Типология правопонимания

На ступени гражданского общества, по схеме Гегеля, еще не достигнута подлинная свобода, так  как стихия столкновений частных интересов ограничивается необходимой властью всеобщего не разумно, а внешним и случайным образом.

Гегель изображает гражданское  общество как раздираемое противоречивыми  интересами антагонистическое общество, как войну всех против всех Тремя  основными моментами гражданского общества, по Гегелю, являются, система потребностей, отправление правосудия, полиция и корпорация

В структуре гражданского общества Гегель выделяет три сословия 1) субстанциальное (землевладельцы –  дворяне и крестьяне), 2) промышленное (фабриканты, торговцы, ремесленники); 3) всеобщее (чиновники)

В ходе освещения социально-экономической  проблематики Гегель признает, что  даже при чрезмерном богатстве гражданское  общество не в состоянии бороться с чрезмерной бедностью и возникновением черни, под которой он имеет в виду пауперизированную часть населения.

Гегелевский анализ показывает, что гражданское общество не в  состоянии, исходя лишь из своих внутренних возможностей, решить проблему бедности. Диалектика внутренних противоречий заставляет общество выйти за свои границы – в поисках новых возможностей в международной торговле и в колонизации.

К современным формам колонизации, сопровождавшимся закабалением отсталых стран и народов, Гегель в принципе относился отрицательно. «Освобождение колоний,– подчеркивал он,– оказывается величайшим благом для метрополии, подобно тому как освобождение рабов было величайшим благом для их господ».

В разделе о гражданском  обществе Гегель освещает также вопросы  закона (положительного права), правосудия и деятельности полиции, хотя эта тематика в соответствии с принципом конкретизации понятия права должна была бы рассматриваться в той части «Философии права», где речь идет о государстве. Обоснование Гегелем такого изменения в структуре изложения приобретает социально-политическое звучание. Гегель исходит из того, что в сфере гражданского общества имеет место реальное функционирование собственности, сила которой должна найти свое подтверждение в защите собственности со стороны закона, суда и полиции. Эти институты призваны отстаивать всеобщие интересы данного строя.

Гегель обосновывает необходимость публичного оглашения  законов, публичного судопроизводства и суда присяжных. Критикуя концепцию  вездесущего полицейского государства, он вместе с тем не указывает границы полицейского вмешательства в частные дела. Высшие интересы гражданского общества, охраняемые законодательством, судом и полицией, ведут, по логике развития понятия права, за пределы этой сферы – в область государства.

Общество и государство, по гегелевской концепции, соотносятся как рассудок и разум: общество – это «внешнее государство», «государство нужды и рассудка», а подлинное государство – разумно. Поэтому в философско-логическом плане общество расценивается Гегелем как момент государства, как то, что «снимается» в государстве.

Развитие гражданского общества уже предполагает, по Гегелю, наличие государства как его  основания. «Поэтому в действительности,–  подчеркивает Гегель,– государство  есть вообще скорее первое, лишь внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства раскалывает себя на эти два момента». В государстве, наконец, достигается тождество особенного и всеобщего, нравственность получает свою объективность и действительность как органическая целостность.

Гражданское общество в  освещении Гегеля – это опосредованная трудом система потребностей, покоящаяся на господстве частной собственности  и всеобщем формальном равенстве  людей. Формирование такого общества, которого не было в древности и  в средневековье, связано с утверждением буржуазного строя. Гегель подметил этот существенный факт новейшего социально-экономического развития и философски осветил его применительно к проблемам государства, права, политики. Весьма содержательно Гегель анализирует роль труда в системе потребностей, социально-экономические противоречия, поляризацию богатства и нищеты, частнособственнический характер общества, роль законодательства, суда и публичной власти в защите частной собственности и т.д. К теоретическим заслугам Гегеля относится также четкая принципиальная постановка вопроса именно о взаимосвязи и соотношении (а не просто отличии) социально-экономической и политической сфер, гражданского общества и политического государства, о необходимом, закономерном, диалектическом характере этих связей и соотношений. I

Государство представляет собой, по Гегелю, идею разума, свободы  и права, поскольку идея и есть осуществленность понятия в формах внешнего, наличного бытия. «То, что  есть государство,– пишет Гегель,–  это шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю». Хотя Гегель и признает возможность плохого, дурного государства, которое лишь существует, но не действительно, не обладает внутренней необходимостью и разумностью, однако оно остается вне рамок его философии права, исходящей из идеи государства, т.е. действительного разумного государства.

