Основные этапы славянского этногенеза

27 августа Москва присягнула  Владиславу. На другой день акция  происходила в Успенском соборе  Кремля в присутствии патриарха.  Сюда пришли русские тушинцы,  прибывшие под Москву с Жолкевским, М.Салтыков, князь Мосальский и  другие. После долгих переговоров  обеими сторонами был принят  прежний договор с некоторыми изменениями:

Владислав должен был принять православие.

Был вычеркнут пункт о свободе выезда за границу на обучение.

Так же вычеркнута статья о повышении мелких чиновников.

В этих изменениях было видно влияние  духовенства и боярства. Как выяснилось позже, не напрасна была тревога патриарха. Посадив Владислава на московский престол, бояре отдали Россию во власть поляков, а те бесцеремонно стали распоряжаться  царской казной, грабить и глумиться над православными реликвиями.

Договор об избрании Владислава был  отправлен к Сигизмунду с великим  посольством, состоявшим почти из 1000 лиц: в него входили представители  почти всех сословий. Вполне возможно, что в посольство вошла большая  часть членов «совета всей земли», избравшего Владислава. Во главе посольства стоял митрополит Филарет и князь  В.П. Голицын. Посольство было неудачным: Сигизмунд сам хотел сесть  на московский престол. Когда Жолкевский понял, что намерение Сигизмунда непоколебимо, он оставил Москву, понимая, что русские не примирятся с этим. Сигизмунд медлил, старался запугать послов, но они не изменяли текста договора. Тогда он попробовал подкупить некоторых  членов посольства, и это ему удалось: они уехали, чтобы подготовить  почву для избрания Сигизмунда, но оставшиеся были непоколебимы. В то же время в Москве «седьмочисленные бояре» потеряли всякое значение, так  как власть перешла в руки поляков  и новообразовавшегося правительственного кружка, члены которого были сторонниками Сигизмунда. Этот кружок состоял из Ивана Михайловича Салтыкова, князя  Ю.Д. Хворостинина, Н.Д. Вельяминова, М.А. Молчанова, Грамотина, Федьки Андронова  и многих других. Таким образом, первая попытка московских людей восстановить власть закончилась неудачей: вместо равноправной унии с Польшей Русь рисковала попасть в полное подчинение к ней. Эта попытка навсегда положила конец политическому значению бояр и боярской думы.

Польская оккупация Москвы затягивалась, Владислав не принимал православия  и не ехал в Россию, правление  поляков и польских клевретов  в Москве возбуждало все большее  неудовольствие, но его терпели как  меньшее зло, ибо присутствие  польского гарнизона в столице  делало ее недоступной для Тушинского (теперь Калужского) вора. Но в декабре 1610 г. Вор был убит в Калуге, и  это событие послужило поворотным пунктом в истории Смуты. Теперь у служилых людей, и у "земских" людей вообще, у всех тех у которых  жило национальное сознание и религиозное  чувство, оставался один враг, тот, который  занимал русскую столицу иноземными войсками и угрожал национальному  русскому государству и православной русской вере. В самой Москве патриоты в подметных письмах раскрывали народу истину.

Все взоры обратились на патриарха  Гермогена: он понял свою задачу, но не сразу смог взяться за ее исполнение. Святейший Гермоген понимал, чем  может обернуться для России правление  поляков. Это полная потеря государственной  независимости и уничтожение  Русского государства, созданного мечом, трудом и кровью предков. После штурма Смоленска произошло первое серьезное  столкновение Гермогена с Салтыковым, который пытался склонить патриарха  на сторону Сигизмунда; но Гермоген еще не решался призвать народ  на открытую борьбу с поляками. Смерть Вора и распад посольства (Сигизмунд прекратил бесконечные переговоры под Смоленском с русскими послами и велел увезти митрополита Филарета и князя Голицына в Польшу как пленников) заставили его «повелевати на кровь дерзнути» - и во второй половине декабря он начал рассылать по городам грамоты. Это не осталось незамеченным, и Гермоген поплатился заточением: поляки бросили его в подземелье, лишили патриаршего сана, держали впроголодь.

5. Первое земское ополчение.

Голос патриарха Гермогена был  скоро услышан. Уже в самом  начале 1611 г. начинается широкое патриотическое движение в стране. Города переписываются между собою, чтоб всем прийти в соединение, собирать ратных людей и идти на выручку к Москве. "Главный  двигатель восстания... был патриарх, по мановению которого, во имя веры, вставала и собиралась Земля".

Весною 1611 г. к Москве подступило земское  ополчение и начало его осаду. В это время король Сигизмунд  прекратил бесконечные переговоры под Смоленском с русскими послами  и велел увезти митрополита Филарета и князя Голицына в Польшу как  пленников. В июне 1611 г. поляки, наконец, взяли Смоленск, в котором из 80.000 жителей, бывших там в начале осады, оставалось в живых едва 8.000 человек.

