Шпаргалка по дисциплине "Международная политика"

К аналогичным выводам приходят и многие отечественные ученые. Так, экспертыСВОП отмечают появление феномена «падающих государств», которые становятсясредоточием конфликтов, «базой «идеологизированного», фундаменталистскоготерроризма, «безопасной гаваныо» для международной оргпреступности, источникомугрозы распространения оружия массового распространения (ОМУ) «для бедных

химического и бактериологического оружия» (Стратегия для России... 2.15). М.М.Лебедева отмечает, что «современные конфликт практически все внутригосударственные. Они получили название «конфликтовидентичности» и характеризуются плохой управляемостью, подключением многихучастников, слабостью центральной власти и т.п

Действительно, динамика вооруженных конфликтов, разразившихся в мире послехолодной войны, говорит именно об этом: в последние годы самыми многочисленнымивооруженными конфликтами стали этнические и сепаратистские. В 1993—1994 гг.,согласно ежегоднику СИПРИ, в мире было зарегистрировано более 30 вооруженныхконфликтов. 16 из них могли рассматриваться как международные, поскольку причинойих стали территориальные или пограничные требования; 12 имеливнутригосударственную природу. В 1996 г. из 27 вооруженных конфликтов только одинмог рассматриваться как международный. Новизна вооруженных конфликтов еще и в том,что они затрагивают уже не только страны «третьего мира», но и Европу, в частностиБалканы

и страны бывшего СССР. «Война возвращается в Европу. На смену жесткойсистеме отношений между Востоком и Западом, находившейся под контролем двухосновных игроков с простым кодексом поведения, пришло множество новых игроков»

Изменились.и сами факторы мощи: наблюдается переход от мира с преобладаниемклассических войн к миру, в котором преобладают экономические и технологическиеконфликты. Роль дипломатии И стратегии становится менее важной, менее значительной,чем роль экономики и финансов

57. Понятие и  типы международного сотрудничества.

Понятие «международное сотрудничество» отражает такой процесс взаимодействия двух или нескольких акторов, в котором исключается применение вооруженного насилия, доминируют совместные поиски возможностей реализации общих интересов. Вопреки обыденному пониманию, сотрудничество - это не отсутствие конфликта, а «избавление» от его крайних, кризис Сегодня сотрудничество охватывает не только вопросы торговли, таможенных правил, пограничного урегулирования или военно-политических союзов, но и задачи поиска адекватных ответов на экологические вызовы, освоения космоса, совместного использования ресурсов общего предназначения, развития коммуникационных сетей, контроля вооружений и т.д. Отмечая значительные успехи, достигнутые за последнее десятилетие в теоретическом исследовании международного сотрудничества, специалисты особо выделяют два важнейших достижения теории. 
Во-первых, несмотря на то, что дискуссии продолжаются и сегодня, в научном сообществе достигнуто согласие относительно понятия «межгосударственное сотрудничество». Вслед за Р. Кохэном, многие ученые сегодня понимают сотрудничество как ситуацию, «когда одни акторы регулируют свое поведение в соответствии с фактическими или ожидаемыми предпочтениями других, через процесс взаимной координации политик». Другими словами, межгосударственное сотрудничество предполагает наличие трех элементов: общих целей государств-партнеров, ожидание ими выгод от ситуации и взаимный характер этих выгод. «Каждый актор не обязательно помогает другому, - отмечает Х. Милнер, - но, делая это, он ожидает улучшения своей собственной ситуации, что ведет к взаимной координации государственных политик». Такое понимание важно, ибо позволяет не просто найти границы между сотрудничеством и соперничеством, границы, в рамках которых ведется деятельность с целью уменьшения выгоды других или же деятельность, направленная на недопущение осуществления их интересов. Помимо этого, подобное понимание «межгосударственного сотрудничества» дает возможность отличать сотрудничество от не сотрудничества, то есть от такого поведения, когда акторы не учитывают последствия своих действий для других, а также от бездействия, то есть от поведения субъектов МО, которое не предотвращает отрицательные последствия для политики других сторон. Наличие консенсуса относительно содержания понятия «межгосударственное сотрудничество» дает возможность создания первичной классификации кооперативных ситуаций. С этой точки зрения могут быть выделены следующие типы межгосударственного сотрудничества:  
- переговоры, предметом которых является распределение выгод государств от их взаимодействия (это одновременно и путь к сотрудничеству, и показатель его существования);  
- сознательное, достигнутое в результате обсуждения согласование политики (формальные договоры и соглашения о деятельности);  
- неявное сотрудничество, осуществляющееся без прямых связей и/или формальных соглашений, не предполагающее заключения договоров (такое сотрудничество возникает из совпадающих ожиданий акторов);  
- навязанное сотрудничество: более сильная сторона заставляет другую корректировать ее политику, но одновременно корректирует и свою собственную;  
- создание специализированных институтов (например, институтов ООН), осуществляющих регламентации, экспертизы, субсидии, содействующие развитию сотрудничества. 
Во-вторых, еще одним важным достижением исследований в области межгосударственного сотрудничества стала разработка гипотез относительно условий, при которых сотрудничество между государствами становится наиболее вероятным. Эти гипотезы не составили комплексной теории межгосударственного сотрудничества. Они только предложили серию переменных, каждая из которых делает сотрудничество более вероятным. Анализ и эмпирическая проверка этих гипотез способны продвинуть вперед дело создания комплексной теории, а, значит, и развитие теории международных отношений в целом. X. Милнер выделяет и анализирует шесть таких гипотез:  
- «гипотезу взаимности», основным содержанием которой является ожидание государствами выгод от сотрудничества и опасение потерь и даже наказаний в случае уклонения от него;  
- «гипотезу о количестве акторов”, согласно которой перспективы сотрудничества возрастают с уменьшением числа взаимодействующих государств;  
- “гипотезу итерации», по которой возможности государств на пути сотрудничества связаны с длительностью их предыдущего взаимодействия;  
- «гипотезу о международных режимах”, то есть о нормах, принципах и процедурах принятия решений, совокупность которых представляет собой центры межгосударственного сотрудничества;  
- «гипотезу эпистемических сообществ», описывающую ту роль, которую играют в развитии межгосударственного сотрудничества профессиональные эксперты, разделяющие общее понимание проблемы и вырабатывающие общие пути ее решения;  
- «гипотезу асимметрии силы”, которая имеет сходство с так называемой гегемонической теорией стабильности и с позиций которой сотрудничество является более вероятным, если в наличии имеется сильное и заинтересованное государство-гегемон. Основной недостаток указанных гипотез X. Милнер усматривает в том, что они не уделяют внимания внутренним источникам межгосударственного сотрудничества. ных форм. 

