Тактико-психологические особенности проведения допроса подозреваемых и потерпевших при проведении следственных действий

       Ситуации при допросе. По характеру происходящего на допросе можно выделить четыре основные ситуации:

а/ правдивость допрашиваемого;

б/ добросовестное заблуждение;

в/ дача ложных показаний;

г/ отказ от дачи показаний.

       В первой ситуации нет противодействия прямого, но косвенное заключается в том, что следователь не всегда знает, какой конкретно информацией, необходимой по делу, располагает допрашиваемый, а допрашиваемый нередко не представляет, что именно из известного ему требуется следователю. Л.М. Карнеева приводит следующие данные исследования: по 10% дел, возвращенных на дополнительное расследование, от допрашиваемых были получены важные для дела сведения, вопросы о которых ранее вообще не ставились. В 13% случаев новая информация при дополнительном расследовании была получена по вопросам, задававшимся ранее.     

      Разрешение этого противоречия зависит от умения следователя найти и «состыковать» потребное и возможное. В этом плане важное место принадлежит правилу начинать допрос со свободного рассказа. Свободный рассказ позволяет добросовестному допрашиваемому системно, в соответствии с тем, что и как именно он воспринял, воспроизвести при пересказе, поскольку все воспринятое, как правило, представляет собой единое взаимосвязанное целое, а не отдельные разрозненные детали мозаики, которые могут «возникнуть» при вопросно-ответной форме допроса, поскольку допрашиваемый будет сообщать то, о чем его спрашивают, а не то, что он сам считал бы относящимся к делу.

        При недобросовестности допрашиваемого, особенно при намерении уклониться от сообщения правдивой информации, свободный рассказ вынуждает его «творить» обстановку и обстоятельства события и своего участия в нем в соответствии со своими способностями и возможностями. А чем больше он придумает и «сотворит», тем проще будет его изобличить.

         Помимо отмеченного, свободный рассказ выгоден для следствия и тем, что не раскрывает в полной мере интерес следователя, позволяет оценить позицию и намерения допрашиваемого.

       Во второй ситуации есть два основных варианта: а)допрашиваемый не помнит интересующее следователя; б) сообщенное им вызывает сомнение в силу логического или фактического противоречия либо несоответствия уже имеющейся по делу информации.

       В первом варианте необходимо применение приемов восстановления забытого, основанных на использовании ассоциативных связей (обращение к обстоятельствам, смежным во времени и пространстве с искомыми; демонстрация наборов аналогичных объектов, позволяющая вспомнить интересующий объект либо уточниться с его характеристикой; допрос на месте события и т.д.).

       Творческий подход следователя к подобной ситуации демонстрирует следующий случай. Музыкант ресторанного оркестра, крепко выпив, отправился с незнакомой компанией в гости, где продолжал пьянствовать. Очнулся он на улице без верхней одежды и денег. Ничего о местонахождении дома, в котором провел ночь, и новых «друзьях» он сказать не мог. Тогда следователь, помимо вопросов «что» и «где», уделил основное внимание вопросу «как» все это происходило и чем могло быть примечательно. В результате подробных вопросов следователя потерпевший вспомнил, что при входе в подъезд дома обратил внимание на мелодичный звук, издаваемый дверью. Тогда следователь дал задание оперативному работнику сделать вместе с потерпевшим обход домов в том районе, где последний оказался, когда пришел в себя. И они нашли дверь, петли и пружины которой издавали звук, зафиксированный профессиональным слухом музыканта. А в подъезде установили квартиру его «друзей».

        Во втором варианте главное - разобраться в причинах, которыми может быть объяснено несоответствие показаний — наличие объективных (условия восприятия) либо субъективных (состояние организма и отношение к происшедшему) факторов, повлиявших на это. Если при этом выяснится недобросовестность допрашиваемого, то ситуация перерастает в третью, которая связана с дачей ложных показаний. Необходимо отметить, что она весьма распространена и основная часть тактических приемов допроса направлена на ее разрешение.

       Четвертая ситуация — наиболее сложная, поскольку за отказом от дачи показаний, как правило, стоит достаточно веская причина, без выяснения которой и принятия реальных мер для ее устранения либо нейтрализации, изменение позиции допрашиваемого практически невозможно. Остановимся на характеристике природы и назначении отдельных тактических приемов.

