Становление свободы: от природного к социокультурному бытию

Начнем с образа. В советской  философии и психологии образ  исследовался по преимуществу в когнитивном  плане - как отражение. В западной литературе наряду с когнитивным интенсивно изучался также регулятивный аспект образа.

Справедливости ради следует отметить, что и у нас - правда, не в философии, а в психологии - сформировалась школа, плодотворно анализирующая образ прежде всего не под гносеологическим, а под практически-деятельностным углом зрения. Д.А. Ошанин, которого считают основоположником этого направления, ввел понятие оперативного образа, который "адекватен задаче действия", подчеркивая при этом: "Адекватность содержания образа конкретному назначению образа в системе предметного действия является существенной характеристикой образа как регулятора действия"52. Не отрицающий, разумеется, правомерности изучения образа в когнитивном аспекте, такой подход позволяет уловить в образе и в самой сущности психического онтологически принципиально важные моменты53, в частности то, что, как пишет С.Д. Смирнов, "основной способ существования психического есть постоянный переход образа в деятельность и деятельности в образ" 54, что "любой образ "беременен" деятельностью"55. Понятно, что для решения задачи генезиса психики именно эта позиция обещает быть наиболее продуктивной, поскольку, как точно сформулировал Н.А. Бернштейн, "нигде в филогенезе созерцание мира не предстает как самоцель, как нечто самодовлеющее56"57.

Отвечая на вопрос о том, что  есть элементарный образ-восприятие, воспользуемся одним из т.н. методов научной индукции Бэкона-Милля - методом единственного различия. Пусть убегающий в панике человек утратил способность получать образы возникающих на его пути препятствий (технический механизм, не дающий сформироваться образу, не имеет значения). Во время бега у взрослого человека сознание практически не участвует в координации движений рук и ног, в регуляции дыхания, работе сердца и т.д. Поэтому при отсутствии образов страх воплотится в близкое к автоматическому (хотя, конечно, не в полностью автоматическое) прямолинейное бегство58, то есть бег в направлении от угрозы, и субъект будет более или менее автоматически бежать вперед, пока - очень скоро - не натолкнется на препятствие.

Теперь представим себе, что  когда дерево уже "перед самым носом", вдруг возникает его образ. В чем проявится существование этого образа? Что значит, что он появился, т.е., что он теперь ЕСТЬ? Еще Спиноза писал: "Нет ничего, из природы чего не вытекало бы какого-либо действия"59. Существовать - значит действовать. Это "ЕСТЬ" образа практически означает одно - разрыв автоматизма бегства и хаотический экстренный поиск обхода, осуществляемый посредством построения проективных моделей. Человек резко тормозит и лихорадочно ищет взором возможную траекторию дальнейшего движения. Нет образа - есть столкновение. Есть образ - нет столкновения, но есть обход. Когда человек движется, то эта первичная природа образа вполне очевидна. Однако если и не движется, то он воспринимает предметы как препятствия своему потенциальному движению60.

Как разрыв автоматизма, так  и хаотический поиск требуют  для своего осуществления энергии. Существование (действие) образа, следовательно, состоит в том, что он инициирует дополнительный энергетический выброс организма, должный обеспечить упомянутые разрыв и поиск. Элементарный сенсорный образ-восприятие, следовательно, есть репрезентант препятствия, взятый в его отношении к потоку высвобождающейся энергии (ранее аккумулированной в самом живом веществе организма), а развертывание этого отношения в том и состоит, что репрезентант инициирует сверхнормативный выброс энергии, которая оказывается направленной на внутренний ориентационный поиск.

Рискуя заслужить упрек  в повторении, подчеркну следующее. Смысл, центральная идея сказанного в предыдущем абзаце - и это одна из центральных идей всей работы - состоит не просто в том, что образ прерывает автоматизм, инициирует выброс энергии и т.д. Это, конечно, верно, но такие формулировки суть лишь некоторые характеристики образа. Существо же дела в том, что прерывание автоматизма, инициирование энергетического выброса и т.д. - в этом и заключается "есть" образа, то есть его бытие. Репрезентация вообще, и репрезентация препятствий, в частности, вовсе не обязательно связана с наличием образов - как известно, препятствия вполне могут фиксировать и технические системы. Репрезентант препятствия конституируется, получает свою определенность, в качестве образа лишь относительно адресованной ориентации энергии организма. Бытие образа есть не что иное, как описанное изменение функционирования энергетической системы организма вследствие воздействия репрезентанта препятствия (это изменение всегда имеет конкретную структуру, обусловленную структурой репрезентанта, воспроизводящей, в свою очередь, структуру препятствия - подробнее об этом речь впереди), или, говоря то же самое другими словами, есть восприятие репрезентанта препятствия функционирующей энергетической системой организма.

