Парадигма транзита и ее критика в социологической и политологической литературе

2) стадию институциализации демократических институтов и практик

3) стадию консолидации  демократии

Либерализация является самой начальной стадией демократизации. По мнению американских ученых Х. Линца и А. Штепана¹⁶, в недемократических условиях либерализация обычно означает определенное сочетание политических и общественных перемен, таких как ослабление цензуры средств массовой информации, расширение возможностей для организации автономной деятельности рабочего класса, введение некоторых правовых гарантий для граждан, освобождение большинства политзаключенных из тюрем, возвращение людей из ссылок и эмиграции. Возможны также меры по улучшению распределения доходов и, что наиболее важно, толерантное отношение к оппозиции. Примером такого развития событий была политика "перестройки и гласности" в СССР, проводившаяся М.С. Горбачевым. Часто недемократические руководители утверждают, что те либеральные изменения, которые они осуществляют в своих странах, являются вполне достаточными для того, чтобы коренным образом изменился характер политического режима.

Как отмечает Ф. Шмиттер¹⁷, в случаях, когда проводится либерализация без дальнейшего перехода к другим стадиям демократизации (то есть когда властные структуры уступают некоторые индивидуальные права без согласия на подотчетность гражданам), возникает гибридный режим, получивший название диктабланда (dictablanda). В тех же случаях, когда проводится демократизация без либерализации (то есть когда выборы проводятся, но при условиях гарантированной победы правящей партии, исключения определенных общественно-политических групп из участия в них, или при лишении выбранных граждан возможности подлинного управления), возникает демокрадура (democradura). Ни тот, ни другой результат не может быть назван демократическим, оба могут в конечном итоге привести к демократическому режиму, но такие гибридные образования могут служить также фасадами для укрепления автократии.

Вторая стадия демократизиции - институциализация демократических институтов и практик, то есть строительство институтов демократии в обществе. Это предполагает конструирование всех тех больших организаций, которые образуют типичную инфраструктуру современных либеральных демократий: партии и партийные системы, законодательные органы, государственную бюрократию, судебные системы и системы согласования интересов.

Третья стадия – консолидация демократии.  А. Шедлер пишет, что первоначально термин "демократическая консолидация" использовался для характеристики проблем обеспечения прочности новых демократий, увеличения продолжительности их жизни, создания у них иммунитета от угрозы возврата в прежнее авторитарное состояние, возведения дамб против возможных "откатных волн"¹⁸. Однако постепенно границы данного термина расплылись, и он начал включать в себя все новые и новые позиции, такие как: массовая легитимизация режима, распространение демократических ценностей, нейтрализация антисистемных акторов, обеспечение верховенства гражданских лиц над военными, стабилизация электоральных правил, облегчение положения бедных, экономическая стабилизация и так далее. В таком контексте демократическая консолидация стала все больше пересекаться со стадией институциализации демократических институтов и практик. Для многих ученых демократическая консолидация становится синонимом "строительства институтов"¹⁹.

В начале 90-х годов  в политическую науку вошло новое  понятие – волны

демократизации. Автором «волновой» теории демократизации, ставшей в дальнейшем классической точкой зрения в теоретической литературе о демократии в целом и для парадигмы транзита в частности, является известный американский политолог С. Хантингтон. В своей работе “Третья волна. Демократизация в конце XX века”1991 года С. Хантингтон предлагает следующее определение “демократической волны” (или “волны демократизации”): “Волна демократизации есть переход группы стран от недемократических режимов к демократическим, протекающий в определенный период времени и по численности существенно превосходящий те страны, в которых за тот же период времени развитие протекает в противоположном (то есть антидемократическом) направлении”²⁰. Обычно волна демократизации сопровождается либерализацией значительного числа диктатур, которые так и не становятся полностью демократическими системами.