       Маскировка целей допроса.  

       В тех случаях, когда следователь предполагает или сталкивается с отказом подозреваемого от   дачи   показаний   либо с дачей ложных показаний, он может прибегнуть к маскировке целей допроса как в целом (что именно его интересует на данном допросе), так и применительно к отдельным обстоятельствам расследуемого события. Первое может достигаться темой допроса, отсутствием акцента на интересующем, местом проведения допроса.

         Преступники, выдававшие себя за работников полиции, под видом проведения обысков похитили значительные ценности у жителей Алматы, Актау. Подозрение в причастности к данной группе пало на жителя Атырау, который в период совершения этих преступлений выезжал из города на своей автомашине. Допрашивать его «в открытую» не имело смысла, поэтому следователь пригласил его на допрос в помещение ГАИ и спросил, не проходил ли маршрут его поездки в указанный период через Актюбинск, где имело место дорожное происшествие с автомобилем сходных характеристик (модель, цвет и т.п.). Не зная истинного интереса следователя и стремясь защититься от подозрения в причастности к автопроисшествию, допрашиваемый показал, что в Актюбинск он не был, а находился в этот период в Алматы, Актау. При этом сослался на данные, подтверждающие факт пребывания там.

       Рассмотрим вариант, когда следователю известно многое. В случаях, когда допрашиваемый отрицает свою причастность к событию преступления либо скрывает отдельные его обстоятельства, способом изменения такой позиции может выступать создание впечатления, что следствие располагает определенной информацией об интересующем. 

         Это впечатление может быть сформировано на основе мнения, что знание об отдельной стороне события может означать осведомленность о нем в целом. Данные, которые может использовать следователь для создания такого впечатления у допрашиваемого, могут касаться как конкретных обстоятельств совершенного преступления, так и иных, связанных с ним аспектов, например, сведений о личности причастных к преступлению лиц, их поведении и т.п.    Демонстрируя осведомленность о жизни допрашиваемого, его наклонностях, связях, поведении при совершении и расследовании предыдущих преступлений, занятиях в период, предшествующий преступлению и после его совершения, следователь способствует возникновению впечатления о том, что «он знает все».

       Больше тактических возможностей открывается при оперировании информацией, отражающей отдельные стороны совершенного преступления, причем не всегда обстоятельств данного расследуемого преступления. Это наглядно иллюстрирует следующий пример. При допросе подозреваемого в совершении краж на железнодорожном транспорте следователь широко использовал информацию специалистов о технологии обработки рефрижераторных поездов, режиме их работы, расположении и использовании в качестве тайников для перевозки похищенного секций, ниш и других мест поездов, о применяемой железнодорожниками терминологии и т.п. Все это было оценено подозреваемым как знание следователем конкретных фактов и обстоятельств совершенных преступлений и он дал подробные показания.

        При признании подозреваемым совершения одного преступления и предположении о совершении других «игра на впечатлении об осведомленности» в случае наличия определенной информации об одном из них может строиться следующим образом:

— Вы утверждаете, что рассказали все о своей преступной деятельности. Но есть еще одна кража, о которой Вы не упомянули.

         Перед допрашиваемым встают вопросы: о какой краже знает следователь? О какой следует рассказать? Если он расскажет не о той, о которой знает следователь, у последнего появляется возможность продолжить начатую «игру»: «Вы снова утверждаете, что рассказали о всех совершенных Вами преступлениях?» И если допрашиваемый ничего не дополнит, следователь может выложить «свой козырь»: а кража, совершенная там-то?

         Разновидностью рассматриваемого приема является «выдача информации к размышлению», которая может выглядеть таким образом. Следователь: «Я мог бы спросить Вас о...(называет конкретное обстоятельство) или о... (приводит иные), но сегодня прошу рассказать только о... (называет какое-либо второстепенное обстоятельство либо такое, о котором имеет возможность говорить предметно)».   Таким образом, он беседует о том, о чем располагает информацией, а на остальное лишь намекает и дает возможность «погадать»: «Чем же располагает следователь?   Что он знает о том, на что намекнул?». Разговор об этом обычно можно отложить до следующей встречи.