Гегелевская идея государства, таким образом, представляет собой  правовую действительность, в иерархической  структуре которой государство, само будучи наиболее конкретным правом, предстает как правовое государство. Свобода (в ее гегелевской трактовке) означает достигнутость такой ситуации правового государства.

Наличие идеи государства  Гегель констатирует лишь применительно  к развитым европейским государствам современной ему исторической эпохи, в которых реализована христианская идея свободы (предпочтительно – в ее протестантской форме), достигнуты личная независимость и равенство всех перед законом, учреждены представительство и конституционное правление. В социально-политическом отношении под гегелевской идеей государства подразумевается конституционно оформленное государство. Гегелевские представления о таком государстве в конкретно-историческом плане отражают ряд существенных характеристик буржуазной государственности в Англии и Франции. В тогдашней Германии (и, в частности, в Пруссии) были полуфеодальные, полубуржуазные общественные и государственно-правовые порядки, причем Гегель сам неоднократно подчеркивал, что преодоление феодальных институтов и отношений в Германии протекало под французским влиянием (всемирно-историческое значение французской буржуазной революции, прогрессивные, антифеодальные мероприятия Наполеона в Германии и т.д.). По существу, Прусское государство того времени находилось ниже уровня обоснованной Гегелем идеи государства, и в суждениях Гегеля по этой теме – весьма щекотливой и деликатной для профессора Прусского королевского университета – признание данного факта отчетливо проявлялось в его надеждах на постепенное прогрессивное преобразование существовавших порядков в буржуазном направлении. Применительно к Пруссии, да и другим тогдашним немецким государствам, гегелевская идея государства была идеей скорее в кантовском, чем в гегелевском смысле – должествованием, а не действительностью.

В своей концепции  государства Гегель синтезирует  античную платоновско-аристотелевскую  мысль о государстве как субстанциальном  и целостном нравственном организме (первичность полиса перед индивидом  и т.п.) с результатами исторического  развития вообще (христианство, реформация и т.д.) и французской революции в особенности (признание индивидуальных прав и свобод, равенства всех перед законом и т.п.).

Государство как нравственное целое в трактовке Гегеля –  не агрегат атомизированных индивидов  с их обособленными правами, не мертвый механизм, а живой организм. Поэтому у Гегеля речь идет не о свободе, с одной стороны, индивида,

425 § 5. Учение Гегеля  о государстве и праве

гражданина, а с другой стороны, государства, не о противостоянии их автономных и независимых прав и свобод, но об органически целостной свободе – свободе государственно организованного народа (нации), включающей в себя свободу отдельных индивидов и сфер народной жизни.

В гегелевском разумном государстве диалектически иерархизированная  система прав и свобод индивидов, их объединений, общества, государства и его органов функционирует как органический процесс: диалектическому «снятию» абстрактного в конкретном соответствует соподчиненность отдельного органа организму в целом, а моменту «удержания» – функциональная роль такого органа в контексте всего организма. В то же время все отношения в гегелевской концепции правового государства-организма опосредованы правом, носят правовой характер.

Различные трактовки  государства в гегелевской философии  права: государство как идея свободы, как конкретное и высшее право, как правовое образование, как единый организм, как конституционная монархия, как «политическое государство» и т.д. – являются взаимосвязанными аспектами единой идеи государства.

В философии права Гегеля античная мысль о полисном правлении (о полисе-государстве как высшей и совершенной форме общения) синтезируется с доктриной «господства права»;

результатом этого синтеза  и является гегелевская концепция  правового государства. Поскольку  у Гегеля само государство есть правовое образование (конкретное право), а различные права и свободы действительны лишь на базе и в рамках государства, гегелевская концепция права и государства представляет собой специфический этатистский вариант буржуазной доктрины «господства права». Подобно тому как у Платона и Аристотеля только полисная форма общности обеспечивает справедливость и право (право как норма политической справедливости), так и у Гегеля свобода, право, справедливость действительны лишь в государстве, соответствующем своей идее.

