Шпаргалка по "Социологии"

В Др. Египте знали треугольник Пифагора, но считали, что он имеет божественную природу. Знание объективно и постоянно. Теорема Пифагора получена только разумом и одинакова всегда, применяется до сих пор.

Но у теории есть и слабая сторона: теория должна применяться на практике, необходимо совмещать теорию с нуждами современности, а часто случается, что теория оторвана от жизни.

Философы древности говорили, что наука носит антиутилитарный характер. Современное общество же утилитарно.

Прежде всего, можно выделить школы философов, образовывавшиеся вокруг самых выдающихся мыслителей, идеи которых в большей или меньшей степени сохранили свое значение и в наше время. Например, различают кантианство, картезианство (учение, в котором чувствуется сильное влияние Декарта), гегельянство и др. Иногда группировку философов производят называя какую-либо основную идею, лежащую в основе их рассуждений. В этом случае говорят о трансцендентализме, априоризме, монадологии, интуитивизме и др.

Первые философы пытались создать теорию мира в целом – фисиологи, но перед ними встали 2 вопроса: Есть ли единство между многообразием материального мира. и Есть ли устойчивость среди постоянного движения в мире. Исходя из этого, появляются различные концепции:

Концепция милетской школы. Существует некоторое первоначало, из которого все пошло, а то, что мы видим – это его производные. Ярким представителем данного времени можно считать Фалеса, который считал первоначалом всего – воду.

Пифагорейская школа. Единство противоположностей дает возможность существования истинного мира. Выделяли 10 противоположностей. Единство противоположностей в мере, а мера выражается числом. Там где есть числа, появляется возможность зарождения точности.

Гераклид. Изменчивость первее покоя, множественность первее единства. Противоположности переходят друг в друга. Гераклид выделяет описание S есть P и не есть P.

Элейцы (Парменид). Покой первее изменчивости, единство первее множественности. Ничто не возникает, ничто не исчезает – все вечно. Парменид разделил знание на видимость и истину. Он говорит, что изменение – это видимость, а покой – истина.

Демокрит – синтез элейцев и Гераклита. Атомы постоянны, но их комбинации постоянно меняются.

Софисты. Происходит переворот в философии: переход от природы к человеку. Софисты учили говорить, побеждать в споре, изобретали различные уловки и приемы для этого.

Сократ. Выступал против софистов, выдвинул идею, что единство в обществе обеспечивается моральными ценностями. Считал, что люди поступают плохо только по незнанию, а если найти и растолковать им непоколебимые истины, то все станут хорошими и добрыми. Сократ изобрел диалектику – метод нахождения истины путем нахождения противоречий в рассуждениях оппонента. Сам он называл свой метод маневтикой. Сократ был противником демократии и был за это казнен, он считал, что, кроме моральных ценностей, людей объединяет государство.

Платон. (ученик Сократа) Он считал, что существует эйдос, т.е. вечное, непреходящее, идеальное. Миру эйдосов противостоит мир хиле (материальный мир). Когда эйдосы отпечатываются в хиле, образуются вещи, поэтому существуют вещи более красивые (сильнее отпечаталась красота). Платон разделяет мир на на две противоположности: 1. Мир чувственности (пещера) – чувства дают только мнение. 2. Теория воспоминания – души живут в мире эйдосов и после вселения в тело начинают вспоминать. Платон создал теорию идеального государства. Оно может существовать только в мире эйдосов. Это государство, основанное на принципах справедливости, но за все надо платить. Должно быть строгое разделение по классам. Платон против всякой свободы, каждый должен знать свое место. Идеальное государство должно быть небольшим, построенным по круговой схеме и подальше от моря.

Аристотель. С техпор начинается то, что называется научной работой, он изобрел форму статьи, монографии. Аристотель дает определения понятий, он не доволен концепцией Платона, он говорит, что нужно строить систему категорий и с помощью их описывать все существующее. Сущность – это покой, а явление – это движение. Аристотель считает, что не должно быть двух систем познания: « Чувствуя разум понимает». Он говорит, что науку дает опыт с наблюдением, создал науку о мышлении – формальная логика. Он нашел четыре закона логики: 1. Тождество – одно понятие должно иметь постоянный и неизменный смысл. 2. Противоречия – два явления не могут быть истинны в одно и тоже время. 3. Закон исключения третьего – одно из противоположных суждений истинно. 4. Закон достаточного основания – каждая мысль должна быть доказана.

