Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 24 Ноября 2012 в 00:37, дипломная работа

Краткое описание

Актуальность темы исследования Мусульманское духовенство в Дагестане на протяжении веков было единственной пропагандистской и идеологической силой общества. Оно формировало общественную психологию и мировоззрение людей, т. к. в обществе не было другой идеологии, противостоящей исламу.
В полном подчинении мусульманского духовенства находились система народного образования и воспитания, культура. Поэтому власти старались держать духовенство под контролем, противников советского строительства называли «реакционными» и причисляли к «контрреволюционерам», союзников большевиков называли «временными попутчиками» и причисляли к «прогрессивному» духовенству.

Содержание

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ВЗАИМООТНОШЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКОГО ДУХОВЕНСТВА С ВЛАСТЬЮ В ПЕРИОД КАВКАЗКОЙ ВОЙНЫ 7
ГЛАВА 2. ВЗАИМООТНОШЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКОГО ДУХОВЕНСТВА С ВЛАСТЬЮ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 28
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 54
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 56

Вложенные файлы: 1 файл

16. Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений (4).doc

— 266.50 Кб (Скачать файл)

Фабрикуемые органами ОГПУ материалы дел в отношении  влиятельных религиозных деятелей были типичными. В основном руководителем  «контрреволюционной группы» определялся  какой-нибудь известный шейх или  алим, а в качестве свидетелей выступали местные советские активисты и кто-нибудь из «бедняков». Показания «свидетелей» тоже не отличались оригинальностью. Потом выявлялось и привлекалось его ближайшее и дальнее окружение. Прежде чем арестовать влиятельного религиозного деятеля, через агентов выясняли обстановку в нужных населённых пунктах27.

Акценты высшего политического  руководства СССР на ужесточение  и применение репрессий против «реакционного  мусульманского духовенства» во второй половине 20-х гг. делаются всё чаще. Состоявшиеся в январе и августе 1927 года заседания Оргбюро ЦК ВКП (б) потребовали от правоохранительных органов усиления борьбы «с контрреволюционной частью мусульманского духовенства через соответствующие организации, не останавливаясь перед применением репрессивных мер судебного и внесудебного характера». 3 мая 1928 г. Политбюро ЦК ВКП (б) поручило секретариату ЦК созвать совещание из представителей национальных республик «для выработки конкретных мероприятий по усилению антирелигиозной борьбы с влиянием мусульманского духовенства».

По мере появления  затруднений при проведении общесоюзных  программ по коллективизации крестьянских хозяйств и культурной революции  руководство СССР перекладывало  вину за промахи в работе на «враждебные» социалистическому строительству элементы. Постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) от 24 января 1929 года религиозные организации были объявлены единственными легально действующими контрреволюционными организациями, имеющими влияние на массы, а постановление ЦИК и СНК СССР «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений», принятое 11 февраля 1930 года, требовало от местных властей ужесточения мер при регистрации религиозных объединений и исключения из них «кулаков, лишенцев и иных враждебных для советской власти лиц». Другое постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 15 января 1933 года требовало от властей «решительно искоренить контрреволюционные элементы путём заключения в концлагеря на длительный срок, не останавливаясь перед применением высшей меры наказания к наиболее злостным из них».

Исходя из установок  центра, аналогичные постановления  в Дагестанской АССР были приняты  на партийных форумах 1927 – 1929 гг. В  мае 1929 г. из ответственных партийных  и советских работников республики была образована специальная комиссия «для разработки конкретных мер борьбы против враждебной деятельности мусульманского духовенства». Уже 11 июля 1929 г. бюро Дагестанского обкома ВКП (б) обсудило подготовленные комиссией предложения «О мерах борьбы с антисоветской деятельностью духовно-кулацких группировок в Дагестане», а 13 августа одобрило мероприятия «по борьбе с проявлениями антисоветских элементов из числа мусульманского духовенства и кулаков и ликвидации контрреволюционных организаций и групп духовенства и кулачества»28.