58. Межгосударственное  сотрудничество с позиций политического  реализма

основные положения политического реализма, или «классической парадигмы» международно-политической науки, связаны с пониманием международных отношений как силового противоборства государств за власть в анархической среде на основе национальных интересов.

Государства – главные и фактически единственные действующие лица, которые принимаются во внимание при анализе международной политики с позиций политического реализма. Более того, важнейшие мировые проблемы решаются крупнейшими и наиболее мощными из них: основным условием и инструментом международной стабильности и сохранения мира политический реализм считает баланс сил между великими державами, устанавливаемый ими самими. Удел остальных – малых и даже средних государств – добровольно или принудительно следовать правилам игры, которые им диктуют сильнейшие. При этом государства рассматриваются как некие непроницаемые и подобные друг другу величины, реагирующие, по сути, одинаково на внешние воздействия и различающиеся лишь своей величиной и мощью.

Арнольд Уолферс ,описывал международные отношения как взаимодействия государств, уподобляя их бильярдным шарам, поскольку каждое государство, по его мнению, представляет собой «замкнутую, непроницаемую и суверенную величину». В полном соответствии с позициями политического реализма он считал основным мотивом поведения государств на международной арене национальные интересы. В то же время внешняя политика различных государств не представляет собой автоматической реакции на внешние воздействия. Во-первых, она во многом зависит от психологических особенностей политических лидеров, во-вторых, все в большей степени определяется возрастающей взаимозависимостью государств. Поэтому международные отношения, которые складываются из многообразия внешних политик различных государств, не только не исключают, но и предполагают международное сотрудничество.

Три группы основных целей, которые государства преследуют на международной арене, – это развитие, безопасность и сотрудничество. Последнее понимается А. Уолферсом как необходимая для безопасности государства его национальная «самоотреченность» (по сути, добровольный отказ государства от части своего суверенитета в целях своего (и общего) выживания), направленная на достижение международной солидарности, господства закона и мира. Признавая, что сотрудничество выходит за рамки национального интереса (в понимании реалистов), Уолферс подчеркивал, что они вовсе не обязательно противоречат друг другу, поскольку «самоотреченность» согласуется с другими элементами этого интереса.

В рамках основных положений рассматриваемой парадигмы остается [с.335] и понимание им сотрудничества как взаимодействия государств, рассматриваемых в качестве «организованных групп людей». Уолферс подчеркивает и то, что первостепенным видом сотрудничества остаются военные и военно-политические союзы и альянсы, заключаемые государствами в целях коллективной обороны. При этом он отвергает какую-либо возможность формирования международной системы коллективной безопасности, а тем более мирового правительства. Все это, конечно, обедняет анализ международного сотрудничества.