Однако история, а, следовательно, и политическое время, не представляют

собой прямолинейный  одновекторный процесс. В процитированном  определении 

С. Хантингтона указывается  и на наличие в рамках демократической  волны 

противоположных, то есть антидемократических направлений. История знает периоды, когда в большей группе стран преобладали тенденции, связанные с усилением антидемократических сил, поражением демократии и установлением авторитарных или тоталитарных режимов. Эти этапы в истории С. Хантингтон называет "попятной волной" (или “волной отката” от демократизации – “reverse wave”)²¹ .

Хантингтон выделяет три глобальные волны демократизации. За каждой из них следовали откатные волны, приводившие к тому, что  некоторая часть (не большинство) из ставших демократическими стран возвращались к диктаторским способам правления:

1. Первая, длительная волна демократизации – 1828-1926 гг.

Первая волна отката – 1922-1942 гг.

2. Вторая короткая волна демократизации – 1943-1962 гг.

Вторая волна отката – 1958-1975 гг.

3. Третья волна демократизации – с 1974 г. ²²

 

Первая волна  демократизации уходит своими корнями в американскую и

французские революции. Однако появление демократических, в современном 

понимании, политических институтов является феноменом XIX века. Условно

процесс демократизации в рамках его первой волны отличается двумя

признаками:

1) постепенное распространение  избирательного права на подавляющее 

большинство взрослого  населения с сокращением, а затем  и упразднением

имущественного ценза;

2) становление и развитие  ответственных представительных институтов и

подотчетных им исполнительных органов.

Исходя из этих критериев, на рубеже XIX и XX вв. переход к демократии был завершен в таких странах, как США, Великобритания, Франция, Швейцария, заморские британские доминионы (Австралия, Канада и Новая Зеландия) и ряде стран Северной Европы. Незадолго до первой мировой войны демократические режимы были установлены  в Италии и Аргентине, а в послевоенный период – двух новых, получивших независимость государствах Европы – Исландии и Ирландии.

Первая волна  отката от демократизации условно берет начало с 1922 г. -

с похода Б. Муссолини на Рим с последующим захватом власти и установлением фашистской диктатуры. В течение этой же декады неустойчивые

демократические институты  в Польше, Литве, Латвии и Эстонии были

ликвидированы в результате происшедших там военных переворотов. В Германии приход в 1933 г. Гитлера  к власти и  установление фашистского режима ознаменовал поражение Веймарской демократической республики. Последовавший за этим аншлюс Австрии сопровождался соответственно ликвидацией демократических структур и в этой стране. В Испании гражданская война 1936-1939 гг., завершившаяся установлением диктатуры генерала Франко, прервала кратковременный процесс демократизации, начавшийся там в 1932 г.

В целом, из семнадцати стран, в которых между 1910 и 1931 гг. установились

демократические режимы, к концу тридцатых годов лишь четыре государства  сохранили демократические формы правления.

Таким образом, вторая половина 20-х – 30-е годы характеризуются

преобладанием антидемократической  тенденции. Ее особенностью является то, что наряду с традиционно автократическими политическими системами 

появляется новый социально-политический феномен – тоталитаризм.

Вторая волна  демократизации связана с разгромом фашистской Германии,

милитаристской Японии и освобождением западными союзническими  войсками оккупированных территорий. В результате были восстановлены  демократические режимы во Франции, Голландии, Дании, Бельгии и других странах Западной Европы. Присутствие оккупационных союзнических войск в Германии, Италии и Японии способствовало не только установлению и укреплению в этих странах демократических политических институтов, но и сделало в них демократическое развитие необратимым. В это же время в ряде латиноамериканских стран, в частности в Аргентине, Бразилии, Венесуэле и Перу, были проведены демократические выборы. Вторая волна демократизации совпала с начавшимся процессом деколонизации бывших колоний и полуколоний. Однако к началу 60-х годов вторая волна демократизации себя исчерпала.