Значительная часть Москвы в  марте 1611 г. подверглась разгрому и  сожжению со стороны польского гарнизона, желавшего предупредить восстание, причем было избито несколько тысяч  жителей. Пришедшее под Москву земское  ополчение состояло из двух различных  элементов: это были, во-первых, дворяне  и дети боярские, во главе которых  стоял знаменитый в то вовремя  рязанский воевода Прокопий Ляпунов, а во-вторых, казаки, во главе которых  стояли бывшие тушинские бояре, князь  Дм. Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий. После многих разногласий  и раздоров, воеводы и ополчения  договорились между собою и 30-го июня 1611 г. составили общий приговор о составе и работе нового земского правительства - из Трубецкого, Заруцкого  и Ляпуннова, которых "выбрали  всею землею" для управления "земскими и ратными делами".

Поляки после битвы с жителями Москвы и подошедшими земскими дружинами  заперлись в Кремле и Китай-городе. Положение польского отряда (около 3000 человек) было опасное, тем более  что и припасов было мало. Сигизмунд  не мог помочь, так как сам не мог покончить со Смоленском (он был взят только в июне 1611 г.) Земские  и казацкие обложили Кремль, однако между ними сразу же возникли разногласия. Тем не менее, ополчение объявило себя советом всей земли и стало  править государством, так как другого правительства не было.

Вследствие усилившейся розни  между земцами и казачеством  решено было в июне 1611 г. составить  общее постановление. «Приговор» представителей казачества и служилых людей, составлявших ядро земского войска, был очень  обширен: он должен был устраивать не только войско, но и государство. Высшая власть должна принадлежать всему войску, которое называло себя «всей землей». Воеводы только исполнительные органы этого совета, сохраняющего право  их смещения, если они будут плохо  вести дела. Суд принадлежит воеводам, но казнить они могут только с  одобрения совета всей земли, иначе  им грозит смерть. Очень точно и  подробно урегулированы поместные  дела. Все пожалования Вора и Сигизмунда объявлены не имеющими значения. Казаки старые могут получать поместья, и  становиться, таким образом, в ряды служилых людей. Далее идут постановления  о возвращении беглых холопов, которые  называли себя казаками (новые казаки), прежним их господам; в значительной мере стеснялось своеволие казаков. Наконец было учреждено приказное  управление по московскому образцу.

Из этого документа ясно, что  собравшаяся под Москву рать считала  себя представительством всей земли  и что на совете главная роль принадлежала земским служилым людям, а не казакам. Этот приговор характерен еще и тем, что свидетельствует о значении, которое понемногу приобрел служилый класс. Но преобладание служилых людей  было непродолжительно; казаки не могли  быть солидарны с ними. Дело кончилось  тем, что казаки, подозревая Ляпунова во враждебных умыслах, вызвали его  в свой круг для объяснения и здесь  зарубили его. Оставшись без вождя  и напуганные казацким самосудом, дворяне  и дети боярские в большинстве  разъехались из-под Москвы по домам. Казаки оставались в лагере под Москвой, но они были недостаточно сильны, чтобы  справиться с польским гарнизоном. Надежды русских на ополчение  не оправдались: Москва осталась в руках  поляков, Смоленск был взят Сигизмундом, Новгород – шведами, вокруг Москвы расположились казаки, которые бесчинствовали, грабили народ и готовили новую  смуту, провозгласив сына Марины, жившей в связи с Заруцким, русским царем.

Государство гибло, но поднялось народное движение на всем севере и северо-востоке Руси.

Однако приговор 30 июня не устранил антагонизма между дворянами  и казаками и личного соперничества  между Ляпуновым и Заруцким. Дело кончилось тем, что казаки, подозревая Ляпунова во враждебных умыслах, вызвали  его в свой круг для объяснения и здесь зарубили его. Оставшись без вождя и напуганные казацким самосудом, дворяне и дети боярские в большинстве разъехались из-под Москвы по домам. Казаки оставались в лагере под Москвой, но они были недостаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном.

6. Второе земское ополчение (Минин  и Пожарский). Освобождение Москвы  и избрание на царство Михаила  Романова.