Однако, сводя международное сотрудничество к межгосударственным взаимодействиям, а последние – к военно-политическим объединениям, Уолферс призывал исследователей не упускать из вида и того, что в международную политику все более решительно вторгаются субстанциональные, межнациональные и наднациональные акторы, которые должны стать предметом академического анализа. Он отмечал «способность некоторых организаций действовать как национальные и транснациональные акторы», что объясняется, по его мнению, тем фактом, что люди идентифицируют себя не только с государствами-нациями, но и с другими организованными группами. Цитируемый ниже фрагмент из работы Уолферса свидетельствует также о том значении, которое автор придавал исследованию типов межгосударственного сотрудничества как адаптации (путем его расширения) содержания центральной категории «классической парадигмы» – «национальный интерес» – к намечавшимся новым реальностям международной жизни.

В наши дни проблема международного сотрудничества все более заметно перемещается с периферии в центр внимания и академических кругов, и государственных деятелей, международных организаций, руководителей крупных производственных, финансовых, информационных и иных структур и объединений. Примерно с 1980-х гг. изучение рассматриваемой проблемы выходит из тени конфликтологии и приобретает относительно самостоятельный характер. Предметом анализа становятся такие «малозначащие» с позиций прошлых лет вопросы, как внутренние причины сотрудничества, стимулирующая или препятствующая роль в его развитии международной среды, пути, ведущие к сотрудничеству, его причины и следствия, его формы и типы2. Весьма [с.336] важно, что дискуссия по проблемам международного сотрудничества все более выходит за рамки межпарадигмального спора о его возможности или невозможности в условиях анархической международной среды.

Иначе говоря, сегодня наблюдается явное повышение теоретического статуса рассматриваемой проблемы. Это связано с такими изменениями в международной среде, как возрастание экономической, финансовой и информационной взаимозависимости мира, массовый выход на мировую арену многообразных транснациональных акторов, революции в СМИ и средствах коммуникации, т.е. с изменениями, которые только намечались в период создания и выхода в свет работы А. Уолферса. В данной связи еще более примечательным становится тот факт, что многие ее положения сохраняют свое значение и в наши дни

59. Понятие «международный  режим». Виды (типы) международных режимов  в современных условиях. 

По замечанию П.А. Цыганкова, теория международных отношений сформулировала определение международного режима по своему содержанию сходное с определением политического (т.е. внутриполитического) режима: в числе прочего, оба они конкретизируют понятие «система», наполняя последнюю реальным содержанием и раскрывая динамику ее функционирования и развития.[11]. Это сопоставление важно тем, что утверждение принадлежности международных режимов к категории «системы» посредством их соотнесенности с политическими режимами станет, как будет показано ниже, одной из основных теоретических предпосылок вывода нового определения предмета исследования настоящей статьи – международного режима нераспространения ядерного оружия (МРНЯО).

Понятийный аппарат теории международных режимов окончательно еще не сформирован. В соответствии с наиболее распространенной интерпретацией, международный режим не предполагает создания международной организации или иного учреждения (например, постоянного секретариата, официальной штаб-квартиры) и фиксированных правил взаимоотношений участников. 

международные режимы характеризуются меньшей централизацией, чем международные институты и, тем более, организации. При этом «децентрализация означает не отсутствие механизма санкций за нарушение правил и норм режима, а необходимость одобрения таких санкций каждым из участников, а также менее жесткое и обязательное… применение санкций»[16]. Отсюда следует вывод, что международные режимы в меньшей степени ориентированы на реализацию совместных решений и в большей – на создание и поддержание атмосферы транспарентности и предсказуемости среди международных акторов. Благодаря международным режимам государства осуществляют процесс сближения, выражающийся в экономической и политической интеграции мирового сообщества, что способствует дальнейшему развитию сотрудничества и продвижению национальных интересов с учетом интересов других участников системы международных отношений[17].

Дж. Ругги назвал международный режим языком государственного действия. По его мнению, посредством возникновения и преобразования международных режимов происходит интернационализация политической власти. Присоединяясь к конкретному режиму, государство жертвует своими определенными национальными интересами ради создания условий для более долговременного сотрудничества. Тем самым международный режим устанавливает нормативные основы и стандарты поведения на мировом или региональном уровне[18], предоставляет дискуссионную площадку для обсуждения проблем и способствует информационному обмену между участниками.

Что касается структуры международного режима, то большинство ученых рассматривает нормы и принципы как его основу: в них заключена его сущность и характер, и их изменение ведет к исчезновению прежнего и созданию нового режима. Договоры и процедуры принятия решений, то есть юридическое оформление международного режима, могут меняться в рамках одного и того же режима.