Началась вторая откатная волна. Особенно драматичными были изменения в Латинской Америке, где в течение одного десятилетия все ранее существовавшие демократические правительства были ликвидированы вследствие военных переворотов. Пакистан, Южная Корея, Индонезия, Филиппины и некоторые другие государства Азии превратились в диктатуры. Практически все новые независимые страны Африки также утвердили авторитарные формы правления. По некоторым подсчетам, к 1975 г. одна треть из тридцати двух функционировавших в конце 50-х годов демократий, стала диктатурами. Все это породило пессимизм относительно возможностей использования демократической модели в развивающихся странах и неуверенность в завтрашнем дне народовластия на Западе.  
Третья волна демократизации берет свое начало в португальской "революции гвоздик" 1974 г., когда впервые в новейшей истории военный переворот привел не к установлению авторитарной диктатуры, а к быстрому переходу страны к демократическим формам правления. Начавшись в странах Южной Европы, с конца 70-х и на протяжении 80-х годов волна демократизации перемещается в Латинскую Америку и Азию. В конце 80-х гг. современная волна демократического процесса вступает в новую фазу,       связанную с кризисом так называемого “реального социализма”. Отличительной чертой современной демократической волны по сравнению с  предшествующими волнами демократического процесса является ее более глобальный характер, так как она охватывает практически все континенты.

 

Причины расширяющейся  глобализации мирового демократического процесса С. Хантингтон объясняет следующими факторами:

1) Кризис легитимности  авторитарных и тоталитарных  систем;

2) Беспрецедентный рост  мировой экономики в 60-е годы, а также рост 

образования и увеличения городского среднего класса;

3) Серьезные изменения  в доктрине католической церкви  в 60-е годы -  переходом национальных католических церквей от позиции защиты статус-кво к оппозиции авторитаризму

4) Смена политического  курса ведущих мировых политических сил (ориентацией Европейского Союза на расширение своей организации, активизацией действий США по отстаиванию прав человека в мире, отказом правительства Горбачева в СССР от поддержки консервативных союзников в Восточной Европе)

5) Демонстрационный эффект, усиленный новыми средствами международной

коммуникации, а также  первоначальным опытом перехода к демократии в рамках

третьей волны, который  играл стимулирующую роль и служил моделью для 

последующих усилий по изменению  режима в других странах²³

 

Несколько иную периодизацию волн демократического процесса дает

американский политолог Ф. Шмиттер²⁴, который выделяет следующие четыре периода глобальной демократизации:

Первая волна – период, условно берущий начало с революции 1848 г., после

которой, однако, к 1852 г. многие страны (в частности Франция, Германия,

Австро-Венгрия) вернулись  к автократическим формам правления;

Вторая волна – после первой мировой войны, когда в результате поражения

Германии, а также распада  Российской и Австро-Венгерской империй, в

Восточной и Центральной  Европе появляются новые государства, во многих из них первоначально устанавливаются  демократические формы правления;

Третья волна – после второй мировой войны;

Четвертая волна – берет начало с военного переворота 1974 г. в Португалии

Позитивной отличительной  чертой данной периодизации является выделение 

периода после первой мировой войны в качестве отдельной  волны 

демократизации. Однако при выделении первой волны демократического

процесса автор по существу сужает ее пространственные и временные рамки,

ограничиваясь лишь континентальной  Европой. Показательно, что при 

временной характеристике современной волны демократизации оценки С.

Хантингтона и Ф. Шмиттера совпадают.

 

Однако во второй половине 90-х годов во многих регионах, охваченных

третьей волной демократического перехода, наблюдается процесс стагнации 

демократизации. Это относится  ко многим государствам Африки, юго-восточной      Азии, странам бывшего СССР, в меньшей степени к постсоциалистической      Восточной Европе и Прибалтике.

Л. Даймонд характеризует  этот процесс, как продолжающийся рост

электоральной демократии, при застое в развитии демократии либеральной,

обращает внимание на все более поверхностный характер демократизации на

исходе ее третьей волны²⁵.

На протяжении 1990-х  годов пропасть между электоральной  и либеральной 

демократией постоянно расширялась. Это проявлялось в росте нарушений прав

человека, наступлений (если не прямого, то косвенного) на свободу  слова,

коррупции на всех уровнях государственной власти, неэффективности