Специфику предложенной трактовки  образа можно подчеркнуть формально-логическим рассмотрением понятия образа под углом зрения соотношения его содержания и объема. Понятие в формальной логике, как известно, трактуется как единство некоей совокупности признаков, которые составляют его содержание. Все то, что характеризуется полной совокупностью этих признаков, входит в объем соответствующего понятия. Поэтому, как это утверждается в законе обратного соотношения между объемом и содержанием понятия, увеличение содержания понятия (т.е. добавление признака или признаков) влечет уменьшение его объема. Так вот, при переводе на этот язык, предложенная трактовка образа означает, что содержание понятия "образ" исчерпывается указанными выше признаками, что в этом понятии как таковом больше нет никакого содержания61. Любое дополнительное содержание, сообщаемое об образе, влечет уменьшение объема понятия, т.е. оно уже применимо не ко всякому образу, а лишь к тем или иным его разновидностям62.

К теме природы образа нам  предстоит вернуться. А пока обратимся  к обсуждению природы эмоции.

Здесь мы начнем с чисто логического анализа, отправляясь от того, что уже было выявлено относительно природы образа. Последний, как мы только что увидели, обретает свою качественную определенность относительно энергии, высвобождающейся из живого вещества организма и адресованной поиску. В то же время, образ есть достояние субъективной реальности, внутри которой, следовательно, он и должен эту определенность обретать. Между тем, в приведенной в качестве примера ситуации панического бегства содержание субъективной реальности исчерпывается, по крайней мере, в основном, образами препятствий и страхом. Где же в субъективной реальности та энергия, относительно которой конституируется образ?

Вопреки тому, что может  показаться, последний вопрос не обречен  быть риторическим и остаться без ответа. Логически приемлемый ответ состоит в следующем. Образ действительно определяется относительно энергии и действительно определяется в рамках субъективной реальности, в которой нет ничего кроме этого образа и страха. Но искомая энергия существует в субъективной реальности в форме страха. Подобно тому, как образ препятствия есть качественная определенность его репрезентанта относительно описанного энергетического процесса, страх есть качественная определенность этого энергетического процесса относительно процесса построения проективных моделей поведения. Впрочем, в столь значительном вопросе нельзя ограничиться формально-логическими выкладками, поэтому перейдем к содержательному анализу.

Неразрывная и сущностная связь страха, как и других эмоций, с общей энергетической активацией различных систем организма есть общеизвестный факт. Однако неверно ни то, что эмоция есть причина такой активации (как это обычно себе представляют), ни обратное (как это должно бы трактоваться в духе теории эмоций Джемса - Ланге). Эмоция - и в этом как раз состоит новизна предлагаемого понимания эмоций, аналогичная и симметричная новизне в понимании природы образа - есть не причина и не следствие, это сама энергия в ее отношении к описанному выше процессу внутреннего моделирования. Эмоция - это высвобождающаяся энергия организма, но лишь постольку, поскольку она порождает хаотический информационный поиск траектории эффективного бегства, поиск, в процессе которого формируются образы препятствий и, соответственно, путей их обхода (то есть границ препятствий), или, говоря то же самое другими словами, эмоция есть восприятие высвобождающейся энергии функционирующей проективно-информационной системой организма.

Для подтверждения предложенного  понимания эмоций обратимся к  феномену, еще более простому, чем "животный" страх, и вообще, к простейшему из аффективных феноменов - к физической боли.

Сконструируем удобную для  анализа ситуацию. Предположим, человек, находясь один у себя дома, чем-либо занят (мастерит, убирает, пишет статью - не имеет значения). Вдруг он фиксирует начинающуюся головную боль. Он пытается не обращать на нее внимания и продолжать свое занятие. Но боль усиливается, и ему все труднее оказывается сосредоточиться на деле. Тогда он встает и идет за таблеткой. Но оказывается, что таблетки нет на месте. Поискав и не сумев найти, он снова пытается превозмочь боль. Но, продолжая усиливаться, она уже совершенно не дает ему от себя - боли - отвлечься и сосредоточить мысль на чем-либо ином. Он лихорадочно начинает соображать, где могут оказаться таблетки. Все это оканчивается тем, что он либо вспоминает, где они, либо бежит по соседям, либо отправляется в аптеку или что-то в этом роде.