Античность можно разделить на две линии:

1.     Платон – идеал, абсолютное благо, максимум добра.

2.     Аристотель – благо относительно, минимум зла, нужен не идеал, а то, что в наших силах.

Происходит поворот философии и в сторону индивидуализма, появляются новые течения.

Эпикуреизм. «Пустые слова того философа, который не утешается страданиями человека». Он говорил, что прожить тихо, заботясь о себе, человек не может изменить мир.

Стоики. Человек может быть сильным, но никакой награды, кроме чистой совести, не получит. Ответ ты несешь только за себя.

Мистицизм. Возрождает Гераклида. Челок не только разумное существо, но и страстное.

Уже сам термин "Реформация" прямо указывает на то, что нечто (в данном случае— западно-европейское христианство) подверглось реформам. Как и другие термины, используемые историками для обозначения периодов человеческой истории — такие, как "Возрождение" или "Просвещение"— он может быть подвергнут критике. Например, в двенадцатом веке была предпринята похожая попытка реформировать Церковь в Западной Европе, однако термин "Реформация" не используется для обозначения этого раннего движения. Возможно, некоторые могут предложить другие, более приемлемые термины для обозначения рассматриваемого явления, которое имело место в шестнадцатом веке. Тем не менее остается фактом, что термин "Реформация" получил всеобщее признание как соответствующее обозначение этого движения частично ввиду того, что оно было связано с признанием необходимости коренных преобразований институтов, практики и идей Западной Церкви. Таким образом, термин удачно указывает на то, что обозначаемое им явление имело как социальные, так и интеллектуальные корни.

К началу шестнадцатого века стало очевидным, что Церковь в Западной Европе вновь стала испытывать острую нужду в реформах. Ее юридическая система остро нуждалась в преобразованиях, а недееспособность и коррумпированность церковной бюрократии была общеизвестна. Нравы духовенства часто были распущенными, что приводило в смущение паству. Духовенство (даже на самом высоком уровне) часто отсутствовало в своих приходах и епархиях. В Германии, например, лишь один приход из четырнадцати имел постоянно проживающего в нем священника. Архиепископ Сенский, всего лишь один раз присутствовал на службе в своем кафедральном соборе. Его роль во время этой службы была настолько пассивной, как будто это были его собственные похороны. Назначение на высшие церковные должности производилось сомнительными средствами: внимание, в основном, уделялось политическому или финансовому положению кандидатов, а не их духовным качествам. Так, в 1451г. герцог Амадей VIII Савойский добился назначения своего сына на высокую должность женевского епископа. А если у кого-то и вызывал сомнение тот факт, что новый епископ не был рукоположен в священники, т.к. ему было всего восемь лет, то они благоразумно молчали об этом. Папа Александр VI добился своего избрания папой в 1492г. несмотря на то, что у него было несколько любовниц и семеро детей, в основном благодаря тому, что он открыто перекупил папство через головы своих ближайших конкурентов. Последним из пап эпохи Возрождения был Лев X (1513-1521) из династии Медичи. Для той эпохи неудивительно, что человек равнодушный к вере и называвший христианство “доходной басней” стал главой христианского мира. Он занял престол в 37 лет, и ему приписывают слова: “насладимся папством, потому что Бог нам дал его”. Он стал меценатом всех римских художников, поэтов и музыкантов. Он не жален на них казны и даже пригласил из Швейцарии математика, писавшего теоремы в стихах. Папа сам недурно пел и любил театр. 50% казны уходило на папскую кухню. Когда не хватало средств, папа продавал свои облачения и однажды продал и тиару. Он устраивал пиры, карнавалы и театральные представления – мягко говоря – двусмысленного содержания. Местные жители привыкли к этим причудам, но паломники (Лютер в т. ч.), видя всё это, возвращались домой уже протестантами.