Массовые политические репрессии против духовенства в  Дагестанской АССР начались именно в  конце 20-х годов. Самые авторитетные религиозные деятели подлежали  либо ссылке, либо физическому истреблению. По обвинению в антисоветской  деятельности в 1928 г. в районы Усольска (ныне г. Сыктывкар), Сольвычегодска, Котласа Архангельской области было сослано из Дагестана более 800 служителей культа. Крупное уголовное дело № 06599 было сфабриковано в 1928 г. ОГПУ против шейха Али-Хаджи Акушинского и его «контрреволюционной группы» из 66 человек. Советская карательная машина не пощадила и наиболее активных сторонников советской власти. Абусупьян Акаев (Казанищенский) был выслан решением суда 14 декабря 1929 г. и умер в 1931 году в лагере ГУЛАГа под г. Котлас. По приговору тройки НКВД 23 декабря 1937 г. был расстрелян и Хасан Кахибский. Али Каяев был дважды репрессирован и умер в ссылке в Казахстане в 1943 г.

Представителей духовенства  репрессировали и как участников антиколхозных восстаний. Многие служители культов, опасаясь репрессий, публично заявляли об отказе исполнять религиозные обязанности, но и это не спасало их от карательных органов государства. По далеко не полным данным, с начала 1930 года по октябрь 1933 года в ДАССР было репрессировано 1212 служителя мусульманского культа. Обвинения против них были стандартными – «за антисоветскую и контрреволюционную деятельность». Они были осуждены по ст. 58 УК РСФСР, сосланы на поселение в Сибирь, Соловки, Казахстан и в Астрахань.

В 1930-е гг. контроль спецслужб над духовенством ужесточился, особенно после известных восстаний. В 1933 году в республике 75 агентов из местных жителей, завербованных Дагестанским отделом ОГПУ, следили за самыми влиятельными религиозными деятелями и общинами мюридов.

Точное количество репрессированных советской властью представителей мусульманского духовенства установить нам не удалось.

Антирелигиозная и атеистическая  работа в Дагестане имела свои особенности, связанные с поздним  установлением советской власти, отсутствием национальных кадров, массовыми  антисоветскими восстаниями, а также  огромным влиянием мусульманского духовенства  на массы. В начале 20-х годов советское правительство в работе с мусульманами предлагало учитывать национально-религиозные и местные условия. Такой же позиции придерживались и республиканские руководители29.

Основной тон атеистической  работе советского государства задавали Политбюро ЦК РКП (б) - ВКП (б) и его структуры ? Агитационно-пропагандистский отдел (АПО) и Комиссия по отделению церкви от государства (КОМОТЦЕРГОР), больше известная как Антирелигиозная комиссия. Они курировали идеологическую работу в СССР, в т. ч. и среди мусульман. Только 11 января 1922 г. и 27 марта 1923 г. Антирелигиозная комиссия (дважды за полтора года) обсудила вопрос о разработке и рассылке на места специального циркуляра о пропаганде среди мусульман, учитывающего их религиозные и национальные особенности.

Поведение республиканских, районных и местных чиновников ДАССР  было продиктовано как конъюнктурными соображениями, так и указаниями центральных органов власти, особенно после известных решений XII съезда РКП (б) по национальному вопросу (1923 г.). Начиная с 1923 года по рекомендации Агитационно-пропагандистского отдела ЦК РКП (б) Дагобком РКП (б) регулярно в планах намечает ежегодные антирелигиозные кампании, приуроченные к важнейшим и наиболее популярным среди мусульман праздникам: «Ураза-Байрам», «Курбан-Байрам», «Шахсей-Вахсей», но до конца 20-х гг. они так и не проводились, т. к. тогда обстановка в Советском Дагестане не позволяла вести открытую пропаганду атеистических знаний и критиковать догматы ислама. Вопросы агитационно-пропагандистской работы Дагестанским обкомом партии только в 1927 году обсуждались три раза: 19 ? 25 марта, 23 октября, а также 12 ? 19 ноября. Руководство Дагестанской АССР внимание своих активистов больше обращало на противопоставление «прогрессивного» духовенства «реакционному».