Неудача первого земского ополчения  огорчила, но не обескуражила земских  людей. В провинциальных городах  скоро снова началось движение за организацию нового ополчения и  похода на Москву. На этот раз исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород во главе с его  знаменитым земским старостою Кузьмою  Мининым, который в сентябре 1611 г. выступил в нижегородской земской  избе с горячими призывами помочь Московскому государству, не жалея  никаких средств и никаких  жертв. Городской совет, из представителей всех слоев населения, руководил  начальными шагами - сбором средств  и призывом ратных людей. Начальником  земского ополчения был приглашен "стольник и воевода" Дмитрий  Михайлович Пожарский, способный военачальник и человек с незапятнанной  репутацией; хозяйственную и финансовую часть взял на себя "выборный человек  всей землею" Кузьма Минин. В ноябре движение, начатое Нижним, охватило уже значительный приволжский район, а в январе ополчение двинулось  из Нижнего сначала к Костроме, а потом к Ярославлю, куда оно  прибыло к началу апреля 1612 г., встречая по пути живейшее сочувствие и поддержку со стороны населения.

Узнав о движении нижегородского ополчения, Мих.Салтыков со своими приспешниками  потребовали от патриарха Гермогена, чтобы он написал грамоту с  запрещением нижегородцам идти к  Москве. "...Он же рече им: «да будет  им от Бога милость и от нашего смирения благословление; на вас же изменниках да излиется от Бога гнев и от нашего смирения будьте прокляты в сем веце и в будущем"; и оттоле начаша его гладом томити и умре от глада  в 1612 году февраля в 17 день, и погребен в Москве в Чудове монастыре".

Земское ополчение оставалось в  Ярославле около 4-х месяцев; это  время прошло в напряженной работе над восстановлением порядка  в стране, над созданием центральных  правительственных учреждений, над  собиранием сил и средств для  самого ополчения. Вокруг ополчения  объединилось больше половины тогдашней  России; в городах работали местные  советы из представителей всех слоев  населения, а из Ярославля назначали  в города воевод. В самом Ярославле  образовался земский собор, или  совет всея земли, из представителей с мест и представителей от служебных  людей, составлявших ополчение; этот совет  и был временной верховной властью в стране.

Помня судьбу Ляпунова и его ополчения, Пожарский не спешил идти к Москве, пока не соберет достаточно сил. В  конце июля ополчение Пожарского двинулось из Ярославля к Москве. Услыхав о его движении, атаман Заруцкий, увлекши с собой несколько  тысяч "воровских" казаков, ушел из-под  Москвы в Калугу, а Трубецкой с  большинством казацкого войска остался, поджидая прихода Пожарского. В августе  ополчение Пожарского подошло к  Москве, а через несколько дней к Москве подступил польский гетман Ходкевич, шедший на помощь польскому  гарнизону в Москве, но был отражен и вынужден отступить.

В сентябре подмосковные воеводы договорились, "по челобитью и приговору всех чинов людей", чтобы им вместе "Москвы доступать и Российскому  государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости", и всякие дела делать заодно, а грамоты от единого  правительства писать отныне от имени  обоих воевод, Трубецкого и Пожарского.

22-го октября казаки пошли  на приступ и взяли Китай-город,  а через несколько дней сдались,  обессиленные голодом, поляки, сидевшие  в Кремле, и оба ополчения торжественно  вступили в освобожденную Москву  при звоне колоколов и ликовании народа.

Временное правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого  чина людей "для земского совета и для государственного избрания". Земский собор, заседавший в январе и феврале 1613 г., был по составу  наиболее полным из московских земских  соборов: на нем были представлены все  классы населения (за исключением холопов  и владельческих крестьян). Сравнительно легко договорились о том, чтобы "литовского и шведского короля и их детей и иных некоторых  государств иноязычных нехристианской веры Греческого закона на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство  не хотеть". Решили избрать кого-нибудь из своих, но тут начались разногласия, споры, козни и смуты, ибо среди "великородных" московских бояр, бывших ранее союзниками или поляков, или Тушинского вора, не находилось достойного и популярного кандидата. После долгих и безрезультатных  споров 7 февраля 1613 г. выборные люди согласились  на кандидатуре 16-летнего Михаила  Романова, сына томившегося в польском плену митрополита Филарета; но так  как они не знали, как отнесется  к этой кандидатуре вся Земля, то было решено устроить нечто вроде  плебисцита, - "послали тайно, верных и богобоязненных людей во всяких людех мысли их про государское избрание проведывати, кого хотят государем царем на Московское государство во всех гродех. И во всех городех и уездах во всех людех та же мысль: что быти на Московском Государстве Государем Царем Михаилу Федоровичу Романову...". А по возвращении посланных Земский Собор 21-го февраля 1613 г. единодушно избрал и торжественно провозгласил царем Михаила Федоровича Романова. В избирательной грамоте было сказано, что его пожелали на царство "все православные хрестьяне всего Московского государства", а с другой стороны были указаны его родственные связи с прежней царской династией: новый царь - сын двоюродного брата царя Федора Ивановича, Федора Никитича Романова-Юрьева, а царю Федору Ивановичу - племянник...

7. Заключение. Общий ход Смуты, ее характер и последствия.