+++++ Протестантская трудовая этика.

Чтобы осознать значение трудовой этики, возникшей во времена Реформации, необходимо понять то настойчивое неприятие, с какой ранняя христианская традиция в лице монашествующих писателей относилась к труду. Для Евсевия Кесарийского совершенной христианской жизнью были жизнь, посвященная служению Богу и не запятнанная физическим трудом. Те, кто предпочитал работать для обеспечения существования, были "второсортными" христианами. Жить и трудиться в миру означало лишиться первосортного христианского призвания и всего, что оно с собой несло. Ранняя монашеская традиция, похоже, наследовала это отношение, в результате чего работа часто рассматривалась как унизительная деятельность, которую лучше всего оставить для социальных и духовных низов. Если социальные патриции древнего Рима считали работу ниже своего достоинства, то можно сказать, что в раннем христианстве образовалась духовная аристократия с таким же отрицательным и отталкивающим отношением к ручному труду. Такие настроения достигли своей кульминации в средние века. Это не значит, что средневековые писатели отрицали важность труда: они считали его необходимым, но унизительным. Христиане, посвятившие себя жизни и работе в повседневном мире, согласно определению, были второсортными. Монашеская духовность никогда не считала повседневный труд в миру чем-то стоящим. К тем, кто выбирал жизнь и работу в миру в лучшем случае относились со "снисходительным милосердием". Труд не был серьезным делом для истинного христианина. Эразм Роттердамский с презрением относился к этой идее: разве труд скромного хлебопашца не был более приятен Богу, чем монашеские правила?

Реформация изменила такое отношение к труду окончательно и бесповоротно. Для примера рассмотрим использование Мартином Лютером немецкого слова Beruf ("призвание"). В Средние Века термин Beruf означал монашеское или священническое призвание  —  иными словами, призвание к профессиональной церковной деятельности. Лютер стал употреблять это же слово по отношению к мирским делам. Используя термин Beruf для обозначения деятельности в повседневном мире, Лютер подразумевал и религиозную важность монашеского призвания для жизни и деятельности в миру. Бог призывает человека служить Себе различными способами в миру. Таким образом, можно видеть, что современное значение слова "призвание" зародилось в эпоху Реформации благодаря новому подходу к труду. В шестнадцатом веке в языках всех областей Европы, затронутых Реформацией, можно проследить коренное изменение значения слова, обозначающего труд: немецкий (Beruf), английский (calling), голландский (benoep), датский (kald), шведский (kallelse) и т.д.

То же явление можно увидеть и в отношение слова "талант". Слово "талант" в том значении, как оно использовано в притче о талантах (Лк.19.11-27), дословно означает слиток серебра или золота, а не человеческое умение, которое мы сейчас называем этим словом. Средневековые проповеди, основанные на этой притче, толковали таланты метафорически, как духовные дары или благодать, даруемые Богом определенным благочестивым христианам. Однако Кальвин истолковал понятие таланта в плане мирского призвания христиан и способностей, даруемых им Богом, чтобы они могли успешнее действовать в миру. Здесь вновь можно видеть,  что современное значение слова, связанного с трудом, возникло в период Реформации благодаря новому позитивному отношению к труду.

Для реформаторов, как результат труда, так и трудящийся человек имели равное значение в глазах Божиих. Не существовало различий между духовным и мирским, священным и светским трудом. Все человеческие труды, какими бы низменными они ни были, вполне способны прославить Бога. Труд был актом восхваления, потенциально продуктивным актом восхваления. Как отмечал Лютер: "Весь мир можно заполнить служением Богу  —  не только церкви, но и дома, кухни, погреба, мастерские и поля". Как Лютер, так и Кальвин отмечали важность плодотворной деятельности для христианского самоуважения. Трудясь для Бога, христиане в соcтоянии достичь чувств удовлетворения и самоуважения, которых иначе достичь нельзя.