Итак, по аналогии с тем, как  это было сделано ранее для  образа, ответим на вопрос, в чем  состояло появление и присутствие боли? Во-первых, в прерывании и недопущении другого субъективного процесса, во-вторых, в инициировании субъективного поискового хаоса (разумеется, степень хаотичности может быть разной) и в отборе тех поведенческих моделей, которые могут привести к выходу из болевого состояния. Но в свете того, что, как известно, всякий информационный процесс осуществляется за счет затрат энергии, здесь, по-видимому, есть лишь один вариант интерпретации: боль, действительно, есть не что иное, как высвобождающаяся энергия организма в ее отношении к информационному поисковому хаотическому процессу. Обычно, если боль не превышает некоторого критического уровня, эта энергия воплощается по преимуществу в поисковых блужданиях субъективных информационных процессов. Если же она оказывается слишком сильной, то имеют место также внешние проявления, от относительно незначительных мимических нюансов и вплоть до хаотических метаний и того, про что говорят "от боли на стену лезет". В первом случае высвобождаемая энергия полностью поглощается информационным поиском, в последнем ее количество оказывается избыточным для чисто информационного процесса, и сверхнормативный энергетический поток развертывается помимо него во внешних двигательных импульсах.

Аналогичное рассуждение может быть проведено и для других эмоций. Скажем, не отличающийся смелостью человек, оказавшись в большом запутанном помещении и услышав какие-либо испугавшие его звуки, начнет лихорадочно планировать наиболее эффективную траекторию бегства, но этот хаотический поиск немедленно прекратится, едва он поймет, что испугавшие его звуки - хлопанье форточки или что-то подобное.

Как и в случае с образом, здесь надо подчеркнуть, что сформулированные признаки эмоции - не просто ее характеристики, а в понятии эмоции нет ничего более. Наличие этих признаков есть наличие эмоции, и, соответственно, объяснение и понимание их природы есть объяснение и понимание природы эмоции.

В рамках предложенной трактовки  эмоций принципиально важен следующий  момент. Хотя эмоция есть то, что инициирует процесс информационного поиска, она, так сказать, не становится тождественной этому процессу. Последнее выражение несколько неуклюже, но здесь непросто сформулировать точнее. Имеется в виду следующее. Допустим, рассматривается существование эмоции в некоторый конкретный временной интервал величиной, скажем, в одну секунду. За этот отрезок времени было произведено вполне определенное множество вполне определенных отдельных проективных моделей и их цепочек. Однако нельзя сказать, что существование эмоции, обеспечившей порождение моделей, тождественно этому множеству. Модель есть нечто состоявшееся, определенное. Эмоция - неопределенность. Ей всегда лишь предстоит становиться определенностью. Эмоция не содержит в себе некий наличный набор программ, которым остается только развернуться. Она - лишь давление порождения, задающее общую, принципиальную направленность процесса. Для эмоции, т.е. энергии, взятой в отношении к информационному поисковому процессу, это характерно так же, как и для энергии, взятой в отношении к непосредственному внешнедвигательному поиску, имеющему место у допсихических субъектов локомоции, а в экстремальных ситуациях иногда и у людей.

Прежде чем продолжить, подведу некоторые предварительные  итоги. Интроспективный анализ субъективной реальности в момент эволюционного "соскальзывания" выявил, что в это время ее содержание исчерпывается, с одной стороны, элементарными образами-восприятиями, с другой - элементарной эмоцией. Исследование образа показало, далее, что он представляет собой репрезентант внешнего препятствия, само существование которого в качестве образа заключается в инициировании энергетического выброса для обеспечения хаотического информационного поиска эффективного поведения. Исследование же эмоции позволило идентифицировать ее как энергию, инициирующую хаотический информационный поиск.

Сформулированные положения  намечают мост между субъективной реальностью, с одной стороны, и, с другой стороны, внутренним ориентационным процессом (ВОП). Действительно, ранее было показано, что ВОП представляет собой процесс особого информационно-энергетического взаимодействия. Сейчас мы увидели, что энергия в отношении информационной составляющей рассматриваемого процесса обнаруживает себя как эмоция, - такой вывод был сделан в результате интроспективного анализа эмоции, показавшего, что в этом феномене не содержится ничего сверх порождения хаотического внутреннего информационного поиска. Тем самым по отношению к эмоции задача построения упомянутого моста решена: эмоция не есть что-то в дополнение к энергии, но сама энергия в ее обращенности определенному информационному процессу.