЦК РКП (б) ? ВКП (б). Так, своим постановлением Политбюро ЦК РКП (б) от 14 февраля 1924 года разрешило «в некоторых частях СССР организацию мусульманских духовных школ». Получив санкцию Политбюро ЦК РКП (б), Президиум ВЦИК разрешил 28 июля 1924 г. преподавание мусульманского вероучения народностям нетюркского происхождения, исповедующим мусульманское вероучение. Власти Дагестана разрешили изучать Коран в советской школе до 1925 года. Исходя из постановления Президиума ВЦИК от 28 июля 1924 года, в ноябре 1925 года Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) ДАССР принял инструкцию о порядке регулирования преподавания мусульманского вероучения в республике. Согласно этой инструкции, было разрешено преподавать мусульманское вероучение в мечетях 12-летним детям, а мектебы и медресе подлежали обязательной регистрации в окружных отделах народного образования (ОНО). ми на доходы с вакфных земель, закята и на пожертвования. Некоторые мударрисы брали плату за обучение, но дети бедных горцев и сироты освобождались от платы²⁴.

Отчуждение вакфного имущества и закята в пользу советских  школ и кресткомов, а также специальные  ограничительные меры властей, принятые против духовных школ и учителей со второй половины 20-х гг., привели к сокращению количества религиозных школ в республике. Только за год (февраль 1926 ? февраль 1927) в 11 округах из 14 произошло сокращение: медресе на 26 % и учащихся в них на 19 %; примечетских школ на 13 % и учащихся в них на 10 %. В массовом порядке мусульманские школы начали закрываться после выхода постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года, запретившего преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений не только в государственных и общественных учебных и воспитательных заведениях, но и в частных. Опубликованный 18 июня 1929 года указ ВЦИК о запрете преподавания мусульманского вероучения окончательно развязал руки партийным и советским чиновникам, ускорив закрытие мусульманских школ. Десятки, если не сотни из них перешли в частные дома и в 30-е годы функционировали нелегально.

Дагестан традиционно  являлся одним из центров активной деятельности суфийских братств. Суфизм здесь не ослабил своего влияния  и в первой трети XX в. Феномен неослабевающего влияния суфизма на мусульман заключается в том, что он примирил ислам с некоторыми доисламскими обрядами и культами и стал доступным для всех его адептов. Исторически на Северо-Восточном Кавказе утвердились два влиятельных суфийских братства – Накшбандия и Кадирия, которые в виде многочисленных ответвлений (вирдов) сохранились даже в самые суровые для религии десятилетия, пережив репрессии в глубоком подполье.

Каждый шейх в своё время был учеником-мюридом у определённого устаза- муршида. В силу глубоких религиозных знаний и после прохождения определённых ступеней подготовки эти мюриды получали от устазов «иджазу» – право наставлять на тарикат. По мнению суфиев, иджаза передаётся от Бога. Вокруг шейхов складывалась спаянная группа мюридов – община, во всём следующая за ним. Она получала название по имени основателя.

Как и царская власть, советская администрация не видела никаких различий между тарикатами. В советских источниках суфийские  общины – братства назывались «сектами», а членов общин и их сторонников продолжали называть последователями «мюридизма», связывая их тем самым с движением мусульманского повстанчества, использовавшего суфийские лозунги и организационные принципы в период Кавказской войны XIX в²⁵.

Оппоненты из духовенства  обвиняли дагестанских суфиев в многобожии (ширке) за возвеличивание ими своих шейхов, а суфизм и институт шейха называли силками «шайтана, куда попадаются слабые умом и сердцем». Сами суфии спорили между собой по вопросу достоверности и наличия разрешения иджазы, а тех, кто её не имел, называли муташейхами (лжешейхами).

По разным источникам в 1920 ? 1930-е годы насчитывалось от 17 до 29 общепризнанных и малоизвестных  шейхов Дагестана. Каждый из них имел общины (вирды) своих мюридов. По одним  данным, общее количество мюридов  на миллион жителей Дагестана тогда составляло около 60 тысяч. По архивным документам мы изучили состав более 10 общин мюридов разных шейхов. Наибольшее количество общин мюридов имели шейхи А.-Х. Акушинский и Хасан Кахибский. Общины возглавлялись не только мюридами мужчинами, но и женщинами. В условиях атеистической политики советского государства в 20 ? 30-е годы ревностные шейхи и их последователи путём вовлечения женщин и молодёжи в религиозную деятельность хотели сохранить влияние ислама и веру среди мусульман. Данные советских органов власти и спецслужб о количестве мюридов можно считать весьма условными, т. к. их учёт за редким исключением шейхи не вели, а списки если и составлялись, то вряд ли попадали в руки спецслужб.

Руководство Дагестанской АССР держало под контролем деятельность суфиев, тому свидетельствует прямое или частичное обсуждение «мюридизма» и «шейхизма» Дагестанским обкомом РКП (б) ? ВКП (б) 28 сентября 1924 г., 27 марта 1925 года, в январе 1927 г., 13?20 февраля 1928 г., в июне 1931года и т. д.

Тактика сотрудничества с властью и лояльности, которой  придерживались многие шейхи, дала их последователям возможность приспособиться к новым общественно-политическим условиям, хотя это не спасло их от репрессий²⁶.

Составной частью советского политического строя первых трёх послеоктябрьских десятилетий стали террор и репрессии. Они применялись и против духовенства. Для подавления политических и идеологических противников большевики хорошо наладили работу соответствующих органов – ВЧК (до 6 февраля 1922 г.), Революционных трибуналов, ГПУ ? ОГПУ и НКВД.

Попытки большевиков  применить репрессивные меры против служителей культов в Дагестане  были предприняты в самые первые месяцы установления советской власти. 19 июля 1920 года Ревтрибуналом Дагестана  был вынесен смертный приговор в отношении 600 мулл, кадиев и других духовных лиц, уличённых в участии в антисоветском восстании и сотрудничестве с белыми, но Дагестанский ревком на приведение приговора в исполнение не дал своего согласия, т. к. это вызвало бы взрыв возмущения у горцев. Всё же в 1921 году некоторое количество духовных лиц было приговорено Ревтрибуналом Дагестанской АССР к различным срокам заключения, в отношении других были проведены показательные политические процессы.

До 1925 года основные усилия правоохранительных органов были направлены на то, чтобы арестовать и физически устранить «лжеимама» Н. Гоцинского и его ближайшее окружение, скрывающееся в Чечне. После расстрела Н. Гоцинского в 1925 году врагов активно стали искать среди духовенства, союзников большевиков.

Первые советские законы и подзаконные акты предусматривали  не только административные, уголовные  и иные меры наказания служителей культа, но и высылку из страны. Как  правило, местом своей эмиграции  мусульманское духовенство Дагестана выбирало Турцию, которую продолжало рассматривать в качестве духовного центра всех мусульман. Некоторые эмигранты, не выдержав тоски по Родине, возвращались. Нами выявлены случаи, когда отдельные духовные лица подвергались арестам и даже высылке из республики за распространение слухов, дискредитирующих советских работников и коммунистов.

Самые активные и влиятельные  дагестанские алимы и шейхи прошли через сталинские лагеря. Так, в 1927 г. был арестован и осуждён на 9 лет шейх накшбандийского тариката Мухаммад-Хаджи Дейбукский. Более 6 лет он находился в советских лагерях, известных под названием «СЛОН» (Соловецкие лагеря особого назначения), а затем ему разрешили «вольное поселение» в Астрахани. В 1929 г. арестовали и на 5 лет сослали в Архангельскую область шейха Абдулвагаба-хаджи Дыдымова Аксайского.