Для реформаторов окончательный мотив человеческой деятельности направлен на Бога. Частные акценты у различных реформаторов могут отличаться, однако основная тема остается неизменной: труд является естественным ответом на милостивую инициативу Божию, проявленную к нам, посредством которого мы проявляем нашу благодарность и одновременно служим Ему и восхваляем Его в Его мире. Труд является прославлением Бога, он служит общему благу, в нем проявляется человеческое творчество. Следует подчеркнуть, что последние два блага охватываются первым. По словам английского последователя Кальвина Уильяма Перкинса, "Истинным смыслом нашей жизни является служение Богу посредством служения людям". Для самого Кальвина общей человеческой обязанностью является возделывание сада Божьего в манере, соответствующей, с одной стороны, Богоданным дарам и способностям человека, а с другой  —  нуждам конкретной обстановки. Общая обязанность трудиться является великим социальным уравнителем, напоминанием о том, что все люди сотворены Богом равными. Историческое преобразование статуса труда благодаря этой этике является примечательным. От взгляда на труд как на социально унизительное, хотя и практически необходимое занятие, которое должно быть уделом социальных низов, богословие Кальвина прямо привело к взгляду на труд как на достойное и славное средство прославления и утверждения Бога через Его творение, которое еще более увеличивает человеческое благополучие. Не случайно те регионы Европы, которые приняли протестантизм, вскоре оказались экономически процветающими  —  таковым оказалось неожиданное следствие нового религиозного значения, придаваемого труду. Это подводит нас к рассмотрению влияния Реформации на экономику и знаменитому тезису Вебера о взаимоотношениях протестантизма и капитализма.

Зарождение капитализма.

Популярная версия веберовского тезиса гласит, что капитализм является прямым результатом протестантской Реформации. В своей работе "Протестантская этика и дух капитализма" Вебер подчеркивает, что он не имел
"...ни малейшего намерения поддерживать такой глупый и доктринерский тезис, как то, что дух капитализма... мог возникнуть только в результате определенного воздействия Реформации. Само по себе то, что определенные формы капиталистической деловой организации были известны задолго до Реформации является достаточным опровержением такого утверждения".

Операции великих средневековых католических банкирских домов, таких, как Медичи и Фуггеры, являются ясным свидетельством наличия капиталистических представлений и методов до периода Реформации. Накануне Реформации такие города, как Антверпен, Аугсбург, Льеж, Лиссабон, Лусса и Милан были центрами капитализма в его средневековой форме. Нельзя пройти мимо и религиозного значения дореформационного капитализма. Семейство Медичи смогли полностью скупить папство. Фуггеры контролировали практически каждое епископское назначение в Германии, Польше и Венгрии; они даже финансировали избрание Карла V императором. Эти события указывают на значение капитализма как религиозной силы накануне Реформации. Более того, исследования Раймонда де Рувера, историка, имевшего во второй четверти двадцатого века редкие знания по средневековой бухгалтерской практике, указывают, что капиталистические представления и методы глубоко укоренились в средневековом обществе в целом.

Так что же на самом деле сказал Вебер? Во-первых, он отметил, что капитализм существовал задолго до Реформации. Капиталистические отношения характерны как для средневековых купеческих князей, так и для традиционных крестьянских обществ. Вебер назвал капитализм, который он увидел в средневековом периоде, "авантюрным капитализмом". Он утверждал, что эта форма капитализма была оппортунистической и беспринципной: она предполагала трату своих денежных доходов на пышный и испорченный образ жизни. Хотя средневековое общество терпимо относилось к финансовой деятельности, она, тем не менее, считалась безнравственной. Вебер утверждал, что новый "дух капитализма" возник в шестнадцатом веке. Это был не столько капитализм, сколько конкретная форма капитализма, которая требует пояснений.

В отличие от средневекового "авантюрного капитализма", эта новая версия капитализма имела твердое нравственное основание. Хотя она поощряла приобретение и накопление богатств, она, тем не менее, относилась к ним аскетически. Эта форма капитализма, утверждал Вебер, не была склонна к гедонизму. Напротив, временами она сознательно избегала прямых радостей жизни. Как же можно было объяснить столь драматический поворот настроений?