       Допрос вдвоем. Существенные организационно тактические особенности имеет допрос с участием третьих лиц. Ими могут быть: а) «со стороны» следователя - прокурор, второй следователь, специалист, помощник и т.д.; б) «со стороны» допрашиваемого — представитель, адвокат; в) «нейтральные» - переводчик. Цель участия и характер влияния на процесс допроса определяются функциональными обязанностями и отношением к происходящему.

       Прокурор может принять участие в допросе по просьбе допрашиваемого, его защитника, с целью контроля работы следователя, для оказания ему помощи, например, при остро конфликтной ситуации. В двух первых ситуациях присутствие будет «сковывать» следователя и он должен строить и контролировать свое поведение с учетом этого обстоятельства. Это ни в коей мере не означает, что следователь по разному будет относиться к допрашиваемому, к соблюдению его прав в отсутствии и в присутствии прокурора или иного лица. Но психологически работа один на один и в присутствии «посторонних» строится совершенно по разному. В третьей ситуации следователь может и должен использовать фактор помощи, но при этом может возникать специфическая психологическая «окраска» взаимодействия.

        Участие второго следователя в допросе, если не преследуется цель нагнетания атмосферы допроса за счет его интенсификации (один следователь устал, подключается другой, а допрашиваемый «работает» без перерыва) или игры в «доброго» и «злого» следователей, имеет существенное организационно-тактическое значение. Когда следователь допрашивает один, он должен: помнить исходный материал для беседы, изучать и контролировать поведение допрашиваемого, формулировать вопросы, оценивать сообщаемое, запоминать его для последующего протоколирования, вносить коррективы в избранную тактику допроса и т.д. Множественность одновременно решаемых задач может приводить к тому, что что-либо упускается следователем из виду, что-нибудь забывается и т.п. Поэтому второй следователь может способствовать устранению таких упущений, например, не только за счет наблюдения за поведением допрашиваемого (как он прореагировал на тот или иной вопрос, предъявление доказательства и т.д.), но и за действиями самого допрашивающего (сделал что-либо не так, забыл что-то и т.п.).

       Участие в допросе специалиста (за исключением оказания технической помощи при фиксации) преследует две основные цели: а) оказание содействия в выяснении сложных специальных вопросов; б) предотвращение введения следователя в заблуждение, в том числе за счет разоблачения неправильности показаний допрашиваемого /16,с.87/.

       Участие защитника при допросе, по мнению следователей, выражается в организационно-психологическом дискомфорте. Это проявляется в следующем:

а) в необходимости увязывать свой план работы с возможностями защитника;

б) в формальном совпадении целей (достижение объективной истины), но фактическом их расхождении: следователь проверяет причастность к преступлению, а адвокат стремится обеспечить непривлечение подзащитного к ответственности;

в) в том, что следователь вынужден раскрывать свои «карты», а защитник может лишь присутствовать и собирать данные для последующей своей «разрушительной» деятельности в суде;

г) в том, что защитник своим вмешательством может мешать следователю в реализации намеченной тактики допроса и т.д.

       Данные об участии адвокатов в следственных действиях (кроме допроса и очной ставки) свидетельствуют об их пассивности, объясняемой «тактическими соображениями», под которыми, исходя из выводов И. Миловой, следует понимать позицию — основная работа будет в суде /17,с.22/.

         По данным нашего опроса адвокаты указали следующие формы участия в сборе доказательственной информации:

а) путем указания следователю источников данных;

б) путем участия в проводимой следователем работе;

в) за счет их собственного поиска;

      При этом адвокаты отметили следующие цели своего участия в судебном разбирательстве и расследовании:

а) исправление односторонности расследования;

б) выявление ошибок следствия;

в) оказание помощи в установлении истины;

г)оспорить собранные следствием доказательства;

д) защитить подзащитного любой ценой.

        В литературе правильно ставится вопрос о расширении прав и возможностей участников уголовного процесса, в том числе защитника, в плане сбора и представления доказательств /18,с.69/. Но при этом весьма актуален вопрос: кому представляются собранные /полученные/ ими данные и объекты? Если следователю, то такое решение может только приветствоваться; если в суд, то получается уже отмечавшийся нами парадокс: цель вроде бы одна, а работает каждый сам по себе, причем следователь не имеет информации, которой располагает защитник. В итоге может пострадать уголовное судопроизводство.