Типология международных режимов достаточно разнообразна. Они делятся по территориальному охвату на глобальные, региональные и субрегиональные; различаются по количеству участников и сфере применения. В рамках конкретной области международных отношений режимы могут отличаться основными целями: например, режим, сложившийся в области ядерного разоружения, отличен от режима ядерного нераспространения. Многосторонние режимы бывают двух типов: режимы юридически обязательные и режимы, основанные исключительно на политических обязательствах, от которых государство может отказаться простым уведомлением других участников.

В целях дальнейшего исследования можно выделить следующие ключевые характеристики понятия международного режима: он создается на основе отношений сотрудничества, в его становлении и развитии большое значение имеет категория силы, он эффективен только тогда, когда выгоды от участия в режиме перевешивают издержки от достижения компромисса.

60. Социологический  подход к анализу международного  сотрудничества.

 
социологический подход расширяет возможности исследования межгосударственного сотрудничества, обладая определенными преимуществами по сравнению с «реалистическим» и «режимным» подходами. Рассматривая конфликт и сотрудничество в неразрывной связи, социологический подход, в отличие от других парадигм, ставит сотрудничество на первое место, отдает ему приоритет, считает его ведущей стороной взаимодействия. Проблеме сотрудничества тем самым придается динамичность, ее анализу — многоаспект- ность: социологический анализ не ограничивается одной или даже не- 
1 Чтобы развить данную идею Б. Бади, добавим: пример того, к чему способны приводить подобные компромиссы — мало известный широкой общественности договор AMI (Accord multilateral sur l'investissemcnt), переговоры но которому ведутся в рамках ОЭСР еще с 1995 г. и текст которого на февраль 1998 г. был готов на 90%. Это договор, дающий мультинаииональным обществам право на прямое судебное преследование правительств за нанесение ущерба своим интересам и обязывающий государства выплачивать соответствующие компенсации за любую политику или публичную деятельность, которая привела бы к уменьшению их прибылей Хотя, как и большинство международных договоров, АМИ устанавливает серию прав и обязанностей, он фундаментально отличается - от других договоров: за международными предприятиями и инвесторами резервируются права, а за правительствами — все обязательства. Более того, беспрецедентная инновация состоит в том, что вступившие в АМИ государства не могут выйти из договора в течение 20 лет, после чего он остается обязательным еще 15 последующих лет. Наконец, АМИ трансформирует процесс осуществления власти во всем мире, подчиняя директивам мультинационалий множество функций, которые в настоящее время осуществляются государствами, включая применение международных договоров. АМИ дает частным предприятиям и инвесторам те же права и тот же статус, что и национальным правительствам в отношении применения его положений. (Подробнее об этом см» Monde diplomatique. Fevrier. 1998. Р 22). 
сколькими областями, а пронизывает их все. Социологический подход не нуждается в предварительном решении вопросов, с которыми постоянно сталкиваются другие подходы к исследованию межгосударственных конфликтов — таких вопросов, как международная анархия, распределение выгод, детерминизм в соотношении внутренней и внешней политики, государственные и частные акторы и т.п. Поэтому данные вопросы в его рамках утрачивают свое значение труднопреодолимых препятствий (подробнее об этом см.: Цыганков ПЛ., Цыганков А.П. 1999). 
В то же время и в социологическом подходе есть свои недостатки и нерешенные вопросы. Во-первых, они являются следствием основной для современного социологического подхода идеологии, т.е. либерализма. Отсюда определенный налет утопичности, проявляющийся в утверждениях о доминировании глобального интереса как побудительного мотива и общей причины сотрудничества, о движении к всеобщей гармонии как результате гармонизации частных интересов (Нтошл. 1998. Р. 152). Существование общего интереса объективно бесспорно и даже субъективно осознано. Но интересы национальные, частные, групповые и т.п. вовсе не отошли на второй план даже при всей очевидной справедливости метафоры «одной лодки», применяемой для характеристики накопившихся перед человечеством проблем. Как и в широко известной дилемме заключенных, несмотря на явные потери в случае некооперативного поведения, игроки все же ведут себя эгоистично. Это вопрос доверия, дефицит которого является постоянным фактом международных отношений, в том числе (а, возможно, еще в большей степени, чем преяеде) и в условиях нынешней эпохи размывания основ вестфальской системы. В формирующейся системе «плюралистической однополярности» (Богатуров. 1996) взаимная зависимость от сохраняющей свое значение государственной независимости заставляет каждое государство относиться к другому с недоверием. Высокая степень взаимозависимости не исключает высокой вероятности конфликта и не создает наилучших условий для развития сотрудничества.