Улучшение атеистической  работы с религиозными горцами отдельные  работники связывали с «коренизацией» (национализацией) советских кадров. С этой целью правительством республики были созданы специальные комиссии, которые брали на учёт представителей местных национальностей, способных к советской работе, а окружные парткомы обязывали готовить резервы для выдвижения в районные и республиканские аппараты власти.

В 30-е годы агитационно-пропагандистская работа была призвана ещё более ужесточить борьбу против влияния духовенства на проводимые советские мероприятия. В печати стали чаще публиковать сатирические материалы о духовенстве, в которых высмеивались его «скупость, лицемерие и неграмотность», на них писали карикатуры. Не менее важная роль в агитационно-пропагандистской работе отводилась популяризации среди населения сочинений поэтов и писателей на антирелигиозные темы. Духовных лиц стали изображать «паразитами» общества, зарабатывающими на обмане народа, а обряды и традиции были объявлены «суевериями отсталой части населения и пережитками старины».

Особая роль в проведении атеистической пропаганды в СССР принадлежит Союзу воинствующих безбожников (СВБ) (1922 ? 1947), бессменным руководителем которого был известный  публицист и партийный деятель Емельян Ярославский. Деятельность СВБ от начала до конца шла под лозунгом «Борьба против религии – борьба за социализм». Первые ячейки Союза воинствующих безбожников начали создаваться в Дагестанской АССР в 1928 году, а 20 – 22 мая 1929 года состоялся первый съезд Дагестанского Совета Союза воинствующих безбожников. Первые ячейки безбожников в Дагестане объединяли только коммунистов и комсомольцев, формально для количества зачислялись и беспартийные активисты, а в учебных заведениях в них принимали курсами и группами студентов и учащихся. По официальным данным в 1932 году в Дагестане числились 843 ячейки СВБ, объединявшие свыше 40 тысяч членов, а на 1 октября 1940 г. насчитывалось 798 ячеек СВБ, в которые входили около 20 тысяч членов. Активисты СВБ больше занимались бумаготворчеством, нежели живой работой по атеистическому воспитанию населения. Тем не менее, в республике сформировался слой активистов-атеистов, которые помогали коммунистической партии проводить идеологическую работу среди масс30.

Важными институтами ислама, обеспечивающими его адептов дополнительными средствами существования и сохраняющими относительную социальную справедливость путём «перераспределения доходов», являются закят (обязательная для мусульман милостыня) и вакфы (движимое и недвижимое имущество, переданное или завещанное мусульманами на религиозные и благотворительные нужды). Духовенство веками распределяло их между нуждающимся по своему усмотрению. Согласно официальным данным, доходы вакфов и закятов в Дагестане за 1925 - 1926 гг. составляли 1 500 000 рублей.

Исходя из декрета  СНК РСФСР от 14 мая 1921 г. «Об улучшении  постановки дела социального обеспечения  рабочих, крестьян и семейств красноармейцев»  в целях развития и укрепления «маломощных крестьянских хозяйств»  в начале 20-х годов в ДАССР были созданы крестьянские комитеты обществ взаимопомощи (ККОВ). Дагестанский обком РКП (б) своей директивой от 13 апреля 1924 г. запретил выбирать представителей духовенства в кресткомы, а для расширения материальной базы кресткомов принял решение конфисковать в их пользу вакфы и закят. Этот вопрос ЦИК и СНК ДАССР рассматривали ещё 23 июля 1924 г., 31 января 1926 г., 23 января 1927 г., т. к. вызывал противодействие у духовенства и верующих, соответственно и споры среди руководителей. Одобрение ЦК ВКП (б) своей резолюцией от 16 марта 1927 года решения руководства Дагестана о передаче вакфов крестьянским комитетам взаимопомощи прекратил споры. Власти полагали завершить изъятие вакфного имущества в Дагестане к октябрю 1928 г., но в ряде районов республики к тому времени эту кампанию и не начинали, вследствие чего она продолжалась до середины 30-х годов.