Гегелевская этатистская  версия правового государства существенно  отличается как от концепций демократизма (суверенитет народа и т.д.) и либерализма (индивидуализм, независимость или  даже приоритет прав и свобод личности в соотношении с правами государства и т.д.), так и от различных архаических и новейших деспотических и тоталитарных форм правления, в которых господствуют произвол и насилие, а не конституция, право и закон.

Согласно Гегелю, античное представление о государстве  у Платона, Аристотеля субстанциально, но лишено момента субъективности воли и индивидуальной свободы, в воззрениях же Руссо, напротив, отсутствует субстанциальный взгляд на государство. Гегелевский синтез субъективной и объективной воли, субстанциального и индивидуального начал исходит из того, что государство как субстанциальное нравственное целое, первичное по отношению к своим составным моментам, и есть разумная в себе и для себя всеобщая воля. Однако этот синтез в целом осуществлен в гегелевской концепции путем подчинения государству других субъектов социальной и политической жизни.

11.      Неокантианский подход к праву в XX в. Баденская и Марбургская школа.

Баденская школа - одна из влиятельных в начале 20 в. школ неокантианства. Название получила вследствие того, что учения Б. ш. излагались профессорами Виндельбандом и Риккертом в ун-тах земли Баден - в Гейдельберге и Фрейбурге. Осн. идея Б.! ш.- противопоставление метода истории методу естествознания; история якобы наука об индивидуальных фактах развития, представляющих культурную ценность; естествознание •- наука о повторяющихся и общих закономерностях явлений природы. И в тех и в др. науках понятия - не отражение реальности, а ее преобразование в мысли, подчиненное априорным принципам: в естествознании - установке на познание общего, в истории - на познание индивидуального. Б. ш. исходит, опираясь на Канта, из противопоставления бытия, или сущего, должному. Характерное для нее отрицание исторической закономерно-. сти связывается с т. наэ. теорией ценностей. Учения эти были развита Г. Мюнстербергом (1863-1918), Э. Ласком (1875-1915), в применениях к эстетике - И. Коном (1869 - 1947) и В. Христиансеном, а в применении к социологии - М. Вебером. В совр. нем. социологии идеи Б. ш. развиваются в духе откровенного субъективизма и волюнтаризма, противопоставляемого марксизму. Представители этой социологии в ФРГ - В. Таймер и Г. Риттер.

Марбургская школа - одно из направлений неокантианства. Гл. представителями этого направления были Коген, П. Наторп, Кассирер, Р. Штаммлер. Отбросив материалистическую тенденцию в учении Конго, они перешли на позиции последовательного субъективного идеализма. Согласно учению М. ш., философия не может быть знанием о мире, она сводится к методологии и логике частных наук. Отрицая объективную действительность, философы М. ш. стремились изолировать познание от чувственного содержания и рассматривали его как чисто логический процесс конструирования понятий. При этом методология М. ш. неизбежно выступала в виде бессодержательных общих принципов, принудительно навязываемых частным наукам. Гл. из этих принципов считался т. наз. принцип долженствования, к-рый был распространен представителями М. ш. и на область социологии. Отрицая объективные закономерности общественного развития, представители М. ш. рассматривали социализм исключительно как нравственное явление, как надклассовый «этический идеал». Призывая «дополнить» марксизм кантианством, теоретики М. ш. выхолащивали из научного коммунизма его осн. экономическое и политическое содержание, подводили к отрицанию революционной борьбы и диктатуры пролетариата. Социологические идеи М. ш. оказали влияние на «легальный марксизм* в России и стали основой ревизии марксизма оппортунистами II Интернационала (Бернштейн, Каутский, М. Адлер и др.). В настоящее время эти идеи используются правыми социалистами в борьбе против марксизма-ленинизма.