Увеличение капитала ведет к росту спроса на труд, что при стабильной численности населения обусловливает повышение реальной зарплаты, которое стимулирует в долгосрочном периоде рост населения. Если накопление капитала идет быстрее, чем увеличение численности рабочей силы, то оба этих процесса могут в принципе продолжаться до бесконечности, если бы не одно обстоятельство. Рост количества работников означает одновременно увеличение числа «ртов», т. е. возрастание спроса на потребительские блага и прежде всего продукты питания. Последние производятся в сельском хозяйстве, которое, как нам известно, при прочих равных условиях характеризуется убывающей отдачей от масштабов. Каждая новая единица пищи достается ценою все больших усилий. Следовательно, издержки производства, а значит, и меновая стоимость продуктов питания растут. Это приводит к росту расходов на рабочую силу, так как стоимость труда каждого работника становится все больше - чтобы купить прежнее количество сельскохозяйственных благ, необходимо продать большее количество промышленных товаров. В то же время производительность труда работников вторичного сектора остается прежней: работник производит столько же, сколько и раньше, зато предпринимателю это обходится в большую сумму. Как следствие, норма прибыли понижается. Это и есть долговременная (вековая) тенденция экономического развития.

    Чем же так примечательна эта тенденция? Дело в том, что падение нормы прибыли уменьшает стимулы к инвестированию капитала. И хотя со временем запросы капиталистов в отношении нормы прибыли убывают, а в условиях значительной массы прибыли она достаточна для серьезных инвестиционных расходов, можно предположить, что существует какая-то наименьшая норма прибыли, которая остановит рано или поздно процесс накопления капитала. Вместе с накоплением капитала прекратится и дальнейший рост населения, ибо остановится рост реальной зарплаты. Люди не склонны будут жертвовать своим благосостоянием в угоду половым инстинктам. Это приведет к падению рождаемости, совокупные величины экономического роста сойдут на нет, и наступит состояние застоя.

    Не стоит, однако, слишком пессимистично воспринимать подобную перспективу. Она необязательно означает ухудшение условий жизни людей. Скорее это стабилизация уровня жизни и уменьшение давления на природу со стороны человечества.

    Конечно, есть ряд обстоятельств, противодействующих падению нормы прибыли:

    - технический прогресс в первичном секторе, приводящий за счет повышения производительности труда к удешевлению сельскохозяйственной продукции;

• импорт более дешевых продуктов питания из-за границы;
• экспорт лишнего капитала за границу.

    В целом выход из этой мрачной ситуации не удается найти в трудах классиков. [5]

    Значительной попыткой динамизации экономической теории следует считать «Теорию экономического развития» и последующие работы Й. Шумпетера, который связывал динамику экономики с предпринимательской деятельностью по осуществлению новых комбинаций. Однако в центре внимания Шумпетера был не «количественный» экономический рост, а «качественное» экономическое развитие, и его теория с большим трудом поддавалась формализации и квантификации. [4, c.540]

    Именно Шумпетер ввел в экономическую науку понятие «инновации» и абсолютно по-новому рассмотрел значение предпринимателя с точки зрения экономического роста. Исходным пунктом, по Шумпетеру, было чистое равновесие, или стабильное состояние экономики. С его точки зрения, двигателем «развития» (в противовес привычному росту) были изменения в экономической сфере. Они были вызваны разными причинами (например, внезапные открытия новых источников предложения), но основной была предпринимательская новация, которая и обусловливала развитие.

    Движущей силой развития в теории Шумпетера выступает предприниматель, причем предприниматель-новатор, творческая личность. Ему свойственны инициатива, дар предвидения, склонность к риску. В этом плане предприниматель отличается от простого собственника современным языком инвестора, который лишь передает свои средства в управление, хотя зачастую собственник и предприниматель могут быть и одним субъектом.

    Стимулом к предпринимательской деятельности у Шумпетера выступает монопольная прибыль, причем достигаемая за счет инновативной деятельности. Это возможно лишь за счет творческого подхода, иного, чем у Кейнса, толкования «духа жизнерадостности» (animal spirit). Именно возможность самореализации, стремление к успеху, преодолению трудностей и способствуют достижению монопольной прибыли. Монополия, с точки зрения Шумпетера, является положительным моментом, поскольку достигается за счет осуществления новых комбинаций факторов производства, революционных изменений в технике, технологии производства, создания новых товаров, освоения новых рынков и т. д.

    Именно такие постоянные инновации, которые осуществляются в производственном процессе, в механизме реализации продукции, являются, по Шумпетеру, главным источником прибыли. Но поскольку на рынке существуют «толпы предпринимателей», данная монопольная ситуация (эффективная монополия) не вечна. Конкурентный рыночный механизм автоматически ведет к внедрению аналогичных инноваций другими предпринимателями (при этом те, кто не делает этого, просто «выбывают из игры») и к переходу всего хозяйственного кругооборота на «новую траекторию».

    Развитие, по Шумпетеру, – это построение новых комбинаций из имеющихся в распоряжении предпринимателя производственных ресурсов. «Осуществление новых комбинаций» охватывает, согласно Шумпетеру, пять случаев:

    1. Создание нового продукта («потребительского блага»);

    2. Внедрение нового метода производства;

    3. Освоение нового рынка сбыта;

    4. Получение доступа к новому источнику сырья;

    5. Создание новой формы организации фирмы (в том числе обеспечивающей монопольное положение фирмы на рынке или подрыв чужой монополии).

    Именно эти конкретные формы экономических изменений он и рассматривал как развитие. На уровне макроэкономики развитие имеет место в случае массового осуществления предпринимателями «новых комбинаций».

    Необходимым условием экономического развития является развитость кредитного рынка и доступность кредита для предпринимателей. Схожие идеи, связанные с ролью кредита в развитии экономики, присутствовали в рамках немецкой исторической школы, в частности у Бруно Гильденбранда. Наличие кредита позволяет отказаться от накопления первоначального капитала и тем самым облегчает новаторам доступ на рынок для практической реализации идей.

    В теории Шумпетера не было сокращающихся доходов по отношению к новации, но, несмотря на это, в своей теории он рассматривал долгосрочные факторы, которые тормозили рост благосостояния. В большей мере эти факторы зависят от социально-культурных изменений:

    1) рост предприятия приводит к замене предпринимательских функций менеджерскими, т. е. скорее к администрированию, чем к творчеству. Менеджеры, в свою очередь, менее склонны к новациям;

    2) рост производства не «успевает» за ростом в целом, а, как следствие, постоянно высокая индустриальная концентрация и высокая прибыль ослабляют стимулы к новациям;

    3) развитие капитализма приводит к краху общественных и семейных отношений и по мере развития становится обузой для интеллигенции и в дальнейшем приводит к изменению в семейных отношениях и снижению доли предпринимателей;

    4) в конечном счете поток идей иссякает, что ведет к цикличности экономического развития, снижению темпов роста и кризисам. [5]

    В целом такая последовательная стадия сменяющих друг друга циклов эффективной монополии и эффективной конкуренции и обеспечивает экономический рост на новой спирали развития.  

2.КЕЙНСИАНСКАЯ И НЕОКЕЙНСИАНСКАЯ ТЕОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

    С победой маржиналистской революции в экономической теории возобладал статический равновесный подход, и интерес к проблемам роста снизился. Предметом господствующего направления в экономической теории стало распределение уже созданных редких ресурсов между областями их применения. Кроме того, в период с 1871 по 1914 г. экономический рост был для теоретиков скорее презумпцией, чем проблемой. На первый план и в теоретических дискуссиях, и в политических спорах в это время также выходит проблема не роста, а распределения

    В частности, как отмечает М. Блауг, отношение к такому фундаментальному вопросу как экономический рост у теоретиков маржинализма было вполне спокойным, если не сказать равнодушным. «…такой автор, как Маршалл, полагал, что экономический рост будет поддерживаться автоматически, если «свободная» конкуренция в сочетании с минимальным государственным контролем обеспечит подходящую социологическую среду. В результате экономическая теория осталась без концепции роста или развития» [1, c. 650].

    Достаточно сказать, что большинство экономистов-неоклассиков разделяло так называемый закон рынков Сэя, постулировавший конечное равенство совокупного спроса и предложения. Соответственно в области экономической политики символом веры неоклассического направления стала небезызвестная французская максима "laissez-faire", которую Баумоль не без юмора трансформирует в энглизированную формулу "анархия плюс констебль". Кризис неоклассического направления со всей очевидностью обнаружился в ходе Великой депрессии: приверженцы этого направления оказались не в состоянии дать сколько-нибудь убедительные ответы на вопросы, поставленные самой жизнью. Во-первых, почему возникла Великая депрессия; во-вторых, что необходимо предпринять, чтобы из нее выйти; в-третьих, что нужно делать для предотвращения хозяйственных катастроф, подобных той, какую мировой капитализм пережил на рубеже 1920 -1930-х годов?

    Общепризнано, что из кризиса, вызванного Великой депрессией, западную экономическую теорию вывела кейнсианская революция. [13]

    Кейнсианская теория роста имеет более солидный список персоналий, к которым следует отнести самого Дж. М. Кейнса, Р. Харрода, Е. Домара, Дж. Робинсон, Н. Калдора, Л. Пазинетти. Дж. Кейнс не расширял свою теорию равновесия в теорию роста, но именно его «Общая теория занятости, процента и денег» легла в основу всех последующих теорий.

    Ключевым фактором кейнсианской модели является эффективный спрос, и именно расширение совокупного эффективного спроса должно способствовать экономическому росту. Фактически Кейнс делает упор не на факторы предложения, свойственные классическому подходу, а на факторы спроса.

    Результаты, полученные Дж.М. Кейнсом, позволяют констатировать: чем богаче страна, тем большая часть возросшего национального дохода сберегается и меньшая - потребляется. Поэтому в промышленно развитых странах величина мультипликатора небольшая и наблюдаются устойчивые темпы экономического роста. Если же страна бедна, то почти весь возросший национальный доход будет потребляться, вызывая сильный мультипликационный эффект, т. е. воздействие изменений инвестиций на экономику будет гораздо более существенным.

    Тем самым Кейнс фактически предложил ряд направлений воздействия государства на экономический рост:

• перераспределение доходов в пользу лиц с меньшей склонностью к сбережениям (за счет прогрессивного налогообложения и трансфертов);
• воздействие через монетарную политику на рыночную процентную ставку с тем, чтобы повысить привлекательность инвестиций;
• осуществление значительных госрасходов с целью расширения совокупного спроса, в том числе и за счет мультипликативного эффекта. [5]

    Модели  роста Е. Д. Домара и Р. Ф. Харрода  представляют первую попытку обобщить процессы, рассматриваемые в рамках кейнсианской модели, распространив их с краткосрочного периода на долгосрочный. В модели Кейнса рассматриваются условия формирования равновесного уровня национального дохода, тогда как в моделях, предложенных Домаром и Харродом, изучается совокупность условий, обеспечивающих равновесный или устойчивый темп роста национального дохода.

    Так, модель устойчивого роста Домара описывает условия, обеспечивающие такой темп роста дохода, который необходим для полной загрузки увеличивающегося основного капитала, а такой подход предполагает совместное рассмотрение мультипликационного эффекта инвестиций и их влияния на расширение производственных мощностей. Модель Харрода несколько перемещает акценты, выдвигая в центр анализа последствия прироста индуцированных инвестиций - инвестиций, которые были вызваны (по крайней мере частично) ростом дохода в результате действия принципа акселерации. В качестве "побочного продукта" такого воздействия у Харрода выступает рост сбережений, связанный с увеличением дохода. В результате исследований Домара и Харрода была разработана модель, в рамках которой удалось интегрировать описание процессов мультипликации и акселерации; такая модель позволяет определить темпы роста дохода, необходимые для поддержания равенства между намечаемыми сбережениями и инвестициями. Оба эти подхода, как мы увидим, неизбежно оказываются двумя сторонами одной и той же медали, поскольку подлинно равновесный темп роста предполагает полное использование капитала в той же мере, как и равенство намечаемых сбережений и инвестиций.