Некоторые районные и  местные власти вместе с закятными  поступлениями и вакфами начали изымать у мечетных общин все  ценности. Такие меры властей осуждались на сельских сходах, перераставших в локальные бунты. По некоторым данным, только в 1926 – 1927 гг. органами ЧК в Дагестане было зарегистрировано около 150 выступлений против изъятия вакфов. Это вынудило правительство республики в лице Наркомата юстиции совместно с Наркоматом земледелия 10 февраля 1927 года разработать инструкцию, которая регулировала и уточняла спорные вопросы. Изъятие закята и вакфов в пользу кресткомов нарушало вековые традиции и косвенно задевало материальные интересы представителей духовенства.

Для конфискации вакфов нередко привлекались правоохранительные органы. К концу 1928 г. по республике было национализировано и передано в распоряжение кресткомов вакфное  имущество на сумму 212 702 рубля, а  также 6 958 десятин земельных угодий, 88 домов, 5 медресе и 42 мельницы. Из изъятой земельной площади 5 500 десятин было распределено среди бедноты, а остальные земли были переданы сельхозартелям. На вырученные от реализации вакфного имущества деньги кресткомы республики сумели приобрести пять тракторов, жатку, сенокосилку, сортировку, три молотилки и 25 плугов. Нередко большая часть дохода от вакфов и закята оседала в карманах чиновников кресткомов в качестве зарплаты или наглым образом присваивалась ими31.

Духовенство и в середине 30-х годов обвинялось властями в пособничестве кулакам и развале колхозов, на него они списывали все свои промахи в работе. Массовое раскулачивание крестьян в Дагестане и политические репрессии против представителей духовенства, проходившие параллельно в 30-е гг., подавили антиколхозные настроения.

Мечети у мусульман  Дагестана служили не только местом богослужения и исполнения религиозных  обрядов, но и средоточием культурной жизни общины-джамаата, центрами исламского образования. После Февральской  и Октябрьской революций число мечетей в Дагестане продолжало расти. По некоторым официальным данным, в конце 20-х гг. в каждом из 1700 аулов Дагестана действовало по три мечети, включая одну пятничную. Отсюда путём подсчётов несложно вывести общее число мечетей свыше 5000.

Чтобы облегчить государству  учёт и закрытие мечетей, были внесены  изменения в законодательство о  культах. Постановление ВЦИК от 17 сентября 1928 г. передавало здания культовых сооружений всех конфессий, включая мечети, государственным  культурно-просветительским учреждениям, прежде всего начальным школам и клубам, а инструкция НКВД РСФСР об использовании помещений религиозными объединениями от 23 февраля 1929 г. положило начало их планомерному закрытию и перепрофилированию.

Согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», принятому 8 апреля 1929 г., религиозные объединения всех культов подлежали теперь обязательной государственной регистрации. С этого времени верующий мог быть членом только одного (зарегистрированного) религиозного объединения, общества или группы. Постановление № 329 НКВД РСФСР «О регистрации религиозных объединений» от 10 октября 1929 г. обязывало все религиозные объединения перерегистрироваться до 1 мая 1930 г., те, кто не прошли регистрации, считались закрытыми. Учёт и контроль зарегистрированных молитвенных домов передавались в ведение Постоянной комиссии по вопросам религиозных культов или Культовой комиссии, созданной в 1929 г. при Президиуме ВЦИК (1929 - 1934 гг.), которая в апреле 1934 г. стала Общесоюзной комиссией. Комиссия до 1938 г. оставалась единственным государственным органом, на который возлагалась обязанность общего руководства и наблюдения за правильным проведением в жизнь политики партии и правительства в области применения законов о культах. Комиссии по культовым вопросам по всей стране просуществовали до 1938 г., после чего их полномочия были переданы Верховным Советам, образованным по новой советской Конституции 1936 года. Республиканская Культовая комиссия при Президиуме Центрального исполнительного комитета ДАССР была создана 9 июля 1931 г. Её возглавлял нарком юстиции Ибрагим Алиев.

Информация о работе Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений